Слоноблудие (Рассказ)

Если вы любите кошек, а я собак, то спорить, о том кто из них лучше, мы будем очень долго, может быть до конца жизни.
То есть, кто первый умер, тот и проиграл. А если одновременно, то ничья.

Но, если я скажу, что «слон – самое большое животное на Земле», с этим вряд ли кто-то поспорит.
Только не надо, пожалуйста, вспоминать про кита, подводная жизнь, это совсем другая цивилизация, а я говорю о нашей, сухопутной.
Так что, получается: слон – животное особенное. Слон – это некая константа.
Он САМЫЙ БОЛЬШОЙ.

Кто самый маленький - мы не знаем. Ну, может быть, тля или еще какая-нибудь букашка.
Это сегодня, а завтра создадут новый микроскоп, разглядят кого-то помельче, и опять переписывай книгу рекордов Гиннеса.
А со слоном, всё надежно: очень сомневаюсь, что в обозримом будущем на земле обнаружится зверь крупнее его.
Налицо некая избранность слона.
Планету населяют сотни тысяч биологических видов, и номер один из них – слон.
Он точка отсчета, абсолютная величина (100%), все остальные животные выстраиваются за ним по убывающей.

Масса тела – это очень важная характеристика. По законам гравитации, маленькие вращаются вокруг больших.
Большие всегда на виду, их поступки обсуждают.
Вот и я не удержался.

*  *  *

КАКОГО ЦВЕТА БЫВАЮТ СЛОНЫ ?

Слоны бывают белого цвета. Издревле считалось, что они приносят счастье.
В XVI веке цари Таиланда и Бирмы много лет воевали за право обладания четырьмя белыми слонами.
Бывают серые слоны. Таковых большинство. Они обитают в Африке и Индокитае.
Бывают черные слоны. Они встречаются на шахматных досках в начале игры.
Бывают красные слоны. Как известно, слоны любят посыпать себя пылью, особенно после купания в водоеме.
В Африке почва имеет красноватый оттенок, поэтому обсыпанный пылью слон, выглядит красным.
Синих, зеленых, желтых и фиолетовых слонов не бывает.

*  *  *

ПОВЕЛИТЕЛЬ БЕЛОГО СЛОНА

Когда король Махачаккафат подписывал очередной указ или послание, он никогда не забывал после своего имени добавить три слова: Повелитель Белого Слона.
В личном стаде короля было около 300 слонов, из них только семь белые.
Король Махачаккафат находился в вассальной зависимости от короля Табиншвехи.
У короля Табиншвехи тоже было много слонов, но среди них ни одного белого.
По большому счету ему было наплевать, сколько слонов числилось в его слоновнике, но титул короля Махачаккафата давно уже не давал ему покоя. Однажды его терпение лопнуло, и он решил, что в историю Повелителем Белого Слона должен войти он сам.
Король Табиншвехи повелел королю Махачаккафату передать ему всех семерых слонов в уплату ежегодной дани. Но король Махачаккафат ни за что не хотел расставаться со своими белыми слонами, и началась война. Армия короля Махачаккафата была в три раза меньше, чем у короля Табиншвехи, поэтому его войска отступали. Территория его королевства сокращалась. Из-за неисчислимых бед и голода, которые принесла война, погибло много людей и слонов. Узнав, что среди погибших были все семеро белых слонов, король Махачаккафат сошел с ума. Узнав, что погибли все семеро белых слонов, а король Махачаккафат сошел с ума, король Табиншвехи очень расстроился. Теперь ему никогда не заполучить титул Повелителя Белого Слона. Король Табиншвехи приказал своим военачальникам прекратить наступление и вернуть войска домой.
В историю он вошел, как Победитель Повелителя Белого Слона.

Сколько бы людей и слонов продолжали бы жить, не заведись в стаде короля Махачаккфата белые слоны.
Или причины для войны всегда найдутся?

*  *  *

А вы знаете, из чего раньше делали клавиши для роялей? - Правильно, из слоновьих бивней.

Справка:
Бивни, общее название чрезмерно развитых зубов (клыков или резцов обеих челюстей) у некоторых млекопитающих (слонов, бегемотов, кабанов, нарвалов и др.). Обычно бывает одна или две пары бивней; растут бивни в течение всей жизни животного. Наибольших размеров достигают у африканского слона: длина в среднем 2—2,5 м, весит каждый бивень от 30 до 50 кг, в редких случаях — 90 кг и более. Бивни служат животному орудием нападения и защиты. БСЭ.

А как бы вы отнеслись к использованию ваших собственных зубов в качестве кнопок в лифте?

*  *  *

ИЗ КНИГИ РЕКОРДОВ ГИННЕСА

Самый крупный из известных бивней достигал 4,1 метра при весе 148 килограммов.
А самые тяжёлые бивни были у слона, убитого в 1898 году у подножия горы Килиманджаро, — по 225 кг каждый.

*  *  *

ЧАСТУШКА

Африканская родня
Обсуждает новость дня:
Хохотушка Моника
Полюбила слоника

Говорят, давно пора уж
Хохотушке выйти замуж,
Обещала, а потом
Помахала хоботом

*  *  *

МАМОНТЫ И ПАПОНТЫ

Если отличительной чертой осла являются уши, то у слонов это, ясное дело, хобот. Однако идея отращивать хоботы принадлежала не им. Первыми до этого додумались мастодонты, о чем свидетельствовал окаменевший череп одного из них, найденный на Аляске. Ранее считалось, что следующей после мастодонтов эволюционной ступенью было появление мамонтов, жизнь которых описана довольно подробно благодаря многочисленным археологическим находкам, наскальным рисункам и другим научным свидетельствам. Но это является явным упрощением, ведь в тот же период существовал и другой подвид хоботных, так называемых, папонтов. До середины прошлого века об этой популяции не было почти никакой информации. Дело в том, что просуществовала она недолго, а те немногочисленные артефакты, которые удалось собрать по данной тематике, вызывали серьезные сомнения у ряда специалистов.
Группе исследователей, возглавляемой доктором Михаэлем Хофрайтером (Michael Hofreiter), учёным из института эволюционной антропологии Макса Планка (Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology), с помощью сравнительного анализа митохондриальной ДНК находки всё же удалось отследить цепь событий, предшествовавших появлению на планете нынешнего вида слонов.

Довольно успешное развитие вида было прервано разногласиями внутри самого сообщества по поводу гендерного лидерства. Традиционный матриархальный уклад мастодонтов перестал устраивать новое поколение молодых и амбициозных представителей данного вида. С нарастающими усилиями они стали добиваться пересмотра старой модели взаимоотношений.
«Матриархат тормозит темпы эволюционного развития», утверждали они, «да, когда-то он был прогрессивен и гарантировал стабильность за последние два миллиона лет, но времена изменились. Оглянитесь вокруг, где теперь тираннозавры с бронтозаврами? Где эти вездесущие игуанодоны с их мерзкой манерой гадить на наших тропах? А давно ли вы слышали галдеж птеродактилей над головой? То-то и оно: они все вымерли. Вот что значит не обращать внимания на климатические изменения на планете, не пытаться оптимизировать внутривидовые отношения на фоне всё ухудшающейся экологической ситуации.
Сосредоточение властных полномочий у самок в период их двадцатимесячной беременности это непозволительная роскошь. Устаревшие методы руководства негативно сказываются буквально на всем. Ареал нашего обитания сокращается с каждым тысячелетием, прирост поголовья замедлился. Даже внешние изменения неутешительны: средний рост зрелого мастодонта в холке составляет уже менее четырех метров. Позор!
Этот бабушкин способ ведения хозяйства только осложняет общее положение и снижает развитие конкурентоспособности нашей популяции в борьбе с другими видами млекопитающих. А, не дай бог, новый ледниковый период…?
Необходимо срочно передать бразды правления в хоботы тех, кто самой природой не отягощен детородной функцией и имеет дополнительно массу других морфологических преимуществ. Только гендерная реформа сможет в короткие сроки обеспечить эволюционный рывок и избавить нас от горькой участи других видов эпохи палеолита».

Всё это звучало довольно свежо и заманчиво, но кто из нас готов добровольно передать власть другому или, хотя бы, поделиться ею? Поэтому, предлагаемые нововведения вызывали у мастодонток лишь глухое недоверие и подозрительность. Они инстинктивно чувствовали, что их половые партнеры хотят лишить их привычной и вполне комфортной жизни, а за красивыми словами об эволюционных преимуществах патриархата кроется желание переделить всё нажитое и обратить порядки в свою пользу. Самкам это очень не нравилось, они хотели бы сохранить «status quo», но игнорировать претензии самцов было уже опасно. Это могло привести к попыткам силового захвата власти.

Чтобы избежать прямых столкновений, решили поставить данный вопрос на референдум.
Пусть каждый выскажет свое мнение, а там поглядим, как жить дальше.
Однако результаты референдума не смогли примирить стороны и привели к расколу.
Тот, кто считал, что главной в семье является мама, отныне становился мамонтом, и, соответственно, папонтом считался тот, кто ставил авторитет отца выше материнского.
Как и предполагалось, вся женская часть сообщества осталась верна традиционным устоям. Она-то и составила костяк, уже официально признанного вида мамонтов.

Позиция мужской части оказалась не такой монолитной.
Несмотря на то, что патриархальные идеи были довольно широко распространены в молодежной среде, примкнуть к движению папонтов решились далеко не все. Многие так и не рискнули. Этим маменькиным сыночкам никогда не хотелось взваливать на свои плечи ответственность за судьбу рода, и идея поставить всё с ног на голову, казалась им чересчур революционной.

В результате отколовшаяся часть сообщества составила не более 6 тысяч хоботов, то есть около 20 процентов от общего числа. Уступая количественно, папонты, вместе с тем, вряд ли уступали мамонтам качественно, потому, что в их рядах были наиболее одаренные и активные особи, полные сил и задора доказать всем, что эволюционное будущее за ними.
Роковой ошибкой лидеров движения было то, что им не удалось привлечь на свою сторону хотя бы небольшое число представительниц прекрасного пола. Вернее, среди молодых самок нашлось десятка два колеблющихся, которым показалось, что, в положении меньшинства, они будут гарантированно обеспечены вниманием самцов.
Шанс обзавестись мохнатым красавцем c лихо закрученными бивнями был так соблазнителен.
Они уже были готовы переметнуться в стан папонтов, когда в дело вмешались их старшие сестры и растолковали кое-что молодым дурехам. «Разве можно доверяться этим толстокожим эгоистам? Да от их бурных ухаживаний уже через неделю и следа не остается. Мужик, он, как своё получит, тут же взвалит на тебя все заботы по хозяйству, а сам в поле.
Ох, нареветесь еще, а мама-то далеко…».
После такого напутствия весь романтизм улетучился, и несостоявшиеся папонтихи разбежались по своим мамочкам.

В тот же день сепаратисты небольшими группами стали покидать освоенные их предками места и двинулись на север. Вскоре им действительно удалось закрепиться на новых территориях, так как другие виды млекопитающих предпочитали не ввязываться в борьбу с гигантами. И правильно делали, ведь лишенные женской ласки папонты становились всё жестче и грубее. На смену природному добродушию пришли заносчивость и нетерпимость чужому мнению. Повседневными стали стычки из-за сущих пустяков: куста облепихи или права поваляться в полдень в тени баобаба, и не редкостью стало встретить на тропе папонта с поломанными бивнями или распухшим хоботом.
Некогда дружная мужская колония на глазах стала разбиваться на отдельные группировки, враждовавшие друг с другом. Междоусобицы, интриги… Куда только подевалась их общая уверенность в эволюционные перспективы исхода? Давно уже не слышно речей о преимуществах патриархата, лидеры движения с головой ушли в борьбу со вчерашними соратниками.
В ход пошли самый грязный компромат и провокации. Кто-то набросал на соседний участок тыквы, начиненные рыбьими костями, кто-то обрушил скалу на пути к водопою. Поползли слухи о преднамеренном заражении соперников кожными паразитами. Одиночное передвижение стало небезопасным, относительное спокойствие давало перемещение в составе группы из тридцати папонтов, причем до захода солнца, ибо в ночное время каждая группировка устраивалась наподобие военного лагеря, выставив для круговой обороны частокол из бивней.

Постепенно из многочисленных банд сформировались две мощные коалиции, противостоящие друг другу по территориальному принципу. Никто уже не мог понять, как могло случиться, что единая прежде семья папонтов, этих незлобивых идеалистов пожелавших на собственном примере показать всему миру выход из эволюционной стагнации, превратилась в готовую вот-вот взорваться бомбу. Брат был готов пойти на брата, сын на отца, сомневающихся почти не осталось, да и были ли бы они услышаны в трубном гуле воинственных сородичей?
Для битвы было выбрано плато, окруженное со всех сторон горной грядой, что еще раз подчеркивало серьезность намерений непримиримых оппонентов. Путей для отступления не было, все должно было решиться разом в бескомпромиссной схватке.

Затем наступила тишина, ощущение неотвратимой беды сделало всех серьезными. Кто-то бивнем царапал на камне прощальное письмо своим бывшим родственникам – мамонтам, кто-то жевал любимый папоротник, а кто просто бродил в задумчивости вдоль реки.
В назначенный день две колонны промаршировали в последний раз мимо родных рощиц и озер и по узким тропам поднялись на плато. Там они долго маневрировали, выстраиваясь в боевые порядки, выравнивали по ранжиру растянувшиеся шеренги, и к полудню обе армии застыли в тревожном ожидании команды ринуться навстречу друг другу.

Наконец, протрубили сигнал «в атаку!», и светопреставление началось. Земля заходила ходуном, когда тысячи разъяренных великанов сорвались с места и, преодолев разделявшее их расстояние, сшиблись на середине плато. Боевые построения сразу нарушились, и в облаках пыли уже невозможно было различить, где свои, а где чужие. Трещали бивни, сплетались хоботы, летела клочьями шерсть. Едва начавшись, битва превратилась в огромную свалку. Передние шеренги обеих армий уже слиплись в единое месиво, а сзади на них всё напирали те, кому не терпелось сразиться. Планета еще не видела батальной сцены такого масштаба, и картина эта была действительно не для слабонервных.
Солнце клонилось к закату, а побоище продолжалось. Вдруг земля содрогнулась с чудовищной силой, всё вокруг загудело, засвистело, загрохотало, и колоссальный гриб из огня и пепла взметнулся в небо, как раз над тем местом, где шло сражение.

Да - это было извержение вулкана. Неизвестно, сколько времени он бы еще спал, если бы не произошел тектонический сдвиг, вызванный топотом многотонных армий. Ни одно живое существо не уцелело в радиусе десяти километров.
Выгорели леса и луга. Там, где еще вчера прогуливались гордые папонты – только пепел и застывшая лава.
Так природа сама поставила точку в споре между сторонниками матриархата и патриархата.

*  *  *

КТО – КОГО ?

История взаимоотношений слонов и людей уходит своими корнями в далекие темные времена, когда и между собой-то наши предки предпочитали разбираться с помощью дубин и камней. Потом в ход были пущены мечи, копья, и пошло-поехало…
Тогда человек еще не подозревал, что он Царь природы. Среднестатистический наш предок был в ту пору невысок, узколоб и осанку имел отнюдь не царственную.
В компании таких же нечесаных, дурно пахнущих субъектов, он слонялся по зеленым равнинам с единственной целью - набить брюхо. Правда, слово «слонялся» здесь не совсем неуместно, ведь тогда и слонов-то еще не было. Тогда они назывались мамонтами. Добродушные травоядные гиганты мирно пощипывали травку на просторах Евразии. Это было воистину счастливое время - ни тебе врагов, ни катаклизмов. Последний приличный метеорит, поставивший эволюционный крест на динозаврах, прилетел на Землю шестьдесят миллионов лет назад… С тех пор тишина и покой. Так бы и продолжалось, если бы однажды голову нашего предка (имя этого умника в истории, к сожалению, не сохранилось) не посетила интересная мысль. Дело в том, что по причине не самых выдающихся физических данных человеку приходилось довольствоваться, в основном, фруктово-овощной диетой: финики, бананы, ягоды, грибы, подосиновики, подберезовики… Мясо только по праздникам, то бишь, когда козленка метким броском завалишь или зазевавшуюся птичку сетью накроешь. Оскомина на зубах, да урчание в животе от диких груш - таковы были суровые будни. Можно только догадываться, о чем думал он, когда мимо его пещеры величественно проплывала пятитонная гора мяса. К сожалению, к мясным тоннам прилагались еще два огромных бивня, при виде которых бросало в дрожь. Поэтому охотников посягнуть на жизнь мамонта долгое время не находилось. Но мечта решить одним махом все свои продовольственные проблемы, ну хотя бы на ближайший месяц, оставалась. И вот тот самый умник, собирая на берегу моллюсков, заметил однажды жука, барахтавшегося на дне ямки. Сработала сила воображения, и судьба многих мамонтов была решена. Племя быстро перешло от собирательства к рытью ям по пути к водопою. Выкопать приличную яму с помощью деревянных кольев и каменных скребков это, я вам доложу, работа не на один день. Попотеть приходилось всем от мала до велика, но зато когда в замаскированную ловушку попадал неосторожный мамонт, наступал настоящий карнавал. Карнавал не в том смысле, что нужно было переодеваться в праздничные костюмы и скрывать лицо под маской (эти традиции появились гораздо позже), а в первоначальном его значении. Большинство лингвистов сходятся на том, что слово это переводится как: «Прощай мясо!», тем более, что устраивались карнавалы накануне Великого Поста. Но латинское слово «vale» это приветствие, и вполне допустим перевод карнавала, как «Привет мясо!» Именно так и считали наши древние предки, глядя на унылый хобот, торчащий из ямы. Наступал месяц беспрерывного обжорства, лени и анархических настроений. Всякая разумная деятельность в племени прекращалась. Временно исчезала даже жесткая внутренняя субординация: добыча была так велика, что делить ее, согласно иерархическому положению каждого члена сообщества, было бессмысленно. «Ешь - не хочу!»
Пиршество затягивалось на две-три недели, если это случалось зимой или ранней весной, но в летнюю жару туша мамонта портилась гораздо быстрее, и на ее поедание отводилось гораздо меньший срок. От этого нередко происходили несчастные случаи, иногда даже с летальным исходом. Смерть «от обжорства» -  не самая почетная, и не принято было рисовать на стенах пещеры сцену гибели покойного, как это делали при потерях, понесенных племенем на охоте. Но все же соплеменники относились к несчастному с пониманием, потому что и сами не раз слишком близко подходили к роковой черте, когда следующий кусочек мяса мог оказаться смертельным. Предпринимались попытки засолить часть недоеденной туши до того, как запах становился невыносимым. Но как правило, ничего путного из этого не выходило, и остатки все равно выбрасывали.
Недоеденный хобот или огромное ухо нередко можно было увидеть у входа в пещеру.
Такая халатность вскоре боком вышла нашим предкам.

Наконец-то до мамонтов дошло, кто был их самым опасным врагом. Раньше они практически не обращали внимания на этих мелких с их точки зрения и вполне безобидных соседей. При желании, мамонты могли в два счета разгромить любую человеческую колонию, загнать людей в горы, если таковые имелись поблизости, и навсегда отучить вторгаться в ареалы их обитания.
Если уж на то пошло, то любое совместное проживание на прилегающих территориях было возможно только благодаря доброй воле мамонтов. «Нас не трогай – мы не тронем», говорили они. Тысячи лет неписанный кодекс поведения соблюдался сторонами, и поначалу, когда один за другим гиганты стали пропадать, это не вызывало большого беспокойства.
Всё списывалось на несчастные случаи или по крайней мере на происки саблезубых тигров и пещерных медведей.
Кто мог подумать, что эти вчерашние мартышки, собиравшие клюкву на болотах, посмеют поднять руку на властелинов края? Да мамонты вообще принимали их за вегетарианцев.
Сущность человеческой натуры раскрылась, когда кто-то заметил, что вход одной из пещер был украшен изогнутыми палками, сильно напоминающими бивни мамонтов, а шерсть на шкурах, которыми люди покрывали свои тела, подозрительно походила на их собственную.
«Вот, оказывается, кто загубил наших братьев! А мы-то думали, эта мелочь пузатая нам не помеха, щиплют какую-то травку на опушке, ну и пусть щиплют. Как ловко они скрывали свои гастрономические пристрастия!
Ну, шмакодявки, вы еще сильно пожалеете о своей глупости! Мы вам покажем, кто здесь хозяин».

С тех самых пор отношения между двумя сообществами приобрели совсем иной характер.
Стоило только человеческой фигуре попасть в поле зрения мамонта, как он тут же срывался с места и несся за ней. Если поблизости не оказывалось никакого укрытия, то минуты жизни несчастного были сочтены. За свой переход к мясоедству человечеству пришлось заплатить дорогую цену.
Но предок наш был упрям и ни за что не хотел отказываться от своих привычек. Конечно, приходилось вести себя гораздо осторожнее, чем прежде. Каждый выход из пещеры сопровождался предварительной рекогносцировкой местности, и тут обнаружилось, что огромные размеры мамонтов не являлись больше преимуществом. Попробуй, спрячься при росте в четыре метра, в то время как человеку легко было затеряться в высокой траве или среди кустарников. В результате жаждущим отмщения мамонтам приходилось тратить немало сил, чтобы выследить и обезвредить хотя бы одного своего врага.
Противостояние нарастало, множился счет взаимных потерь, но постепенно перевес в борьбе всё чаще оказывался на стороне homo sapiens. Они впервые применили огонь для устрашения противника. Это был, безусловно, запрещенный прием со стороны наших предков. Пламя повергало мамонтов, впрочем как и всю остальную фауну, в состояние ужаса. Обезумевшие от страха животные бежали прочь, не разбирая дороги, и легко проваливались в приготовленные для них ловушки. Зловещий карнавал продолжался.

Мамонты поняли, что игра проиграна, они явно недооценили оппонентов. «Пузатая мелочь» безжалостно поедала их поголовье, заставляя уцелевших искать спасение в холодных северных широтах. Небольшими группками они уныло брели по заснеженной тундре в сторону ледовитого океана.
«Мы выживем, - подбадривали они себя,- здесь не так тепло и уютно, как на юге, но всё еще достаточно корма.
Мы научимся добывать из-под снега сочную траву, а длинная шерсть не даст нам замерзнуть».
Но через некоторое время даже там, на краю земли, их находили неумолимые преследователи, окружали и больно ранили своими длинными острыми палками.
Последнему мамонту, загнанному и обессиленному погоней, удалось-таки дойти до берега. Он увидел, как велик был заснеженный океан и понял, что дальше двигаться было некуда. Ему ничего не оставалось делать, как шагнуть за край обрыва и закрыть тем самым последнюю страницу жизни мамонтов на земле.
Человек же сумел доказать, что самым безжалостным существом на планете является сам человек.

*  *  *

БОЕВЫЕ СЛОНЫ

Заводить разговор о мамонтах в присутствии слонов – верх бестактности. Участь их двоюродных братьев до сих пор с болью отдается в каждом слоновьем сердце. Возможно, в своем кругу им легче обсуждать эту тяжелую тему, но в общении с людьми слоны ее старательно обходят.
Кто-то скажет, пора бы уже окончательно признать «мамонтовый вопрос» исчерпанным, и не имеющим уже никакого влияния на сложившееся общественное устройство. Но, как-то, не получается. Видимо, некоторые печальные события никому не под силу вытравить из генетической памяти. А таких событий в области взаимоотношений слонов и людей за последние тысячелетия накопилось немало.
Порабощение слона человеком происходило одновременно с установлением рабовладельческих отношений внутри человеческого сообщества. Нещадно эксплуатируя себе подобных, могли ли люди проявлять милосердие к представителям иного биологического сословия? Конечно, нет. Их уделом становилось полное бесправие и, в прямом смысле, работа в нечеловеческих условиях.

Первыми слоновладельцами были финикийцы. При помощи индийских специалистов им удалось отловить и одомашнить тысячи слонов, обитавших в Северной Африке и странах Магриба. В основном на них возлагались транспортные функции. С полутонной поклажей слон мог за день пройти 50 километров, причем в условиях полного бездорожья - он сам себе прокладывал дорогу.
Положение же тех, кого не обрекли на пожизненное перетаскивание тяжестей, было не менее драматичным. Они становились боевыми слонами, с перспективой быть убитыми или искалеченными в первом же сражении. Выходу на поле боя предшествовала многолетняя муштра в учебном центре, где будущего воина учили правильно обращаться с противником: топтать ногами, колоть бивнями и душить хоботом.

В древних армиях структура подразделений, в которых использовались боевые слоны, была такова: сам слон, погонщик - махаут, стрелок, вооруженный дротиками и сариссофор - воин с шестиметровой пикой, для защиты с флангов. Последние трое располагались на спине и шее слона в укрытии из плетеных щитов. С четырехметровой высоты эта компания метала свои дротики, орудовала пикой и посылала проклятия на головы противников. Но, разумеется, главная ставка делалась на мощь самого слона. Многотонный великан, надвигавшийся со скоростью до 30 километров в час, вызывал страх и ужас у пехоты неприятеля и обращал ее в бегство. Для устрашения врага бивни боевых слонов удлиняли с помощью острых металлических наконечников. Эти мера оказалась довольно практичной, в отличие от других, например, идеи утяжеления хоботов с помощью набалдашников наподобие палиц. Ничего путного из этого не вышло.
Делались попытки укреплять боевой дух слона с помощью спиртного. Сколько вина уходило на это - точно не известно. Но, исходя из потребности слона, ежедневно выпивать до 190 литров жидкости, наверное, много. Вино в ту пору было кисловатым, поэтому в него добавляли перец и сахар. Слоны охотно употребляли этот коктейль, и, судя по всему, это вселяло отвагу в их сердца, но при этом резко снижалась управляемость. Бывали случаи, когда потерявший ориентацию слон затаптывал собственных защитников и отправлялся в тыл в поисках очередной порции горячительного напитка. Это вносило сумятицу в ход сражения, иногда даже приводило к поражению. Поэтому выбор пал на трезвого боевого слона, а от опасных экспериментов отказались.

Самыми известными битвами древности с участием слонов были битва на реке Гидасп в 326 году до н.э., когда индийский правитель Пор направил 200 слонов против войск Александра Македонского, и сражение армии царя Пирра с римлянами при Гераклее в 280 году до н.э. В обоих случаях тактика упора на бивни и хоботы себя оправдала.
Но больше всех применением этих животных в военных целях прославился Ганнибал. В 218 году до н.э. великий полководец, отправляясь в поход на Рим, рискнул взять с собой 37 боевых слонов. Уму непостижимо, как ему удалось с таким хозяйством преодолеть Альпийские хребты, но факт остается фактом - преодолел. Разумеется, не обошлось без потерь: в невероятно суровых условиях перехода часть теплолюбивых великанов все же погибла, а остальные едва держались на ногах. Тем не менее, предприятие всё равно, кажется фантастическим.
В последующие века слоны не принимали участия в боевых действиях. Повсеместное применение огнестрельного оружия делало их идеальной мишенью.

*  *  *

МАРШ БОЕВЫХ СЛОНОВ

Мы сумели на востоке
Победить врагов жестоких,
Разгромили их немало
Мы во славу Ганнибала

А теперь дорогой длинной,
По ущельям и долинам,
По альпийским перевалам
За любимым Ганнибалом

Защитим свои устои,
Чтобы солнце золотое
И садилось и вставало
Над державой Ганнибала

Тех, кто сдаться не захочет,
Острым бивнем пощекочем,
Чтобы вся Европа знала:
Нет сильнее Ганнибала

*  *  *

СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО

Отказавшись от использования слонов в качестве пушечного мяса, люди, тем не менее, и не думали давать им свободу. Тяжелый подневольный труд в джунглях Индокитая был повседневной практикой вплоть до второй половины двадцатого века. Хотя в неблаговидном деле закабаления слона человеком случались и проколы: тщетными, к примеру, оказались попытки подчинить его менее покладистого африканского сородича.

Еще более отвратительным явлением была охота на слонов в саванне. Белые колонизаторы, сказочно разбогатевшие на разграблении природных ресурсов Африки, пристрастились к новому «виду спорта». Они разъезжали по бушу на мощных лэндроверах и палили из своих франкоттов и зауэров по беззащитным животным просто ради забавы, ради фотографий в семейном альбоме, на которых улыбающийся «герой» сидел на голове убитого им слона. Ведомые непомерными амбициями, эти живодеры устраивали соревнования, кто больше застрелит. Грязным пятном в человеческой истории навсегда останутся имена таких «чемпионов», как Карамоджи, Джеймса Сазерлэнда и Яна Нэшинса.

Популяция слонов катастрофически сокращалась. Встретить их на открытых пространствах саваны стало практически невозможно. Немногочисленные колонии слонов сохранились лишь в труднодоступных заболоченных долинах реки Конго и Верхнего Нила. По прогнозам ученых такими темпами слоны должны были вымереть уже к 1995 году.
Лучшие представители человеческого общества забили тревогу, и скоро миллионы людей на всех континентах встали на защиту слонов. Люди, наконец, осознали свою ответственность за жизнь и судьбу всего живого на планете.
Движение в поддержку братьев наших меньших набирало силу.

Слоны не ожидали помощи от тех, кого они всегда считали своими злейшими врагами. К тому же они были несколько ошарашены тем, что люди называли их меньшими братьями (это при их-то габаритах), но отнеслись к подобным высказываниям с иронией.
Дух солидарности пробудил в слоновьем сообществе неистовое стремление к свободе. Куда только подевалась их угрюмая покорность. Слоны повсеместно отказывались подчиняться командам своих погонщиков и перетаскивать тяжести в джунглях.
Остановилась трелевка бревен тикового дерева, со склонов гор, что повлекло за собой срыв поставок сырья для деревообрабатывающей промышленности и панические настроения на фондовых биржах. Срывались гастрольные поездки цирковых коллективов и парадные шествия в странах Юго-Восточной Азии. Фактически началась необъявленная всеобщая забастовка слонов. Усиливалось давление общественности на собственные правительства, и политики во всем мире вынуждены были все чаще поднимать «слоновий вопрос» на международных форумах. В результате активных дискуссий и полемических споров по данному вопросу был достигнут консенсус. На очередном заседании Генеральной Ассамблеи ООН слоны признавались полноправными членами мирового сообщества.

Обретение свободы слонами после почти четырех тысяч лет угнетения стало гигантским прорывом в сфере гуманизации жизни на планете и гармонизации межобщественных отношений. По своей значимости это мало отличалось от таких величайших событий, как отмена рабства в Америке и падение крепостного права в России.
Вслед за освобождением последовала волна массовой миграции слонов по всему миру. Чтобы избежать хаоса и возможных осложнений с обустройством на новом месте, при ЮНЕСКО был создан Mеждународный Комитет Содействия Интеграции Слонов. В соответствии с названием комитет должен был обеспечить организационную и правовую поддержку в процессе расселения. Каждый слон получал временное идентификационное удостоверение ООН, которое подлежало обмену на национальный паспорт государства, выбранного местом постоянного проживания. Многочисленные миссии Комитета осуществляли контроль за соблюдением прав слонов на местах. Некоторые антидемократические режимы пытались саботировать международные соглашения, касающиеся слонов. Были выявлены случаи запугивания переселенцев, давления на них с помощью местных криминальных группировок. Но, в целом, процесс расселения развивался успешно.

Самые большие трудности возникли через несколько месяцев, когда миграционный поток достиг своего пика. Основными ареалами обитания слонов оставались Африка, Индия и страны Юго-Восточной Азии. Слабость транспортной инфраструктуры этих государств не позволяла обеспечивать перевозку слоновьего контингента в нужных объемах.
На железнодорожных вокзалах скапливались огромные толпы, ожидавшие отправки. Специальных слоновьих вагонов не хватало, графики движения поездов срывались. Автотранспортные услуги были слишком дороги для основной массы переселенцев и самые отчаявшиеся из них отправлялись в путь пешком.

Но, пожалуй, самой сложной оказалась ситуация в морских портах. На подъезде к каждому из них можно было наблюдать временные лагеря слонов с табличками, указывающими страны из которых они прибыли: Танзания, Конго, Буркина-Фасо, Мали…
Долгие недели уходили на прохождение санитарного контроля, оформление выездных документов в миссиях Комитета Содействия Интеграции и ожидание нужного парохода. Скученность и недостаток комфорта в лагерях приводили к вспышкам недовольства, ссорам и конфликтам в среде отъезжающих, о чем свидетельствовали поваленные столбы и вырванные с корнем деревья. Для обеспечения порядка дополнительные полицейские наряды день и ночь патрулировали прилегающие к портам территории.
Нудное время ожидания, в конце концов, проходило, и счастливчики с таможенными декларациями в хоботах по специально для них сконструированным трапам поднимались на борт лайнера. Впереди были новые неизведанные страны, новые встречи и новая жизнь, полная романтических иллюзий.

*  *  *

СЛОНЫ И ОЛИМПИЗМ

Сейчас многим кажется вполне естественным участие слонов в чемпионатах мира по многим видам спорта, и то, что так было не всегда, стали подзабывать. Нынешняя молодежь с трудом представляет себе, как можно было без слонов проводить соревнования по тяжелой атлетике или прыжкам в воду. Неописуемое зрелище, когда многотонная туша плюхается в воду с десятиметровой вышки. И ничего, что при этом всех зрителей накрывает волной, а в бассейн, согласно теореме Пифагора, приходится каждый раз добавлять объем воды, вытесненный этим телом.

Кстати, стоит, наверное, рассказать о том, как боролись слоны за право участвовать в олимпийских играх, и как нелегко далась им победа над реакционерами от спорта.
В том, что слоны спортивны по своей природе, вряд ли кто сомневается. Их способности с легкостью ворочать тяжелые предметы или балансировать, стоя на одной ноге в цирке, всегда вызывали восхищение публики и свидетельствовали о большом потенциале слоновьего тела. А соревновательный дух хоботатых спортсменов ярко проявлялся во время игры в поло на слонах, издревле популярной в Индии и Таиланде.
Однако чиновники Международного Олимпийского Комитета предпочитали не замечать всего этого. Вопрос о допуске слонов к соревнованиям то и дело поднимался на уровне местных федераций, обсуждался на собраниях спортивных клубов, наверх отправлялись коллективные петиции о необходимости данного шага. Время шло, однако никакой реакции так и не последовало.

Раздосадованные слоны готовы были уже перейти к актам гражданского неповиновения, некоторые даже предлагали в знак протеста закупорить собственными телами железнодорожные туннели, но, к счастью, возобладала умеренная позиция.
Была создана инициативная группа из наиболее авторитетных слонов, которая и возглавила переговорный процесс с представителями Международного Олимпийского Комитета. В первую очередь они отправили официальную заявку на участие в играх, в которой подробно перечислили спортивные результаты, достигнутые слоновьим сообществом за последнее время, с гордостью констатируя, что многие из них значительно превосходят мировые рекорды.
Дополнительно в одной из центральных газет было напечатано Открытое письмо в адрес председателя комитета под красноречивым заголовком «Так кто же из нас толстокожий…?»
В нем в частности цитировалась 5 статья основополагающих принципов Олимпийской Хартии:
«Несовместимой с принадлежностью к Олимпийскому движению является любая форма дискриминации по отношению к стране или лицу по расовым, религиозным, политическим, половым или иным мотивам».
Именно последние два слова статьи, по мнению авторов письма, и разоблачают неблаговидную позицию руководства МОК. Ведь чем, как ни дискриминацией по иным (читай: зоологическим) мотивам, является упорное нежелание комитета предоставить нам право наравне со всеми бороться за высшие Олимпийские награды?

К тому же давно назрел вопрос о пересмотре четвертой статьи Олимпийской Хартии: «Право заниматься спортом - является правом человека. Каждый человек должен иметь право заниматься спортом без какой-либо дискриминации и в Олимпийском духе, что требует взаимопонимания, духа дружбы, солидарности и честной игры. Организация и руководство спортом должны контролироваться независимыми спортивными организациями».
Ведь это же явный анахронизм, к тому же с шовинистическим душком. Почему право заниматься спортом, было монополизировано отдельной категорией жителей планеты?
Опять налицо явная дискриминация.

Подобные заявления не могли остаться незамеченными мировой общественностью и после некоторой паузы последовали, наконец, разъяснения со стороны Олимпийского Комитета.
Признавая в целом существование проблемы, чиновники вместе с тем попытались указать на несвоевременность данной инициативы, на отсутствие реалистичных подходов в решении массы организационных вопросов и начисто отвергали обвинения в шовинизме. К примеру, они ссылались на то, что конный спорт давно стал неотъемлемой частью олимпийского движения, и поэтому говорить о какой-либо зоологической дискриминации неуместно. Приводился так же довод о том, что некоторые олимпийские дисциплины потребуют оснащения тяжеловесных спортсменов специальным инвентарем, который необходимо будет предварительно протестировать. Недопустимо использование спортивных снарядов, не прошедших соответствующей сертификации.

Но главным препятствием к немедленному разрешению данной проблемы они называли отсутствие достаточной инфраструктуры, вернее, необходимости переориентации ее на перспективу.
Хорошо, говорили они, мы готовы согласиться с участием слонов в некоторых видах спорта, возможно со временем эта реформа и принесет новые олимпийские достижения, но как быть со слонами – болельщиками? Если сейчас группы их не так многочисленны, и на стадионах для них приходится резервировать лишь одну из четырех трибун, то представьте себе, что будет твориться там, когда однажды сборная команда слонов по футболу выйдет в финал?
Необходима комплексная проработка этого вопроса и создание программы поэтапного вхождения слонов в спортивную жизнь общества. Вероятно, придется провести капитальную реконструкцию стадионов, построить дополнительные, особо устойчивые трибуны для слонов–зрителей, открыть новые спортивные базы для тренировок. Всё это довольно затратные мероприятия и потребуется немало времени, чтобы воплотить в жизнь задуманное.
Доводы были довольно вескими, и многих слонов охватили пессимистические настроения по поводу скорого осуществления их мечты. Но некоторые члены инициативной группы усмотрели в позиции чиновников Олимпийского комитета отнюдь не общественный интерес. Эти опытные демагоги, утверждали слоны, в первую очередь обеспокоены тем, что во время проведения олимпийской реформы возможны изменения в структуре самого Олимпийского комитета, что было чревато потерей престижных постов, привилегий и многих других благ. Поэтому стоит борьбу за наше спортивное будущее не только продолжить, но и усилить нажим. Этот призыв возродил новые надежды в рядах толстокожих атлетов. Во многих городах прошли стихийные митинги под олимпийской символикой с требованием перемен. Слоны твердо стояли на своем, и такая позиция не могла не вызывать восхищения всей мировой общественности.
Хотя наиболее консервативные бюрократы из Олимпийского комитета не оставляли попыток воспрепятствовать решению вопроса, в воздухе уже витал запах победы.

И вот, наконец, долгожданный момент настал, во всех новостных программах всех телевизионных каналов было объявлено о решении Международного Олимпийского Комитета допустить слонов к участию в Олимпийских играх. Ликованию новых олимпийцев не было предела. Они толпами слонялись по улицам, задрав хоботы, и трубили во всю мощь.
Тот день был отмечен многочисленными случаями неосознанного вандализма. В парках и скверах не осталось практически ни одной уцелевшей скамейки, а владельцы автомобилей, не удосуживавшиеся вовремя загнать их в гаражи, горько пожалели потом о собственном легкомыслии.
Когда опьяненные от счастья слоны бросались навстречу друг другу, они мало заботились об окружающих. При их массе они могли позволить себе подобную вольность, а прохожим приходилось проявлять сноровку, чтобы не попасть под ноги многотонных соседей.
На следующий день страсти улеглись, и жизнь вернулась в привычное русло.
Были учреждены новые спортивные клубы с соответствующей атрибутикой в виде скрещенных бивней и хоботов, закуплен необходимый инвентарь, и слоны повсеместно приступили к тренировкам.

Нельзя сказать, что отношение населения к массовому увлечению слонов спортом было однозначным. Ситуация, когда сосед из дома напротив делает утреннюю зарядку, а на вашем подоконнике начинает подпрыгивать горшок с цветами, иногда заставляет усомниться в правильности решения Олимпийского Комитета. В самом деле, нужно было обладать изрядным запасом терпения и толерантности, чтобы однажды не разразиться тирадой по поводу понаехавших толстожопых.
Те, кого непосредственно не затронула спортивная активность слонов, смотрели на происходящее куда снисходительнее, и ради успехов на предстоящих соревнованиях предлагали потерпеть некоторые неудобства. Им возражали, мол, до следующих Олимпийских игр всего полтора года и неизвестно, сумеют ли за это время слоны обрести хорошую спортивную форму.

Об этом, кстати, было немало дискуссий на страницах газет и журналов, специалисты выдвигали множество аргументов за и против, делались прогнозы на будущее. Но затем внимание прессы ослабло, и на тренировки слонов стали смотреть, как на вполне обыденное дело. Так продолжалось до тех пор, пока однажды не произошел курьезный случай с американской сборной слонов по плаванию. Тренер команды после усиленных тренировок в небольшой бухте, удаленной от любопытных глаз, решил устроить своим подопечным проверку на выносливость и назначил многомильный заплыв вдоль берега. Утром после небольшой разминки слоны один за другим вошли в воду и поплыли в указанном направлении. Они двигались размеренно, даже чересчур медленно, ведь установки на скорость тренер не давал, как вдруг на одном из пляжей Майами пронзительно взревела сирена, и тысячи людей охватила паника. Сборную команду пловцов приняли за приближающиеся в кильватерном строю подлодки противника. Издали поднятые над водой хоботы спортсменов действительно походили на перископы. В воздух срочно было поднято звено торпедоносцев, а адмирал, в зону ответственности которого входил этот участок побережья, просто впал в прострацию. Как могли проморгать целую армаду субмарин? Куда глядела береговая оборона? Почему не сработала сеть сонаров на шельфе, на установку которой была вбухана чертова уйма долларов?

Когда-то в начале шестидесятых молоденьким лейтенантом он участвовал в блокаде Кубы во время Карибского кризиса. Мир тогда балансировал на грани ядерной войны, и ощущение неотвратимой катастрофы при приближении русских крепко засело в его голове. Неужели Карибский кризис -2?
Как человек военный, он все же сумел взять себя в руки и стал методично отдавать приказы подчиненным, чтобы как-то приостановить надвигавшуюся угрозу.
Военная машина уже заработала в полную силу, когда, наконец, всё прояснилось, и адмиралу доложили о спортивном заплыве слонов. У бедняги едва не случился сердечный приступ. Он живо представил себе завтрашние газеты с огромными заголовками и собственными портретами: «ВМС спасают Америку от нашествия слонов», «Бивни против торпед», «Адмиральский ответ на олимпийские амбиции». Да, он сам дал повод для куража, и теперь журналистская братия не упустит своего. Смеху хватит на неделю, если не больше. Вся его безупречная флотская карьера отправлялась слону под хвост.

Не дожидаясь реакции Верховного Главнокомандующего, он в тот же день подал рапорт об увольнении со службы и через месяц уже стриг газончик перед собственным домом в Индианаполисе. Журналисты еще некоторое время допекали его ехидными вопросами, но давать интервью он неизменно отказывался, и продолжал вести уединенный образ жизни, оставаясь убежденным слонофобом.

*  *  *

ЧАСТУШКА

Наверху сосед наш Костя
Пригласил слониху в гости,
От души резвился он там,
Дело кончилось ремонтом

Ну, представьте, в самом деле,
Два слона в одной постели,
И под утро в 5 o’clock
Обвалился потолок

*  *  *

СЛОНЫ И САДОВНИКИ

Мир спасет правильное соотношение слонов и садовников на планете.
Статистика утверждает, что каждый страдающий лунатизмом слон вытаптывает за ночь клумбу, над которой трудилось пятеро садовников.

Нам повезло, на нашей улице проживает восемь слонов и сто пятьдесят четыре садовника
(надо заметить, что к садовникам причисляет себя большинство жителей города, не обладающих хоботами и бивнями). Соотношение вполне терпимое, и клумбы с цветами
еще попадаются на глаза, но всего в нескольких кварталах от нас баланс уже нарушен, и с высоты птичьего полета наш район в целом выглядит серым и мрачным.
Жизнь в условиях цветовой дисгармонии.
Нам, закаленным старожилам, всё нипочем, мы еще не такое видали, а молодежь пострадала: каждый второй – дальтоник.
Родители заволновались, как уберечь детей от несчастных случаев на дороге, если те красный свет от зеленого не отличают?

Решили убрать светофоры с двух перекрестков, примыкающих к школе, и установить вместо них шлагбаумы, которые перекрывали бы движение транспорта при переходе улицы детьми-дальтониками. Хлопотно, конечно, но дети-то дороже.
Для обслуживания обоих шлагбаумов был установлен график дежурства родителей, а также некоторых дедушек и бабушек, из тех, что были в силах еще управляться с поворотным механизмом.

Поначалу идея была встречена с энтузиазмом. Среди дежурных даже случались стычки,
из-за попыток нарушения очередности. Но со временем шлагбаумы проржавели и обветшали, поднимать и опускать их становилось все труднее. Ряды дежурных родителей поредели, и случалось, что только после долгих уговоров удавалось назначить новую смену. Более того, пошли меж ними разговоры, мол, кашу заварили слоны, а расхлебывать приходится нам, садовникам.

Хотя причинно-следственной связи между слоновьим лунатизмом и детским дальтонизмом установлено не было, на обывательском уровне никто не сомневался: во всем виноваты слоны. До призывов наказать их дело не доходило, ну, в самом деле, заболевание всё же, не злой умысел, однако ответственность за причиненное беспокойство следовало бы разделить поровну, между всеми членами общества. Пусть, мол, толстозадые тоже подежурят на перекрестках, небось, не надорвутся. К тому же, в этом случае, и шлагбаумы ремонтировать не надо. Слонам они и вовсе не нужны. Надо просто нанести ряд черных полос поперек хоботов, и пусть себе перегораживают ими дорогу, когда малышня переходит улицу.

Слоны поначалу отмалчивались, памятуя об известной басне про Моську, но затем, когда делать вид, что всё происходящее их не волнует, стало неприличным, они сменили тактику и стали выдвигать собственные тяжеловесные контраргументы.
Во-первых, говорили они, надо еще доказать, что виноваты мы - слоны. Это ведь только медицинская экспертиза может установить. А, может, никакой взаимосвязи и нет - болтовня одна.
Во-вторых, предложение заменить изношенные шлагбаумы на живых слонов просто оскорбительно. Это все равно, что предлагать человеку поработать пугалом в огороде или, того хуже, деревянной женщиной, которую в старые добрые времена приколачивали на носу парусника. Мы жаловаться будем.
В общем, в городе назревал гомозоологический конфликт.

Местные власти не могли скрывать своей озабоченности по поводу возможных последствий. Все понимали, что, если вовремя не погасить, возникшие между представителями двух общин трения, ситуация может стать неконтролируемой, и тогда весь район скоро может превратиться в большую посудную лавку.
Было бы благоразумным ограничить расселение слонов в нашем районе или хотя бы ввести квотирование, допустим, не более одного хобота на двадцать пять носов. Многие чиновники муниципального совета не раз высказывали подобные предложения, хотя и неофициально. Ведь любые меры принудительного характера часто сопровождаются всплесками недовольства со стороны граждан - потенциальных избирателей. Ну, а желающих рисковать теплым местечком ради общего блага всегда находилось не много.

Решили для начала выслушать обе стороны и пригласили на совещание в муниципалитете представителей обеих общин. Позицию садовников вызвался изложить директор школы, а их оппоненты делегировали на совещание известного своими критическими взглядами слона Филимона - личности настолько незаурядной, что о нем стоит рассказать поподробней.

В дореформенную пору он работал в туркменском колхозе начальником отдела по борьбе с саранчой. Напасть эта прилетала, преимущественно, из Египта, поэтому в документах данный отдел обозначался аббревиатурой ОБСЕ.

Должность досталась Филимону, можно сказать, случайно. Он не получил необходимого специального образования, имел весьма поверхностные знания в биологии, да и вообще никогда не тяготел к занятию сельским хозяйством. Выступая в ансамбле слонов – чечёточников, он проводил большую часть жизни, разъезжая с гастролями по стране. Концерт в Туркмении не произвел особого фурора, но зато председатель местного колхоза «Гырмызы май» по достоинству оценил резвость Филимона на сцене. «Жакши! Жакши!» восхищенно повторял он. По мнению председателя, эта резвость, в сочетании с необъятными ступнями, делала его незаменимым работником. Надо сказать, что дела в возглавляемом им колхозе в последнее время шли из рук вон плохо. Все попытки справиться с египетской саранчой с помощью химии провалились. Приходилось держать в штате ОБСЕ два десятка сотрудников, обязанностью которых было бегать по полям и давить саранчу сапогами. Мало того, что народу в колхозе и так не хватало, а оторванные от основного производства люди теряли квалификацию, эффективность борьбы по-прежнему оставалась мала. Сразу после концерта слону было сделано предложение. Уставший от постоянных переездов и бытовой неустроенности, Филимон согласился принять должность и очень скоро подтвердил правильный выбор председателя.
Его стремительные рейды по местам скопления прожорливых египетских тварей давали ошеломляющие результаты. Саранча несла невосполнимый урон, а производственные показатели колхоза, наконец, поползли вверх. Через несколько лет слава о «неудержимом истребителе» уже гремела по всему району. Сам слон также очень гордился своей работой в ОБСЕ и любил при каждом удобном случае вспомнить о лете восемьдесят пятого, когда ему удалось затоптать за день более ста сорока семи тысяч насекомых. При этом не учитывалось, что бравый начальник отдела умудрился тогда уничтожить почти весь урожай огурцов и дынь.
Ради возможности отрапортовать о рекорде на причиненные убытки попросту закрыли глаза, а самого рекордсмена выдвинули в депутаты районного совета, где он благополучно прозаседал несколько сессий и, недотянув всего год до пенсионного возраста, (у слонов он исчисляется с 50 лет), вышел в отставку, частично, по болезни: искривление бивней и плоскостопие, а также из-за постоянных жалоб со стороны однопартийцев, на то что его мощная фигура не только заслоняла собой президиум, но и значительно ухудшала акустику зала заседаний.

В нашем городе Филимон поселился не так давно, но благодаря мощному общественному темпераменту быстро завоевал авторитет среди рядовых слонов. Затеянную дальтониками бодягу со шлагбаумами он, как и ожидалось, принял близко к сердцу и сразу включился в скандальную дискуссию.

На заседании муниципалитета первым слово взял директор школы. Биолог по образованию, он неплохо разбирался в сути вопроса и сразу же обрушил на головы участников огромное количество статистических данных. Так, он сообщил, что в школе число нормальных трихроматов по отношению к дихроматам сократилось за последние шесть лет в 7,2 раза. Причем, если случаев тританопии было зафиксировано 4, протанопии – 23, то с диагнозом дейтанопии было обнаружено 68 учащихся. Собравшиеся также узнали, что в результате проверки было отмечено наличие достаточно редкой мутации в обеих X-хромосомах у девочек, в то время как у мальчиков, имеющих набор половых хромосом XY, дефект в единственной X-хромосоме не компенсировался, так как «запасной» X-хромосомы не было. Выступление сопровождалось многочисленными экскурсами в историю. Так, в качестве доказательства опасности аномальной трихромазии, он привел пример катастрофического крушение поезда в Швеции, близ города Лагерлунда, повлёкшего огромные жертвы. К концу своего доклада директор совсем распалился и, потрясая в воздухе полихроматическими таблицами Рабкина, вопрошал:
«Неужели мы будем и дальше закрывать глаза на создавшееся положение? Неужели жизнь и здоровье наших детей нам не дороже, чем какие-то железяки?» На вопрос председателя, какие же конкретные меры могли бы, по его мнению, поправить ситуацию, директор заявил: «Либо муниципальные власти выделяют из городского бюджета деньги на покупку новых, более усовершенствованных шлагбаумов на замену изношенных старых, либо особым распоряжением пусть обяжут слонов ежедневно выходить на дежурство, чтобы обеспечивать безопасность детей. Да! Пусть хоботами перекрывают дорожное движение на улице, примыкающей к школе».

Следующим выступил слон Филимон. Он сказал: «Напрасно тут предыдущий оратор пытался представить дело так, что нам, слонам, безразлична судьба детей, и будто бы мы сторонимся участия в общественной жизни города. Это не так. Пожалуйста, мы всегда готовы помочь в благом деле. Можем и шлагбаумами поработать, если надо. Но мне кажется, уважаемый директор ставит телегу впереди лошади, путает причину со следствием. Ведь давно уже существует мнение, что детский дальтонизм явился реакцией на нарушение цветовой гармонии в нашем районе. Я не стану сейчас оспаривать эту довольно спорную точку зрения. Но разве не логичнее было бы в этом случае попытаться устранить первопричину возникшей проблемы? Не будут лунатики топтать по ночам клумбы - не будет страдать экология - не будут рождаться дети-дальтоники. Дамы и господа, давайте подумаем, что мы можем сделать, чтобы совместными усилиями искоренить сомнамбулизм из нашей повседневной практики?»

Аудитория оживилась, посыпались вопросы: «А как это сделать? Что это вообще такое - лунатизм? Может он и неизлечим вовсе?»
Умный директор школы тут же пояснил, что явления снохождения возникают обычно во время неполного пробуждения от глубокого дельта-сна, при котором мозг пребывает в состоянии полубодрствования. Что около 2% людей страдают от этого заболевания в течение всей жизни, хотя, как это происходит со слонами, ему не известно.

Филимон тоже оказался сведущ в данном вопросе. Он сообщил собравшимся, что всё дело в лунном свете. Слоны по природе своей очень восприимчивы к лунным лучам. Прямое воздействие их на слоновую кожу вызывает снохождение и проявление иной двигательной активности. Поэтому проблему можно решить, если удастся каким-то образом уберечь слонов от лунного света или хотя бы уменьшить его влияние на них.

Стали выдвигать самые разнообразные предложения - от установки на балконах защитных экранов и жалюзи, до высаживания напротив окон колхидского плюща.
Директор школы предложил выдавать слонам особые антиуранивые зонты диаметром не менее четырёх метров, что помогло бы в тех случаях, когда кто-то из них задержался в гостях допоздна. Этим он совсем сбил с толку собрание. «А причем здесь радиация?»
Директор пояснил, что радиация, действительно не причем, просто Урания, в переводе с латыни и есть Луна. «А-а-а…, сказали все, - ну, это другое дело».

Были и другие варианты защиты от лунного света, но после обсуждения выяснялось, что каждый из них имел те или иные изъяны: то слишком дорого, то трудноосуществимо с технической точки зрения.
«А что, если купить в Америке дирижабль, перекрасить его в черный цвет и запускать по ночам? Пусть он луну от слонов загораживает».
«Шикарная идея!» - подытожил председатель муниципального совета.

Через месяц в последний раз взошла над городом луна, в последний раз кто-то вытоптал палисадник перед домом. А уже в следующую ночь огромный черный призрак завис в ночном небе. Он походил на страшную черную дыру, поглотившую ближайшие звезды. Поначалу от этого на душе было жутко и муторно, но когда включились ночные фонари и рекламные надписи на домах, все приободрились, жизнь пошла своим чередом.
Кстати сказать, Филимон сдержал слово: слоны периодически выходят на вахту у школы и перекрывают движение, когда малыши переходят дорогу. Конечно, кроме лета, когда у детей каникулы.

*  *  *

БИВНИ В КЛЕТОЧКУ

Мода подкрашивать бивни существовала с дальних времен. Баловались этим, в основном, молодые слонихи, но не они одни. Старые слоны, случалось, тоже старательно натирали пемзой своё потускневшее или почерневшее «холодное оружие», в надежде произвести впечатление на окружающих. С падением железного занавеса и последовавшей затем реформой многим вдруг захотелось обрести яркую индивидуальность, и от разноцветных бивней на улицах зарябило в глазах. Каких только не было: красные, желтые, зеленые, оранжевые и даже черные. Не отставали и спортивные фанаты, теперь издалека можно было определить, кто за какую команду болеет. Иногда, правда, встречались и «натуралы». Их считали большими оригиналами или принимали за отставшую от жизни деревенщину.

В общем-то, раскраска бивней была не более чем забавой, попыткой разбавить серую повседневность цветной мишурой. Но в некоторых случаях раскраска означала нечто большее. Речь идет о печально знаменитой войне уличных банд в начале бурных девяностых.
Время было непростое, передел собственности, криминализация общества, анархия. Опьяняющий дух свободы не лучшим образом повлиял на неокрепшие души. Семейные ценности были отброшены, как ненужный хлам. Молодежь валом повалила на открывшуюся в нашем районе дискотеку «Топ-топ». Слонята обменивались дружескими хоботаниями, танцевали под обожаемый хит «Я подарю тебе моё большое сердце», беззаботно потягивали пиво из пластиковых бутылок. Но вскоре между ними все чаще стали шнырять подозрительные личности, предлагавшие курнуть травки или принять пару колес для поднятия тонуса. Наивных подростков нетрудно было увлечь уголовной романтикой, и почти все они со временем влились в криминальную группировку, контролировавшую городские кварталы вокруг дискотеки. Для того, чтобы можно было легко различать своих и чужых, каждый член банды выкрасил свой правый бивень в красный цвет и, соответственно, левый бивень в голубой. С той поры их так и стали называть: «красно-голубые бивни», сокращенно «КГБ».

В районе вокзала, вокруг дискотеки «Элефант» оформилась другая мощная группировка молодых слонов под названием: «фиолетово-синие бивни», или короче «ФСБ».
Говорят, где-то в пригороде существовало еще одно криминальное сообщество, участники которого красили оба бивня в желтый цвет, за что и получили прозвище «лимоновцы». Но последние были немногочисленны, и поэтому, основными участниками борьбы за влияние в городе оставались банды КГБ и ФСБ.

Кэгэбэшники отличались особой жестокостью, как по отношению к соперникам, так и вообще ко всем, кто попадался на их пути. Действовали обычно грубо, без оглядки, тяжесть их накаченных хоботов испытали на своих боках многие жители нашего города. Руководил ими известный криминальный авторитет по кличке Крюк, прозванный так за то, что единственный бивень его был задран кверху, наподобие лыжи. Крюк был убежденным противником последних реформ, он считал, что любые вольности вредны, а за глупым народом нужен глаз, да глаз. Дисциплину в банде он поддерживал с помощью большой дубины, которую повсюду таскал за ним его помощник. Виновных заставлял подолгу стоять на одной ноге. В общем, рядовым кэгэбэшникам приходилось несладко, в душе они роптали, но в открытую возражать Крюку никто не решался.

За эфэсбэшниками, в свою очередь, закрепилась слава скрытных, подкожных гадов, стремившихся загрести жар чужими руками. Своих целей они предпочитали добиваться с помощью провокаций и шантажа. Зачем применять грубую силу там, где достаточно просто продемонстрировать возможные последствия, в случае отказа сотрудничать убедить в неотвратимости наказания? Как правило, эффект от такой тактики превосходил результаты собратьев по криминальному бизнесу.
Конкурировать, с кэгэбэшниками было нелегко и слоны из банды ФСБ не раз были ими биты, но, благодаря изощренной изворотливости и творческому подходу к делу, они не только не утратили своего влияния на окружающую обстановку, но даже потеснили кое-где своих туповатых противников.

Однажды, находясь в окружении собственных подельников на каком-то банкете, Крюк поклялся, что до конца года в городе не останется ни одного эфэсбэшника.
«Я им хоботы поотшибаю и воткну с обратной стороны,- орал он в подпитии,- я им покажу, как дурью торговать на моей территории, ишь повадились на чужое, слоны позорные!»

У эфэсбэшников, конечно, были шпионы в стане врага, и когда сказанное дошло до ушей главарей банды, они крепко призадумались и стали разрабатывать план ликвидации зарвавшегося параноика. На это ушло немало дней, но в результате было подготовлено сразу три варианта. Всем было известно, что Крюк был страстным рыболовом, поэтому по первому плану предполагалось через подставных лиц заманить его на рыбалку и вручить спиннинг со встроенным шокером в десять тысяч вольт. После того, как разряд тока свалит того с ног, заговорщики собирались быстренько привязать к его хоботу заранее припасенное колесо от паровоза и сбросить за борт катера.
Второй вариант некоторым образом также был связан с рыбой. Предполагалось закупить в Бразилии полторы тысячи пираний и через разрез в водопроводной трубе запустить их в личный джакузи главного кэгэбэшника. По прогнозам ихтиологов уже через пять минут можно будет разглядеть его скелет.
Ну и, наконец, третий вариант предусматривал попытку подкупа телохранителя с дубиной, который круглосуточно находился при сумасбродном шефе и такого от него натерпелся, что склонить его на свою сторону, казалось, не составит большого труда.
Были назначены ответственные за каждый из трех проектов и подготовка к «окончательному решению вопроса по Крюку» перешла в практическую плоскость.

Однако заговорщики и не догадывались, что у банды КГБ были собственные шпионы в их среде, и утечка секретной информации происходила регулярно.
В глубоко законспирированной ячейке внутри своей группировки, до которой не смогли дотянуться вражеские щупальца, в кругу самых доверенных соратников, Крюк стал разрабатывать сценарий собственной игры. Какие именно контрмеры удалось выработать мозговому центру «красно-голубых», и какой сюрприз он готовил своим незадачливым оппонентам, осталось неизвестным.

По всей вероятности, эфэсбэшники склонялись к первому варианту устранения, ими уже были приобретены вместительный катер, электрошокеры и другие необходимые для проведения операции материалы. Казалось, вот-вот ничего не подозревающий враг сунет голову в тщательно подготовленную для него ловушку, и та захлопнется.
Ночью в зону предполагаемых событий обе стороны стали секретно стягивать дополнительные силы. Так как скрыть присутствие десятков слонов на открытой местности довольно затруднительно, часть бойцов закамуфлировали под стога сена. Другая часть укрылась в камышах и кустах орешника, произраставшего на берегу озера.

Утро следующего дня выдалось ясным и свежим. Туман над озером растаял и взору открылся изумительный сельский пейзаж. По замыслу эфэсбэшников скоро должен был пожаловать «долгожданный гость» с небольшой свитой для последней в его жизни рыбалки. «Гость» опаздывал, встречающие нервно прохаживались вдоль берега, делая друг другу на ходу едва заметные знаки, и время от времени поглядывали на поля, густо уставленные стогами сена.
Наконец, вдалеке появился кортеж из трех красно-синих грузовичков – Крюк и его охрана. Их встретили с напускным радушием и тут же предложили подняться на борт катера.

Однако сделать этого кэгэбэшники не успели. Вой сирен огласил окрестности. Со всех сторон к озеру приближались десятки, если не сотни полицейских машин с включенными фарами. Для острастки прозвучало даже несколько выстрелов в воздух.
Не ожидавшие такого развития событий бандиты заметались, бросая в воду ставшее ненужным снаряжение. Несколько слонов упали с катера в воду, из камышей на берег, нагоняя волну, выбежала дюжина мокрых и перепуганных эфэсбэшников с растопыренными ушами. Гвалт стоял необыкновенный. И уж совсем сюрреалистическая картина открылось глазам нагрянувших полицейских, когда по полю в сторону березовой рощи тронулись стога сена.
Через час полицейская операция была успешно завершена. Всех переловили и, сковав цепями, отправили под усиленным конвоем в город.

Как оказалось, полиции, задолго до описываемых событий, удалось внедрить в обе банды собственных агентов, которые «стучали» своему начальству не менее регулярно, чем шпионы бандитов. Запланированную рыбалку на озере, решено было использовать для захвата членов обеих группировок, что и было сделано. Однако радость полиции была преждевременной. В результате проведенных опознаний выяснилось, что среди задержанных не было главаря банды КГБ. Как же такое могло произойти? Ведь оцепление было настолько плотным, что не то что слон, но и мышь не проскользнула бы. Непостижимо.

Полицейские даже вернулись на озеро и прошлись несколько раз по дну неводом. В сеть попала только удочка с встроенным электрошокером, да несколько стульев с катера, а сам Крюк как в воду канул. Мистика да и только.
Гораздо позже, когда эта история уже стала забываться, какой-то особо ушлый частный детектив сделал предположение, что долго и искусно притворявшийся дурачком Крюк, на самом деле, был гениальнейшим из слонов. Он просчитывал свои комбинации на много ходов вперед, что и позволяло ему с легкостью переигрывать всех соперников. Большинство из них до сих пор считают Крюка бесстыжим недоумком, а зря.

Что касается его таинственного исчезновения во время облавы на озере, то скорее всего, хитрый главарь банды заранее спрятал на дне озера акваланг и во время суматохи сумел незаметно скрыться в воде и воспользоваться им. Как только полицейские закончили свое дело и вместе с арестованными покинули озеро, он выбрался на берег, закопал в песке акваланг и спокойно удалился в известном только ему направлении.

Несмотря на досадный промах с поимкой лидера кэгэбэшников, в целом результаты полицейского рейда были впечатляющими. В изоляторах даже не хватало места для всех заключенных. День и ночь шли допросы, проводились очные ставки, росли кипы протоколов на столах следователей. Арестованные рядовые члены группировок каялись по поводу участия в противоправных деяниях и дружно валили вину на своих главарей.
Через полгода состоялся суд. Согласно внесенным полтора года назад поправкам к Конституции, осужденных по приговору суда слонов в тюрьму не сажали, а отправляли прямиком в зоопарки.

Что касается самого Крюка, то под вымышленным именем и с поддельным паспортом он скоро объявился в независимой в ту пору Молдавии. Благодаря своей безудержной энергии он развил там новую деятельность, не очень-то заботясь о соответствии ее законам республики. Ему даже инкриминировали несколько серьезных преступлений. Утверждалось, что, пользуясь своими связями среди коррумпированных чиновников Кишинева, он продал военному ведомству Молдавии партию бронежилетов, как позже выяснилось – из картона, вследствие чего молодая молдавская армия понесла ощутимые потери во время приднестровского конфликта, а противостояние с сепаратистами перешло в долгосрочную фазу «холодной войны», из которой и поныне не видно выхода.

Объявление в розыск было запоздалым, мошенник опять успел скрыться.
Через некоторое время его видели в Одесской области, где, по слухам, он скупал у пенсионеров ваучеры, а затем на небольшом консервном заводике под Кучурганом наладил производство водки «Драбадан», забив ею все торговые точки областного центра и ближайших пригородов. Напиток быстро приобрел популярность в среде знающих людей, в основном по экономическим причинам. Дешевизна его объяснялась незатейливым процессом производства и качеством используемых ингредиентов. Когда поток жалоб по поводу отравления «Драбаданом» превысил все пределы, употребление его запретили, а нераспроданные остатки изъяли из продажи. Поиски виновника как обычно ничего не дали.
Дело о «паленой» водке пришлось сдать в архив.

Внимание: розыск!

Центральное бюро Интерпола совместно с региональными комитетами России, Украины и Молдавии объявляет розыск особо опасного преступника по кличке Крюк.
Рост: 3 метра 93 см.
Цвет: серый.
Глаза: темно-карие, с хитринкой.
Хобот: 2 метра 85 см
Уши: 1, 1 метра в диаметре.
Особые приметы: правый бивень искривлен и загнут кверху.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Если на улице вам встретиться слон с одним бивнем загнутым кверху, просьба срочно сообщить в ближайший полицейский участок.

*  *  *

РЫЦАРЬ ПЕЧАЛЬНОГО ХОБОТА

У нас любят судачить об отсталости слонов и их провинциальных вкусах. В этом есть доля истины. К примеру, если слон строит новый дом, так обязательно с колоннами и в викторианском стиле. На концерты приезжих рок-звезд не ходят. Сидят себе целыми днями перед телевизорами и смотрят бесконечные мыльные оперы. А из множества спортивных программ выбирают лишь репортажи из Японии о борьбе сумо.
Но всё же, это не повод утверждать, что у слонов в принципе отсутствует тяга к прогрессу. Это не так. Среди них немало творческих натур, ученых, музыкантов и вообще незаурядных личностей.
Неподалеку от меня живет слон Плиний. Существо удивительное, одаренное, хотя некоторые соседи и поговаривают, что не от мира сего.
Само появление Плиния на свет было отмечено печальными обстоятельствами. Вывалившись из чрева матери, он больно ударился головкой о землю, отчего его хобот стал расти в левую сторону. Ну, не то, чтобы совсем налево, но и не прямо – это точно. С детства он отличался поэтическим даром, мечтательностью, стремлением во всем видеть знаки судьбы. Свое первое стихотворение он написал, когда ему было четыре года:

Далеко не каждый слон – Аполлон,
Красота слона внутри – посмотри:
Как светла и хороша его нежная душа,
Не считайте, что слоны дикари

Папа и мама Плиния не обращали особого внимания на увлечения сына. Как и многие другие родители, они были больше озабочены тем, чтобы ребенок был сыт и здоров.

О музыкальных пристрастиях Плиния долгое время не было ничего известно. Более того, казалось, что он вообще равнодушен к музыке. Да, в студенческие годы он неплохо играл на губной гармошке, но серьезно к этому занятию не относился.
Никто и не догадывался, какая страсть дремала в глубине его африканской души.
Всё изменилось, когда однажды его друг чуть ли не силком затащил в филармонию.
Впервые Плиний окунулся в мир чудесных звуков. Живая музыка буквально захватила его. Он бросился наверстывать упущенное, и Оперный театр стал его вторым домом.
Огромное впечатление на Плиния произвел концерт Большого симфонического оркестра в Кремлевском Дворце. Но настоящее потрясение он испытал, когда впервые увидел по телевизору выступление выдающейся каталонской певицы Монтсеррат Кабалье. Сочетание восхитительного бельканто примадонны с ее пышными формами представлялось ему идеальным. Плиний был просто околдован ею и старался не пропустить ни одного концерта с ее участием. Дома у него повсюду висели фотографии певицы, и звучал ее голос. Слушая арию Тоски или каватину Розины в ее исполнении, Плиний испытывал блаженство. Ангельский голос! Жизнь без Монтсеррат Кабалье теряла для него всякий смысл. И тогда в его душе зародилась дерзкая мечта - написать музыку, достойную его Богини.
Он оставил прежние занятия, закупил партию нотных тетрадей и уединился на даче.
Через полгода музыкальный мир узнал, что молодой композитор Плиний написал оперу «Слон и Моська» по мотивам одноименного произведения И.А.Крылова. За этим сообщением последовали многочисленные публикации в прессе. Критика была разная: от безудержного восхваления, до полного неприятия. Однако отзывы местных музыкальных деятелей не очень волновали Плиния, поскольку все его усилия были направлены на то, чтобы привлечь к себе внимание «прекрасной Дамы».
Опера была его подарком Монтсеррат Кабалье, но у него долго не хватало смелости сообщить ей об этом.
Наконец он собрался с духом и отправил ей по почте либретто и ноты своего сочинения. В сопроводительном письме содержалось любезное предложение принять участие в постановке оперы на одной из европейских сцен. Через пару недель послание попало в руки адресата.
Прочитав название оперы, примадонна смекнула, что партия слона не подходит ей по определению. Стало быть, речь шла о Моське. Неслыханная наглость!
Предложение два часа гавкать под музыку она восприняла как личное оскорбление и подала на композитора в суд. Помимо публичных извинений она потребовала возмещения морального ущерба.
Суд она, конечно, выиграла, и обескураженный Плиний узнал, что должен выплатить сеньоре Кабалье пятьдесят тысяч долларов.
Таких денег у него отродясь не было. Чтобы исполнить решение суда, пришлось продать дачу в Подмосковье, шубу и филателистическую коллекцию, которую собирал долгие годы. А чтобы жить дальше, пришлось вводить режим жесткой экономии.
Любовь к «прекрасной Даме» часто бывает разорительной. В истории немало тому примеров. Но Плиний не о чем не жалеет и по-прежнему боготворит свой идеал.
В его доме и по сей день висят афиши Монтсеррат Кабалье и звучит ее голос.

*  *  *

КАК СКОНСТРУИРОВАТЬ СЛОНА В ДОМАШНИХ УСЛОВИЯХ

Поскольку данный проект исключает методы промышленного производства, от похода на городскую свалку вам не обойтись.
В первую очередь, попробуйте найти гофрированный шланг от пылесоса длинной не менее трёх метров, если ваша задумка касается африканской модели.
Для «индийца» вполне хватит и двух с половиной метров.
Конечно, диаметр предлагаемой трубки не соответствует оригинальному прототипу. Мечтой каждого слоностроителя является толстый шланг от ассенизаторской машины с бочкой, в простонародье - говновозки, но достать такую редкую деталь очень сложно. Старые пылесосы встречаются на свалке гораздо чаще, поэтому мы предлагаем ими и ограничиться.
Также вам следует позаботиться о материале для изготовления слоновьих бивней. Бытовое изделие конусообразной формы с изгибом трудно даже представить. Таковое, скорее, может являться предметом искусства, и вряд ли кому придет в голову, выбросить его на помойку. Остается, поиск упрощённых аналогов, с последующей доводкой на дому.
Подойдут, к примеру, носовые части зенитных ракет малого калибра или гидроупорные фильтры двухпозиционных компрессоров, применяемых в газоперекачивающих энергетических установках.
Одному конструктору из Швейцарии посчастливилось недорого купить пару труб, отслужившего свой срок органа местной базилики. Прекрасно подошли.
Всё остальное можно найти дома, на приусадебном участке или выменять у соседей.
Помещение, в котором будет производиться монтаж, желательно закамуфлировать под мастерскую по ремонту велосипедов. В противном случае, вы не будете застрахованы от внимания любопытной публики, назойливые советы которой могут превратить вашу работу в ад.
В аксонометрической проекции слон представляет собой сложную комбинацию параллелепипедов, усеченных пирамид, и поверхностей тел вращения.
Во избежание неточностей в местах сочленений, рекомендуется предварительно построить изображения объектов на эпюре Монжа.
Некоторые специалисты предлагают секционный метод монтажа, при котором отдельно собранные узлы, пошагово соединяются в единую конструкцию.
Однако подобная излишняя технологичность выхолащивает дух творчества во время работы над проектом, лишает конструктора возможности самовыражения.
Поэтому традиционный, проверенный временем метод Джойса-Богуславского представляется нам наиболее оптимальным.
Для изготовления грудной клетки от плечевого пояса до диафрагмы вполне пригодны четыре книжных шкафа и кожух от швейной машинки. Крепление осуществляется с помощью шурупов среднего размера и металлических уголков 3х4 см, желательно алюминиевых.
Следующая часть (живот, таз, крестец и копчик) является более сложной и потребует значительных усилий при сборке. Вначале, через отверстие, просверленное в верхнем шкафу грудной клетки, продевается карниз для штор. Один конец его фиксируется анкерным болтом, а другой свободно свисает в сторону предполагаемого заднего прохода.
На образовавшуюся ось, накидываются четыре фланца, через которые будут в последствие пропущены стягивающие тросы. Тазовые кости собираются из оконных рам (индийский вариант) или пары раскладушек, если вы строите африканского слона.
Последняя секция «крестец-копчик» может состоять из полотенцесушителя с приваренной к нему велосипедной рамой.
Сам живот лучше всего получается из старого надувного бассейна для купания детей. В крайнем случае, можно использовать три лодки из прорезиненной ткани, предварительно склеенные между собой бортами. Но в данном проекте всё же будет рассмотрен вариант с бассейном. Из верхних бортиков выпускается часть воздуха, края поднимаются и закрепляются на карнизе. При этом нижнее полотно свободно свешивается на высоте около двух метров. Объем живота, регулируется с помощью стягивающих тросов.
Характерная форма позвоночника слона достигается использованием 32 канцелярских дыроколов, последовательно соединенных между собой изоляционной лентой или скотчем. Хвост из вязанного шерстяного чулка, наполненного кусочками полипропилена, будет удачным завершением туловища.
Далее вся конструкция обтягивается брезентом или тканью из нейлона. Скрытый шов располагается снизу и практически незаметен для посетителей.
В процессе работы над ногами слона, следует особое внимание уделить прочности материалов. Нагрузка на них действительно немалая, поэтому использовать пластиковые вёдра, подставки для цветов или напольные вешалки мы не рекомендуем. Здесь лучше всего применить канализационные трубы большого диаметра, которые из эстетических соображений неплохо бы обернуть льняной тканью в несколько слоёв.
Последний этап - это монтаж головы. Голова индийского слона крупнее, чем африканского, зато уши поменьше. В качестве черепа можно использовать двухсотлитровую пивную бочку или корпус запорожца первого выпуска. Кстати, во втором случае отпадает необходимость отдельно разрабатывать глаза слона – фары от «запора» вполне заменят их. На уши пойдут куски брезента или нейлона, оставшиеся от выкройки для туловища. Их необходимо сшить в виде наволочек и натянуть на предварительно изготовленный каркас из толстой проволоки. Уши, а также найденные вами на свалке имитаторы бивней и гофрированная трубка крепятся на внешней части черепной коробки с помощью степлера. Сама же голова фиксируются на торцевой части туловища болтами - саморезами.
На этом работу по изготовлению слона можно считать завершённой.
Необходимо заметить, что некоторые зарубежные и отечественные слоноконструкторы предпочитают покрывать свои модели различными красками и эмалями, но на наш взгляд слон «а ля натюрель» выглядит привлекательней.

*  *  *

На дворе непогода
Осенний циклон,
Заболел в зоопарке
Наш слон Филимон.

К клетке, в которой
Содержится слон,
Люди шагают
С обеих сторон

Тащат таблетки,
Сметаны бидон,
Мёд и горчичников
Целый вагон

Писем охапку
Несет почтальон,
Добрых советов
Почти миллион:

Скушай лимон,
Слон Филимон!
Пей цитрамон,
Слон Филимон!

Фрукты на завтрак,
На ужин – бульон,
Будешь как прежде
Здоров Филимон!

*  *  *

ПРОДАЖНАЯ ДЕВКА БУРЖУАЗИИ

По инициативе одного из закрытых фондов, в джунглях экваториальной Африки была основана секретная лаборатория, где группа опытных ученых-генетиков занималась созданием новых биологических видов. На первых порах практические опыты проводились с участием насекомых и небольших животных. Результаты превзошли все ожидания, что ни день – открытие. Всем не терпелось перейти к более масштабным проектам - сдерживали лишь опасения о возможных фатальных последствиях.
Наконец, исследовательский азарт взял верх над осторожностью и моральными принципами: из генома слона с величайшей осторожностью был удален ген, отвечавший за вегетарианский рацион. Другими словами, впервые на свет появился слон – хищник. Но на этом решили не останавливаться, и безумная фантазия генетика породила гибрид слона и бегемота - печально известного «слонопотама».
Несколько десятков особей было выпущено в верховье реки Окаванго. Поначалу их появление не оказало особого влияния на местную флору и фауну. Полугодовалые слонопотамчики питались рыбой, черепахами и другой мелкой живностью, которая в изобилии водилась реке. На время о них забыли. Но прошло несколько лет и «пришельцы» заставили вспомнить о себе. При первой встрече подросший слонопотам поражал своим ростом - около трех с половиной метров в холке, это более чем вдвое превышало размеры Hippopotamus amphibius. Но еще большее впечатление производил чудовищной толщины хобот, который, свисая до земли, походил на пятую ногу животного. Слонопотамы оказались прекрасными пловцами. В надводном положении скорость их была не столь велика, но, погрузившись под воду, они энергично гребли ушами, что позволяло им на коротких дистанциях развивать поразительную скорость, до 30 километров в час. Не удивительно, что при такой резвости им удалось потеснить всех традиционных хищников ареала. Мелкая дичь перестала удовлетворять их запросам, и они переключились на охоту за более серьезной добычей. Первыми жертвами слонопотамов стали их ближайшие родственники гиппопотамы.
Вопреки распространённому мнению бегемоты никогда не отличались особо миролюбивым характером. Схватка с взрослым животным не сулила ничего хорошего нападающему, поэтому таковых и не было. В отсутствие естественных врагов колония гиппопотамов на реке Окаванго с каждым годом увеличивалась и на момент эксперимента насчитывала тысячи особей. Прохладная вода и обилие сочных трав по берегам способствовали вполне комфортному существованию.
Однако с появлением слонопотамов идиллия закончилась. Ранним утром хищники в приступе кинорексии врезались в стадо гиппопотамов с двух сторон, что повергло последних в жуткую панику. Слонопотамы выбросили на берег несколько туш и тут же сожрали их.
К полудню недоеденные останки растаскали многочисленные падальщики. Через неделю последовало новое нападение. В результате этих стремительных атак число бегемотов в регионе неумолимо сокращалось.
Затем пришел черед крокодилов. Догнать крокодила в воде слонопотаму было не под силу. Поэтому применялась тактика выманивания жертвы на берег с последующей погоней и затаптыванием. Со стороны крокодилов делались попытки организовать коллективную оборону, как правило, тщетные: мощным бивням и огромной массе слонопотама им было нечего противопоставить.
Антилопа, зебра и буйвол также могли служить прекрасной добавкой к столу слонопотама, но долгое время это оставалось лишь мечтой, так как природа наградила всех травоядных хорошей реакцией и скоростью. Убежать от слонопотама могло любое копытное животное, включая бородавочников, живших по соседству.
И тут «гибриды» опять проявили завидную изобретательность. Они научились заталкивать вглубь хобота кокосовые орехи, а затем с помощью чихания выстреливать их на значительное расстояние. Система работала как помповое ружье и имела убойную силу на расстоянии 50 – 70 метров. Имея запас орехов, пара слонопотамов устраивала засаду в зарослях папируса на пути к водопою. С первого же чиха им удавалось завалить одну - две антилопы, а иногда и больше. Таким образом, они получили доступ к практически неограниченным пищевым ресурсам Африки.
Вероятно со временем, оказавшись вполне конкурентоспособным биологическим видом, слонопотамы могли разрушить экологическое равновесие на континенте, что грозило непредсказуемыми последствиями. Но, к счастью, как и многие другие «гибриды» они не были способны к репродуцированию. Опустошительные рейды вдоль реки Окаванго постепенно сошли на нет после того, как в результате несчастных случаев и внутривидовых конфликтов, исчезли последние питомцы безответственных генетиков. Сомнительный биологический эксперимент не имел продолжения, а образ кровожадного хищного слона так и остался плодом воображения в голове автора.

*  *  *

Там наверху, я имею в виду на самом верху, создавая каждой твари по паре,
Он решил: пусть этот с хоботом будет самым крупным из них.
Таковым было Его понимание гармонии… или всё вышло случайно?

*  *  *

ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ

О религиозных воззрениях слонов написано немало научных трудов и, несмотря на некоторый разнобой в статистических данных по данной тематике, большинство исследователей сходятся на том, что буддизм традиционно является преобладающим течением в слоновьей среде.
Индуистский бог удачи и мудрости Ганеша – слоноголовый (сын Шивы и Парвати) для них самое почитаемое божество. Ганеша изображается в виде четырёхрукого толстяка с головой слона и одним бивнем, восседающего на вахане-крысе. Согласно учению голову ему в гневе отсек отец, когда Ганеша отказался пустить Шиву в покои матери. Бедная женщина впала в отчаяние и, чтобы как-то утешить супругу, Шива пришил Ганеше голову гулявшего поблизости слона.
Ганеша также считается повелителем ганов, полубогов из свиты Шивы. Этот важный титул он выиграл в борьбе со своим братом Скандой. Однажды Шива провозгласил, что повелителем ганов будет тот, кто быстрее обежит вокруг Галактики. Сканда тут же рванул с места и исчез вдали, а Ганеша — не торопясь, обошел своих родителей по кругу — ведь именно Шива и Парвати являлись олицетворением Галактики.
Имена его жён – Буддхи (разум), Сиддхи (успех) и Риддхи (процветание) пользуются большой популярностью у слоних.
В свою очередь буддизм высоко оценивает самого слона и ставит его в один ряд с голубем мира, что является дополнительным стимулом для принятия данной веры.
Представители других религиозных конфессий также немало потрудились для привлечения новых прихожан в свои храмы. В последнее время нередко можно встретить слона со свисающим с его шеи крестиком. И это не дань моде. Он непременно сотворит хоботом крестное знамение, проходя мимо церкви или после удара молнии.
Будучи природными вегетарианцами, слоны довольно легко переносят лишения в период Великого Поста. В Страстную Неделю они скрупулезно соблюдают обряды и почитают христианские заповеди.
Выступая перед собранием епископов католической церкви во время Вселенского собора, Папа римский отметил истинную приверженность слонов к Слову Божьему и высказался за введение одного из них в состав Коллегии кардиналов и Епископского синода. Многим представителям Римской курии это предложение показалось слишком революционным. Они всячески противились появлению в Ватикане 184-го кардинала, но Папа настоял, и вскоре новый кардинал с хоботом уже присутствовал на заседании одной из духовных конгрегаций.
Впрочем, среди слонов немало атеистов. Есть те, кто попросту равнодушны к любым религиозным течениям. Встречаются даже язычники, которые и по сей день воспринимают мироустройство, как конструкцию из трех слонов, стоящих на черепахе и поддерживающих плоскую Землю собственными спинами. Вероятно, им приятно думать об особой роли слонов в истории цивилизации, но время давно уже выдвинуло более прогрессивные теории по данному вопросу.

*  *  *
10 ЗАПОВЕДЕЙ

1. Не будите слона выстрелом из пушки. От резкого пробуждения у него портится настроение на весь день.

2. Не пытайтесь внушить слону, что вы умнее его, ибо это может вызвать у слона желание доказать, что он, в свою очередь, сильнее вас, и вам не поздоровится.

3. Не учите слона музыке, ибо большие уши это еще не свидетельство абсолютного музыкального слуха.

4. Помните, что, поссорившись со слоном, вы обретаете самого большого врага в самом прямом значении этого слова.

5. Не убивайте слонов.

6. Не прелюбодействуйте со слонами, ибо у вас всё равно ничего не получится.

7. Не крадите слонов, ибо уголовный кодекс предусматривает максимальное наказание за кражу в особо крупных размерах.

8. Не мойте слона дорогим шампунем, ибо, выйдя из бани, он непременно «припудрится» придорожной пылью.

9. Не путайтесь у слона под ногами, ибо медицина не столь всесильна, чтобы возвращать к жизни «мокрое место».

10. Не делайте из мухи слона.

*  *  *

Один житель пожаловался в полицию на то, что проживающий неподалеку слон расшатывает деревья в округе. По его словам, каждое утро, примерно в одно и тоже время, слон проходит по улице, задевая на своем пути каждое дерево. Действия эти явно злонамеренные, так как ширина дороги позволяет ему двигаться беспрепятственно.
Дойдя до конца квартала, слон разворачивается и двигается в обратном направлении, не забывая при этом задевать уже другим боком каждое дерево на улице.
Полицейский патруль отправился по указанному адресу, чтобы выяснить причину столь странного поведения. На лужайке перед домом они увидели слона в черных очках.
- Сэр, на Вас поступила жалоба. Это правда, что вы по утрам раскачиваете деревья вдоль улицы?
Ответа не последовало.
- Сэр…?
Слон молчал, словно воды в хобот набрал.
Полицейский подошел поближе и разглядел табличку на груди слона.
«Слепоглухонемой слон Чарли нуждается во всемерной поддержке окружающих. В случае потери слоном ориентации, просьба сопроводить Чарли по адресу:…»

*  *  *

Огорчён слоненок Ваня:
Надоело жить в саванне,
Каждый день за старшим братцем
И за мамою слоняться

Смастерить давно пора бы
Пару лыж из баобаба,
И лететь, флажки сшибая,
С Алибека до Домбая

Я бы мог с Килиманджаро,
Да, уж больно, климат жарок

*  *  *

Кормить слона лошадиными дозами, означает, попросту морить его голодом.

*  *  *

ЧЕМ БЕЛЕЕ СЛОН, ТЕМ БОЛЬШЕ СЧАСТЬЯ ПРИНОСИТ ОН

Люся заболела. Врачи запретили ей выходить на улицу и общаться с другими детьми. Иммунная система была так ослаблена, что любые контакты для нее были губительны. Даже дома Люсе приходилось носить на лице марлевую повязку. Связь с внешним миром ограничивалась телефонными разговорами. Прогнозы на скорое излечение были неутешительны. Почему такое случилось со мной? В чём я провинилась? Ответов не было, отчаяние не отпускало её ни днем, ни ночью. От безысходности Люся готова была поверить в любое спасительное средство, даже в чудо, если это давало хоть каплю надежды. Однажды она услышала о белом слоне Ситбангпрашане в Таиланде, который приносил счастье здоровым, и вылечил тысячи больных людей. Не теряя времени, Люся написала ему письмо:

Дорогой слон Ситбангпрашан!
Я слышала, что тебя очень любят и почитают за то, что ты вернул здоровье многим безнадежно больным людям в своей стране. Наверное, ты великий волшебник.
Мне очень нужна твоя помощь. Я не могу приехать к тебе потому, Таиланд очень далеко, а врачи даже не разрешают мне выходить из дома. Не мог бы ты прилететь ко мне на один денек или хотя бы позвонить?
Очень жду твоего ответа.
Люся.

Письмо она положила в конверт и попросила маму отправить его в таиландское посольство, там разберутся.
Через неделю раздался телефонный звонок из Таиланда. Это был сам слон Ситбангпрашан. Как оказалось, он прекрасно говорил по-русски, и его голос в трубке звучал очень приветливо. Сначала слон справился о Люсином самочувствии, спросил, соблюдает ли она все предписания доктора. Потом немного рассказал о себе и своей жизни в Таиланде.
- А ты, правда, белый, а не серый слон?
- Правда.
- Белый-белый?
- Конечно, иначе я бы не смог разговаривать с тобой. Разве ты не знаешь, что серые слоны не говорят по-русски?
- А ты сразу родился беленьким или позже стал?
- Вообще-то, я родился розовым, как и многие другие слонята, но потом я пил много молока и постепенно стал белым. Ты сама любишь молоко?
- Люблю, но мне больше нравиться фруктовый йогурт. А, что в Таиланде и коровы есть?
- Полно.
- А волшебная сила есть только у белых слонов или еще и у других тоже?
- Только у белых…у нас в Таиланде говорят: чем белее слон, тем больше счастья приносит он.
- А ты поможешь мне выздороветь?
- Я постараюсь. Но и ты сама должна мне посодействовать. Если ты будешь грустить и не слушаться доктора, то и мои флюиды не помогут.
- А что такое флюиды?
- Это такие невидимые кусочки счастья. Большое счастье очень трудно передать другим, поэтому я рву его на мелкие кусочки и посылаю своим друзьям. Ведь мы с тобой тоже друзья?
- Да. А когда ты приедешь ко мне? Ты приедешь?
- Конечно, приеду, но не сразу. У меня очень много дел, ведь люди болеют везде, и я всем должен помогать, понимаешь?
- Понимаю.
После разговора с Ситбангпрашаном в голове у Люси был полный сумбур. Она представляла, как белый слон, сидя на цветочной полянке, брал из стопки невидимое полотно счастья, рвал его и складывал кусочки в невидимые коробочки.
Ей уже не было так страшно, как раньше. К ней вернулось спокойствие, и даже ежедневные медицинские процедуры и лекарства не казались больше такими противными. Так проходили недели, но ни писем, ни звонков из Таиланда больше не было. Люся была доброй девочкой и понимала, что ни ей одной было плохо, что людей на земле очень много, а белых слонов мало. Надо набраться терпения и ждать. А может быть, у Ситбангпрашана закончилось счастье?
Она постаралась сразу же отогнать эту грустную мысль, ведь от этого могут испортиться флюиды.
Незаметно прошла осень, Люся по-прежнему оставалась дома, но марлевой повязки больше не носила, так как врачи заметили некоторое улучшение ее состояния.
За несколько дней до нового года, когда все покупали елочные украшения и игрушки, в доме зазвенел телефон.
Это был слон Ситбангпрашан:
- Я приехал, выгляни на улицу.

Перед окном в спальню, действительно, стоял белый слон. Он смотрел на Люсю своими картофельными глазами и молча посылал флюиды счастья в ее направлении. Хобот слона был прямой как палка и доставал до земли. Бивнями служили две хрустальные сосульки. Слон, вообще, очень походил на настоящего и, самое главное, был ослепительно белым.

*  *  *

Летом соседи делали ремонт в квартире и наклеили новые обои. Светло-серые, с пупырышками. Жена все уши прожужжала, давай и мы тоже свои поменяем, очень ей по вкусу пришлись соседские обои. Чувствую, не отвертеться - всё равно ведь не отстанет.
Узнал, в каком магазине такие обои продаются, и в субботу отправился туда.
Захожу, объясняю, за чем пожаловал, а мне отвечают, мол, нет у нас обоев, да и не было никогда.
- Мы вообще стройматериалами не торгуем.
- Странно, а мне сосед сказал, что именно здесь он их купил. Светло-серые, с пупырышками, восемьдесят четыре пятьдесят за рулон…?
Продавщицы понимающе переглянулись:
- Шутник ваш сосед, по такой цене у нас только один товар имеется – туалетная бумага для слонов.
Я сначала чуть не обалдел, ничего себе товарчик…Помялся немного перед прилавком и вышел. А потом вернулся: «Дайте, – говорю, - пару рулонов».
В конце концов, ссориться с женой по пустякам - себе дороже.
Ну понравились ей пупырышки, что поделаешь. Мне-то, один чёрт, лишь бы не зудела.

*  *  *

Кстати, знаете, как будет слон по эстонски? – sllonn (шутка).

*  *  *

КАК ВЫЛЕЧИТЬ СЛОНА ОТ НАСМОРКА

Насморк, как известно, не лечится. Стало быть, речь может идти лишь о способах
облегчения страданий слона в период обострения недуга. Самым радикальным и быстродействующим является метод еринацеусной стимуляции. Для проведения процедуры вам понадобятся 12 упаковок анаферона, голодный ёжик и 16 ассистентов.
Ежика в течение часа вымачивают в анафероне, затем завязывают ему глаза и подводят к наружному отверстию хобота. Кстати, если слон нервный, то ему тоже следует завязать глаза. Затем в рот пациента пинцетом вводится уховертка*. Учуяв запах любимой пищи, голодный ёжик устремляется по каналу хобота вглубь слона. Во время движения своими иголками он активно стимулирует внутренние полости, а анаферон оказывает противовоспалительное действие. Первые секунды процедуры производят на слона ошеломляющий эффект, поэтому необходимо незамедлительно принять меры по его иммобилизации. Восемь ассистентов фиксируют хобот, а остальные повисают на ушах слона, чтобы предотвратить мотание головой.
Очень важно при этом отслеживать положение уховертки во рту слона. Ведь, если слон непроизвольно сглотнет насекомое, то ежик продолжит преследование по пищеводу, а это чревато опасными осложнениями. Возможен побочный эффект, когда, избавившись от насморка, пациент получает хроническую язву желудка.
Тем не менее, метод еринацеусной стимуляции был одобрен Всемирной организацией здравоохранения и в последние годы широко практикуется во многих клиниках.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
* Уховёртка обыкновенная (Forficula auricularia) — насекомое из отряда кожистокрылых, любимое лакомство ежей.

*  *  *

КРАСНАЯ САВАННА

Председатель колхоза «Красная саванна» был в бешенстве.
Стоило ему на неделю отлучиться в соседний район, как всё пошло прахом.
Уму непостижимо, до чего довели родное хозяйство его нерадивые помощники.
Вместо плантаций африканского баклажана – лысые поляны. Стадо жирафов по уши увязло в болоте. Бегемоты три дня не доены. К сбору урожая фиников так и не приступили, а на носу ведь сезон дождей!
- Ну а какому идиоту пришло в голову послать слониху высиживать страусиные яйца?!

*  *  *

Из пожитков только крест нательный,
Слава и карьера - под уклон,
Видно, нам с тобою в понедельник
Перешел дорогу черный слон

*  *  *

ЧЕМПИОН

Если обычному слону с трудом удается завязать свой хобот на три узла, Бенжамен мог легко накрутить четырнадцать. О феноменальных способностях слона из Паттайи знали все в округе. О нем писала пресса, его охотно фотографировали для туристических проспектов и календарей. Продюсеры предлагали работу на престижных телеканалах, сам Верховный Гуру Шивананда йоги сулил ему место преподавателя в своей знаменитой школе. Но Бенжамен был молод, беззаботен и не хотел связывать себя никакими обязательствами. Ему вполне хватало внимания местной публики, горячего солнца над головой и соленых волн Сиамского залива.
Собственную уникальность Бенжамен воспринимал как нечто естественное, давно свыкся с ней, и ему казалось, что так будет всегда. Но однажды хрустальный дворец его славы рухнул, разлетевшись на мелкие кусочки. В воскресном приложении к газете «The Nation» было напечатано объявление о скором приезде на гастроли Австралийского цирка. В программе представления среди прочих номеров числилось выступление слона Голдуотера, который намеревался во время выступления завязать свой хобот на 17 узлов.
От прочитанного Бенжамену стало дурно. Семнадцать узлов! Это ж на три узла больше его собственного рекорда. Как такое возможно?
Расставание с чемпионским титулом болезненно всем, особенно, если новость эта сваливается на вашу голову неожиданно. Черная зависть к ненавистному Голдуотеру полностью овладела им. Циркач заморский! Шарлатан! Откуда только такие берутся!
Самым неприятным в этой истории было то, что наглый конкурент собирался опозорить Бенжамена в его собственном доме, на глазах его обожателей. Сообщение о 17 узлах можно было выдать за газетную утку, если бы гастроли состоялись в другом месте. А теперь все явятся на представление, и хором будут считать набалдашники. Гадость какая!
Немного поостыв, он осознал, что единственный выход – это во что бы то ни стало попытаться побить рекорд австралийца или хотя бы сравняться с ним. Иначе его просто съедят вчерашние поклонники.
Бенжамен отменил все запланированные встречи и срочно приступил к тренировкам. Упражнения по растяжке сменял массаж хобота, затем поднятие тяжестей и вновь растяжки. Во время контрольной попытки ему удалось превзойти собственное достижение. Правда, пятнадцатый узел просуществовал всего три секунды, но всё же это был прорыв.
Случись такое всего неделю назад, газеты бы пестрели сенсационными заголовками, и от поздравлений не было бы отбоя. Но сейчас Бенжамену было не до этого. Он понимал, что до настоящей победы еще далеко, и потребуется неимоверные усилия для достижения заветной цели.
Изнуряющие тренировки продолжались, но шестнадцатый узел так и оставался мечтой. Не помогали ни кокосовое масло, ни расслабляющие уколы. А что, если нарастить хобот?
Первая удачная операция по пересадке хобота была проведена в Южной Африке еще десять лет назад, теперь это стало рутиной даже в провинциальных клиниках. Эх, если бы удалось добавить хотя бы сантиметров сорок.…я бы этого Голдуотера за пояс заткнул.
Но, увы, на подобную авантюру просто не было времени.
До прибытия визитёров из Австралии оставалось всего две недели, а шансы Бенжамена на реабилитацию в глазах болельщиков таяли день ото дня. В конце концов, он сдался.
«Уеду из Паттайи, всё равно, здесь мне жизни не будет. Тебя любят, пока ты чемпион, а стоит раз проиграть - и на тебя смотрят, как на чучело». Не дожидаясь позора, Бенжамен стал собирать вещи. «Поеду в школу Шивананда йоги, хватит с меня этой газетной трескотни и вечных расспросов зевак на улице! Пошли они все к чёрту!»
Когда почти вся утварь уже была упакована и получен задаток за проданный дом, всё в той же газете появилась статья о трагическом случае во время гастролей труппы австралийского цирка в городе Аделаида. В ней, в частности, говорилось:
«Выступление слона Голдуотера проходило под аккомпанемент нескончаемых аплодисментов. Восторженная публика то и дело подбадривала артиста криками «Браво!» и «Бис!». Со всех сторон на манеж летели букеты цветов. Растроганный до глубины души, слон решил еще больше удивить своих почитателей и объявил, что идет на побитие собственного рекорда. Зал замер в ожидании уникального зрелища: появления восемнадцатого узла на хоботе чемпиона. Оркестр заиграл тушь. Голдуотер сосредоточенно крутил узлы, а публика хором считала их:…12, 13, 14, 15, 16, 17…ну, еще немного…давай - давай Голдуотер! Однако случилось непоправимое - слон издал душераздирающий стон и свалился, как подкошенный. Вызванная бригада скорой помощи всеми мерами пыталась привести Голдуотера в чувство, но, к сожалению, великий артист скончался посреди манежа, не приходя в сознание».
Во второй раз Бенжамен был подавлен газетной статьей. Он не знал, радоваться ему или плакать? Не стало его главного врага, жизнь возвращается в привычное русло, разве не повод для веселья…но, на месте Голдуотера мог оказаться он сам. Ведь неделю назад он пытался побить рекорд любой ценой, и возможно чудом избежал гибели. К тому же злость к бывшему уже сопернику прошла, а на смену ей пришла грустная мысль, что до конца жизни не видать ему семнадцатого узла на хоботе.

*  *  *

Шариков: «Слоны – животные полезные»       (Михаил Булгаков. «Собачье сердце»)

*  *  *

АХТУНГ !  АХТУНГ !

Немецкий торпедный катер "шнелльбот" S-1(106) пролежал несколько десятков лет на дне озера Свитязь, пока местный аквалангист – любитель случайно не натолкнулся на него. В правом борту между шестым и седьмым шпангоутами корабля зияла пробоина, явившаяся, видимо, причиной его затопления. Новость о находке взбудоражила многих. В прессе стали появляться статьи, в которых военные историки строили предположения по поводу сражений времен Великой Отечественной войны в этом районе. Полетели запросы в военные архивы. В надежде пролить свет на драматические события журналисты упорно искали среди старожилов возможных свидетелей боя на озере, но всё было тщетно. Ничего нового узнать так и не удалось. Положение усугубилось, когда на дне неподалеку от немецкого катера были обнаружены кости слона. Сохранился почти весь скелет, кроме одной, но весьма важной детали – черепа. Никакого мало-мальски рационального объяснения этому странному обстоятельству не находилось. Конечно, время от времени очередной умник выдвигал по этому поводу новую гипотезу, но при ближайшем рассмотрении она оказывалась несостоятельной. В итоге история эта так и осталась не разгаданной.
Но что же всё-таки произошло здесь более полувека назад?

Фашистские самолеты разбомбили город. Одна бомба угодила в зоопарк, многие животные погибли или были ранены, остальные разбежались. Слону Афанасию повезло, он уцелел. Но как жить дальше? О теплом вольере и сладкой морковке можно было забыть, надо было как-то обустраивать личную жизнь в условиях военного положения.
Воевать в одиночку с немецкой армией? …Бред. Перспектива попасть в плен его тоже не устраивала, поэтому вслед за беженцами Афанасий двинулся на восток.
Через четыре недели скитаний, он наткнулся в лесу на двоих бородатых мужиков с двустволками. Именно такими он и представлял себе партизан.
- Тю-ю…гля, яка толста корова…
- Це не корова, …це ж слон. Ты шо, Петро, николи слонив ни бачив...

Так Афанасий оказался в партизанском отряде.
Его первым заданием был сбор информации о передвижении вражеских войск в округе.
Под покровом ночи он выходил из леса, становился на колени у обочины главной дороги и притворялся подбитым танком. В этой неудобной позе, с вытянутым хоботом, он проводил много часов подряд. По шоссе мимо него двигались немецкие войска, а Афанасий старательно запоминал, сколько машин было в колонне и чем вооружены солдаты. Дождавшись, когда вновь стемнеет, он возвращался в штаб и докладывал обо всём командиру партизанского отряда. Довольный командир приказывал выдавать слону два мешка картошки и 3-4 ведра овсяной каши, гладил его хобот и приговаривал:
«Шо б мы без тебя, Афоня, делали?»

Так продолжалось несколько недель подряд, пока один дотошный немец не заметил, что подбитый танк, мимо которого он частенько проезжал, был повернут в другую сторону. Он остановил свой мотоцикл, подошел поближе и воскликнул:
«Шайсэ! Дас ист нихьт панцер! Дас ист айн элефант!»
Фельдфебель конечно не догадывался, что Афанасий был партизанским разведчиком. «Наверное, русский цирк потерял свое имущество во время эвакуации», подумал он и приказал слону следовать за ним.
«Прихлопнуть его, что ли…?» в свою очередь, подумал «бывший подбитый танк», но делать этого не стал. Идея пробраться в самое логово врага с помощью глупого немца, показалась ему гораздо интересней.

- Герр оберст, разрешите доложить, на участке дороги между деревнями Сычевка и Малые Выселки фельдфебель Мольтке поймал слона.
- Вы уверены, что не жирафа?
- Никак нет. Слона. Возможно, он убежал из зоопарка или отстал от цирка.
Ах, вот оно что… Фельдфебелю объявить благодарность, а слона прикомандировать к танковому батальону и поставить на довольствие! Пусть пока у них поживет.
А про себя решил: «Отправлю-ка я его в Берлин – лучшего подарка ко дню рождения фюрера и не придумаешь!»

Однако через неделю стали поступать рапорты с жалобами на то, что из-за ненасытного элефанта пришлось сократить суточный рацион солдат. Запасы моркови и свеклы были на исходе, а из-за огромных куч, регулярно оставляемых им на плацу, невозможно было  проводить строевые занятия.
«Да… дорого мне обойдется этот подарочек…» сделал вывод полковник, но отказываться от самой идеи всё же не стал. «Найдите ему какую-нибудь работу, нечего даром продукты переводить!»

Фельдфебель Мольтке выдал слону ведро краски, большую кисть и приказали покрасить стены казармы. «К обеду, чтобы всё было сделано! Приду - проверю!» гаркнул он и строевым шагом удалился прочь. Афанасий поморщился: от краски исходил резкий противный запах. А может, воздух испортил сам Мольтке? Разбираться было некогда.
«Пора действовать!» решил он и окунул кисть в ведро.

Через два часа тишину нарушили вой сирены, крики часовых и выстрелы в воздух
«Ахтунг! Ахтунг! Партизаны в городе!» слышалось кругом. Бах! Бах!
На стене казармы огромными буквами было написано: «Гитлер капут!» Рядом валялось опрокинутое ведро и кисть. Слона не было.
- Герр оберст, перед тем, как удрать, подлец украл из штаба секретные документы и карты.
– Шайсэ! Кто пропустил его в штаб?!
- Никто, герр оберст. Он их хоботом через форточку вытащил.
- Прочесать лес вдоль дороги! Он не мог далеко уйти. Шевелитесь, болваны!
На ноги были поднят весь гарнизон, по следу беглеца пустили собак, но было поздно. Ни слона, ни даже бегемота в окрестностях города не оказалось. Солдаты вернулись в казарму и принялись соскабливать со стены дерзкую надпись.
А несостоявшийся «подарок фюреру» тем временем уже грелся у партизанского костра и доедал четвертое ведро овсянки.

О подвиге слона скоро заговорили по обе стороны линии фронта.
По заданию редакции в расположение партизанского отряда на парашюте приземлился корреспондент «Красной звезды», чтобы взять интервью у командира отряда и самого Афанасия. Он подробно записал в блокнот похождения слона в тылу врага, выпил «на посошок» и стал с боем прорываться на «большую землю». Всю ночь с передовой доносился грохот и свист пуль – видимо, немцам очень хотелось предотвратить утечку информации. Чем всё закончилось - неизвестно. Утром не выспавшиеся злые партизаны пили чай и нецензурно выражались по поводу нашествия в родной лес слонов и газетчиков.

Еще большее возмущение вызвала сама статья, напечатанная в «Красной звезде» неделей позже. В ней описывалось, как патриотически-настроенный слон растоптал роту немецких автоматчиков и пустил под откос состав с боеприпасами. Мало того, что всё это не соответствовало действительности, но и вообще можно было подумать, что до слона тут немцев никто и пальцем не трогал.
- Вин, подлюга, наши харчи слопал, да теперь на славу партизанскую покусився!
- Геть его с отряду!
Назревал бунт, и обеспокоенный командир срочно запросил поддержку из центра.
По заданию Ставки Верховного Главнокомандующего в расположение партизанского отряда на парашюте приземлился комиссар, чтобы провести разъяснительную работу среди рядовых партизан. Он разъяснил, что факты, изложенные Афанасием, были переработаны редакцией по идеологическим соображениям. «В данный момент нам важно поднять на борьбу всех слонов, оказавшихся в оккупации. На примере Афанасия мы воспитаем новых героев. Их мощные бивни еще не раз обрушаться на врага. Их сильные ноги обратят его в бегство. Наше дело правое – мы победим!».
Партизаны угрюмо молчали - связываться с представителем Ставки никому не хотелось.
«Смерть фашистским оккупантам!»- заключил комиссар, выпил «на посошок» и стал с боем прорываться на «большую землю». Всю ночь с передовой доносился грохот и свист пуль – видимо, немцам очень хотелось захватить в плен большую шишку из русского штаба. Чем всё закончилось - неизвестно. Утром не выспавшиеся злые партизаны пили чай и нецензурно выражались по поводу нашествия в родной лес слонов, газетчиков и комиссаров.

Обеспокоенный командир отряда просил Афанасия держаться подальше от его подчиненных, новых заданий не давал, да к тому же приказал повару урезать паек слона до двух ведер каши. В картошке и моркови было отказано вовсе.
«Дело - дрянь», подумал Афанасий, «лучше б я тогда послушался Мольтке и покрасил стенку. Не пришлось бы теперь терпеть оскорбления от этой шантрапы. Жлобьё партизанское!».
Положение и в самом деле казалось безвыходным. Возвращаться к немцам он не мог – за украденные карты и секретные документы могут поставить к той самой непокрашенной стенке и расстрелять. Оставаться же в отряде – прямой путь к дистрофии.
«Хватит с меня этих унижений», - подумал Афанасий и решил с боем прорываться на «большую землю».

«Не дури, Афоня», заартачился командир отряда, «ты ж в открытом бою не жилец. Фрицы из тебя решето сделают или того хуже, в плен захватят. И шо тогда? Пустят твой хобот на колбасу, так ты и выдашь им нашу дислокацию… Не-е, я такого допустить не могу.»
Он еще долго перечислял катастрофические последствия идеи прорыва на восток, и каждый новый аргумент его казался страшнее предыдущего. От этих слов на душе у голодного Афанасия сделалось совсем плохо.
«Будь они все не ладны, война эта, Гитлер со своими генералами… ёпэрэсэтэ!!!» - он замотал головой и в отчаянии шмякнул хоботом по сосне. Осыпанный градом шишек, командир понял, что перегнул палку.
«Да не психуй ты!...Есть идея. Твоё спасение не на востоке, тебе совсем другую сторону надо». Он достал из кармана карту и разложил ее на столе.
«Вот, видишь озеро? Большое…ты, кстати, плавать-то умеешь? Или у вас в Африке этому не учат…? Короче, на той стороне  наши. Днем в воду не суйся, дождись, когда стемнеет. Сумеешь незаметно переплыть – твоё счастье. А здесь тебя точно ухлопают, ты ж со своими габаритами идеальная мишень…»

Вода в озере оказалась неприятно холодной, хотя и считается, что к ночи она всегда теплее, чем днем. «Из-за глубины, должно быть, не успевает прогреться», смекнул Афанасий, оттолкнулся от берега и поплыл.
Было тихо, лишь изредка где-то вдали в небе вспыхивали осветительные ракеты, да потрескивали пулеметы. Расстояние до «нашего» берега было немалое, дай Бог, к утру добраться.
Так оно и вышло, с первыми лучами солнца на горизонте показалась полоска поросшего осокой берега, а чуть позже под мощными ступнями слона заскрипела галька.
«Добрался, наконец. Ура-а-а!!!» пронеслось в голове Афанасия, он был, по-настоящему счастлив. Хотелось петь, плясать, трубить на всю округу, но из-за страшной усталости он с большим трудом выбрался на сушу, повалился в траву и тут же уснул.

На стол начальника 4 управления НКВД генерала Судоплатова легла телефонограмма.
«Товарищ генерал, получено сообщение, что сегодня утром на рубеже обороны 173 пехотной дивизии произошло задержание слона. Как он там оказался и с какой целью, пока не ясно. Задержанный утверждает, что еще неделю назад он в составе партизанского отряда выполнял разведывательные задания за линией фронта. Проверить его показания пока не представляется возможным. Принято решение отконвоировать задержанного в штаб армии для производства дальнейшего расследования. Начальник особого отдела 56 армии подполковник Пинчук».
«А не тот ли это Афанасий, о котором недавно писали в «Звёздочке», - подумал генерал, - «бравый истребитель немецкой пехоты и гроза военных эшелонов? Хотя, почему это он вдруг оказался в расположении 173 дивизии? Тут явно что-то кроется… Очень любопытно было бы взглянуть на «героя»…

На следующий день генерал сам позвонил в особый отдел 56 армии и поинтересовался, как проходит дознание.
- Товарищ генерал, задержанный дает противоречивые показания. На чем свет стоит, поносит фашистов, рвется в бой, но в тоже время весьма нелестно отзывается о нашем партизанском подполье. Называет их «дубовыми солдафонами» и «лесными долбоёбами».
- Ну, это нам и без него известно, а что по сути дела-то? Чем он занимался в отряде? Давно он к ним приблудился?
- В отряде он числился около месяца и по заданию командования, в основном занимался сбором информации о передвижении войск противника. Однако удалось выяснить кое-какие интересные подробности. Оказывается, он успел побывать в плену у немцев. Те вроде бы приняли его за беженца, пожалели и даже поставили на довольствие.
- Так он что - отказался от борьбы?
- Говорит, пробовал проводить экономическую диверсию против врага - обжирал их как мог и гадил, где попало.
- Это по-нашему, молодец. А как он опять в отряд-то вернулся, фрицы выгнали?
- Никак нет, однажды случайно услышал, что немцы собирались переправить его в Берлин в качестве «подарка фюреру», вот и дал дёру. При этом умудрился еще и немецкие секретные карты с собой прихватить.
- А зовут его случайно не Афанасий?
- Так точно. А откуда вы знаете, товарищ генерал?
- Газеты читать надо. В общем, так: слона срочно ко мне. Отправить под охраной, но с комфортом. Что б ни один волосок не упал с его хобота – лично отвечаете, полковник.

Генерал Павел Анатольевич Судоплатов был непревзойденным мастером шпионажа и диверсий, о чем свидетельствовали несколько блестяще проведенных под его руководством операций.
В его мозгу беспрерывно прокручивались новые комбинации внедрения советской агентуры во вражеские штабы. Процесс этот не прекращался ни днем ни ночью.
Вот и сейчас новый план возник, как озарение.
«Подарок фюреру»!!! Это как раз то, что нам нужно!!!
Слон поможет нам уничтожить супостата!!!
Генерал вызвал своих помощников, и работа закипела.

На следующий день Афанасий был доставлен в секретный центр подготовки советской агентуры для работы на оккупированных территориях. Несмотря на длительный переезд, он пребывал в отличном настроении. Еще бы, ведь в пути его то и дело подкармливали свежими овощами и фруктами, а сопровождавший полковник даже угощал шоколадом.
«Как-то резко они все меня зауважали, - подумал слон,- к чему бы это?»

После медицинского осмотра Афанасия представили руководству. Генерал со свитой не спеша обошел его кругом, дружески похлопал по ноге и заговорил:
Ну, вот что, герой, наслышаны мы о твоих подвигах, ничего не скажешь, потрепал фрицам нервы. Но для победы этого мало! Так нам сто лет с ними воевать придется.
Надо обезглавить фашистскую гадину, тогда будет легче добивать ее по частям.
Верховное командование приняло решение поручить тебе особое задание, я бы даже сказал, задание государственной важности.
Согласно нашему плану, тебе придется вернуться к немцам, да-да, к тому самому умнику, который тебя своему любимому фюреру подарить собирался на день рождения.
Что, сдрейфил? Да не бойся ты, наказывать тебя за «старое» они не станут. Мы повернем дело так, что вся вина за твой побег и кражу секретных документов из штаба целиком ляжет на фельдфебеля Мольтке. Наши люди подбросят ему те самые карты, что ты спёр и добавят другие компрометирующие материалы. Скоро его начальство узнает, что Мольтке - оборотень. По нашей легенде он немецкий коммунист-подпольщик, саботажник, пособник партизан. Это он угрозами заставил тебя вытянуть через форточку штабные документы. После этого тебе ничего не оставалось делать, как убежать в лес и скрываться там. Жить-то хочется.
В общем, вали всё на фельдфебеля, а мы поможем.
Рано или поздно всё утрясется, и фрицы снова станут доверять тебе. Только прекрати обсерать их территорию! Теперь для тебя главное – демонстрировать лояльность. Покажи им, что порядок для тебя дороже матери родной, немцы это любят.
А теперь, самое главное, в апреле полковник повезет тебя в Берлин дарить фюреру. Нам, конечно, неизвестно, что за церемония там намечается по поводу дня рождения монстра, но ясно, что у тебя будет шанс взглянуть на него. Или, по-военному говоря, приблизиться к нему на расстояние выстрела.
Мы снабдим тебя смертоносным оружием. Жахнешь из обоих стволов и навсегда войдешь в историю. Сам понимаешь, тысячи героев мечтают о такой миссии, но повезло тебе.
Даю тебе день на раздумье…, хотя выбор у тебя не велик: отказ будет воспринят, как дезертирство с поля боя, что в условиях военного времени карается расстрелом на месте.

Последние слова генерала больно задели самолюбие Афанасия. Оказывается, всё уже решили без него, а жизнь его висит на волоске. Даже прошлые заслуги не в счет…
От обиды потемнело в глазах.
«Для них я пушечное мясо, расходный материал….
С другой стороны, что еще можно было ожидать от энкавэдэшника…»

Погоревав час - другой, Афанасий всё же сделал свой выбор: помирать, так с музыкой!
Шанс избавить мир от Чудовища - это и в самом деле дорогого стоит. За такое и жизни не жалко. Пусть все узнают, что нам, слонам, не чуждо самопожертвование, а под грубой серой шкурой бьется благородное сердце. Где там ваше смертельное оружие, и куда мне его спрятать? У меня карманов нету.

Однако вооружение его оказалось делом куда более хлопотным и долгим, чем он предполагал. И, в самом деле, как можно припрятать что-либо в слоне? Тут бы кенгуру сгодился или какое другое сумчатое животное, а слон, хоть и большой, да всё у него на виду.
Задачка не из лёгких…но, недаром генерала Судоплатова за глаза называли супердиверсантом, гением террора - подобные вопросы он решал с легкостью и даже изяществом. На листе, вырванном из блокнота, он быстро набросал эскиз устройства, за изготовление которого, тут же взялась бригада тульских оружейников. Бивни Афанасия были безжалостно спилены почти до основания, а на их место были водружены два реактивных снаряда от штурмовика ИЛ-2. Замена произошла в строжайшей тайне и очень быстро, после чего присланный из Москвы врач-травматолог загипсовал обновы, придав им форму прежних бивней.
По-правде сказать, получилось не очень: самодельные бивни оказались почти на полметра короче спиленных накануне, и были неестественно прямыми. Однако на подобные погрешности пришлось закрыть глаза, ведь во главу угла ставилась возможность произвести прицельный залп по врагу. А из кривого ствола можно и промазать.

Генерал понимал, что не мешало бы потренировать Афанасия в стрельбе перед выходом на задание, но не решился: вдруг у него башку разнесет при первом же выстреле? Во всяком случае, подобное опасение высказывал и военный инженер, отвечавший за техническую сторону дела.
Ограничились теоретической подготовкой. Проще говоря, показали скрытые кнопки запального устройства в основании каждого бивня – надавил хоботом, и ракета полетела.
- Смотри только не нажми случайно до того, как доберешься в тыл врага. Будь осторожен. А уж как попадешь в самое логово, увидишь Гитлера – не робей, только подпусти поближе, чтоб уж наверняка…Родина тебя не забудет!
На прощанье он подмигнул Афанасию, шлепнул по его шершавому боку и скрылся в глубине коридора разведывательного центра.

В своем кабинете он на несколько мгновений откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и представил, как завербованный слон на кусочки разносит германского фюрера, а заодно и всю верхушку вермахта.
Армия врага деморализована и переходит от наступления к обороне. Наступает долгожданный перелом в войне. Ура!!!
Затем в его воображении появляется довольная физиономия товарища Сталина. Вождь всех народов шутя грозит генералу своей трубкой: «почему со мной не посовэтовался? Может, я Гитлера живым взять хотел, чтоб потом судить сукиного сына, а ты лишил меня такой радости. Нэхорошо, товарищ Судоплатов, нэхорошо…но, всё равно, ты молодэц!»
Видение закончилось, и пора было сочинять новый секретный план. Перед тем как переключиться на другое дело неугомонный генерал позвонил своему помощнику и приказал:
- Срочно отправляйте Афанасия в расположение 173 дивизии. Пусть они готовят его к переброске за линию фронта. Он теперь вооружен и очень опасен. Здесь ему делать больше нечего. Не дай Бог, перепутает что-нибудь, да раздолбает наш центр на мелкие кусочки. Отправляйте немедленно!!

Так Афанасий вновь оказался на берегу озера, где держали оборону бойцы-пехотинцы. По случаю его приезда комиссар дивизии выступил с короткой политинформацией о положении на фронтах и особой роли слоновьего поголовья в рядах Красной армии.
«Конечно современная война – это война моторов, и стадо слонов вряд ли одолеет танковый батальон. В разведку слона тоже не пошлешь, его ж за версту видно. Зато в штыковой атаке или рукопашном бою острые бивни Афанасия просто незаменимы! Одним своим видом разъяренный слон способен парализовать волю врага, обратить его в бегство. Но от слона далеко не убежишь: он, кого хочешь, догонит и в отбивную котлету превратит! Вот что такое боевой сталинский слон! Ура, товарищи!!!»
После митинга толпа окружила Афанасия со всех сторон. Каждый норовил подергать за хобот или ущипнуть слегка его толстую шкуру. Большинству собравшихся пришлась по душе идея комиссара пустить слона впереди атакующих войск. Правда, оставалось неясным, как долго под обстрелом протянет сам слон…по всему видно – не очень долго.
Афанасий снисходительно слушал весь этот вздор и никак не реагировал. Из-за особой секретности его нового задания никто, кроме командира дивизии, не был посвящен в его детали. Вернее, даже сам комдив знал лишь только, что слона необходимо как можно быстрее переправить за линию фронта, а штыковые атаки да рукопашные бои – это всё фантазии комиссара.

На ужин красноармейцы досыта накормили Афанасия квашеной капустой, от которой в его утробе разыгралась настоящая буря. В таком состоянии совсем не хотелось лезть в воду. Настроение испортилось, и он даже засомневался, что сумеет дотянуть до вражеского берега до восхода солнца.
Но как оказалось, обжорство удивительным образом помогло Афанасию.
Неимоверное вздутие живота сделало его практически непотопляемым и позволило пройти значительную часть пути на реактивной тяге.
Время от времени он задирал голову, вглядывался в небо и корректировал по звездам направление. Пребывая в полном одиночестве, он вспомнил размеренную довоенную жизнь, зоопарк и его обитателей. Как обожали его соседи! С каким восхищением смотрела на него детвора! Сколько конфет, мандаринов – апельсинов, зефира и прочих сладостей перелетало в его вольер из их рук! Как хорошо было….
И всё это счастье закончилось в одночасье, когда над городом вдруг появились страшные черные самолеты с крестами…»

Над водой стелился утренний туман, плескалась рыба.
«Еще час-полтора, не больше, а там - знакомый берег. Первым делом, заберусь в чащу леса и высплюсь. Неизвестно еще, как немчура встретит? Хорошо, если всё будет, как генерал расписывал. А вдруг нет? Что, если поверят фельдфебелю Мольтке, а не мне?»
От грустных сомнений снова захотелось жрать, и Афанасий принялся грести еще энергичней. Он так увлекся, что не заметил, как рассеялся туман, а прямо по курсу обозначился силуэт большого торпедного катера. Было неясно, то ли он шел навстречу малым ходом, то ли вообще стоял на якоре. Расстояние в пару кабельтовых позволяло разглядеть кормовой гюйс «кригсмарине».
«Откуда он взялся тут, на мою голову?» - подумал Афанасий и стал разворачиваться, но было поздно. Его заметили. Сначала послышался стук кованых сапог по палубе и крики:
Ахтунг!!! Ахтунг!!! Русиш у-бооооот!!! Алаааааарррм!!!
В предрассветный час в туманной дымке голова слона с поднятым хоботом, поразительно смахивала на рубку подводной лодки. Застигнутая врасплох немецкая команда бросилась лихорадочно выполнять маневр уклонения. Взревел мотор, катер резко увалил на левый борт и зигзагами стал быстро удаляться в сторону берега. Встреча с русской субмариной на озере показалась немецкому капитану сущим кошмаром.
«Откуда она тут взялась на мою голову?» - думал он, делая очередной разворот, - «за три месяца ни одной вражеской посудины не встретили, а тут такой сюрприз! Зо айн мист!!!»
О сражении с таким противником он и не помышлял, ведь тот обладал пятикратным перевесом в вооружении, не говоря уж, о возможности атаковать неожиданно – подводная лодка, всё-таки!
«Окажись русские порасторопней, разнесли бы нас в щепки первой же торпедой…»

«Пронесло, - облегченно вздохнул Афанасий, когда "шнелльбот" исчез из поля зрения, - «удрали, как ошпаренные…, чем это я их так напугал? Неужто им кто-то про ракеты мои проболтался? Ну, и дела - никому верить нельзя».

А тем временем немецкому капитану пришла в голову мысль, что вражеская подлодка, возможно, сама терпела бедствие.
«Иначе непонятно, почему русские не отправили нас на дно? Почему не воспользовались своим преимуществом? Что-то у них не в порядке. Может на мель сели…?».
На смену страху пришел охотничий азарт. «О такой мишени только мечтать можно! Легкая добыча! Это ж, как минимум, рыцарский крест на грудь, майн Гот!!! Боевая тревога!!! Товсь!!!»
Через минуту катер уже шел на сближение с целью. Экипаж занял свои боевые посты, все напряженно вглядывались в водную гладь впереди.
«Прямо по курсу вижу лодку противника!» - доложил торпедист, - «Расстояние до цели пять кабельтовых!»
«Фойер!!!»
На скорости около 40 узлов катер произвел залп левым торпедным аппаратом в направлении, где над водой маячил слоновий череп. Афанасий даже не успел почувствовать приближающейся опасности, когда мимо него с шипением пронеслась полуторатонная торпеда. Некоторое время он с недоумением глядел ей вслед, затем развернулся и увидел, как на него надвигается знакомый силуэт "шнелльбота".
«Всё-таки решили вернуться, сволочи» - промелькнула в голове запоздалая мысль, - «теперь уж не оставят в покое. Придется драться!»
Времени на раздумье не оставалось. Афанасий сделал большой вдох, старательно прицелился и нажал хоботом на кнопку запального устройства.
Яркая вспышка оказалась последней из того, что суждено было видеть ему. В следующее мгновение героя не стало.
Он не смог увидеть, как реактивный снаряд, вырвавшийся из-под его хобота, разворотил правый борт вражеского торпедоносца. Как в ужасе прыгали в горящую воду уцелевшие немецкие матросы. Как долго потом качались на волнах обломки незадачливого «шнелльбота".
Опасения конструктора смертоносного оружия оказались ненапрасными, первый же выстрел оказался самоубийственным для слона. При запуске ракеты детонировала начинка второго бивня. Голова Афанасия отделилась от туловища и плюхнулась в воду далеко в стороне, унося в небытие сверхсекретный план генерала Судоплатова и надежды всего человечества на скорое окончание войны.

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Можно ли назвать тот скоротечный бой на озере Свитязь поворотным моментом Второй Мировой войны? Смог бы Афанасий добраться до Гитлера, если бы не эта досадная встреча с вражеским торпедным катером? Или попытка покушения была обречена изначально?
Никто сейчас не сможет ответить на эти вопросы. Тем более, что тайна операции «подарок фюреру» до сих пор надежно укрыта в архивах военной разведки. А такие ведомства обычно не торопятся поделиться своими секретами.

*  *  *

LEGION ETRANGERE

Слон Крузенштерн опять проигрался. За ночь он спустил не только собственные накопления, но и те деньги, что получил от продажи серебряного колечка своей гражданской жены Сони.
«Сонечка, прости, так вышло, я виноват, но это случайность, я все верну, у нас будет много денег, очень много, правда, поверь…»
Соня молча показала хоботом на дверь. Крузенштерн подчинился.
«Завербуюсь в Иностранный Легион,- решил он, - меня возьмут, я выносливый и на местности хорошо ориентируюсь. Где бы только деньжат раздобыть на билет во Францию?»
Крузенштерн очень устал, единственным его желанием было забиться под одеяло, закрыть глаза и забыться.

«Эх, Соня, дура ты дура, я ж для тебя старался,- сокрушался он, двигаясь в сторону вокзала,- ну, не повезло в этот раз, с кем не бывает? Сюрприз хотел сделать... А-а, ладно, чего уж теперь, придется все заново начинать».
Девица в справочном бюро с интересом поглядела на него:
«Прямого до Парижа нет, только с пересадкой в Берлине или Праге».
«И на том спасибо, - буркнул Крузенштерн, - где ж денег-то взять на дорогу?»
Вспомнил, что один коллекционер с Малой Якиманки обещал четыре тысячи за бронзовую пушку, установленную перед парадной лестницей Дома Офицеров. Раньше он вряд ли бы решился на это слишком рискованное предприятие, но сейчас другого выхода было. «А-а, будь что будет…».

Однако осуществить задуманное оказалось совсем не просто.
«Классная пушечка, ничего не скажешь. Но как же ее умыкнуть, когда дежурный сержант как приклеенный торчит у ворот? Неужели он за день в туалет не отлучится? Ну, хоть разок?»
Проведя два часа в бесполезном ожидании, Крузенштерн потерял терпение.
Собравшись с духом, он уверенно шагнул навстречу сержанту и спросил, где та старая пушка, которую приказано передать на реставрацию?
Этот болван не только показал, но и помог Крузенштерну взгромоздить ее на спину.
«Представляю, что здесь будет, когда явиться высокое начальство,- подумал он про себя и поспешил на встречу с коллекционером.

К вечеру с четырьмя тысячами в кармане он вернулся на вокзал, купил билет до Праги в слоновом вагоне и скоро уже катил на запад под убаюкивающий стук колес.
«Какая же ты все-таки дура, Сонька…», - подумал он перед тем, как уснуть.
На следующий день была морока с пересадкой, томительное ожидание на пражском вокзале и, наконец, также под вечер, французский экспресс, набирая скорость, понес печального Крузенштерна навстречу новой жизни.
Как встретит его прекрасная Франция, что ждет его завтра, что, вообще, известно ему об этой стране? Эйфелева башня, Наполеон, Ален Делон не пьет одеколон…

При подъезде к Парижу по коридору вагона застучали каблуки – паспортный контроль.
«Цель Вашего визита во Францию, мсье?»
«Я собираюсь поступить на службу в Иностранный Легион»,
«Хм, но, насколько мне известно, слонов в Легион не принимают. Туда даже женщин не берут».
«Меня возьмут, - возразил Крузенштерн, - непременно возьмут, я в этом нисколько не сомневаюсь. Мой случай особый».
«Мсье, со времен своего основания, Иностранный Легион ни разу не поменял правил набора на службу, не было сделано ни единого исключения. Я не понимаю, откуда такая самоуверенность?»
«Слон – ни слон, это не имеет никакого значения. Дело в том, что мой предок еще более двух тысяч лет назад участвовал в битве при Гавгамелах-Арбеллах и проявил героическую стойкость, отражая атаки гипаспистов. Об этом случае можно прочитать в любой энциклопедии. Неужели Легион откажется принять на службу представителя самой древней военной династии?»
Чиновник пожелал удачи, взял под козырек и вышел из купе.

В центре предварительной селекции «PILE Nord und Centre de Preselection Nord» Крузенштерна встретили довольно прохладно. Дежурный сержант в белой фуражке похлопал слона по ноге и с усмешкой сказал: «Пойди проспись, парень. Ты, видно, хорошо вчера погудел,… угадал?»
Крузенштерну очень захотелось съездить хоботом по наглой роже, но он сдержался и снова потребовал встречи с начальством. Из окон офиса на него с удивлением глядели щеголеватые военные. «Крысы штабные, - отметил про себя он, - небось, забыли уже, с какого конца винтовка заряжается», и стал ждать.
Наконец, створки ворот разъехались в стороны, и сержант уже без всякого намека на панибратство громко гаркнул: «Мсье, полковник приглашает вас на беседу. Прошу следовать за мной».

Встреча произошла на плацу позади штаба, так как историческое здание не предусматривало прохода слонов по парадной лестнице. Полковник учтиво поприветствовал Крузенштерна и поинтересовался причиной неожиданного визита.
Сдерживая волнение, слон в течение получаса подробно изложил свою историю, не забыв при этом упомянуть о своем знаменитом предке, отважно затоптавшем полк македонской пехоты.
«Господин полковник, я знаю, что не в традициях Иностранного Легиона брать на службу представителей Proboscidea Illiger. Знаю, что до меня ни один слон не обращался с подобной просьбой, но ведь всё когда-то случается впервые. Само появление Иностранного Легиона во французской армии когда-то было исключением из правил. Прошу вас не отказать мне в искреннем стремлении послужить верой и правдой Французской республике», - заключил Крузенштерн.
Учтивый полковник довольно долго молчал, подбирая слова, и, наконец, произнес:
«Я не могу ничего обещать, но сегодня же доложу господину генералу о вашей просьбе. Такие дела с бухты-барахты не решаются. Неизвестно, как на это посмотрят в Елисейском дворце - там немало консерваторов. Но хочу сказать - я на вашей стороне. О решении вам будет объявлено до конца недели письменно. Адьё! Сержант, сопроводите мсье».

В ожидании ответа Крузенштерн два дня провел, позируя художникам на Монмартре и бродя по Шанз-Элизе мимо Триумфальной Арки до Площади Согласия. От четырех тысяч, полученных им за бронзовую пушку, осталось меньше половины. Париж - город не из дешевых, и деньги уходили гораздо быстрее, чем этого хотелось бы.
На третий день, когда слон грелся на солнышке в Саду Тюильри, к нему на велосипеде подъехал посыльный и вручил конверт с эмблемой Иностранного Легиона. Дрожащим хоботом он вскрыл письмо:

«Мсье Крузенштерн,
Ваше прошение от 12 августа **** года было рассмотрено на совместном заседании приемной комиссии Иностранного Легиона и Военной Коллегии при Генеральном Штабе Французской армии.
Принято решение Вашу просьбу удовлетворить и предоставить Вам право наравне с другими новобранцами пройти тестирование в Division de Securitе et Protection de la Lеgion Еtrangere в Обане. В случае положительных результатов прохождения Вами испытаний, с Вами будет заключен контракт на службу в Иностранном Легионе сроком на 5 лет. Вам следует немедленно явиться в центр предварительной селекции для получения подробных инструкций.

Генерал Пьер Дюфо».

У Крузенштерна отлегло от сердца, от удовольствия он даже зажмурился и несколько минут пролежал без движений. «Вот так-то, Сонечка, недооценила ты меня. И ты, и мамаша твоя бестолковая. Думали, моя песенка спета, а зря. Вы еще обо мне услышите, еще пожалеете, что выпихнули из дому».
Вспомнив, что приказано было явиться немедленно, он встал и засобирался в центр.

Мысль о военной карьере зародилась в душе Крузенштерна давно, когда он еще совсем молодым слоненком играл со сверстниками в пунические войны. Исторические хроники о легендарных 37 слонах Ганнибала он знал почти наизусть и гордился своей принадлежностью знаменитому роду. «Уж я бы не подкачал, не уронил бы славы Карфагена». Во сне он видел себя то триумфатором, входящим в Рим под крики восторженной толпы, то закаленным мужественным боевым слоном, пробивающим дорогу через Альпийский хребет.
С малых лет Крузенштерн старался воспитать в себе упорство и стойкость к лишениям, он натощак пробегал десятки километров по саванне, бодался с молодыми носорогами и метал на дальность кокосовые орехи. Как-то раз в Сомали он увидел, остановившуюся на обочине дороги, колонну военных грузовиков с крепкими загорелыми ребят в камуфляже. Это было подразделение 13-й полубригады Иностранного легиона (13 DBLE), настоящие вояки, многие с боевым опытом за плечами. Их девиз "Маршируй или умри!" навсегда засел в голову Крузенштерна.

Годами позже произошла его судьбоносная встреча с Соней и последовавшая за этим череда переездов. Он тогда решительно потерял голову и поддался уговорам переехать в Москву. Наивная дурочка вбила себе в голову, что именно в России в то время можно было быстро стать на ноги и разбогатеть. Однако их отчаянные попытки заняться коммерцией проваливались одна за другой. Крах следовал за крахом. Слоны едва сводили концы с концами. Последней, и самой сокрушительной по последствиям, была идея Сони завезти накануне Пасхи в Москву партию страусиных яиц из Экваториальной Африки. Крузенштерн с самого начала сомневался, что этот скоропортящийся товар принесет им долгожданную удачу, но, будучи окончательно измученным предыдущими провалами, возражать не стал: «Пусть делает, что хочет. А вдруг и вправду повезет на этот раз?» Но «вдруг» не случилось. Мало того, что часть яиц побилась во время перегрузки в одесском порту, товар вообще не имел успеха у московской публики. Кто-то распустил слух, мол, яйца чернобыльские, и в доказательство приводил тот факт, что доставлены они были в украинском вагоне. Набожные старушки опасливо крестились, обходя «мутантов» стороной.

После этого случая Крузенштерн окончательно впал в депрессию, загулял, домой возвращался далеко за полночь. Больше других такое поведение раздражало Сонькину мать. Недалекая и жадная слониха с утра до вечера подзуживала дочку: «На кой тебе этот голодранец, никакого толку от него. Ты девка молодая еще, красивая, найдешь себе настоящего, побогаче. Гони его, пусть идет подобру-поздорову». Семейное счастье повисло на волоске.
Теперь вся эта суета позади, он, наконец, свободен и может снова окунуться в мечту своего детства. Пропади она пропадом, эта коммерция. Впереди суровые солдатские будни и жизнь полная приключений. Что может быть лучше!?

Первые дни пребывания в центре селекции и неделя, проведенная в Обане, пролетели быстро. Программа тестов была очень насыщенной, и времени на личные переживания просто не оставалось. Крузенштерн бегал кроссы, отжимался на бивнях, отвечал на многочисленные вопросы медиков и в конце проверки был признан годным к строевой службе в легионе. Его и еще нескольких человек вызвали в штаб для подписания 5-летнего контракта. В тот же день все приняли присягу и получили долгожданный берет с традиционной кокардой легиона. Дальше по накатанной уже дороге новоиспеченных волонтеров отправили в 4-й учебный полк Иностранного легиона, расположенный в Кастельнодари.

Четыре месяца - муштра, муштра, муштра. Многие не выдерживали, ломались и тогда «цивиль!» то есть езжай домой, к мамочке. Но Крузенштерн солдат отличный, военная косточка. Что ему десятикилометровый кросс? Да в саване он по 50 отмахивал!
На зачетах неплохо отстрелялся по танковым мишеням из «Милана» - тоже плюс, а когда, выполняя упражнение на выносливость, он взвалил на спину не только опорную плиту 120 мм миномета весом около 200 килограммов, но и весь лафет с колесным ходом, ему аплодировала вся бригада.

В Обане после торжественной церемонии вручения белого кепи - первая увольнительная в город и кутеж до утра. Все расслаблялись как могли, но Крузенштерну отчего-то взгрустнулось. Вспомнилась Сонька и обидные слова её: «Твоим хоботом только засорившиеся унитазы прочищать. Ни бизнес-плана, ни какого-нибудь проекта сроду не предложил, никакой предпринимательской жилки в тебе, эх ты, баобаб африканский».
«Это верно, предприниматель из меня никакой, но разве только в деньгах счастье? Что за радость, всю жизнь тратить на расчёты-перерасчёты, взятки чиновникам, двойную бухгалтерию и прочую суету? И всё ради того, чтоб натаскать как можно больше добра в дом и трястись над ним? Тоже мне, перспектива,- так наедине с собою рассуждал Крузенштерн, привалившись боком к мосту через Сену. Но в глубине души он переживал по поводу расставания с Соней и не переставал надеяться, что всё еще поправимо.

Через пару дней на борту транспортного C-130 Hercules в составе пехотного взвода Крузенштерн приземлился на землю своей исторической родины. Африка встретила блудного сына голубым небом без единого облачка и стрекотом цикад. Новобранцам предстояло влиться в батальон, базировавшийся на границе Руанды и обеспечивавшего защиту гражданского населения от набегов банд разношерстных сепаратистов.
Обстановка в последнее время обострилась, перестрелки вспыхивали то здесь, то там. Чувствовалось, что боевики замышляют какую-то акцию и с помощью мелких провокаций пытаются нащупать слабое место в обороне. Как воздух была необходима информация о намерениях главарей банд.
Командир батальона вызвал Крузенштерна в штаб.
- Вот вам первое задание, легионер. Этой ночью, под видом обыкновенного слона, вы проберетесь на территорию противника. В течение двух-трёх суток вам необходимо будет наладить контакт с группами местных слонов, войти к ним в доверие и наладить сеть информаторов. Все сведения о перемещениях вражеских войск и переброске боеприпасов будете немедленно докладывать по рации в штаб батальона. Более подробные инструкции получите у моего заместителя. Желаю удачи, легионер, я в вас верю.

После полуночи Крузенштерн бесшумно пересёк ячменное поле и двинулся вглубь тропического леса. По дороге он с волнением вдыхал знакомые с детства запахи и прислушивался к шорохам в кронах деревьев и траве. Ему очень хотелось попробовать на вкус сочные листья, свисавшие вокруг, но сделать это не давала спрятанная во рту рация.
Миновав заросли кустарников на окраине леса, он вышел на широкую равнину и сразу увидел на горизонте силуэты своих соплеменников. Это была обычная семья из 12-15 взрослых слонов и нескольких малышей во главе со старой опытной слонихой. Они перетаптывались с ноги на ногу, обдирали с кустов молодые побеги и наслаждались прохладой ночи.
Чтобы не спровоцировать агрессию со стороны главной слонихи и некоторых самцов, Крузенштерн не стал приближаться к ним, а сделал вид, что сам пасется среди зарослей.
Отложив на время рацию, он принялся с удовольствием щипать высокую траву и листья кустов. Наконец, его тоже заметили, и в его сторону двинулись три слона с растопыренными ушами, что свидетельствовало об их воинственном настроении. После бесконечных тренировок на французских полигонах, Крузенштерн чувствовал себя в прекрасной форме и готов был принять бой, но сейчас это было ни к чему. Требовалось проявить все навыки дипломатии. Он принял самую беспечную позу, показывая, что драка совсем не входит в его планы.
- Эй! Ты кто такой? Откуда взялся?
- Привет, ребята. Здешний я, из Танзании, только дома долго не был. Недавно вернулся.
- Что-то темнишь, ты, дорогой,…до Танзании отсюда топать и топать. Откуда вернулся-то?
- Из Франции.
- С Франции?!...Да иди ты!
- Говорю тебе. Еще вчера пил кофе с кроасанами на Ривьере.
Воинственность местных резко пошла на убыль, они с интересом и даже почтением разглядывали Крузенштерна.
- Так ты сюда в отпуск или как?
- Я вам сейчас всё расскажу, только сначала познакомьте меня с вашей атаманшей, у меня к ней дело есть.

Скоро Крузенштерн в окружении всего слоновьего семейства излагал свою историю. Конечно, о некоторых вещах он умолчал - как военнослужащий он обязан был хранить военную тайну. Но в целом рассказ его был правдивым.
Назвал он и главную цель своей секретной миссии, хотя сильно рисковал при этом. Кто его знает, какие у них отношения с боевиками, вдруг у них любовь и полное взаимопонимание?
Опасения оказались напрасными. Старая слониха дала понять, что местные бандюги им самим надоели. Наглые, злые, чуть что, за автомат хватаются. Разъезжают туда-сюда на своих вонючих джипах, всю саванну затерроризировали.
Настроение Крузенштерна резко улучшилось. Он понял, что первых помощников он уже нашел.
На третьи сутки в его распоряжении было не менее десяти семейств сородичей, готовых оказать посильную помощь.

Чтобы окончательно убедиться в лояльности новых союзников, Крузенштерн собрал всех на большой поляне и рассказал обо всём, что он слышал о так называемых «повстанцах». Про кровавую историю тутси и хутту, про людоеда Бокассу и других монстров местного разлива.
- Так дальше жить нельзя, ребята. На наших глазах Африка из мирного зеленого континента превращается в зону анархии и беззакония. Всего несколько лет назад мы чувствовали себя в безопасности, а что теперь? Кто поручится, за жизнь и здоровье наших детей, когда вся саванна нашпигована оружием? То здесь, то там появляются новые банды, готовые под любым предлогом дестабилизировать обстановку. Их цель – повергнуть нашу жизнь в хаос, посеять панику среди местного населения, и в условиях неразберихи заняться своим любимым делом – грабежом. В любой момент может начаться новая кровавая бойня. Пора с этим кончать. Если мы дружно возьмемся за дело, то скоро ни одного боевика здесь не останется, я ручаюсь.
Для начала надо наладить разведку. Вам необходимо максимально рассредоточится по региону, и отслеживать все перемещения вооруженных групп по саванне. Важно определить, сколько их тут, и на что они способны, в военном отношении. Сколько у них оружия, и кто их поддерживает? Особое внимание уделять складам оружия и штабам.
Собранные сведения вы будете ежедневно передавать мне. Точность и достоверность вашей информации будет залогом успеха в нашей борьбе.
Дело это благородное, но опасное. Так что – не расслабляться. Только строжайшая конспирация и железная дисциплина помогут нам избежать провала. О предательстве в ваших рядах я даже не помышляю. Прошу отнестись к тому, что я вам сегодня рассказал, со всей серьезностью. В дальнейшем все инструкции будут передаваться мной через руководителей групп.

Уже к вечеру следующего дня в распоряжение Крузенштерна стали поступать первые отчеты с мест: кто и куда проехал, чем вооружен, и тому подобное. А через неделю из разрозненных докладов стала проясняться общая картина деятельности бандформирований на прилегающей территории. Все эти ценные сведения немедленно передавались им в штаб батальона.
Поток информации увеличивался с каждым днем, и у командования даже возникли опасения по поводу ее подлинности. Уж не сочиняет ли он? Однако данные, полученные с помощью воздушной разведки, скоро полностью подтвердили, что легионер Крузенштерн выполнял свою работу на совесть. Всё совпадало до мелочей. Tres bien!
Секретная миссия слона признавалась весьма успешной, и штабные специалисты приступили к разработке десантной операции по нейтрализации главарей банд.

Тем временем, одному из добровольных помощников Крузенштерна удалось подслушать разговор двух боевиков о том, что их босс полковник Абимбола Гбемисола мечтает обзавестись собственным вертолетом.
Причем, это не было блажью, очередным бзиком, на самом деле страстное желание летать над саванной буквально сжигало его. Похоже, он действительно был готов на любую авантюру ради осуществления своей мечты.
«Ну что ж, - решили в штабе, - надо помочь товарищу…».

В радиоэфире в течение полутора часов звучал сигнал бедствия. Экипаж вертолета «Джибути эрлайнз» докладывал о неполадках на борту и о вынужденной посадке в болотистой местности в верховьях реки Бахр-эль-Газаль. Машина не пострадала, но требовалась помощь в эвакуации экипажа и последующая транспортировка самого летательного аппарата на Большую землю.
Так началась оперативная игра, ставившая своей целью – заманить Абимболу Гбемисола в район, подконтрольный иностранному легиону, и арестовать его.
В подтверждение сообщениям в эфире, в одном местном издании появилась фотография вертолета А-129 «Аугуста», итальянского производства и короткая информация о случившемся авиапроисшествии.

Разумеется, такая новость не могла пройти незамеченной мимо полковничьих ушей. Как и предполагалось, он тут же развил кипучую деятельность по захвату вертолета. Почти весь личный состав группировки срочно собрался в окрестностях деревни Мбарара, чтобы принять участие в рейде в район вынужденной посадки вертолета. Однако не хватало самого главного: точных координат места назначения. Полковник со всей яростью набрасывался на своих подчиненных, требуя, во что бы то ни стало, разузнать, где именно находится вожделенный вертолет, и грозился расстрелять каждого десятого, если его приказ не будет исполнен. Перепуганная братия бросилась во все концы разыскивать возможных очевидцев или тех, кто хотя бы что-то слышал о случившемся.
И такой свидетель нашелся. Им, понятное дело, оказался Крузенштерн.
Из его рассказа полковник узнал, что вертолет стоит на краю небольшого плато, поросшего тростником. Цел - целехонек. Похоже, никакой аварии и не было. Скорей всего экипаж потерял ориентацию и истратил весь запас горючего, пытаясь отыскать свой маршрут. Пилоты решили не оставлять машину, периодически подавать сигнал SOS и дожидаться помощи извне. К тому же местность вокруг плато заболоченная, практически непроходимая. Ему, слону, удалось с большим трудом выбраться на сушу, но повторить такое приключение ему бы не хотелось.
«Придется повторить,- зловещим тоном возразил полковник, - завтра же поведешь наш отряд в то место. И, не дай Бог, тебе что-то перепутать по дороге.
Мы из тебя кус-кус сделаем».
«Вот ты и попался, болван, - с удовлетворением отметил про себя Крузенштерн, - отведу вас всех, куда следует».

На следующий день экспедиция во главе со слоном покинула Мбарару. Путь ее лежал на север, через горный массив Рувензори, мимо озера Мобуту-Сесе-Секо и дальше вдоль глубокой тектонической долины Великого африканского разлома.
Бандитская колонна растянулась на километр, и приходилось каждые три-четыре часа делать остановку для переклички и короткого отдыха. Было жарко,
лишь изредка налетал легкий ветерок, принося временное облегчение. Общее настроение было довольно паршивым, так как всем было ясно, что если и удастся завладеть вертолетом, то кататься на нем будет только сам босс. Про себя они проклинали этого перезрелого плейбоя с замашками Наполеона, но публично выражать несогласие с боссом никто не решался. Слишком уж велика была вероятность быть вздернутым на первом же баобабе. Без суда и следствия.
Таким он был - полковник Абимбола Гбемисола.

К вечеру колонна достигла, наконец, прохладной долины реки Бахр-эль-Газаль. Быстро темнело, и различать тропу среди зарослей папируса становилось всё трудней. Всех обрадовала долгожданная команда устраиваться лагерем на ночлег.
Особенно счастлив был Крузенштерн. Ему давно уже надо было связаться со штабом батальона, чтобы передать сообщение о перемещении банды Гбемисолы. Но сделать это на ходу он не мог. Даже во время кратких остановок он всё время оставался на виду у боевиков, и воспользоваться спрятанным во рту радиопередатчиком не представлялось возможным. Теперь же, когда контроль над ним ослаб, Крузенштерн ненадолго исчез в зарослях и послал своим товарищам зашифрованное сообщение, содержавшее координаты лагеря, численность, вооружение банды и другие полезные сведения.
Стрелки иностранного легиона, выдвинувшиеся в условленное место заранее, находились совсем рядом, и мышеловку можно было захлопнуть в любой момент. Однако ночное столкновение было чревато непредсказуемыми последствиями и тяжелыми потерями с обеих сторон. Поэтому операцию по нейтрализации группировки решено было провести под утро.

Неизвестно, что снилось полковнику Абимболе Гбемисола той ночью, но проснулся он в дурном настроении. Первым делом он велел привести к нему слона-проводника и обрушился на него с новыми угрозами.
- Смотри, свинья хоботатая, если ты задумал поиграть со мной, я с тебя шкуру спущу и натяну на барабаны! Ты меня еще не знаешь. Всех твоих сородичей свинцом нашпигую – попробуй только обмануть меня! Где вертолет? А??!!
Крузенштерн понимал, что от этого параноика можно было ожидать всего, поэтому, стараясь сохранять хладнокровие, он хоботом указал на карте точку, где, по его разумению, должен был находиться летательный аппарат. Выяснилось, что от лагеря до того места оставалось всего два километра или и того меньше. Но добраться туда было непросто. Всё осложняли заболоченная местность и чрезвычайно извилистая береговая линия. Попасть на стоянку вертолета, а тем более, впоследствии перетащить его в безопасное место, можно было, лишь проложив через топкие участки временные гати - настил из бревен или хвороста. На эту работу потребуется уйма усилий и времени. А вдруг никакого вертолета там и нет?
Чтобы развеять все сомнения, Крузенштерн предложил Абимболе Гбемисола лично убедиться в том, что и сам вертолет, и его команда действительно находятся рядом.
- Пусть ваши люди начинают прокладывать дорогу, а я тем временем, перевезу вас на себе через болото. Увидите всё своими глазами. Не бойтесь, мы не утонем. Мне ведь удалось это сделать в прошлый раз, получится и сейчас. Или всё-таки боитесь…?
Воинственный полковник, не мог позволить себе показаться трусом в глазах собственных подчиненных и тут же согласился. Взгромоздившись на слона, он отдал необходимые распоряжения своим помощникам, а затем приказал Крузенштерну двигаться в сторону места назначения. Вскоре они оба исчезли в высокой траве, покрывавшей болотные кочки.

Легионеры еще до рассвета заняли свои боевые позиции вокруг бандитской стоянки и ждали сигнала к началу операции. Ничего не подозревавшие боевики, тем временем, приступили к сооружению настила из подручных материалов. С помощью мачете они рубили деревья, ветки кустарника и складывали их на краю болота.
Ударная стройка была в самом разгаре, когда Крузенштерн с бандитским полковником на загривке ступил, наконец, на твердую почву.
- Ну, вот мы и приехали. Можно слазить.
Слон резко наклонил голову, отчего, потерявший равновесие Абимбола Гбемисола, кубарем скатился вниз. Приземлившись, он заорал благим матом и хотел, было, наказать своего нерадивого проводника, но не успел. Крузенштерн с удовольствием отвесил ему хоботом такую оплеуху, от которой полковник продолжил кувырки уже по земле и с воя перешел на визг.
- Говоришь, шкуру мою на барабаны…? Еще не передумал или есть другие идеи? Что молчишь? Оглох?!
Он снова связался по рации со штабом и доложил, что объект доставлен.
- Забирайте его поскорей, пока я его не зашиб ненароком. Очень хочется. Такая мразь!

Через пару минут его уже окружали товарищи по оружию - легионеры родного батальона. Все улыбались, дружески похлопывали Крузенштерна по бокам и хоботу. Казалось, они до самой последней минуты не были уверены в том, что секретная миссия их любимца закончится благополучно. В самом деле, это было похоже на свершившееся чудо – провернуть такое дело и остаться живым! Молодец Крузенштерн!

Основательно раскисшего и потерявшего былое высокомерие Абимболу Гбемисола коротко допросили и приказали ему обратиться к собственным горе-воякам с предложением добровольно сдаться в плен. В противном случае вся банда будет уничтожена. Со всех сторон ее окружают болота и стрелки Иностранного Легиона. Дорога, по которой они пришли сюда, была ночью заминирована саперами. Шансов на спасение - никаких.
Полковника трудно было упрекнуть в излишнем человеколюбии, и вряд ли его заботила судьба бывших уже подчиненных, но он охотно согласился сотрудничать. Негодяй быстро смекнул, что впереди его ожидают расследование и суд. Авось, да и зачтется ему сегодняшнее согласие.

Находившиеся в оцеплении легионеры видели, какое недоумение отразилось на лицах боевиков, когда на всю округу вдруг прозвучал усиленный динамиками знакомый голос:
- Я, полковник Абимбола Гбемисола, приказываю всем сложить оружие. Лагерь окружен, подходы заминированы. Сопротивление бесполезно, сдавайтесь, сукины дети, иначе – всем крышка!
К такому повороту событий, похоже, не был готов никто. С минуту изумленные бандиты молчали. Затем все разом заорали, забегали, забились в истерике. Началась свалка. Призыв полковника сохранять спокойствие гремел над болотом каждые пять минут, но толпа не унималась.
Чтобы как-то повлиять на это броуновское движение, бойцам Легиона пришлось дать для острастки несколько очередей в воздух. Это подействовало. На краю поляны выросла гора брошенных «калашниковых», а сами боевики расселись на земле неровными рядами, скрестив пальцы на затылке.
Операция завершилась быстро и, главное, бескровно.

Дальнейшие события закрепили успех Иностранного Легиона. Замаливая старые грехи, Абимбола Гбемисола помог обезвредить и другие сепаратистские группировки.
Изобретать велосипед не стали, была использована всё та же схема: ловушка для главаря, его арест, разоружение рядовых членов.
Как и обещал Крузенштерн, скоро в регионе не осталось не одного боевика. Практически это означало, что на планете стало одной горячей точкой меньше. Наконец-то, местные жители смогли вздохнуть свободно. Не надо было больше опасаться за свою жизнь и имущество. Живи и радуйся!
О том, что перемены начались после появления в их краях Крузенштерна, знали в каждом доме. Легенда о благородном слоне, посланном свыше для освобождения обитателей саванны, обрастала все новыми подробностями. Молва приписывала ему необыкновенную магическую силу, способную исцелять больных, вызывать дождь во время засухи, предотвращать землетрясения и множество других подвигов, о которых сам Крузенштерн и не помышлял. В газетах публиковали его биографию и интервью, данное военному корреспонденту французского телевидения TV5 после разгрома мятежников. Поговаривали, что если бы выборы в национальное собрание состоялись в ближайшее время, то шансы слона победить на них, были чрезвычайно высоки. О такой популярности не мечтал ни один местный политик.
Командование французской армии также высоко оценило выдающиеся заслуги легионера. За мужество и выдержку, проявленные во время выполнения особого задания в тылу противника, он был награжден орденом Почетного легиона. Его также повысили в звании и выдали внушительную денежную премию.

Но самой приятной новостью явился приказ по батальону, в котором отмечалось, что капралу Крузенштерну предоставляется двухнедельный отпуск с правом выезда на родину или любое другое место по его выбору. Это было то, о чем мечтал он все эти долгие месяцы, с тех пор как расстался с Соней. Ведь только на словах он вычеркнул ее из своего сердца, на самом деле, без мыслей о любимой не проходило и дня. Собственно, в Иностранном Легионе он оказался из-за желания доказать ей свою состоятельность, убедить, что и он в этой жизни кое-что да значит. И вот – свершилось. Он - герой дня.
О нем пишут в газетах, ему пророчат политическую карьеру, с ним хотят дружить.
Интересно, как отнесется к этому Соня?

По дороге в Москву Крузенштерн прокручивал в голове сценарии их встречи, подбирал подходящие слова для разговора. Волнение захлестывало. Что, если она опять не поверит? Что, если старые обиды возьмут верх? Ему казалось, что от правильных слов зависит их совместное будущее.
На привокзальной площади он купил огромный букет белых роз и отправился в дом, откуда в прошлом году началось его необыкновенное путешествие на запад. На звонок дверь отворил незнакомый человек и, увидев слона, понимающе закивал головой. Он объяснил, что Соня и ее мать здесь больше не живут. Около четырех месяцев назад они съехали с квартиры, и с тех пор никто их здесь не видел. Но перед отъездом она оставила письмо в запечатанном конверте.
- Если вы Крузенштерн, то оно вам.
- Крузенштерн – это я. Хотите удостовериться?
- Да нет,…я вам верю.
Выйдя на улицу, Крузенштерн вскрыл конверт:

«Прости меня, дорогой мой, мне очень плохо без тебя.
Я многое передумала о наших отношениях с тех пор, как ты уехал, и поняла, какая я дура. Не стоило мне поднимать скандал из-за какого-то серебряного колечка. Не в колечках счастье. Я бы с радостью вернулась к тебе, но ты пропал, и я даже не знаю, где тебя искать.
Твоя Соня».

В тот же день Крузенштерн через общих знакомых узнал о том, что вскоре после его исчезновения Сонька затеяла новую коммерческую авантюру и, как всегда, прогорела. Из-за уплаты по кредитам лишилась жилья. Положение было отчаянным. Чтобы как-то выпутаться из навалившихся проблем, она даже пыталась участвовать в подпольных боях без правил, но ей отказали.
На последние деньги Соня купила своей матери билет на теплоход «Маршал Кошевой», отправлявшийся по маршруту Одесса – Дар-эс-Салам, а сама перебралась в подмосковный Клин, где пару недель подрабатывала мойщицей автомобилей на круглосуточной заправочной станции при въезде в город. Там-то ее случайно заметил модный нынче художник- авангардист Валентин Качуровский и пригласил к себе в студию. В голову маэстро пришла блестящая идея написать на Сониных боках сюрреалистическую композицию и в дальнейшем использовать слониху в качестве произведения боди-арта. Не вдаваясь в подробности, он пообещал хороший гонорар за сотрудничество и комфортные условия во время творческого процесса. После череды неудач, стоивших ей всех средств и здоровья, Соня сразу даже не поняла, о чем идет речь. Сюрреализм…боди-арт… Но очень скоро она осознала, какая удача свалилась на нее. Стать музой известного художника, проводить время в кругу столичной элиты, приобщиться к высокому искусству – разве может быть что-то привлекательнее этого?
Разумеется, Соня ухватилась за это предложение и вновь перебралась в Москву. Для проживания ей отвели большую беседку в саду художника. Там до полудня она и проводила время. Слонихе не терпелось приступить к акту сотворчества на восходе солнца, но, привыкший к богемной жизни «Качурик», как называли маэстро его друзья, под утро только возвращался домой. Частенько его доставляли домой на такси в расслабленном состоянии. Приходилось терпеливо ждать, пока в обессиленное тело «гения» не возвращалась жизнь, а глаза не приобретали осмысленное выражение. Большая чашка черного кофе окончательно выводила его из коматозного состояния. Выпив ее, он буквально срывался с места и бежал в мастерскую. Почуяв носом запах масляных красок, впадал в неистовство. В считанные минуты содержимое тюбиков выплескивалось на Сонькину спину и с помощью кисти затейливо расползалось по ее бокам, превращаясь то в грозовое облако, то в жар-птицу, то в жанровую сцену на рынке средневекового города.

Маэстро никогда не работал над эскизами, предпочитая импровизировать на ходу. Он верил в собственную одаренность и начатое всегда доводил до конца. Сюжеты его композиций рождались сами собой в процессе живописи. Коллеги мучительно завидовали его многочисленным успехам, некоторые даже пытались подражать его манере. Но превзойти счастливчика не удавалось никому. Когда подражателей становилось слишком много, он всегда находил новые приемы и двигался вперед, не оглядываясь на суету вокруг его творчества.
На работу над сюрреалистической композицией у Качуровского ушла неделя. Еще несколько дней потребовалось для полного высыхания краски. Чтобы ускорить этот процесс, Соня подолгу «загорала» на солнце, а вечерами обдувала бока феном.

Презентацию произведения было решено провести в Центральном доме художника на Крымском Валу. Ради такого случая администрация галереи даже согласилась произвести некоторые изменения в плотном выставочном графике. Было разослано несколько сот приглашений официальным лицам, представителям СМИ и прочей околохудожественной братии.
Яркие биллборды с информацией об экспозиции появились в разных концах города.
В назначенный день к мастерской художника подогнали мощный восьмиколесный трейлер, и бригада такелажников аккуратно погрузила раскрашенную слониху на открытую платформу. В сопровождении двух машин с мигалками процессия двинулась в направлении ЦДХ. Путь ее пролегал через центр столицы, и, конечно, такое событие не осталось незамеченным. Люди на улицах и перекрестках с удивлением разглядывали Соню и ее живописный наряд. Делались предположения о том, что Москву посетил индийский цирк или Дэвид Копперфильд собирается снова удивить публику каким-то новым фокусом. Можно было с полной уверенностью утверждать, что интрига Качуровкого удалась: всем хотелось узнать, что означал этот триумфальный кортеж.

На открытии выставки было не протолкнуться. То и дело вспыхивали блицы фотокамер, дамы обменивались улыбками, шампанское лилось рекой. Сама Соня стояла в глубине зала в окружении четырех телохранителей в черных смокингах. Подсвеченная прожекторами со всех сторон, она напоминала богиню Парвати, пересекающую человеческое море. Публика с интересом пялилась на ее бока, обсуждала достоинства композиции и восхищалась талантом автора.
Маэстро был неподалеку. Он отвечал на приветствия, раздавал автографы и привычно отбивался от наседавших журналистов. Среди приглашенных выделялся высокий арабский шейх в традиционной белой дишдаше и гутре, прогуливавшийся в сопровождении секретаря-переводчика. Он то подходил вплотную к живой картине, вглядываясь в мелкие детали, то любовался ею издалека. Чувствовалось, произведение явно задело его за живое. В конце приема, перед тем как попрощаться, он попросил у маэстро аудиенции. Договорились встретиться на следующий день.

Роллс-ройс господина Абдульфарида ибн Заида аль-Сайдуллы, так звали вчерашнего восточного гостя, подкатил к воротам художественной студии в назначенный час. Качуровский уже успел осушить свою большую кружку черного кофе и был в превосходной форме. Он сам открыл дверь и проводил важную персону в гостиную. После обмена любезностями шейх изложил цель своего визита. Как и ожидалось, речь шла о картине представленной публике в ЦДХ. Господин Абдульфарид ибн Заид не стал скрывать, что сюрреалистическая композиция произвела на него очень сильное впечатление, и он хотел бы приобрести ее в собственность для личной коллекции, находящейся в эмиратах. Качуровский внутренне был готов к подобному предложению, но все же попросил несколько дней на обдумывание. На том и расстались.
А подумать действительно было о чем.

Несмотря на довольно беспорядочный образ жизни, маэстро был не лишен коммерческой жилки. Удачная продажа картины приносила ему не меньшую радость, чем само ее создание. За свою жизнь он продал десятки работ и умел внушить клиентам мысль о большой их ценности. В этом ему помогало постоянное обсуждение в прессе тех или иных событий, слухов и сплетен, связанных с его именем. Все знали, что приобретение его произведений считалось выгодным вложением капитала. Вот и сейчас он готов был расстаться со своей новой картиной, тем более, что покупатель, похоже, за ценой не постоит, но…
Не трудно догадаться, что проблема заключалась в Соньке, вернее, в невозможности отделить ее от шедевра, написанного на ее боках. Парадокс заключался в том, что вряд ли можно было ожидать такой огромный резонанс в художественных кругах, если бы работа была выполнена на обыкновенном холсте. Именно живопись на слоне принесла успех экспозиции в ЦДХ, а ему славу первого в мире слонописца.
Но все это было вчера, а сегодня хотелось еще и заработать на новой идее. Но как? Продать картину вместе с Сонькой? Боязно…
С середины прошлого века слоны были признаны полноправными членами мирового сообщества. Позорная практика владения слонами ассоциировалась с рабством, и любая попытка лишить их свободы рассматривалась, как тягчайшее преступление. Такая игра с Законом слишком опасна. Время шло, а решения не находилось.
Наконец, подлость взяла верх над здравым смыслом. Качуровский задумал провести сделку за спиной Сони.
«Если все грамотно организовать, то она ни о чем и не догадается. По крайней мере, до того, как покинет страну, а потом – не моя забота».
Он позвонил секретарю шейха и сказал, что обдумал предложение господина Абдульфарида ибн Заида и ожидает его в своей резиденции для заключения сделки.
В свою очередь для Сони была приготовлена легенда о том, что ей предстоит увлекательнейшее путешествие в Объединенные Арабские Эмираты, где в одной из престижных художественных галерей Абу-Даби состоится выездная экспозиция маэстро, и естественно гвоздем программы будет его последняя сюрреалистическая композиция. «Везучая ты, Сонька, - увещевал он, - всю Москву покорила, а теперь тебя ждут лучшие курорты мира. Будешь ведрами пить шампанское и закусывать трюфелями. Мировая слава нам с тобой обеспечена. Можешь начинать собирать чемоданы».

Назначенную цену в один миллион долларов шейх заплатил, не моргнув глазом. Он лишь поинтересовался качеством использованных материалов, спросил, не облупится ли со временем краска, и в каких условиях следует содержать живое произведение. Качуровский заверил нового хозяина Сони, что во время работы он использовал краски самых известных производителей и проблем с сохранностью шедевра не будет. Однако, учитывая новизну технологии и тот факт, что носителем произведения является теплокровное существо, он посоветовал Абдульфариду ибн Заиду уделить особое внимание ежедневному рациону слонихи.
- Кормите ее бананами, дынями и свежей клубникой. Побольше цитрусовых - от них улучшается цвет кожи. Питье без ограничения. Мыть ее можно не чаще одного раза в неделю. Рекомендую использовать “Head-n-shoulders” или другой шампунь с хорошим кислотно-щелочным балансом.
И еще, ни в коем случае не позволяйте ей осыпать себя песком после бани – есть у нее такая дурная привычка. Песок, вернее, его абразивные свойства – самое страшная угроза живописи на слонах. Вот вроде бы и всё.
Забрать вашу покупку можете в любое время, только не советую рассказывать ей о цели переезда. Соня – особа чувствительная, порой своенравная. Не знаю, по душе ли ей придется смена климата, а вдруг нет? Зачем вам лишние проблемы при транспортировке? Я на всякий случай сказал ей, что ехать ей предстоит только на один месяц для участия в моей персональной выставке в ваших краях, а потом – домой. Но я не сомневаюсь, у вас ей понравится, и она сама не захочет возвращаться.
Так тайный сговор двух негодяев решил судьбу гражданской жены Крузенштерна, любимой Сонечки.

Через пару дней ее отправили вслед за мамой в Одессу и далее круизным лайнером в Арабские Эмираты. Качуровский, сославшись на занятость, пообещал присоединиться к ней позже.
- Закончу дела в Москве и  самолетом в Дубай. Встретимся на месте накануне открытия выставки. Не скучай.
Больше Соня его никогда не видела.

Путешествие заняло восемь дней и было вполне комфортным, если не считать штормовую обстановку, случившуюся в Аденском заливе. От килевой качки ее тошнило, буквально выворачивало наизнанку. Чтобы не доставлять лишних хлопот команде лайнера, Соня два дня почти ничего не ела и похудела килограммов на шестьдесят.
Большинство женщин порадовалось бы такой перемене - худоба у нас ассоциируется с изяществом. Но у слонов всё по-другому. Потеря веса воспринимается ими, как большое несчастье. Этого стыдятся и считают едва ли не главным пороком. Похудевший родственник – позор для всей семьи. Поддерживать массу тела не менее важно, чем беречь репутацию в обществе. Худые слоны не внушают доверия, их недолюбливают, подвергают остракизму.
Среди психологических заболеваний слонов существует, так называемый, синдром корпорально-редуцированной адвесации, когда даже незначительные колебания в весе приводят к серьезным соматическим заболеваниям. Возможно, подобное грозило и Соне, но, к счастью, ветер утих, волны ослабели, и к концу плавания она сумела вернуть себе прежние формы.

В порту Абу-Даби таможенники долго и тщательно осматривали путешественницу со всех сторон. Заявленная в декларации сумма в один миллион долларов показалась им подозрительной. Даже при наличии росписи на ее боках стоимость слонихи была явно завышенной. Может быть, у нее зубы бриллиантовые? Ну-ка, пусть откроет рот.
Когда с формальностями было покончено, бородатые дяденьки в длинных рубахах увезли Соню в одну из загородных резиденций господина Абдульфарида ибн Заида аль-Сайдуллы. Самого хозяина там не было, шейх все еще путешествовал по Европе, но прислуга была проинструктирована, как обращаться с его новым приобретением.

Дворец, а по-другому трудно назвать это жилище, располагался на берегу Персидского залива в 120 километрах от столицы. С трех сторон его окружала пустыня, и издалека его можно было принять за оазис. По сути, он им и являлся с той лишь разницей, что принадлежал частному лицу. Личные покои шейха занимали около трети территории, огороженной высоким каменным забором и рядом высоких финиковых пальм. Средняя часть резиденции была застроена одноэтажными коттеджами в арабском стиле. Там проживали охранники и прислуга. Далее шли зеленая лужайка для игры в гольф, теннисный корт и большой овальный бассейн. Аравийские акации, заросли тамариска и мирра отгораживали удаленный участок, где содержались верблюды и лошади хозяина.
Соня получила в свое распоряжение гостевой домик, примыкавший к гаражу. На мягком газоне были разбросаны пластиковые шезлонги и цветочные вазы. Простенько и со вкусом.
На завтрак, обед и ужин подавались свежие фрукты и овощи. В огромные керамические чаши, напоминающие ванны, наливался арбузный сок с кокосовым молочком. Виноград и бананы можно было получать в течение дня без ограничений. Вежливые слуги следили за тем, чтобы «толстушка», как они называли ее между собой, ни в чем не знала отказа.

Утренние часы Соня проводила на свежем воздухе, гуляя по упругой траве, устилавшей двор, а с наступлением полуденного зноя скрывалась в тени полосатого навеса за домом. Она слушала мелодии бедуинских напевов, доносившиеся из окон соседнего коттеджа и, закрыв глаза, предавалась мечтаниям. Иногда спала. Ей было приятна атмосфера покоя вокруг и обходительное обращение персонала, но было немного скучно и уже хотелось поскорей окунуться в суету богемной жизни, потолкаться в толпе чудаковатых личностей, пришедших на вернисаж. Точной даты открытия выставки она не знала, и спросить об этом было не у кого. Оставалось только набраться терпения и ждать.

О скором приезде хозяина стало понятно, когда в один из дней забегала прислуга, стихла музыка, а из гаража один за другим выехали несколько Роллс-ройсов. В полдень кортеж шейха въехал на территорию резиденции. Соскучившийся во время визита в Европу по традиционной кухне Абдульфарид ибн Заид первым делом с удовольствием отведал любимый «фуль мудаммас», затем совершил намаз и в сопровождении свиты отправился осматривать свои владения.
Увидев Соню, он расплылся в широкой улыбке.
- Ас-Салям алейкум! Надеюсь, тебе понравился твой новый дом. Здесь теперь будешь жить. Про выставку забудь, я заплатил за тебя миллион, теперь ты моя собственность – жемчужина моей коллекции. Буду показывать тебя моим гостям. Мае саляма!

Арабы двинулись дальше, а Соня так и осталась стоять с открытым ртом посреди лужайки. Услышанное лишило ее дара речи. Она с трудом представляла себе, что с прежней жизнью покончено навсегда. Теперь она – никто, вещь, которой ее новый хозяин, эта усатая гадина в белом балахоне, волен распоряжаться по собственному усмотрению. Да как он посмел? С чего он взял, что я соглашусь жить в этой золотой клетке?
Волна гнева ударила ей в голову. Из груди вырвался страшный рёв, от которого с пальм посыпались финики. Соня ухватила хоботом первый попавшийся шезлонг и метнула его вслед удалявшейся процессии. От неожиданности шейх и его подручные вздрогнули и присели. Вид надвигающейся на них взбешенной слонихи поверг всех в полуобморочное состояние. Затем все бросились врассыпную.
Ага! Струхнули, верблюжатники! Я вам покажу «жемчужину коллекции»!
Дав волю чувствам, Соня крушила все на своем пути. Медные кофейные чайники подпрыгивали в воздух, с треском разлетались светильники и декоративные вазы с цветами. Там, где еще минуту назад красовался уголок древнеяпонской скульптуры, валялись обломки. В бассейне плавали деревянные столики для игры в нарды.
Вот теперь можно и гостей приглашать, с удовлетворением заключила она и тронулась в сторону ворот.
Однако было рано праздновать победу. Враги тоже не сидели, сложа руки, и успели подготовиться к финальному сражению. Выход из резиденции загораживал большой черный джип с затонированными стеклами. Соня почувствовала подвох, и все же не остановилась.
«Все равно не удержите, гады! Не на ту напали!» Она уперлась лбом в решетку радиатора автомобиля и попыталась сдвинуть его с дороги. В этот момент из бокового окна высунулась чья-то рука с баллончиком и направила струю перцового газа в глаза слонихи. Такой пакости она не ожидала. Резь в глазах была нестерпимой. Бедная Соня мотала головой и ревела от боли, в то время как люди шейха уже вовсю стягивали цепями ее ноги. Затем, ослепшую и ослабевшую, ее отогнали в дальний конец резиденции и приковали к железному столбу.
«Будешь бунтовать – прикажу с тебя шкуру содрать. Ты моя картина. Что захочу, то с тобой и сделаю»,- напоследок объявил шейх и удалился. Соня поняла, что жизнь кончена.

Мыкавшийся по Москве в поисках жены Крузенштерн не мог знать, какая серьезная опасность нависла над ней, но сердце его уже чуяло беду. Он без труда разыскал мастерскую известного художника, где, по его сведениям, в последний раз видели Соню. Войдя в помещение, Крузенштерн приподнял Качуровского вместе со стулом, на котором тот сидел, и спросил, где слониха, проживавшая в этом доме около месяца назад? Перепуганный маэстро сначала понес какую-то ахинею про свободу творчества и поиски новых форм в эпоху постмодернизма, но, услышав треск спинки стула за спиной, тут же сознался, что Соню увез с собой какой-то чокнутый араб.
- Наобещал девушке золотые горы и райскую жизнь у себя дома – вот она и соблазнилась. Я ее отговаривал, но она не послушалась. Поставьте меня, пожалуйста, на пол, я высоты боюсь.
- Если ты сейчас же не назовешь мне его адрес, будешь до утра на потолке вместо люстры висеть. Ты меня понял, пачкуля пестренький?
Трясущимися пальцами Качуровский вытащил из кармана пачку визитных карточек и, отыскав нужную, протянул Крузенштерну.

На другой день капрал Крузенштерн, прервав отпуск, вернулся во Францию. В штабе Главного командования Иностранного легиона в Обане внимательно выслушали историю его семейной драмы, посочувствовали, но в помощи отказали. Вызволить вашу жену из лап проходимцев необходимо, но мы не можем проводить военные операции на территории суверенного государства без мандата ООН. Тем более в таком взрывоопасном регионе, как Ближний восток. Этим должен заниматься Интерпол.
«Как обычно – геополитика превыше всего, - с горечью отметил про себя Крузенштерн, - бюрократы поганые, судьба отдельного человека или слона их не интересует».
Последней надеждой оставалось обратиться за поддержкой к командиру родного батальона. Во время недавнего награждения тот сказал, что капрал всегда может рассчитывать на него.
Крузенштерн, не раздумывая, вылетел в Бурунди.

- Ситуация сложная, - нахмурил брови подполковник, - откровенно говоря, пока не вижу, как вам помочь, капрал. До Эмиратов отсюда четыре тысячи километров, и вообще, это не наша зона ответственности.… Дайте подумать.

Вечером следующего дня он вызвал к себе Крузенштерна и изложил план действий.
- Сразу скажу, шансы на успех операции не велики. Слишком многое зависит от случайных обстоятельств и мало разведывательной информации. Но кое-что разузнать все же удалось. По моему запросу в "Сюртэ насьональ" по поводу господина Абдульфарида ибн Заида аль-Сайдуллы из Объединенных Арабских Эмиратов пришел ответ. За шейхом числятся три резиденции в районе Абу-Даби. На одной из них, по всей вероятности, он и удерживает вашу жену. Изучая присланные материалы, я пришел к выводу, что скорее всего она находится здесь, - подполковник указал точку на карте. – Объясню, почему. Одной из резиденций является его роскошная квартира на набережной Корниш в Абу-Даби. Вряд ли ему могло придти в голову содержать слониху на двадцать восьмом этаже небоскреба. Так что этот вариант отпадает первым. Остаются две загородные виллы. Та, что в районе Грин Мубазарах – слишком удалена и труднодоступна, из-за горного рельефа местности. И потом, там полно туристов, от которых ничего не скроешь. Очень сомневаюсь, что это подходящее место. Думаю, можно исключить и этот вариант.
Остается родовое имение шейха на берегу залива. Уединенное место в ста двадцати километрах к востоку от Абу-Даби. Большая охраняемая территория, со всех сторон огороженная крепостной стеной. Там он проводит большую часть своего времени и принимает гостей. Уверен, ваша жена там. Чтобы рассеять последние сомнения, я заказал в топографическом отделе снимок со спутника. Вот видите, здесь сама вилла и ее окрестности в радиусе четырех километров. Хорошо различимы личные апартаменты господина Абдульфарида ибн Заида аль-Сайдуллы, бассейн, спортивные площадки. Вот это, скорее всего хозяйственные постройки. Но самым интересным мне показался этот отдаленный участок у крепостной стены. Приглядитесь внимательно, вот этот серый овальный объект очень напоминает слона. Что скажете, капрал?
У Крузенштерна защемило сердце, ему никогда не приходилось видеть в жену таком ракурсе, но сомнений не было – это она, Соня.
- Рад, что вы опознали ее, топографическая экспертиза также с вероятностью до 99,8%, подтвердила, что данный объект представляет собой взрослого слона (вид сверху). Будем считать – мы нашли вашу жену. Да-а, похоже, шейх не очень-то гостеприимный хозяин, раз держит ее на заднем дворе.
Теперь по поводу операции по ее освобождению. Я сегодня же распоряжусь перебросить вас в Джибути, в расположение 13-й полубригады. Оттуда вертолетом вас доставят на борт нашего десантного корабля «Dumont De Urville», который патрулирует акваторию Персидского залива, вдоль береговой линии Эмиратов. Командир подразделения морских пехотинцев на судне – мой друг полковник Биллар, с которым в молодости я начинал службу в Легионе. Я рассказал ему вашу историю, и он согласился помочь. Должен заметить, что, дав добро, полковник сильно рискует своей карьерой. Вы же понимаете, капрал, кроме узкого круга людей никто, включая наше командование в Обане, не должен знать об операции. Я и мой друг решились на это только из уважения к вашему мужеству, проявленному во время выполнения недавней миссии в тылу противника. Если что-то пойдет не так – в первую очередь, полетят наши головы. Постарайтесь, чтобы этого не случилось.

Полковник Биллар встретил прибывшего Крузенштерна на вертолетной площадке и пригласил спуститься в просторный ангар на нижней палубе корабля. Уединившись от посторонних глаз, они принялись, разрабатывать конкретный план действий.
Прошли сутки, а они все продолжали уточнять мельчайшие детали намечаемой высадки.
Пожалуй, ни одна операция Иностранного легиона не готовилась столь тщательно. Слишком высока была ставка,  любая ошибка могла обернуться международным скандалом.
Наконец, их мощные фигуры снова показались на корме. У обоих был усталый вид.
- Помните, капрал, самое главное, операция должна завершиться бескровно. Не должны пострадать ни сама заложница, ни люди, удерживающие ее. На всякий случай я распоряжусь выдать всем только холостые патроны, - буркнул напоследок полковник и ушел спать.

В полночь на пляже вблизи резиденции шейха бесшумно, словно призраки, появились четверо боевых пловцов отряда «Joubert». Они осмотрелись на местности и доложили по рации на «Dumont De Urville», что обстановка вокруг объекта спокойная. Полковник Биллар выбросил в море недокуренную сигарету и отдал приказ о начале операции. Десантная группа из двенадцати коммандос на двух резиновых лодках в полной темноте устремилась к берегу.
Вслед за ними от борта корабля отделился малый десантный катер, на котором на встречу с любимой отправился и сам Крузенштерн.
Он стоял на баке, задрав хобот, и напряженно вглядывался вдаль. Сердце его учащенно билось.
От мысли, что через какие-то полчаса он снова увидит свою Соньку, кружилась голова. Крузенштерн вспомнил то время, когда впервые встретил ее в Танзанийской саванне. Вместе со своими старшими сестрами она обдирала кору с акации и грациозно отгоняла ушами надоедливых мух. Потом мать позвала их на водопой, и они ушли, а он еще долго стоял и, как завороженный, смотрел её вслед. Как давно это было… Надо обязательно съездить в места нашей молодости, побродить по саванне, послушать ее звуки, вдохнуть запахи ее трав…
Размечтавшись, он даже не заметил, как катер достиг берега и уткнулся носом в песок. По откинувшейся аппарели Крузенштерн ступил на мелководье. Из темноты показался силуэт командира группы десантников. Лейтенант сообщил, что с помощью приборов ночного видения им удалось установить местонахождение заложницы. Её действительно держат на заднем дворе, вдали от жилых помещений. Никакой охраны замечено не было. После этого в основание крепостной стены на безопасном расстоянии от слонихи они заложили безоболочное взрывное устройство.
Пока события развивались по намеченному плану. Следующей задачей коммандос был отвлекающий маневр. Скрытно обойдя резиденцию с двух сторон, они с помощью пиротехнических средств сымитируют нападение в районе главного входа и тем самым отвлекут на себя внимание людей шейха. Одновременно по радиосигналу произойдет подрыв заряда на заднем дворе. Через образовавшийся пролом в стене Крузенштерн должен будет вывести Соню на свободу. Затем под прикрытием дымовой завесы начнется быстрый отход всех участников операции в сторону моря с последующей эвакуацией на корабль.
Таков был план, над которым долгие часы ломали голову они с полковником Билларом
Удастся ли довести до победного конца задуманное? Не сорвется ли всё в последний момент?

Мучительно тянулось время. Прошло около получаса с тех пор, как лейтенант со своими ребятами отправился в обход крепости, но по-прежнему было тихо. Крузенштерн лежал на песке в сотне метров от заложенного под стеной фугаса, нервно покусывая кончик хобота. Какого черта, они тянут? Почему не начинают?
Наконец, небо озарила вспышка, за ней другая, и началось настоящее светопреставление. Грохот петард сотрясал воздух. То здесь, то там слышались автоматные очереди и одиночные выстрелы. Огромное белое облако, накрывшее дворец шейха, расползалось по округе. Всё это происходило на значительном удалении от Крузенштерна, но даже ему казалось, что наступил последний день Помпеи.
Еще через минуту раздался долгожданный взрыв, разворотивший крепостную стену. Не обращая внимания на разлетающиеся камни, Крузенштерн рванул вперед и исчез в облаке пыли. Он на ощупь пробрался через развалины и побежал туда, где по информации десантников находилась его жена. С треском продравшись сквозь живую изгородь, он буквально налетел на Соню и чуть не сшиб ее с ног. Соня в ужасе попятилась назад и присела, дрожа всем телом. В кромешной тьме и дыму Крузенштерн показался ей страшным чудовищем, свалившимся на нее прямо с неба. Оглушенная взрывом, она не узнавала его голоса и вообще не понимала происходящего. Кто-то сорвал цепи с ее ног и потащил куда-то за хобот. В ответ она лишь слабо сопротивлялась и жалобно всхлипывала. Стрельба и взрывы постепенно стихли, но от густого дыма было трудно дышать. Соня то и дело спотыкалась о камни и чертыхалась на ходу. Потом вокруг появились какие-то люди в масках. Они стали подталкивать ее сзади и кричать, чтоб бежала быстрее.
Кто они? Куда меня тянут? Что вообще им от меня нужно?
Почувствовав воду под ногами, она еще больше встревожилась.
Неужели утопить хотят? За что??!!
Она резко остановилась и ударила хоботом трех ближайших конвоиров. Рослые десантники разлетелись в стороны, как тряпичные куклы, а приливная волна накрыла их с головой.
Ничего себе благодарность за освобождение!
Эй, капрал! – завопили люди в масках, - у твоей жены, что – не все дома? Ну-ка разберись с ней!
Только теперь Соне удалось с трудом разглядеть в темноте знакомый до боли силуэт. В это невозможно было поверить: здесь, на краю аравийской пустыни, перед ней стоял ее гражданский муж Крузенштерн!

Над заливом вставал рассвет. Первые лучи солнца отразились от медного клотика на мачте десантного корабля «Dumont De Urville». До всеобщей побудки оставался еще целый час. Коммандос, принимавшие участие в ночной вылазке, отсыпались в своих кубриках. Вахтенный офицер в рубке делал записи в бортовом журнале и время от времени отдавал команды рулевому.

На верхней палубе стояли два слона и о чем-то тихо беседовали.
- Недавно я вспоминал нашу первую встречу в Танзании. Тебе в ту пору и восемнадцати еще не было. Кто бы мог подумать тогда, что у этой смешной девчонки обнаружится коммерческий талант? Конечно, по этой части, я тебе не чета. Полный ноль. Но насчет «баобаба африканского» ты явно погорячилась. Я теперь капрал Иностранного легиона. Это кое-что да значит. Не так давно меня наградили. Как было сказано – за героизм и мужество. Вот так-то. Я самый молодой Кавалер ордена Почетного Легиона. Командир батальона, в котором я служу, советовал продолжить военную линию. Он уверен, что лет через двадцать я смог бы получить генеральский чин. Но если ты, дорогая, не хочешь так долго ждать или считаешь, что в армии мне не место – пожалуйста, я готов демобилизоваться. Через четыре года закончится срок моего контракта с Иностранным легионом. Я могу уволиться со службы и сделать политическую карьеру. У меня неплохие шансы попасть в Национальное собрание. Честное слово. Так писали во многих местных газетах. А премьер-министр в одном интервью сказал, что была идея назначить меня губернатором провинции Бубанза. А? Как тебе такая перспектива? Хочешь стать губернаторшей?
- Знаешь, милый, ты не очень-то задавайся, с лукавой улыбкой ответила Соня, - я, между прочим, сама миллион долларов стою.

*  *  *

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ

Слонов принято упрекать в излишней медлительности, заторможенности, даже угрюмости. Мол, тугодумы они все и зануды.
Поэт Маяковский употребил выражение «с тупой полицейской слоновостью», тем самым навсегда заклеймил слонов как животных недалеких и малосимпатичных. А сам, небось, слона только раза два в детстве и видел.
Вот так у нас всегда, походя, приклеим ярлык, а потом сами в него и верим вместо того, чтобы внимательней присмотреться, в чем причина того или иного явления. Может те, кого мы упрекаем и не виноваты вовсе?
К примеру, родился в вашей семье ребенок, так вы тут же цветные погремушки над его головкой подвесите, пусть, мол, развивается. Мама по сто раз на дню над ним склонится, поговорит ласково. А что видит маленький слоненок после рождения, кроме большой попы своей мамы и поп других родственников? Ему же в день его рождения объяснили, что львы и гиены мигом его слопают, если он хоть на шаг отстанет от стада. Вот первые пять-шесть лет он и бегает за мамой, задрав голову. О каком развитии может идти речь?
Педагоги рекомендуют воспитывать детей на личном примере. Ну, и чего же навидался молодой слоник за эти годы? Как его папаша выворачивал деревья в лесу или родная мамаша вытаптывала кусты на опушке? А чего стоит эта странная традиция осыпать себя пылью после купания…?
В общем, если вы хотите видеть слонов воспитанными и общительными, не стесняйтесь почаще приглашать их в гости, берите их с собой на море, в музеи и на концерты.
Будьте к ним добрее и внимательнее, и они ответят вам тем же.