Пустая длинная улица, одна из таких улиц, которые как тонкие шрамы изрезают мелкие города. Яркие жёлтые фонари светили ему прямо под ноги. Неторопливо идя по тротуару, он заглянул в витрину небольшого магазина по правому боку.. заглянул без надежды, просто по привычке. Внутри было темно и совсем тихо, как всегда. Синяя вывеска угрожающе повисла над головой. Он окинул её равнодушным взглядом и пошёл дальше. Звёзд на небе не было, но они ему были не нужны. Квартал закончился, и справа показался круглый скверик с редко посаженными каштанами. Он прошёл чуть вглубь сквера и заметил такой же круглый водоём в середине. Вода оказалась тёплой, что совсем не странно в середине августа. Он совсем не понимал, зачем сидит сейчас на корточках возле этой маленькой лужи, трогает тёплую воду. Может это было просто приятно..он не знал. Ещё пару минут он уделил на рассмотр поверхностной ряби, а потом встал и медленно пошёл дальше по дороге.
Ещё через пару кварталов он вышел из этого городка, маленького и пустого, ничем не отличающегося от остальных. Дорога поднималась на пологий холм, и скрывалась в тёмной ночи. За городом фонарей не было, но ему хватало света и от огромной белой луны. Она всегда была полная: только такой он её помнил. Тёмная трава шумела вдоль дороги, хотя ветер дул очень слабо, почти неуловимо. Разделительная полоса отражала лунный свет и яркой нитью уходила за горизонт. Он медленно продолжал шагать вдоль этой нити.. торопиться было некуда. Вот уже несколько суток он совсем не спал, и решил, что лучше отдохнуть пару часов, хотя никакой усталости не чувствовалось. Немного отойдя от дороги, он лёг на зелёную траву и попытался уснуть. Это оказалось не так просто: мысли летели в голову дружной толпой и никак не хотели становиться в очередь. Последнее время он много думал, думал о пустых городах, о синих вывесках, висящих над головой, о маленьких теплых водоёмах в середине круглых сквериков. В общем, думал о многом, и толком ни о чём.
Этой ночью он так и не уснул, просто пролежал с закрытыми глазами, пытаясь избавиться от самого себя. Когда солнце показалось и бросило острые лучи ему в лицо, он встал, немного постоял, наблюдая за сменой цветов солнечных лучей, и отправился дальше.
Весь день он прошёл, глядя себе под ноги. Днём мыслей не было никаких, тишина просто разрывала их ещё на стадии рождения. Тишина.. она ему очень нравилась, он ей нравился тоже. В местах, где дорога переходила в мелкую гальку, он взлетал, чтобы шаги не нарушали тишину.. Но иногда сил было совсем мало и приходилось шагать по камням, болезненно впитывая каждый лишний звук. И тонкий писк.. этот писк преследовал его везде, никак нельзя было от него избавиться. Он не знал откуда этот писк, что было не странно: он даже не знал откуда он сам. Такой привычный тонкий писк... был всегда. Часто он забывал об этом пищании, становилось легче, тогда слух просто не воспринимал этот самый родной и самый противный звук. За весь день ничего на дороге не появилось, она стелилась на пологих холмах, и огибала холмы покруче. Но за весь день ничего не произошло.
Снова бессонная ночь на траве, большая полная луна в беззвёздном небе и тихий, убивающий писк. Но на этот раз он не стал дожидаться утра. Когда терпеть собственное общество стало совсем невыносимо, он поднялся, оставляя след смятой травы под собой, и продолжил медленно шагать по ночной дороге. В ту ночь он встретил на пути город. Очередной небольшой безлюдный город..
Почему-то здесь ветра было гораздо меньше, но звука он производил куда больше, чем просто от придорожной травы.. Слева высился дом, сложенный из красного кирпича. Похожий на огромный саркофаг, он вызывал страх и уважение к индустриальному веку. Несколько окон ещё продолжали светиться.. когда он поднял голову, свет в одном из них погас. Он резко остановился и изумлённый уставился на это окно. Чувства хлынули таким потоком, что он ели устоял на ногах, даже придержался за соседний столб, опасаясь, что эта волна снесёт его и бросит об ближайшую стену. Если бы его сердце ещё могло стучать, оно, наверняка, выпрыгнуло бы из горла с такой силой, что унеслось бы вверх этажу к пятому, и осталось валяться на чьём-нибудь пустом балконе. Но этого не произошло..
Нет, ему конечно часто приходилось видеть совершенно пустые дома с зажжёнными кое-где окнами.. но ни разу на его глазах свет из окон не пропадал. Это значило только одно: кто-то его выключил. Очередная волна возбуждения, надежды, страха.. Значит, кто-то живой есть совсем рядом.. кто-то, кого он искал всё это долгое время, стоит пару этажами выше и просто, как обычный живой человек, выключает свет в комнате.. Напряжение не уходило. Но вдруг..вдруг это просто перегорела лампочка? Или.. или ещё хуже, так долго зацикливаясь на одной мысли найти кого-нибудь в этом мире, его разум подкинул иллюзию выключенного света, просто чтобы окончательно не сойти с ума? Страх стал преобладать, появилось разочарование. Может не стоит подниматься и зря трепать себя разочарованием, лишь из-за того, что ему "показалось"? Из-за того, чего не было на самом деле? Он ещё немного постоял, вглядываясь в ночную темноту, а потом развернулся и медленно пошёл дальше.
Теперь он начинал злиться на себя, за то что не поднялся и не посмотрел.. может там все-таки был кто-то. Внутренний голос прерывал самоупрёки, терпеливо вливая в голову мысли, что не могло там никого быть: просто показалось, тонкая совместная игра видимой тени и внутреннего воображения..
Очередной разбитый фонарь. Свет высыпался из него и теперь валялся маленькой кучкой возле основания.. Он пнул эту кучку ногой и несколько секунд наблюдал, как разлетевшись, в воздухе медленно гаснут частицы света, смешиваясь с уличной пылью и грязью бывших людских мыслей. Его это занимало и успокаивало.. Он понимал, что перед ним гаснет часть вселенского света, и это тепло уже никогда не вернётся.. а он ещё может бродить, искать.. сохранять веру в предстоящую встречу.
День выдался холодным и весенним. Повсюду лежали кучи грязного, чёрного снега, который, не успев растаять, снова покрылся ледяной коркой и затвердел. Пару раз он, задумавшись, наступал в глубокие лужи, проламывая лёд.. ботинки насквозь промокли, но холодно не было. Раздражало только хлюпанье мокрых носков и треск изморози.. и писк, незатихаемый писк.
Около часа он пролежал на лавке, наблюдая за вылетающим изо рта паром.. А затем уснул. Быстро и спокойно. Лёг на лавку и уснул...
Тогда боль в четвёртый раз пронзила его, моментально разбегаясь по мелким проводам нервов. Короткая судорога овладела телом и резко отпустила.. он открыл глаза.
Ему показалось, что мир взорвался-- на столько сильным оказался звук голосов. Яркий свет ослепил, а боль навалилась бетонной стеной, рассыпаясь по очагам в сломанных рёбрах, раздробленном колене.. болело всё. Все суетились, бегали куда-то, возвращались обратно с какими-то странными аппаратами. Белые халаты, белые шапочки, белые маски на лицах.. странные люди. Он отвёл взгляд в сторону, посмотрев на маленький экран, рядом с лежаком. По экрану бодро скакала маленькая зелёная точка, оставляя светящийся след на тёмно-синем фоне. Только теперь он понял, что мучительный писк прервался, уступая периодичному тиканью.. но это тиканье было куда более пронзительным и неприятным. Оно давило на мозг с неудержимой силой, стремясь разломать голову. Становилось всё хуже..
--Пульс в норме,-- сказал один из врачей. Другой громко что-то ответил, и опять все забегали как бешеные.
Он откинул голову и посмотрел на белый потолок, изрезанный длинными белыми лампами.. Наверное так сверху выглядят города, по которым он бродил. Но мир перевернулся.. он был не один, тысячи, миллионы людей жили всего в пределах одного мира.. в пределах маленького людского мира.. слишком много. Он попытался глубоко вздохнуть, и почувствовать, как бьётся его собственное сердце, но в груди резко кольнуло, и он выдохнул. Зачем нужно дыхание, если даже оно приносит боль? Этот мир, в котором он прожил всю жизнь, стал чужим. "Одной жизни вполне достаточно",-- вдруг ясно сказал внутренний голос. А он и не спорил.. одной достаточно.. вполне.. но всё-таки странно за одну жизнь умирать два раза.
Противное тиканье участилось, и вскоре снова слилось в привычное, родное пищание. Зелёная точка на экране успокоилась и остановилась.
--Разряд,-- крикнул кто-то из врачей, но той чудовищной боли, которую он чувствовал при каждом ударе, больше не было.--Разряд,-- повторился доктор.
Всё остальное происходило вне его сознания: голоса, свет, боль,-- всё медленно исчезало, вернее оставалось, в то время, когда исчезал он.
Солнце привычно бросило острые лучи ему в лицо. Он медленно поднялся, немного постоял, наблюдая за сменой цветов солнечных лучей, и отправился дальше, по привычке заглядывая в витрины пустых магазинов..