Тур - 138: "Рыжему Иосику" (конкурс завершен)

................."Из забывших меня можно составить город" И. Бродский

Из забывших меня можно составить город...
Можно. Вернее, посёлок или деревню -
в обществе трудно живётся вспыльчивым, гордым,
как дипломат, я конфликтов с людьми не приемлю.

Из забывших меня можно составить город...
Это - не цель, это - точнее, потери,
даже на всех поездах, как молнии скорых,
от себя не уйти, плотно закрыв двери.

Из забывших меня можно составить город..,
но иногда возвращается память к людям.
Спички-стихи - и она вспыхнет как порох,
светом прольётся на перекрёстки судеб!

Из забывших меня...Не будем искать судей.
Город-мираж - много таких по свету.
Время сначала пройдёт, а потом рассудит,
место укажет поэту и не поэту.

«Из забывших меня можно составить город»
Иосиф Бродский

Из забывших меня можно составить город.
Для забывших меня путь в этот город – длинный:
бывшие дни, волей хмельные – в норы,
бывший песок чёрным стегает ливнем.

Не забывших вчера бывших моих – мало,
не предавших меня буднично – единицы.
Строй малых душ каторга дней смяла:
«Верно лови, не журавля – синицу».  

А убывших моих – ныне взвод, завтра рота.
К ним на встречу спешу – долго ль тебе, осень…
Город без снов, нет имен на воротах.
У бывших живых как имена спросишь?

09.09.2012

«Из забывших меня можно составить город»
                                                     И.Бродский

«Из забывших меня можно составить город»-
В память врезалось грустной до боли строчкой,
Был тогда  еще он  сравнительно молод
В « планетарное время» вписавшись точно .
«Из забывших меня можно составить город….»-
А ведь тех кто его помнит в разы более
Высочайших наград    как восход ввысь в горы,
И горечь чувств, и рубцы на душе с болью .
Как сложна Жизнь  - не измерить ее рулеткой      
И не  вытравить с  памяти жизни факты.
Оставаться собой - не марионеткой.
И в обидах выдерживать чувство такта.
  И коронован  он, увы, не был при жизни .
А награды  -   больше, увы, в других странах .
Но при этом при всем он любил Отчизну,
И судьбе, и друзьям был  благодарен.
А новый век  вносит в жизнь  свои коррективы -
В Лето канули многие те имена
Но стихи Бродского и сегодня живы!
Его помнят! Гордится им  моя страна!

."Из забывших меня можно составить город" И. Бродский

Из забывших меня можно составить город
Хмурый, в котором лето никто не ждёт,
И где облака тяжёлые, словно шторы,
На свинцовый напялены небосвод,

Город, в котором никто никому не верит,
Где и руки за так не подаст никто,
Город, в котором и мысли, как мыши, серы
У серых людИшек в сереньких пальто.

Все они плавают только в собственных ваннах,
Меняя надежды свет на жалкий уют.
Разные люди в городе том проживают.
Именно проживают...,
Но не живут!

Сквозняки Дзержинского суда -
медленно листают Оськин томик.  
Гривы слов волшебным рыжим пони
Развевают чудное никак.
Дремлет мир, как вяленый судак.
Питером воспитанный чудак:
изобрел сейчас ненужный сонник
(Топчет век шестидесятый слоник),
В не сюда попал- не в свой состав.
Все не- так, не- так-не- так- не- так.  

Как всегда потрепанные львы:
время тиская в исчерканный расходник,
Лапами касаясь преисподней,
щуря на Неву озябший лик
Издают неслышное тик - тик
(зазывая искры на распыл)
Всадники несутся вниз по сходням  
Из вчера, из тьмы в теперь, в сегодня,    
Как ответ на тыщи страшных глыб...
сквозь туман окоченевшей мглы.

Тихий миг, что пар, слегка клубится.
Город развалился до застав,
до рабочих и прилег устав.
Лик терзает бешеная птица.  
Питер, Питер - выцветшие лица
Ох не спится! до чего ж не спится!
Граем вяжут черти черных стай.  
-Память, перестань же, перестань!
Я прошу, тебя, остановиться.
Чьи-то лица, лица- лица- лица...
-А давай возьмем...кусочек пиццы?

Флаги, флаги - чуждый  новодел.
Прячется Аврора не у дел.
Здравствуй здравствуй Севера Столица.
Господи! Какие были... лица...  

  

Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?
И. Бродский   
        
вот и осень. перекаты одиноки.
ливни сгрудились и лупят ошалело.
вслед за нерестом ушли куда-то боги.
вероятно, за славянские пределы.

и впервые в пантеоне нету специй.
на балконах и на сцене, и в партере
не обменивают тайны на сестерций
полногрудые, завидуя  гетере.

там, где тонко, там и рвётся, как обычно.
в пантеоне и вовне, и всепогодно
день не праведен, он буднично – коричнев.
полногрудые дают, кому угодно.

где ты, Цезарь? чем ты занят? всё воруешь
у себя же самого триумфы истин?
снова заговор? жену свою вторую
уличил в преобладании корысти?

жрец Юпитера, окинь свои чертоги.
поручи мероприятие легатам.                                                                                                            
дело в том, что к вам свалили наши боги.
где ещё так упиваются развратом?

оттого - и поведение Помпеи,
внучки Суллы, чем травмирован доселе.
где ещё такою славою овеян
культ соития, а, Цезарь, в самом деле?

вот и наши боги дрогнули, понтифик.                    
ваших тоже эти греки развратили.
поручи своим легатам, чтоб нашли их
и желательно, конечно, - возвратили.

Ты отбился от своей стаи.
Время стариться и вить гнёзда.
На тусовке ты сидишь - с краю.
Быть собою вне толпы - просто.
Тихо-тихо подошёл август,
ночь беспечнее, и день ласков,
и заходит в новый дом властно
сочинённая тобой сказка.
Всё сильнее давит свод правил,
всё страшнее предстоит выбор.
Ты отбился от своей стаи,
не доверившись иным играм.
Мир больным таким ещё не был,
мир большим таким ещё - будет.
Солнце режет пополам небо,
плавит ниточки родных судеб...

По кухне ползал таракан.
Путём коротких перебежек
Он пропитание алкал
Из крошек свежих и несвежих.

Над ним гремел бессильный мат,
Под мата гулкие раскаты
Он бегал…то ль не виноват,
А может...то ль не виновата...

Да, не был в гендерный реестр
Он вписан строчкой чёткой пола,
Где особь любится, где ест,
В какой щели меж плиток пола?

Как одинок тот таракан
Среди собратьев рыжих множеств!
Ему б придумывать роман,
А ты всё мать его тревожишь.

Ведь он для жизни интерьер
Избрал тот кухонный, неброский,
И не стремится, например,
В ту часть жилья, где в книгах Бродский!

Зачем его стремишься ты
Расплющить в тлен китайским тапком
И в буре злобной простоты
Воскликнуть гордое «Вот так –то!»

Он брат твой, рыжий хлопотун,
Под нежно-строгим Будды взглядом,
Погладь его, сам сядь на стул
И посади с собою рядом.

Узнай, как звать, где жил, где рос?
Поговорите хоть немножко!
… Но ты всё ищешь дихлофос
А он разыскивает крошки…

                         Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
                         Нарисуй на бумаге простой кружок.
                         Это буду я: ничего внутри.
                         Посмотри на него, и потом сотри.
                                                                    И.Бродский.

                          
Может, хватит мысли гонять-крутить и искать ответы на всё и вся?
Пара тысяч «быть» твоих и «не быть» как висели в воздухе – и висят.
Можно же, наверное, по пути видеть то, что видимо: тополь, снег…
Можно же, наверное, так идти, чтоб понять: вот встретился человек,
А потом ещё один и ещё. Этого я знаю – кивнул привет.
На часах обычный идёт отсчёт. Ёлка всё стоит, а гирлянды нет.
Скользко на дороге. Вот тротуар. Тени синеватые на снегу.
Я дышу, но нынче бесцветен пар, и не видно облачко возле губ.
Только не забыться, не думать. Раз, два, четыре, восемь, собака, дом,
Десять… вот ворона сидит, и глаз у неё – прехитрый… С таким трудом
Ходится, не думая… И всего-навсего – четыреста смс…
Мыслевихрь прорвался к воротам: гол! После напряжённо-бездумных месс
Нарисуй – по Бродскому – свой кружок: «Это буду я: ничего внутри…».
Впрочем, даже выдуманный божок долго не стирается, три – не три…

19 января 2015 г.  

В прикиде замшевом
Литейным шастает ,
Да на Васильевский косит глазок.
Туда гондолою - занятье долгое,
Куда там линии,
Даёшь Нью-Йорк.

Ещё завистники
Готовят выстрелы.
Уже в истерике  блаженных рать.
Ужо попробовать поесть "У Нобеля".
Тогда не верилось,
А нынче всласть.

А эта Пестеля уж больно тесная,
И морды кОрешей в парадняках.
Совсем не хочется вертаться к отчеству.
Эрзац-Венеция, увы и ах

Трубите траурные трубы,
Предназначению верны,
О временах простых и грубых,*
О пасынках больной страны.

Погиб поэт.
Разноголосье
Друзей и недругов в конце,
И золотых волос колосья
На задохнувшемся лице.

Погиб поэт.
Рыдали рифмы,
В Политехническом  аншлаг…
Его бы заклевали грифы,
Но пуля дырочку нашла.**

Погиб поэт.
Был дом казённый,
Вокруг "косили караси",
Тифозной вошью побеждённый,
Погиб Поэт всея  Руси.

Погиб поэт.
Она озябла
На Богом проклятой земле.
И без петли уже
Нельзя было:
Душа отмучилась в петле.

Погиб поэт
В своей постели,***
Убитый травлей наповал.
Пока загонщики свистели,
Народ на Бога уповал.

Погиб поэт.
Опять за слово
Он был от жизни отлучён.
Потом газетная полова,
Мол, чайник был не так включён…

Погиб поэт.
Его изгнали
За тунеядство и стихи,
А после каялись канальи,
Списав на Нобеля грехи.

Звенели бронзовые струны,
Был сладок этот перезвон,
Как летний дождик тонкоструйный,
Как после дождика озон.
И в воздухе струилась свежесть…

Но вот прошло с десяток лет:
Всё та же власть, всё та же нежить,
И пьющий горькую поэт.

    Мандельштам
**   Окуджава
** * Галич

Под полуденным солнцем наш мир беззащитен и рыж,
Не приемля горошину - даже малейшую ложь.
Ты забыл среди тысяч причудливо выгнутых крыш
Свой обещанный Остров, куда умирать не придёшь.
Я за это тебя не прощу, не прощу никогда!
В толкотне проплывающих строем в лагуну гондол
Ты остался на Острове Смерти, сменив города,
На Васильевский всё-таки ты умирать не пришёл.
Да не всё ли равно, где нам жить, где храниться в земле? -
Будет "Шествие" маршем победным идти сквозь "Холмы",
И мужчина и женщина вечно проскачут во мгле
Над Венецией вдруг промелькнувшей российской зимы.
Ты был Родиной предан, как, в сущности, каждый из нас,
Но не каждому лавры несла на подносе беда.
Ты забыл свой Васильевский, Ваську, Васильевский, Вас...
Я за это тебя не прощу, не прощу никогда.

Лишь ИСТИНА в цене, продажны лесть и ложь.
И если СЛОВО произнёс - посеял, то пожнёшь...

Канониром пушки у ПУШКИНА

Мягким сеном в стогах ЕСЕНИНА

Тем цветком на могиле ЦВЕТАЕВОЙ
                                  
«Ах» без мата в строфе АХМАТОВОЙ

Высотой гор высоких ВЫСОЦКОГО

Бродом топким до мыса БРОДСКОГО

СЛОВО служит великой ИСТИНЕ…

***

Мало, жонглируя смыслом, словами играть.
Нужно уметь не любить "макароны по-флотски»…
И, «забивая» на жизненный опыт, себя забывать,
Чтобы читая, сказали: " А это, случайно, не Бродский?"

                     " Капли датского короля
                         пейте кавалеры..."

                                    Б. Окуджава

я заблудился. так бывает...
тогда сердечная петля
узлом  тугим напоминает
о датских каплях короля.

и если ты измучен жаждой,
под ливневым потоком  гроз,
то  капли те глотай бесстрашно
среди есенинских берёз.

их пил когда-то Блок и Бродский.
(и  вкус понравится не вдруг)
их силу знал поэт Высоцкий,
их  пьёт сейчас поэт Шевчук.

они для каждого. всё реже
берут  в дорогу их с собой.
лекарство есть. берёзы те же.
и  только мир совсем другой...

Как вам нравится этот портрет в интерьере?
Я сижу у окна. За окном осина.
Сумерки. Снег. Тишина. Безверье.
Праздники кончились. Пахнет псиной.

Недопитый мартини. Забытая книга.
Остались пальто и я. Все вокруг убого.
Измельчав, превратилась в интрижку интрига.
И длиннее, чем прежде, дорога к Богу.

                       Помнит ли Иосиф Бродский,
                          Что пустынницы-берёзки
                          Все по-русски говорят?
                                               Борис Чичибабин

Спор окончен -- оба правы.
Теперь кладбище хранит
Твои харьковские травы,
Твой Венеции гранит.

Ты свободен, Божий инок,
Сладость старости смакнув,
Где не будет красок синих,
Испарившиеся в иней,
Запотевших по окну.

И не будет сказкам детским
Жажду взрослых утолить,
Где рисковым, умным, дерзким
Может лишь свободный быть.

Ждать аванс, просить получки --
Мимолётные грехи...
Украинским ли? По-русски?
Пишем русь-кие стихи.

И толпой томятся в поле
И обочиной парят...
Все балакають тополі,*
Всё берёзки говорят.

Сначала в бездну свалился стул...
                           Иосиф Бродский

Cначала качнулся паркетный пол
и стала торчком кровать.
А коврик – змеёй из-под ног уполз,
когда ты ... устал скрывать.

Поехала крыша, смяв потолок,
дрожа от озноба стен.
А люстра метнула хрусталь в висок.
В пробоине пар свистел.

Слабели колени, стремясь сдержать
лягающий табурет.
Расколотый мир просекла межа,
пластая на тьму и свет.

Закатное солнце, смыкая тень,
сводило меня с ума.
Казалось: завой и руки воздень –
Развеется мой кошмар.

Но сдавлено горло тугим кольцом –
Удавкой с твоей руки.
Ты выглядел, как всегда – молодцом,
А я – словно зримый крик.

Вновь следует день, и солнце ползёт
в зенит, укрощая тень.
На месте мой мир! Только ты, козёл,
остался Там. В темноте.

        

          я входил вместо дикого зверя в клетку
                                         И.Бродский

я устал, дожидаясь тебя у входа,
день прошел, неожиданно вышел сторож
и сказал, что в начале пустого года
ты не ждешь никого, кто тебе был дорог
я опомнился, выпил, сходил в разведку,
заблудился там, где гуляют строем,
было б место куда приткнуть табуретку,
остальное приложится, будь спокоен

Но скорость внутреннего прогресса
Больше, чем скорость мира.
И. Бродский
Пролог
Этот рэп – подражанье сонетам Шекспира.
(Впрочем, я не хотел бы кого-то копировать).
Рампа, пир и рапира…
Пиранья Леты          
Все сожрет без труда. И звучит нелепо –
Рэпом передают стиль трущоб уродский.
…Почитай: первый рэпер в России – Бродский.

1.
…Я не видел начитаннее человека.
Эта девушка знает, где библиотека.
Зацени – носит юбки чуть ниже колена.
Из какого же ты поколения, Лена?..
Да, влюбленность дает перспективу людям:
Например, что во вторник тебя разлюбят.
И к тому же дает человеку силы
Вдруг заметить, что небо и вправду синее.

2.
Как Ромео Лауре – тебе я не нужен.
Все сокровища ты сберегаешь для мужа.
Уже лужи твой взгляд на такие проблемы –
Далеко до Соляриса (как там у Лемма?)
Но одни с грустью слушают музыку Шумана,
А другие  берут те сокровища с шумом.
...Просто женщина – это довольно красиво,
И мужчины бывают порой агрессивны,
А в плечах у детинушки сажень косая...

Красота провоцирует, а не спасает.

3.
Жизнь влюбленного нынче, Ромео, спокойна.
Опасаются лишь обрушенья балкона.
Не дадут (даже если живешь ты балу'ясь)
Умереть от любви, а точнее, – от люэса.  
И все методы, кроме прощенья, не действенны.
Во врага ты стреляешь, но гибнет Вселенная.
(Среди прочих) война меж полами – единственная
В результате дает нам прирост населения.

4.
Я себе интересен (с печалью, болью...),
Меньше сплю, чтобы поговорить с собою.
Но не властен над тем, что пишу украдкой –
Лишь могу сохранить или сжечь тетрадку.
Что влюбленность? – мираж, суета, мгновенье.
Я знавал настоящее вдохновенье...
Жаль, ни рифмы, ни страсть не спасут от смерти.
Но стихи – это снятые с сердца мерки,
Это след от вечерней зари на небе,
Это пряной звезды холодок на нёбе.

5.
В Энске грабят в подъездах, а не целуются.
Здесь дома об колено ломают улицу.
И на душу бездушного населения
Удивительно низкий процент «влюбления».
Расставанья, ненастные дни – караванами.
Вот возьму и уеду отсюда в Иваново...

6.
Совесть, мне так знакомы твои уколы:
Привлекают Вирсавии, не Мелхолы...
И пока вдоль июля снуют «голубки»,
Взгляд мужчин ограничен длиною юбки.
...Дерева по плодам, а костер по дыму
Узнают. Не пора ль о душе подумать?
Хватит этих сонетов о девах. Ну их...
Хватит глупых фантазий. Жена ревнует.
Может, надо жить просто и по-мужичьи?
Но стихи – это то, что в обмен на жизни.      
Я сторонник убойных концовок: жаль, но
В этом смысле я не пацифист...                

7.
     Пожалуй,
Девы – все-таки это красиво внешне.
А коснешься души – не фонтан, конечно.
Даже не ручеек. И, похоже, ты не
В состоянии те пересечь пустыни.
...Я смотрю продолжение, где Монтекки,
О себе не читавший в библиотеке,
Вдруг становится фатом и Казановой.
Вот сермяжная правда, пускай, – не ново.
Не пошел бы,
как сказочный кот,
налево,
Стань
жена ему тем,
   кем Адаму – Ева.

Неужели я в барышнях разочарован?
Началось, вероятней всего, с Гончаровой.
(Понимаю, что двигаюсь по теченью –
Обобщаю, не делая исключений.)
Но послушай:
     вчерашние недотроги
Фонарями расставлены вдоль дороги.
Узнают их мужчины по тем приметам,
По которым зима переходит в лето.
Ведь у них ни единого нет секрета –
Хорошо, что Петрарка не видел это.

...Ночь играет со мною одними ферзями.
Я не сплю, потолок озаряю глазами.

Что-то хочешь прочесть на страницах души'? –
Для начала туда хоть словечко впиши...                

8.
И, на месте Ромео, призвал бы к ответу
Драматурга, который угробил Джульетту.

Я свободен, как птицы прошедшего мая.
На крылатых словах ты меня не поймаешь.

Но возможно, я тигр, а вовсе не птица,
Потому что в борьбе обретают свободу.
Я все пью: отчего ж не выходит напиться?
Может быть, в этот раз мне попробовать воду?          

Серый свет окружил горожан кольцом.
И куда бы ни шел, перед ним – лицом.
Я никак не могу залатать прорех:
По сравненью с белейшим белое – грех.      

Эпилог
Этот рэп подо ржанье запейте шекспиртом.
Мне противно дышать вашим воздухом спёртым.
Я работать могу на волне позитива,
Но в песочнице шприцы и презервативы,
А на лицах печать не весны, а порока.
Может, правда, пророки, все прожиты сроки?
Вот и все. Время править кастеты и ружья...

P.S.
А хотел написать о любви да о дружбе…

                                                 "Через два года
                                                     поломаю шею,
                                                     поломаю руки,
                                                     разобью морду.
                                                     Через два года
                                                     мы с тобой поженимся.
                                                     Через два года.
                                                     Через два года."
                                                      
                                                     И. Бродский, Лирика О.Б.

пройдут года
и станет не смешно
от капельки, скатившейся за ворот
и каждый, затенивший небо, ворон
с моим занудством будет заодно

пройдут года
я стану поскромней
своих непредсказуемых желаний
и жизнь сведется к сумме расстояний
периметров всех парковых аллей

пройдут года
и скомкается свет
в снежок в руках соседского мальчишки
и мне никто ни строчки не напишет
ни в сторону вопроса, ни в ответ

пройдут года
и станут за спиной
смешная и несыгранная свора
и будет жизнь на острие позора
насажена уверенной рукой

пройдут года
когда-нибудь и ты
скрестишь мне руки и закроешь веки
я перестану быть тем человеком,
который приносил тебе цветы

«Ах, лишь истлев в песке, растеряв наколки,
Можно, видать, пройти сквозь ушко иголки.»
И. Бродский.

Вейся жарящимся червём на костре папуаса,
Посылай свои ягнячие блеяния небесам,
Здесь не сможешь вздохнуть, отыскав Парадиз, ни разу –
Полной счастливой грудью. Да Парадиз обречён и сам.

Видишь ли, в тучных пашнях давненько прокисла тучность,
Наливные яблочки тайным свойством раскровенят рот.
Видишь ли, преуспевание в Парадизе – иудность,
Как и всякая успешность. Тренинг роста – наоборот.

Нет уж, бейся башкой о стены, получай пинками
Заработанный добродушием капитал – свой доход,
И когда небо в овчинку запоёт голосами
Нездешними, харкнешь: обрести рай – значит пойти в расход.