Когда первые лучи зари начинали слепить скрипача, он клал инструмент в футляр и отправлялся домой. Целыми днями музыкант репетировал свои ночные концерты. Много лет прошло с того дня, когда он купил себе скрипку и ушел жить в старую заброшенную лачугу на самом краю города. Не взирая на усталость, он постоянно совершенствовал свое мастерство. Отсутствие близких людей, скрипач скрашивал прекрасной музыкой. В пении скрипки музыкант улавливал для себя все то, что ему так не хватало. Каждая чисто сыгранная нота была для него важнее всех существующих богатств. Он дышал не воздухом и не пил воду. Свет солнца казался ему резким и неприятным, свечение луны же пробуждало в нем вдохновение. Как только дневной свет приглушался, скрипач выбирался из плена убогого жилища. Распрямив спину, и, поправив волосы, скрипач принимался за игру. Вбирая в себя каждую звездочку, он превращал ее в ноту. Опьяненный благоуханием пения, музыкант начинал двигать пальцами и смычком еще аккуратнее, боясь нарушить эту хрупкую гармонию. Он старался хранить всю нежность вечернего концерта перед луной и звездами до самого рассвета. Его одиночество казалось скрипачу даром всевышнего, ведь он был так счастлив. Когда концерт заканчивался, он делал низкий поклон ушедшей ночи и уходил обратно в тесную хижину.
Но в один день скрипач почувствовал что-то новое в своей спокойной и размеренной жизни. Он уловил едва различимый аромат, не похожий ни на запах цветов, росших на холме, ни на запах скрипки, ни на запах вечернего ветра. Этот аромат преследовал его весь день, вплоть до наступления очередного ночного выступления. Когда скрипач, встав на свою сцену, взял в руки скрипку, то он не смог сыграть ни одного даже самого простого этюда. Что-то мешало ему. Запах перемен тревожил его сердце. Музыкант положил скрипку в футляр и решил попробовать сконцентрироваться. Но даже лежа на траве, он ощущал что-то теплое, прижимающееся к нему. Он посмотрел в сторону, но не увидел ничего непривычного: пустое и холодное небо, усыпанное несыгранными нотами, простиралось перед ним во всей своей красе.
- Ты не нужна мне. Убирайся прочь – прошептал скрипач через левое плечо.
Прилив тепла начал испаряться: его заменил привычный холод. Музыкант встал. Невдалеке от него еле заметно шелохнулась трава. Его обеспокоенное лицо слегка обдало ледяным ветром. Он устремил взгляд на футляр, бесхозно лежащий на траве. Из его глаз на фарфор щек полились ручейки забытых слез. Но, словно преграда на их пути, на лице скрипача появилась еле заметная улыбка. Он поднял футляр, вынул из него инструмент, взял в руки смычок и начал свой запоздавший ночной концерт.
Во имя луны. Во имя звезд. Во имя музыки.
Во имя одиночества.
Навсегда.
Один.
17.05.08.