Тур - 364: "Жратюшки!" (конкурс завершен)

Праздник Жизни … Полон дом гостей.
Привечает щедро - хлебом-солью.
На скамейках места хватит всем.

По законам русского застолья
для начала - чарка (Пей до дна!)
Горькая печаль скользнёт ожогом.
А за нею, горечью полна, -
закусь, обжигающая нёбо
мякотью истерзанных морей,
пополам с солёною слезою …

Ох, душа горит ... ещё налей!

Первое... (знать, будет и Второе!)
... Борщ. В нём - жизнь и сущность бытия.
Плоть и кровь... томатная, по сути.
Борщ - Владыка Трапезы Всея,
сердце горячит, а горе студит.
Ты его не пробовал ещё,
а желудок сжёван, скручен спазмом,
ведь тарелка дышит горячо,
с жаром повествуя о соблазнах.
Смыслом жизни, тайною глубин
(ложкою черпай - не исчерпаешь)
интригует. Узел не руби,                                
пусть коса и тупится о камень -
камень преткновения Души,
что объять готова необъятность...
Просто жуй. Судьбу не вороши.
Проникай. Проникся? Вот и ладно!
Корку хлеба долькой чеснока
натираешь, чувствами рискуя...

А хозяйки щедрая рука
подаёт свиную отбивную...
Под неё и чарочка - не грех.
(хорошо пошла, знать, не вернётся!)
Плотность плоти … Кровью захмелев
«вес берёшь» с упорством многоборцев.

Под завязку полон. Больше? Не-ет!
Что там? Самовар парами пышет?
Ох, хозяйка, что там на десерт?
Чай? Пирог с начинкою из вишен?
Что ж, наливки чарку - к стременной …

Это - Жизнь. С рождения до смерти.
Как? Когда?! Зачем «за упокой»?!
А-а-а … Тогда последнюю налейте!

         31.07.2012

Всем поведаю секрет:
Завтрак, ужин и обед –
Ваши лучшие друзья,
Им отказывать нельзя,
Никого не слушайте –
Выпивайте-кушайте
Утром, вечером и днём,
Только надобно с умом,
Ну а если вы гурман,
Тут уж нужен чёткий план:

Уважаемая личность
Начинает со Столичной,
Чистой-чистой, как слеза,
Чтоб аж вылезли глаза,
Под неё хоть хлеба корку,
Но..., желательно с икоркой
Красной или чёрною
И угря копчёного,
И, естественно, для встряски
Буженинки и колбаски,
И какого-нибудь сыра,
Чтоб потом хватило силы
Вам отведать сала шмат,
Пирожочков и салат –
Не такой, чтоб там „ваще“ -
Из обычных овощей:
Перчики, огурчики,
Зелень к ним в попутчики,
Помидорчики, лучок
И редисочки пучок…
Тут уже совсем не трудно
Перейти и к первым блюдам.
Для желающих поститься
Предлагается ушица,
(Но солидный индивид
Под ушицу – токмо спирт)
Если вы обычный субчик,
Остренький предложим супчик,
Ну а если важный босс,
То, конечно, только борщ
С мясом и галушками,
Чесночком, петрушкою.
Для желающих ещё
Предлагается харчо.
Чтоб еда не стала пьянкой,
Можно предложить солянку,
Также можно для фасону
Что-то вставить по сезону:
Предположим в сентябре
Лучше кушать суп-пюре,
Ближе к лету понемножку
Переходим на окрошку…
Вариантов тыщи есть,
Но пора бы знать и честь,
И оставить вас в покое -
Остывает ведь жаркое,
Не забыть ещё б при этом
Про поджарку и котлеты,
Жареный бараний бок,
С поросятинкой пирог,
Шашлыки, гуся, лазанью
И вареники в сметане,
Также язычок олений
И сибирские пельмени,
Куры в гриле, холодец
Тоже нужен, наконец,
Оливье и винегрет –
Ну, какой без них обед…
И, отсюда начиная,
Переходим плавно к чаю,
А к нему всех сортиков
Тортики да шмортики,
И, конечно – фу ты, ну ты!!
Вина, коньяки да фрукты…
Всё на этом…извините!

Кстати…что уж?! Заходите!

В Новый год в любой семье
Делать будут оливье.
Сей салат с названьем броским
Изобрёл француз московский.

Вызвал он ажиотаж
В ресторане «Эрмитаж».
А салат простой, как сказка:
Огурцы, лучок, колбаска,

Два яйца к колбаске той
И картофель отварной.
Аккуратно всё порезав,
Заправляем майонезом.

Этот простенький урок
У французов вызвал шок:
«Это ж явная подмена,
Вы не трогайте Люсьена.

Много лет тому назад
Был другим его салат:
Рябчик – он из кур семейки,
Дальше раковые шейки

И икорки паюса.
Так причём тут колбаса?
Жаль, рецепт француский сгинул,
Как Люсьен сей мир покинул.

Так что, граждане-месье,
Ваш салат – не оливье.
Вариант такой закуски
Мы зовём: салат по-русски.»

*Знаменитый салат был изобретён в середине XIX в.
французским поваром Люсьеном Оливье - владельцем
трактира "Эрмитаж" на Трубной площади в Москве.

Из "Поющий меч Исл"

Есть древняя легенда
О ханском поварёнке,
Которому на бедность
Подкинул бес утёнка,
А с ним рецепты блюда,
Как приготовить дичь.
Под страхом самосуда
Велел секрет стеречь.
Чтоб никому не смел он,
Сказать о блюде том.
Но в юноше засело,
Как слово во святом,
Поведать рецептуру
Пусть камню, только вслух.
Однажды утром хмурым
Послушал сердца стук.
В укромную долину
Сбежал, и у реки
Он сбивчиво и длинно,
Как девушке стихи,
Читал чего и сколько,
Когда и для кого,
С корицей, с перцем, с солью
И вовсе без всего.
Промчался месяц звонкий
И бес стал замечать,
Что люди даже пшёнку
Готовят на все пять.
Откуда им известен
Его большой секрет?
Да, мир, конечно, тесен,
Но так готовить. Нет!
Схватил он поваренка
За тощие бока,
А тот душой клянется,
Болтает, мол, река.
Где что-то не доскажет,
Там не договорит;
Народ смекалку кажет,
Как понял, так творит.
А если, что не ладится,
Садится у реки;
Вода воркует, катятся
Рецептов косяки.
Где та река находится
Не мне вам говорить;
Вода в котлах расходится,
И учит поварить...

…И когда на душе несладко,
В час, где каждый вопрос нелеп,
Редко хочется шоколадки,
Лучше - мёда на чёрный хлеб.
И тогда заструится лето
Меж колосьев – в гречишный цвет…
Да, вопросы всегда нелепы,
Если знаешь на них ответ.

А под липой так сладок запах –
Словно вместе мы до зари…
Но на мягких тигриных лапах
Ночь вливается в фонари,
И зефирные тучки в небе
Разбросает – такой десерт…
ЧтО обманки ночные? Мне бы
Выпить водки – да по росе,

В темноте – или утром ранним –
Тихо, молча… Босым ступням
Дав свободу, а, значит, раны
Залечить бы, душе не вняв.
И тогда позабыть удастся,
Как же мир безнадёжно пуст…
Пряный запах хмельного счастья –
Леденцовый забытый вкус.

Золочёные капли мёда
На горбушке… Попьём чайку?
Одиночество – как свобода…
Ты, кукушечка, не кукуй,
Не пророчь ни года, ни даты,
Сладких лет мне не обещай…
Добавляю для вкуса мяты
В отрезвляющий горький чай…

Свинья любила трюфеля, а погубила Соловья…

Собрались как-то на обед пичуги.
Сам Соловей был во главе стола.
По правое крыло его подруги.
По левое вползли, что без крыла…

Тут Соловей свои озвучил тосты.
Он заливал давно за воротник.
Он пил и пел, и слышен был за вёрсты…
И это был для всех чудесный миг.

Я пить люблю! Но петь всего дороже!
И приглашаю всех на свой концерт.
Пропели все подруги хором: «Боже»!
И это будет только на десерт…

Внесли из поварской закуски и напитки.
Там Свин Апиций в поварах служил.
И несмотря на страшные убытки,
Желал, чтоб Соловей довольным был…

Но подвела  на этот раз сноровка
Хотя готовил блюдо он всерьёз!
На блюде - соловьиная головка…
Под маринадом, с лепестками роз…

Марк Габий Апиций  — знаменитый римский гурман и чревоугодник, имя которого стало нарицательным. Апиций растратил на кулинарные диковинки всё своё состояние, а когда у него осталась сумма, которой хватало только на обычную пищу, он из страха совершил самоубийство, приняв яд.
Любимое блюдо гурмана  - «Соловьиные язычки под соусом из лепестков роз»…

Ты так рвался -  и я отпустила на вольную волю,
Ждал как будто такого – в момент упорхнул с огоньком.
Приворотное зелье варить я себе не позволю:
Потому, что мужчин недостойно держать под замком.

Тот, кто хочет резвиться, находит для этого силы….
Незнакомки портрет на стене у тебя, говорят.
Ну и вкус! Донесли: кирпича просит личико милой,
Может, внутренний мир у неё бесконечно богат?

Приготовлю себе отворотный картофельный супчик,
Компонентов немного добавлю на полной Луне:
Перец огненный чили, чеснок и солёный огурчик,
Фрикадельки из фарша. Сварю в котелке на огне.

По рецепту: и перец, и соль, и наличие фарша,
Белый дым от костра, шар Луны, фоном - синяя мгла.
Возрождаюсь, могу и хочу стать такою, как раньше,
Уходи и прощай, с глаз долой нелюбви кабала!

Мне та столовка часто снится,
Там на столах хлеб был всегда:
Четыре ломтика с горчицей –
Поры студенческой еда.

Во многих странах для туристов
С утра готовят «шведский стол»,
Наш «Общепит», сработал быстро,
И в этом шведов превзошел.

Что делать бедному студенту?
Шаром в карманах покати,
В такие трудные моменты,
Ну, прямо, зверский аппетит.

Хлеб и горчица до отвала,
Копеек десять сладкий чай,
Студенты дружно пировали, -
Веселье било через край.

Немало ездил я по свету,
И повидал немало стран,
Всегда я посещал, при этом,
Известный местный ресторан.

Что делать, если у клиента
Шаром в желудке покати,
В такие трудные моменты,
Ну, прямо зверский аппетит.

Вкушая фирменные блюда,
Дивился вкусу и красе,
Была изысканной посуда,
А в ней: «Гратен»*, «Нуга гляссе»*.

«Грибной жульен»* и «Профитроли»*,
«Куинь аман»* к нему «Шартрез»*,
Не скрою, часто в этой роли
Себя я чувствовал, как Крез.

Что делать, если у клиента
Шаром в желудке покати,
В такие трудные моменты,
Ну, прямо зверский аппетит.

А на десерт – «Фондан»*, «Клафути»*,
«Кларет»*, рулеты «Нисуаз»*...
Тех лет прошедших жаль до жути, -
Весёлой нищеты, проказ.

Мне часто та столовка снится,
Там на столах хлеб был всегда,
Четыре ломтика с горчицей –
Поры студенческой еда.

Что делать бедному студенту?
Шаром в карманах покати,
Был в те счастливые моменты,
Ну, прямо, зверский аппетит.

* блюда французской кухни

Все, кто не беден, — довольны и сыты
Как потребители в мире вещей.
Но говорят, что везде пестициды,
Нет безопасной капусты для щей.

Хлеб никакой, с ароматом Монсанто.
Масло без вкуса лет десять уже.
Что, недоволен? Признайся, а сам-то
Разве не грел Перестройку в душе?

В драке за прибыль — непросто без фальши.
Лучше, когда сам себе кулинар.
Пенсия вдруг отодвинулась дальше:
Снова подвох — недостаточно стар.

Пусть не наместник, не сэр и не пан ты, —
Хлопья овсяные ешь по утрам!
Зря ли овсянку едят оккупанты?
Плохо ли на ночь — кефира сто грамм?

Жизнь остывает омлетом на блюдце.
Почки устали, и тянет — вот тут.
Будем надеяться — наши вернутся.
Главное — верить, что наши придут.

Бог колдовал шесть дней на кухне,
Над блюдом «мир», как кулинар.
Мир нов и свеж.  Он не протухнет,
За тыщу лет... за миллиард!..  

А в день седьмой Господь прилёг,
Довольный миром, в райских  кущах.  
Его порадовал итог
И перспективы всех живущих*.

С тех пор крутые повара,
Деликатесов мастера,
При экспертизе классных блюд
Божественными их зовут.

* Уверен, что некоторым читателям больше понравится вариант:  «И перспективы всех жующих».