Тур - 131: "Блещет луна" (конкурс завершен)

*   *   *

Аллея тёмная в саду,
Луна совсем офонарела,
Я к ней иду, иду –
А ей ни до кого нет дела.
В колючем фейерверке звёзд
Так безгранично одинока…
Мильонолетний пыльный лёд
Сковал её забвеньем Бога.

2002

A в нашем местечке - сезон убывающих лун!
Иоси на скрипке с печалью такОе загнул -
Что улочки стали кривее ( казалось, куда б? ),
От шали серебряной виден лишь край лоскута.

Деревья согнулись и травы по форме луны...
Небесные множились в ряби озёрной челны...
По грифу скользили глиссандо, елозил смычок,
И плакала скрипка, уткнувшись в худое плечо.

Луна всё тончала и вовсе пропала на нет.
Казалось, застыло движение дальних планет.
Застыл и скрипач статуэткой на старом трюмо
И всем показалось, что время застыло само.

И стало темно... Лишь в окне проступал силуэт -
Наш бедный скрипач, излучавший фарфоровый свет,
Чтоб вновь заиграть задушевно луне молодой
Пусть только она неподвижную тронет ладонь.

...
Послышались звуки певучих её голосов -
То скрипка продолжила тиканье лунных часов.

24 октября 2011 г.

Написано по картине Каринэ Арутюновой "А в нашем местечке"

веселие в разгаре, шумный бал...
уже двенадцать  на  часах пробило...
графиня пригубила свой бокал,
и по привычке глянула игриво…
на штуки три поручиков в рядок,
и для затравки несколько уланов…
кокетливость девицы - не порок,
как убедить упрямого барана?...
готов приревновать и к фонарю...
пускай она и слова не сказала,
в лице переменившийся,   супруг,
допил коньяк и выбежал из залы...

в окошко любопытствует луна -
все и про всех узнать ей интересно...
а  в кабинете мрак и тишина.
граф, развалившись, восседает в кресле...
смертельно бледен, и, сомнений нет,
с спиртным и жизнью перебрал он лишку.
а под рукой  упавший пистолет,
а на груди кровавая манишка…

26.06.2011

                                 "...Птицы поют при помощи пальцев…"
                                        "...Стакан воды спасёт мир…"
                                                         к\\ф "Орфей"

В красных перчатках луна кралась в тенях за окном.
В прятки играла она в стынущем мире моём.
Время притихло в часах. Мысли - как птичьи следы.
Молча глядел в небеса сон мой в стакане воды.

Облик запретной любви сердце до боли потряс.
Пульсом стучало в крови - эта любовь не для нас.
Света и тени игра - тайна холодных зеркал.
Были поминки вчера. Завтра последует бал.

Ветер пришёл - и поёт. Вечер пришёл - и молчит.
Звёзды - как рыбы об лёд. Птицы - как стрелы о щит.
Что там, за этим щитом? Есть там хоть кто-то живой?
Ветер - разрушит мой дом. Вечер - предложит мне свой.

Стану я тёмной луной. Имя мне будет - Лилит.
Может, однажды за мной песня любви прилетит.
Песня, не зная границ, выстроит радужный мост.
Мост из сверкающих птиц. Мост из танцующих звёзд.

Явится хмурый Орфей, встретится с мёртвой женой.
Скажет - пришёл не за ней, только за мною одной.
Нет, Эвридика, прощай. Да, Эвридика, прости.
Просто весь мир невзначай сбился с прямого пути.

Птицы не пели тогда - хрупки их пальцы  во сне.
Только в стакане вода мир мой хранила на дне.

Молодой луны Источник –
Озеро Тянчи;
Серп водою горы точит
В снежной епанче.

Перебросит, перескочит
В дюнные пески
Водный облик лунной ночи –
В серебре виски.

Хор песчинок – злые песни
Зноем обожгли!
«Инь» и «Янь» Луны воскресли
В зеркале земли;

Половинками овала –
Лунная вода
В Поднебесной целовала
Поднебесье льда.

  
  

Бессонное окно лица луны
Доступны взгляду мира дыма тени
Наружная стена большой стены
Путей и тупиков хитросплетений.

Заплаты глаз скрывают пустоту
Ступени слов ведут к дверям и люкам
Итоги столкновений на мосту
Заметки отражением и звуком
Записаны водой рукой реки.

Каркас событий тонок и прозрачен
Плетут от точки сборки пауки
Случайных чисел мнимые удачи
Удавки скрутки свёртки катастроф
Равнение в затылок, старт модели
Сигнал, день домино, финальный ров
На фоне будней трудовой недели.

Стирает время с карты города
Кружится ветер, сеет пыль земную
К истокам возвращается вода.

Я дымом на стекле луну рисую.
  
  
  
  

Рогасты троллейбусы, парки хрипасты -
И мечется в душных квартирках народ.
Нас city хватает беззубою пастью:
Помнет, поломает, авось не сожрет.

Мы вышли такими, как есть, - городскими,
От светлого праздника шлепаем прочь.
…Ты голову в крике тоски запрокинешь,
А в глотку свинцом заливается ночь.

И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Мы харкаем матом, покуда свежи…
Молиться нас бабушки не научили,
А сами не можем молитву сложить.

Играем без форы, ведомы огнями…
Луна светофора восходит над нами.

В ритме анданте  – чёрная тишина
пульсом бессонниц бьётся всю ночь во мне.
О, команданте, страшно, когда Луна,
звёздно воинствуя, словно палач в окне.

Сны отступают, взгляда Луны боясь.
Вязким болотом  – город. Стреножил быт
мечт и фантазий юношескую вязь,
вывернув в игры «если бы» да «кабы».

Очные ставки совесть ведёт в ночи.
Сердце и память смотрят глаза в глаза.
И накрывает прошлое. Хоть кричи.
Но не нажать мне жизни на тормоза.

Смотрит с иконы – ангельски тих –  Господь.
Лик Его светлый кажет дорогу в рай.
Но виновато стонет от боли плоть,
шепчет ушедшей маме: «Не умирай…»

Солью на раны – слёзы. Души вода.
Мир зазеркалья – адом за ночью ночь.
Да, команданте, тают кристаллом льда
прошлого страхи. Детство уходит прочь.

Вывернув сердце, память с рассвет-лучом
угомонится. Утро. Финифть небес.
Вывернув душу, тает Луны зрачок.
Сказки не будет.
Сказочник – сон исчез.
27.01.14

Экс на: http://grafomanam.net/works/110815
Фото: http://www.kazved.ru/uploadimg/1462192_84456_94350699661299.jpg

Уходит плавно ночь в небытие.
Спешит Луна - надкушенный желток,
Не нарушая звездной жизни ток,
Светить хозяйке голубой - Земле.

А я, классический смешной дурак,
Описанный подробно в "Идиоте",
Бреду в раздумьях вспоминая ноты
Сквозь Питерских колодцев полумрак.

Зашмыгав носом в клетчатый платок,
Смотрю, как та ущербная луна
Смеется хитро в краешке окна.
И воспеваю наш привычный смог.

Истаивает масляным куском
Моих простых ночных чудачеств муза.
"А может ноты не пришлись по вкусу?
Ты знаешь, что связалась с дураком!"

Из-за зубчатой верхушки
Месяц поднял гнутый рог.
По столешнице от кружки
Тень пошла наискосок.

Плотно дебри тихой сапой
Подобрались к нам под нос,
Наступили хвойной лапой:
Бок избушки мхом зарос.

Мы закапанною свечкой
Крест окошка озарим,
И еду оставим в печке
Духам леса домовым.

Под луной лохматый веник
Возле щепок и рогож
На крылечке у ступенек
Так на лешего похож.

В морозном небе полная луна
Слегка дрожит – подруга привидений.
Кругом царит, пугая, тишина,
На снег ложатся призрачные тени.
А я стою в гипнозе у окна,
Застыв от их причудливых сплетений,
Узрев в сугробе рядом, видно, бредя
Крутую спину белого медведя.

2015

Лимонный диск Луны
Среди веснушек-звёзд…
Нам космос дарит сны,
Вгрызаясь прямо в мозг.
И жёлтая печаль
Вниз льётся, в каждый дом.
Вселенной нас не жаль:
Заполнит души льдом.
И филин, сея грусть,
Проухает окрест:
Он знает наизусть
Лимонный манифест.

*Месяц оранжевой скобкой
метит ночную страницу...
Утро безжалостно скомкает
то, что сегодня приснится.
В топку рассветную лягут
сотни прекрасных видений...
День в чёрно-белые флаги
город привычно оденет.
Вечер расставит ловушки,
вволю с душой поиграет.

Ночь набивает подушки
снами из Лунного края...*

Разминулся с солнцем вечер
И опять луной играет,
Вскинув руки мглы навстречу,
Увлекает к неба краю.

Насладившись бледным ликом,
Растворился в атмосфере,
Послевкусием проникнув,
В плоть вина, что я отведал.

Я глотаю жадно, смело,
Сладко вечера остатки,  
Выпив эту долю хмеля
Для души своей отладки.

Ночью небо над курганом
Обсыпает звездной тлёй.
Полумесяц ятаганом
Нависает над землёй.

Тонким символом ислама
Ангел режет темноту:
Как кусок мадаполама
Разрубает на лету.

И далекие зарницы,
Ночь степную вороня,
Отражаются в глазнице
Устрашённого коня.

Но поэту и пророку
Открываются в ночи
Путь к вселенскому истоку
И к Предвечному ключи.

Я, как пес в придорожной канаве,
И твой свист для меня – благодать.
Ты идёшь, и я прыгаю наверх,
Разучившись не думать, не ждать,
Не искать, не петлять в переулках,
Не скулить у закрытых дверей:
Ты привычно вернулся с прогулки,
Я мечтаю пожить в конуре.
Чтобы слышать знакомую поступь
И твой голос: «Мой друг, как спалось?».
Чтобы ты приласкал меня просто,
И вдруг стало щемяще-светло.
Я лизну твою тёплую руку,
Заскулю, отбивая хвостом:
«Ты прости меня, милый, я сука
Из канавы под старым мостом,
А хочу быть домашней и нужной...»
В лапе ноет заноза дня два,
Я луны налакалась из лужи,
Я луной и сыта, и жива…
…………………………………
Просыпаюсь. Тоскливо и жутко:
Да кому мы такие нужны?
Раз у жизни собачьи шутки
И такие ж собачьи сны.

-1-
Окно царапнет старая ветла,
Клубком свернётся время в подворотне,
Звезда сорвётся и сгорит дотла.
Какая чёрная луна сегодня...

Ни всплеска средь разбитой тишины.
На глянце окон ни теней, ни блика,
И только потемневший лик луны
С застывшей маскою немого вскрика.

Из пустоты чуть холодом сквозит,
Ложится пыль астральная на плечи,
Куда зовёшь меня, Лилит? Лилит,
Не зажигай моей надежды свечи…

Огонь расплавит сгусток темноты,
Набухнет вена ниточкой тугою.
Хотела быть - паломницей мечты,
А стала - неприкаянным изгоем.

-2-

Как странно – вырвавшись из плоти – к тебе явиться…сон ли, бред?
…Метнётся тень в окне напротив, растает в зыбком серебре
Дорожки лунной... Чуть качнутся оконные распятья рам…
Упасть к рукам твоим - без чувства – так в ноги падают богам.

Часы своё наложат вето: их бой мне душу заклеймит.
Проснувшись в миле от рассвета, промолвишь тихо: "Ты, Лилит?
Я грезил сотни лет тобою..." И усмехнётся лик луны -
Слепой владычицы прибоя. Волна накроет валуны…

-3-

Луна, застывшая до звона
Монетки медной... Чей-то страх
Впитался в переплёт оконный.
…Была, наверно, на кострах

Средневековых инквизиций
Я в прошлых жизнях сожжена:
Свободы зов и кровь волчицы
Зовут меня за крест окна –

Туда, где бред ночей горячих
Касался сладкого греха,
И где душа, ликуя, плача
Была к погибели глуха,

Туда, где светом истекая
Над леса колкою стернёй,
Луна, надменная и злая,
Всю ночь смеялась надо мной...

2007-2015

Ещё луна стоит на горизонте,
С крутых боков отряхивая лес,
А наверху сквозит дырявый зонтик —
Бескрайний свод темнеющих небес.

Иголки звезд — отверстия Вселенной —
То здесь, то там родятся. Кто бы смог
За всем кругом следить одновременно,
А в непогоду прятать под замок?

Полная луна светила,
Тщетно тужилась помочь.
Было... Тусклое светило
Не давало спать всю ночь.

Отзовётся прошлым эхо
И, пожалуй, сгинет блажь.

...Если счастье -- не до смеха,
Если горе, то не плачь
И торжеств не манят даты,
Сладким тортом поперхнусь...

Был и счастлив я когда-то
И над тем смеюсь.

Есть планеты, где много лун,
А у нас лишь одна - Луна.
Говорят - очень пыльный грунт,
Обвиняют в расстройствах сна.
Серебро превращает в медь
Романтический спутник наш,
Солнце оборотней и ведьм
Ярче в шабаш, или в шабаш,
Льёт на землю зелёный свет -
Словно в сказочный мир портал,
И поэта такого нет,
О любимой что не мечтал,
Осиянный лучом Луны.
Благородный её металл
Миллионами строк намыт.
Отчеканено серебра
В золотую оправу слов,
На эпитеты ночь щедра,
И на рифмы хороший клёв.
Поэтессы пьют лунный чай,
Отправляясь в ночной полёт,
И в молочных живёт лучах
Невозможный чеширский кот.

Ночь безлика и темна,
как заезжая артистка.
Тонет звёздный арсенал.
Лишь луна-максималистка
раскалённой добела
узкой лазерной полоской
безуспешно пополам
разрезает мрак несносный.

Отвязались берега...
Только нежности кромешность,
шоколадная река,
перезрелая черешня…
Время в тамбуре дымит
пахитоскою кометы...
До краев бокал налит
пуншем чувственного лета.

Когда бы на космическом пути
К Земле не льнуло светом анемичным
Мерцающее бледное обличье
Не самого большого из светил,

Тогда бы ночь поведать не могла
Одну из тем, волнующих поэтов,
И... сколько песен было бы не спето,
Когда бы горло сдавливала мгла!

Под чем бы в элегической печали
Влюблённые вздыхали и мечтали,
Глаза тараща без толку во мрак?

К чему бы обращалась, беспокоя,
Терзая уши горьким долгим воем,
Тоска волков, шакалов и собак?

Что знает о любви, скажи, луна –
Холодное, безмолвное светило?
Но если бы однажды не она –
Нас полночи волна б не подхватила;

Луна была тактичной – и вопрос
Не задала, хоть видела, конечно,
Куда бежал асфальт из-под колёс,
И что произошло… А ветер встречный

Остановил машину по пути,
В безлюдной, жемчугами шитой, роще,
Которую средь будней не найти,
Где и молчать, и слушать сердце проще,

Где ветер тихой лаской был одет…
«Люблю тебя…» - два слова вожделенных
Мне б не услышать от тебя в ответ –
Когда б не лунный отсвет на коленях…

Что может знать о нежности луна?
Но нынче я себя отдал бы в дар ей:
Она твоею нежностью полна -
И я ей так за это благодарен…

Сквозь пыль веков и бесконечность
Обречена
Вчера сегодня и навечно
Лететь одна.
Она промчалась во Вселенной
Мильярды миль,
Но зацепил её мгновенно
Магнит Земли.
Теперь вдвоём они навеки:
Земля - Луна...
Их жизнь, как вод весенних реки,
Любви полна...
Закон судьбы строг беспредельно, -
Твёрд, как корунд,
Средь миллионов лет бесцельных
Цена секунд                        
Невероятна...  Так что  с детства
Себя готовь
Ловить момент (любые средства):
Цена - любовь.

И я не упустил  мгновенья,
И мы вдвоём...
Попал я в поле притяженья
Твоё.

На бледно-голубом вечернем небе
Повисла бледно-жёлтая луна.
Не то готова плакальщица к требе,
Не то её воротит с бодуна.

Кто знает, отчего грустит Селена?
Ущерб и убыль – толика невзгод:
Вторая роль, задрипанная сцена,
И лик односторонний целый год.

Затмение находит регулярно,
Надёжное, как левая резьба.
Стекает время плоско и бездарно
От старого до нового серпа.

И нечисть в полнолуние на шабаш
Летит на крыльях ледяных ветров,
Заледенела вся моя душа бы…
Кабы не этот – лучший из миров.

                       “смотри как восходят над морем
                          зрачков моих черные луны”
                          
                          Сенька Аргентинецъ, "этюд о луне и будде"

шорохам неба внимая слепыми глазами
словно гримасничал мне беспризорный мальчишка
звуки вплетались в созвучия сенсорной книжки
все показали

в левой щеке отражалось остывшее солнце
мальчик в руках теребил подорожника листик
стоит лишь ветру порог ощущений превысить
он улыбнется

всхлипы волны, для него, словно камушки в воду
кто-то бросает налево-направо с пригорка
чу, затаился: он чувствует – дернулась шторка
за небосводом

злой стрекотун замолчал и улыбка обмякла
вновь застрочил, заставляя чуть-чуть повернуться,
черные луны зрачков – золоченые блюдца
внемлют спектаклю

в них растворились закаты, исчезли рассветы
мир для слепого сужается в скрежет сороки
ты одинок? разве можно идти одиноко,
видя при этом?

также красив, с бесконечно большими глазами,
он – половина луны, что не видела солнца,
зряч только звуками, что опустились на донца,
и небесами  

Я обанкрочен. Ночь метнулась резко.
Планета словно выпала в астрал.
Луна в сиянье банковского блеска
Являет нулевой свой номинал.

Пусть груды звёзд смеются надо мною
Брильянтами, что выиграть не смог,
Я восхищаюсь дикою Луною,
Что не желает лезть в мой кошелёк!

За черту, где кончается память,
где начало начал для других
наплывает янтарная камедь
невозвратно, на шаг ноги.

Вопреки говорящим о вечном,
что не вечно ничто под Луной,
как всегда затевается вечер:
зажигает  фонарь золотой.

Независимая  от погоды,
отражённым сияньем полна,
под Бетховенские аккорды
проплывает над миром Луна.

Переливчаты лунные звуки,
в них меняются образы, цвет
в них становятся крыльями руки,
и легко поднимаются вверх.

В переносном и нескольких смыслах
в  каждой клетке растёт тишина –
точно так от серпа к коромыслу
изменяется в небе Луна.

Точно так,  и немного полнее:
одинокому - друг и сестра,
успокоить, утешить сумеет
и поможет дожить до утра.