Тур - 230: "Прекрасная принцесса в замарашку" (конкурс завершен)

Одержимые нежностью, страстью и страхом,
мы касаемся лампы усталого джина...
Пусть он сбрызнет нас соком снотворного мака.
Взявшись за руки, в мир сладких снов убежим мы.

Серебристые травы и алые тропы
позовут нас, хрустально-безгрешных и смелых.
Нам услышатся те же волшебные строфы,
и мы впишем их в небо кусочками мела.

А потом...А потом станет сказкой вчерашней
всё, что нам  ненароком  пригрезилось ночью.
Ведь любить наяву – слишком больно и страшно.

Я умру, если джин вылезать не захочет...

Исполняет Галина Шубарина http://www.chitalnya.ru/work/946691/
cтраничка Галины: http://www.chitalnya.ru/users/Gala/СпасиБО!
.
http://www.playcast.ru/view/3983100/6d916bc28168d6fc13b430a2b80ba59301e1d8d0pl

"Не надо проверять меня на верность..." (с)Е.Исаева
.
Не надо проверять меня на верность.
Ума избыток – путь кратчайший к горю.
Пилить саму себя – такая скверность.
Сейчас бы – в юность. К голубому морю.
Где бьётся сердце в такт волне игривой.
И сладко тает плитка шоколада.
А ты – такой влюблённый и красивый.
А я – такая трепетная Лада.

Не надо проверять меня на верность.
Часами и неделями разлуки.
Горчит бессонниц долгих безразмерность.
И мёрзнут в тишине душа и руки.
Квартира – стометровой мышеловкой –
захлопнулась. Одна сижу часами,
пока в очередной «командировке»
ты с дивой с золотыми волосами.

Не надо проверять меня на верность.
«Не жди», – под утро я черкну в записке.
И нарушая лжи закономерность,
из ада выйду тихо… По-английски…

21.12.13

______________________
фото из интернета

Снежок подталый смыли грозы. Весна распелась соловьём.
Стихи, сменив обычность прозы, пытали голову огнём.
Сады в смятении белели, и мне казалось неспроста,                  
Что в ручейковых бодрых трелях звучал в мажоре нотный стан.  
                
Ах, словно в рыцарском романе, ты шагом шествовал ко мне.
Высок. И на щеках - румянец. Да, ладно, что  - не на коне…
Но я, как будто, услыхала твоих доспехов перезвон.
А взгляд, проникший под забрало, узнал мой давний тайный сон.

Ты звал меня Прекрасной Дамой, ты говорил, как песню пел.
Ты был настойчиво-упрямым - то робок, то нахально-смел.
Кольцо объятий - твёрже стали. Но сердце плавилось, как мёд,
Когда палящими устами впивался в мой зовущий рот.

В твоих глазах бурлило море. И я боялась, что волной
Рассудок мой в пучину смоет, а с ним  - и гордость, и покой.
И я, послушна сильной длани, склонила гордый гибкий стан,
На поводУ твоих желаний сползла на ложе (на диван).

И так, стряслось…
                        И … пир – горою, и “хлеб и соль”, и “горько!” ор.
… Дожёван хлеб с пудовой солью… Что видит изумлённый взор?

Диванной плюшевой игрушкой –
Ты,
       без доспехов и не брит…
Стал мягкотелее моллюска,
Сняв крепко-сваренный прикид.

А я, утратив статус Дамы, попав впросак, “жую бобы”,
кружусь пчелой … приёмной мамой … под смех изменчивой Судьбы.

весна.  а что во мне весна?
что солнце и цветок?
и мысль, и жизнь, как хлеб пресна.
и этот хлеб не впрок.

я жду её, глухой  дурак,
и  слышу  тишину.
не знаю  где,  не знаю  как,
я потерял весну.

в прозрачном полотне окна
сирени  куст  густой.
ну, почему    меня    весна
обходит стороной?

и бью в  звенящей   глухоте
в стеклянный холст окна.
не знаю как, не знаю где,
мной  преданна  весна.

У меня есть синий зонт и белая панама,
А ещё у меня есть папа и мама,
А ещё сестрёнка Ирка, тощая и вредная,
А ещё железный  ключ и монетка медная,
А ещё щенок Разгон – верный друг лохматый,
И большой футбольный мяч с новою заплатой,
А ещё в стеклянной банке золотая рыбка
И машин и всяких «лег» несметное число,
А ещё мне подарили мааааленькую скрипку…

Ах, какое было детство!
Было!!
И ушло!!!

Из всех отверстий: «Крым, Крым, Крым»
Любовная истерика….
Обама тявкает, хрен с ним,
Какая тут Америка!

Страна жирдяев и жидов
Майдан нам подсуропили!
Заткнитесь там, у нас «любов»
С девчушкой «с Симферополя».

Мы водки выпили как раз,
Чуток быть может лишнего,..
О, как прекрасны этот глаз
Косой и грудь обвисшая!

Нам самый раз навзрыд рыдать,
Над грустными рассказами,
Готовы девушке отдать,
Всё целиком и сразу мы.

Ну как её не пожалеть;
Осталась сиротиною…
И в душу близкую залезть
Под кофточкой нестиранной.

Ведь мы обижены, как ты,
Подлючими, хитрючими,
И нас (от нашей простоты)
И мучали, и дрючили.

Им только наше бы жильё
Отжать с ментами местными.
Такое, знаете, жульё,
А притворялись честными.

Я бы таких, пардон, козлов
На всех осинах вешала,
И я б… и это ль не любовь?
Ведь два несчастья смешаны.

Сплелись в спиральку ДНК,
А слёзыньки не вытерты,
И гладит мужняя рука
Волосыньки  немытые.  

"Ой, извиняюсь, можно мне
Расчёсочку, забыла я
Свою, и денег тоже нет…"
"Возьми на память, милая!

Так у меня ведь тоже ноль
До дома бы  доехать-то.
Какая ты! Пойдём со мной,
Да ты, как вроде, нехотя…

Чего? А ну-ка повтори,
Шалава красномордая,
Ты на себя-то посмотри,
Какие мы, блин, гордые!

Чтоб я, чтоб мы, чтоб…чтоб, хоть раз
С такой связался падалью,
Что? Кто скотина, пидарас?
Сама ты толстозадая!

Вы заманали нас всех тут
С таджиками, узбеками!
Давай канай к себе, ату!
Уроды, понаехали!"
………………………………
Да, Крым, он тоже хочет жить,
Земля родная, русская
Но водки надо  всё же пить
Поменьше и с закускою…

Я буду жить -
Назло и вопреки
Судьбе,
Себе,
Тебе,
Кому ещё - не знаю...
Смеяться в каждой прерванной строке,
Петь песни и легко ходить по краю,
Играть,
Сгорать,
Орать и рвать листы,
А по ночам читать свои сонеты
Деревьям.
Мелом рисовать кресты
На тех домах, где встарь была воспета
Безумным бардом,
Став в его стихах
То ведьмой,
То танцующей с луною
Незримой странницей
Затерянной в мирах,
Потерянной -
Своею же страною.

Я буду петь,
Корпеть над переводом
Ненужной книги на язык огня.
Зима и ночь останутся с народом.
Настанет день -
Уже не для меня.

Привычное желание согреться
(Желание наивное весьма)…
Еще одна печаль в копилку сердца –
Еще одна бескрайняя зима.

Черны цвета ночные, словно уголь,
Непутеводна шерстяная нить…
Забиться бы янтарным шаром в угол,
Дверь запереть и окна отменить.

А если уж забиться, то забыться
И не глядеть в ночную темноту.
Мороз настолько лют, что даже птицы
Негромко матерятся на лету.

Не кланяюсь ни чувствам, ни закону.
Все выжгли – сажа снежная бела.
И ни к чему звонить по телефону,
Когда пора звонить в колокола…

Звучат проклятия, валится всё из рук,
Из глаз не вытравить въевшийся давний испуг.
Отец помер, видать, наломал дров...
И вот остывает, как убывает, тёплый некогда кров.

На огороде - лишь тыквы нетронутые гниют,
Ожидание чуда, отсчёт полуночных минут...
Глядишь в бесцветный, промокший от дождей потолок,
Да в пустынность ведущих к дому раскисших дорог...

Белые крысы в клетках - а толку-то что?
Каретную тыкву съели, счастье ушло.
Не вернулся принц из дальних походов и вот одна.
Ожидание - как одиночество не имеет дна.

Хозяйка устала работать. Оцепенение? Грусть?
Как расправишь спину - по старым косточкам хруст.
О, маленькая Синдерелла, задумалась ты о чём!?
Хрустальный истерзанный позвякивает башмачок,
Уложенный медальоном, замызганный бульоном,
Поцелованный в миллионный
раз, - на необъятной груди.

23 марта 2016

И не пишется, и не плачется,
И луна слишком низко.
Полночь – мачеха, я как падчерица
Под её властью мглистой.

Не накормлена, не обласкана,
Не умыта с дороги.
Полночь кутает взглядом пасмурным
Силуэт мой убогий.

Выждав повода впиться в волосы
Ледяными когтями,
С диким окриком сычьим голосом
В осень стылую тянет.

Лупит моросью – мокрой тряпкою –
По лицу и запястьям.
О пощаде выть песню рабскую
Навсегда зареклась я.

Не впервой теперь мне испачкаться
В слякоть подлой измены.
Полночь – мачеха, я как падчерица
Повинуюсь смиренно.

Мне не достать чернил, чтобы заплакать
О пережитом в детстве вьюжном феврале,
В котором нужным февралитом не болел, -
Февраль любви навечно въелся в память.

Рыдать навзрыд о прошлом от потери
И до потери общей веры и лица,
Играть чужой судьбой в живого мертвеца,
Промокшей грустью – в «верю и не верю»…

Не суждено.
                  Но, право, есть ли право
Или управа на чужой морозный сплин:
На старом фото вижу слева Натали,
А мой соперник улыбался справа.

Они вдвоём: «Вот попрекать мне станут…»,
«Где оскорблённому есть чувству уголок?», -
Учили «Горе от ума»…
                                 А я продрог,
Сходя с ума от строчек Пастернака.

Россия Великого званья достойна.
Но все вдруг решили : - "Она нам не Мать!"
Под Гимн №2 из словечек застойных
Мы будем, как липку, её обдирать :

Землюуу Отечества, Недрааа бездонные
Класс Олигархов не давясь сглотнёт.
Партииия Путина - "килооо" казённое
Нас к торжеству буржуинства ведёт.


От "Боже царя…" до  "Нас вырастил Сталин…"
Решительно пели в изменчивый век.
Блудливей страны летописцы не знали,
В широкой такой еле жив человек.

В новооом Отечестве все мыыы свободные.
Пей да гуляй или делай, что "хошь".
Можееешь продать своё телооо голодное.
Дурь, ты куда нас ещё заведёшь?


За деньги и собственность "мочат" по кругу
Родню, компаньонов, врагов и друзей.
Продавши себя в Перестройку, ворюги,
Мы дружбу народов прогнали взашей.

Множтееесь в Отечестве детиии бездомные.
Нашим чинушам на Вас наплевать.
Пыжииится, плодится шваль уууголовная,
Нас приучая пустышку сосать.

2001 г.

Твой мир не радует меня…
В нём за французским гобеленом –
всё средоточие вселенной,
но не мышиная возня…

Твой мир меня не восхищает…
В нём скрыта фальшь… Посмей-копни:
от вин - до ароматов чая,
от дрессуаров - до огнив…
Ты млеешь в бархате азалий
на грани грёз и бытия,
там ложь накручена возами
из канители и шитья…
Но в неге алансонских кружев,
где виртуозен ход иглой,
едва ли кто-то обнаружит,
внезапно, мелкое фуфло…
За горечь призрачного рая
сам демон с ангелом в саду
тебя едва ли покарают
или накликают беду,
поскольку зришь себя на троне
принцессой фраз, царицей слов
и мастерицею ироний,
внутри умело пряча зло…
Притворство чувств сияет блеском
то  романтизма, то  игры…
Но стоит сдёрнуть занавеску,
и…бита карта…Нечем крыть…

Был полон сад весенних дивных грёз,
Уж солнце поглощала гладь морская,
Закатные лучи его вечерних  рос
Хрусталь ласкали, радугой сверкая.

И  музыка чуть слышною  волной
Цветы качала и траву, и ветки,
Невидимо летела над  листвой
Из потемневшей сводчатой беседки.

Там дева юная небесной красоты
Сребристых арфы струн едва касаясь
Играла. Тонкий  стан её, персты,
Дорожали, с этой музыкой сливаясь.

- О, Нимфа! – ей сказал я, чуть дыша, –
Как высоко твоё волшебное искусство!
Ведь разум мой и сердце, и душа
Уже в плену прекраснейшего чувства!

Арфистка же, откинув прядь волос,
Подвинув инструмент свой на ступеньку,
Открыла пиво, пачку папирос,
Ответила: Лабаю помаленьку…

Чем высший свет был потрясён до стресса,
Я расскажу без всяких прибамбасов:          
Влюбилась распрекрасная принцесса        
Единожды в простого свинопаса.      
Тут явно нарушенье политеса:
Ведь свинопас принцессе – не компашка.
Да и ему-то не нужна принцесса,
Ему нужна подружка-замарашка!..
Простыми превращеньями владея –
Карету – в тыкву, даму – в замарашку –
Помочь принцессе подрядилась фея,
И провернула эту комбинашку!..
Но в полночь фея сделала промашку,
Сфальшивила, колдуя на латыни.

Принцессой вновь не стала замарашка,
Кареты нет, сожрали тыкву свиньи.

27.03.201

ТЫ ОСЛЕПЛЕН СИЯНЬЕМ КРАСОТЫ,
И музыка твою тревожит душу.
В реальность превращаются мечты.
Танцуй и дифирамбы сердца слушай.
Словами эту хрупкость порази,
Красивым комплиментом ловеласа.
Во взгляде все желанье отрази,
Упрячь подальше, похоти, гримасу.
Часы пробили срок, двенадцать раз,
Открой свою ей душу нараспашку.
Ты красотою ослеплен сейчас,
И в Золушке не видишь замарашку.
Нам волшебство и сказка не вернет.
Других вершин коснулась наша пресса.
Все наяву. Мир красота спасет,
Из Золушки рождаются принцессы,

А ты стоял у стойки в офисе,
Как будто ждал меня давно:
Когда приеду на автобусе.
Смотрел в ненастное окно.

Влетела – и тебя увидела.
И выскочило сердце – ой!...
Но рано радовалась, видимо…
Ты стал беседовать с другой.

Я заедаю шоколадкою
Твой не-привет, не-поцелуй…
А сердце травится догадками...
Такая горечь – хоть исплюй…

Все мы ждём чуда на свете,
Годом сменяется год,
Как-то я Золушку встретил, -
В замке у принца живёт.

Прежний закончился праздник,
Начались будни и быт,
Туфельки спрятал проказник,
Бал тот волшебный забыт.

Золушка вновь убирает,
Принцу готовит обед,
Только от прежнего рая
В памяти теплится след.

Где же румяные щёчки,
Взгляд, что так принца пленил?
Где вы, былые денёчки,
Кто бы вас вновь воскресил?

Он королём скоро станет,
Путь ей один – в монастырь,
В сердце обманутом - рана,
Ведь он давно ей постыл.

А у него – то охота,
То ли с соседом война,
С нею же быть неохота,
Разве её в том вина.

Служба, молебен и мессы,
После короткого сна,
В золушку так из принцессы
Вновь превратится она.

К ней не является фея,
Лишь оживляется взгляд,
Если мелькнут перед нею,
Тыква и стайка мышат.

"Паршивый мир, куда ни глянь.

Куда поскачем, конь крылатый?

Везде дебил иль соглядатай

или талантливая дрянь." Иосиф Бродский

Мир злополучный синдерелл,
Когда-то торговавших рыбой,
Испытаных судьбой как дыбой.
Сюжет, увы, не устарел.

Шепнет "закачанной" губой:
"Привет, Монако" тёлка Боня.
"А прынц какой-то голубой",-
В Одессе скажет тётя Соня.

Но деньги сделают своё
Отрежутся носы и бедра,
На сумки "прадо" сменят вёдра,
Но в лексиконе - "ё-моё".

Проедет вечером в ПоршЕ,
Тряхнёт нарощенною гривой.
Ей очень нужно быть игривой.
Весёлой, как у Бомарше,

В комедиях. А на экранах?
Ломают души в "доме-2"...
Тела прынцесс в рубцах и ранах
На берег выплеснет молва...