Славицкий Илья (Oldboy) / Полученные рецензии

КУКУШКА

(Типа рассказа)

Тоска меня, товарищи, взяла. Ни из-за чего. Жизнь перпендикуляром встала, штоб ей треснуть!
Отчётливо чего-то мне не хватает. Радостей в быту маловато. Тут ещё жена, дура тощая, заявила, что не люб я ей больше стал. Денег, видите ли, ей от меня мало. Квёлый, мол, какой-то я сделался, нет во мне былого  задору. Брал бы, говорит, пример, с Василия. Вот это мужчина, даром что жена от него ушла к бухгалтеру.

–  Чё? – спрашиваю, – Васька, сосед, что ли наш по площадке? Ну, ты даёшь! Совсем с ума свинтилась?
– Да,  — Василий Семёнович, — очень положительный человек, не такой вахлак, как ты! Он состоятельный человек и любит меня такой, какая я есть. Хотя на самом деле я не такая.
– Ну и вали к нему, дура костлявая, — сказал я сгоряча и тут же пожалел о своих необдуманных речах.

Собрала жена все свои чемоданы в количестве шести штук, а тут и Васька, сволочь, подоспел и стал чемоданы к себе в квартиру  перетаскивать. Хотел я ему дать в морду, да остерёгся вовремя, поглядев на его кулачищи. Ограничился энергичными выражениями в адрес этих паскудных людей. Ну и стал я жить с тех пор в одиночестве. Васька ко мне через два дня с бутылкой пришёл.
Поговорить, мол, надо по-мужски. Хотел я его взашей вытолкать, да остерёгся вовремя.
Посидели мы с ним на кухне. Я потом ещё и за второй сбегал. Ушёл Васька, а я опять один остался. Сижу, тоскую...
Наутро поехал на птичий рынок. Куплю, думаю, себе какую-нибудь птицу. Научу её разговаривать по-человечески, всё не так перпендикулярно на душе будет. Походил по рынку. Говорящие птицы в дефиците. Вообще ни одной. Пошёл я оттуда, а меня старуха древняя догоняет.

— Купи, милок, кукушку! – говорит.  —  Она хоть птица и невзрачная, но очень способная. Чёртом клянусь!

А сама смотрит на меня и ртом беззубым лыбится.
Отдал я ей все деньги, что были, взял клетку с кукушкой и поехал в своё жилище постылое.
Сидит птица в клетке и на меня как-то недобро зырит. Голодная, небось, пернатая эта, подумал я.
Нашлёпал мух по комнатам, наловил тараканов, аж запарился. Подсунул ей в клетку, налил водички в баночку маёнезную, а птица не клюет, видно, брезгует эдакой пищей. Ничего, думаю, погордишься, да и попривыкнешь, жрать будешь, как миленькая.
Стал я кукушку языку обучать человечьему. Методики не знаю, действую по наитию.

— Скажи «ку», — говорю, — а то жрать не получишь.

Кукушка смотрит на меня презрительно и помалкивает. Бился я с ней три часа, да всё без толку.
Плюнул я тогда прямо в клетку, да и телик пошёл смотреть.
Утром проснулся и пошёл на кухню кукушку проведывать. Нету в клетке мух, одни тараканы остались. Ага, думаю, процесс  пошёл.
Засобирался на работу, вышел на лестничную клетку, а бывшая жена моя гражданская как будто специально ждала. Высунула голову из двери и ехидным образом говорит:

— Я тебя вчера с балкона наблюдала, как ты птицу в клетке тащил. Теперя с ней будешь проживать? Эх, был бы настоящим мужиком, жили бы мы с тобой по-настоящему, павлина, может быть, купили…

Хотел я ей заехать по загривку, да пожалел эту худосочную дуру.
После работы заехал в птичий магазин и купил для птицы своей червяков каких-то 200 грамм. Это чтобы мне за мухами больше не гоняться.
Открываю дверь и чувствую, что в квартире накукукано. Птица здесь без меня, наверное, от тоски сама с собой разговаривала.
Зашёл на кухню, а кукушка из клетки смотрит на меня как-то понимающе, сочувственно как бы. Ну, я ей червяков граммов сто в клетку наложил от всей души. Склевала она всех червяков, попила водички  и осторожно так кукукнула, как бы спрашивая, а можно я покукую тут, на кухне вашей?

- Давай, - говорю я ей,  - будем разговаривать.

- Кукушка-кукушка, сколько мне жить? Понятно. А стоит мне жить-то вообще? Ага.  Кукушка, а в чём смысл жизни? Как интересно! А кто более прав, Путин или Меркель? А чем филистимляне отличаются от гностиков?.. Сама пошла нах!

Я и не заметил, как мы с птицей перешли на одинаковый язык. То ли кукушка говорила по-человечьи, то ли я по-кукушечному, но понимали мы друг друга превосходно!

Ошеломлённый я побежал в магазин за бутылкой. Бывшая жена подкарауливала меня на площадке и стала ехидно интересоваться, почему это я кукушку купил, а не попугая? Мол, не потому ли, что я, как и кукушка стал вечным бобылём-одиночкой? Хотел я ей заехать по загривку, да некогда было, побежал дальше.
Напился я в тот вечер, как распоследняя свинья. Общался с кукушкой, несмотря на её дерзкие речи. Уснул на диване.
И был  мне сон, братья. Цветной, отчетливый, как полагается, все дела. Прибыл ко мне в пятиэтиэтажку прямо в квартиру сам Владимир Владимирович Путин. И с ним еще какой-то неопознанный охломон, серый такой, кукушечной масти, типа секретный сотрудник, сексот по-нашему. Зашли они к нам с кукушкой без всякой определённой цели, просто так, на кукушку посмотреть. Тихие такие, вежливые, плащи мокрые, будто зонтиков у них не было. Владимир Владимирович сразу на кухню прошёл, кукушку осмотрел, а сексот давай под кровати заглядывать. Да, бардак в квартире, сказал президент, а кукушка у вас славная, не продадите случайно? Я сразу и обомлел. Никого такого я не ждал. В квартире  всё по-нашему, по-простому, грязная посуда в мойке, тараканы в клетке, бутылка под столом валяется. Но это не главное. Главное — это я.
Как я, сволочь, вокруг него заскакал, вы бы только видели… На цырлах чистым гомиком запрыгал, весь в улыбках. Супруга моя гражданская мигом от Васьки явилась, побежала чай гостям ставить. А у меня шок, трепет, восторг и воздушные поцелуи. Онемел от счастья, ручки на груди, как у циркового суслика, задница в гармошку и весь внимание. А Владимир Владимирович тут и говорит:

— Читал я ваши произведения в интернете. Сильно мне понравилось. Не будет ли сборничка  мне подарить? Алине Кабаевой буду читать вечерами.

Как я, гад, вокруг своей оси завертелся, вы бы только видели! К антресолям диким галопом кинулся. Я же на лазерном принтере недавно аж два экземпляра распечатывал, хотел гражданской жене вечерами читать. Найти, надписать, где они, мля, подарить, где они, мля, где...
Но уже уходит наш вождь. Спешит по государственным делам. За чай спасибо строгим голосом сказал, так чая и не дождамшись, руку простую человеческую протянул на прощание. Я в ответ пустую свою ему сую, виноватую. Ужас, горе, частичный инфаркт. Уходит мой президент от меня, засранца. Без моего сборничка лучших произведений. Самый главный читатель страны. Только хлопнула дверь, как зазвонил звонок. Твою мать, заорал я истерическим голосом. Открываю, а помощник типа сексота оттёр меня аккуратно к стеночке, прошёл на кухню и забрал клетку с кукушкой. Пояснил, что для дел государственной важности и исчез, как филёр какой, незаметным методом.
Титры, всему конец, заплаканная подушка и исчезнувшая кукушка…

Вот смотрю я на вас, на независимых и гордых людей, и о… тельно как вам завидую. Многие из вас выросли, возмужали, состарились и обабились в демократической и свободной стране. В стране, где есть выбор и выборы. А я раб на галерах. Смерд смердящий. По крайней мере, ночью, в пьяном сне. Давлю я раба из себя по капле, все время давлю, сколько себя помню, давил. А ему хоть бы что! Не выдавливается...
Утром меня кукушка разбудила:

– Вставай,  - говорит, - чего разлёгся! Червяков хочу!

А малыши эти - ну это так, как всё и происходит. Жестоко? Как есть.

С теплом
Олд