Чтоб смиренно лежать неизбежной сырой головешкой,
Падать наземь со звоном загаданной ранее решкой,
Или тихо на лапках паучьих скользить потолком.
Видеть в этом своем ежечасном желаньи остыть –
Не усталость каких стариковски-морщинистых рук,
А простую свободу, когда не дерзнешь перепиливать сук,
Невозможную легкость, когда не поет, не кровит,
И уже не решается выть.
Не писать ничего, а принять эту драму и тишь,
Как совсем неуместный презент, дорогой и неловкий,
Понимать, ты уже огранен, тело больше не требует ковки,
Засыпать с торжеством: никого ты уже не винишь!
Подпевать палачам, задушить в себе раненых птиц,
Всех кривых мостовых обходить стороной хороводы,
Не пытаясь забрызгать полотна скучающих лиц
Акварелью своей неуемной и дерзкой природы.
19.02.2009
