Все началось чуть больше месяца назад. Не сказать, чтоб наши отношения сильно поменялись или, вернее, твое отношение ко мне. Но определенно произошли какие-то перемены. Ты вдруг стал так скрытен и подозрителен, ты совсем перестал делиться со мной тем, что тебя заботит, из веселого, жизнерадостного и непредсказуемого ты неожиданно превратился в неприветливого и вечно угрюмого типа, а наше общение свелось к молчаливому поеданию обедов и совместному просмотру фильмов, и это занятие было не единственным, за которым ты засыпал. Я все могу понять, правда. Я могу понять изнуряющий рабочий график, потерянные контакты с друзьями или неприятности с кредиторами, нездоровье родителей. Но со всем этим гораздо проще сладить вместе. Я тоже человек, и до сих пор с этой должностью справлялась не хуже прочих. И поскольку ты не чужой для меня и очень мне дорог, то я должна принимать определенное участие в твоей жизни, ты сам сделал такой выбор. Я чувствую, как от часа к часу мы все больше теряем нити, связывающие нас. Все меньше и меньше поводов остается достучаться до тебя, все реже я думаю о нас "мы" и все чаще – "ты" и "я". Каждое слово, произнесенное из моих уст в твой адрес, теряется, не достигнув цели, и с ним теряюсь я в бесконечном потоке немых вопросов, которые меня гложут. Каждый твой взгляд, каждый твой жест порождает во мне все новые и новые сомнения и переживания. Нынешнее мое положение представляется мне ничем не отличающимся от одиночества. Даже хуже. Много хуже, поскольку я до известной степени лишена свободы. Это страшно меня угнетает, но, глядя на тебя, я делаю вывод, что тебе абсолютно безразличны мои чувства. Подобно тому, как ты не уделяешь мне внимания, я невольно стала тебя избегать. У нас совершенно не осталось точек касания, и у меня складывается ощущение, будто и наши чувства вот-вот канут в небытие. Что тогда станет с нами? Будем ли мы еще вместе? И найдем ли в себе силы оставить друг друга?
Я на время прекратила попытки заговорить с тобой об этом. Отчасти потому, что последняя закончилась скандалом. Частично оттого, что я уже настолько разучилась с тобой общаться, что не представляю себе, как это можно осуществить. К тому же ты уже давно не тот, каким я тебя полюбила. С оглушающей скоростью мы катимся в пропасть, и почему-то из нас двоих только я все еще ищу способ удержаться от этого. Ищу и не нахожу. Я устала.
Если ты не заметил, мы уже давно перестали называть друг друга по имени. Мне не кажется это правильным и логичным. Мы не только прекратили говорить друг другу нежные глупости, мы вовсе не проявляем ничего, что свойственно двум любящим людям. И у меня абсолютно не укладывается в голове, как мы могли дойти до такого за столь сногсшибательно короткий промежуток времени. Признаюсь, я склонна винить в этом тебя, потому что это с твоей подачи наши отношения превратились в это сплошное недоразумение. Но ты лучше меня знаешь, что я никогда не скажу тебе об этом, а только выслушаю тебя и помогу со всем справиться, если ты сделаешь шаг навстречу и предложишь разумное объяснение всему, что происходит между нами. Мне кажется, в этом и состоит задача каждого из нас в ситуациях, похожих на эту. Но ты по-прежнему сопротивляешься любому нашему контакту.
Вчера звонила твоя мама. О ком бы ты думал у нас состоялся разговор? Она тоже беспокоится за тебя. Ей даже не нужно с тобой общаться столько, сколько общаюсь с тобой я. Она ощущает все, что творится с тобой каждую минуту твоей жизни каким-то своим внутренним чутьем, непостижимым моему рассудку. Я всегда этому удивлялась.
Я была ей очень рада. Я так долго не могла себе позволить ни с кем откровенно обсудить наши с тобой проблемы, что как-то само собой вышло, что я выплеснула все свои переживания на нее. Она выслушала и поняла меня с полуслова. Это неудивительно. Я не сказала ей ровным счетом ничего нового, ведь она знает тебя несравнимо дольше и лучше меня. Я осмелилась попросить ее держать наш разговор в тайне от тебя, пока мне не удастся поговорить обо всем этом с тобой. Все, что полезного мы хотели извлечь из нашего разговора, мы получили. Она – подтверждение своим догадкам и волнениям, я – мудрый совет и обнадеживающие пожелания.
Она пробудила во мне слабую надежду. Которая в миг растаяла, будто ее и вовсе не было, когда сегодня утром я рискнула попытаться вновь. Промах. Но на сей раз ты сделал мне больно. По-настоящему больно, невыносимо. Даже не хочу об этом вспоминать. И ушел – ушел как ни в чем не бывало, отправился заниматься привычными для занятого человека вещами, оставив меня один на один с тем, что я услышала от тебя в ответ. Ты не поднял на меня руку, не швырял в бешенстве вещей, ты не повышал на меня голоса, не говорил обо мне гадости, на которые способны многие мужчины. Только три слова. Я услышала только три слова. Как выстрел.
Я питаю большие сомнения касательно правдивости сих слов. Хотя бы потому что до сих пор единственным известным тебе и весьма действенным способом отвязаться от меня было бросить в пылу наших склок что-нибудь подобное. Это твой последний путь к отступлению, заключительный и, должна признать, безотказный козырь против моих упреков и попыток убедить тебя внять голосу своего рассудка. На моей памяти не было ни одного периода наших отношений, когда бы ты всецело и полностью зависел и слушался моего мнения и не принимал ни одного решения, не согласовав его предварительно со мной. Но та роль в твоей жизни, которая отводится мне на настоящий момент, ни в коей мере мне не напоминает роль кого-либо более значимого, чем бесплатной домработницы. Не то чтобы я отказывалась от своих прямых обязанностей, как твоей пусть не законной, но, по меньшей мере, гражданской супруги. Просто-напросто я больше не могу согласиться с безусловностью их исполнения, вследствие того, что по твоей милости не претендую уже и на свой статус. Я не в силах безучастно наблюдать, как ты изводишь себя, но чем дольше ты препятствуешь моему возвращению на свое законное место рядом с тобой и чем больше ты от меня отдаляешься, тем я ближе к тому, чтобы вычеркнуть тебя из своей жизни так же, как сделал это ты.
Чушь. Нелепая чушь… Но с таким ярым неистовством произнесенные тобою слова вновь и вновь будоражат мой разум и буквально взрывают мой мозг, лишая меня покоя и здравомыслия. Будто ищейка, сбившаяся со следа, я упорно пытаюсь найти или даже придумать любые причины и толкования тому глобальному перевороту, который имел место в наших отношениях некоторое время назад, и твоей метаморфозе, преобразившей тебя до неузнаваемости. И заставившей сообщить о своих чувствах к… другой.
Я уже не знаю, можно ли тебе верить, но, Боже мой, как же не хочется! Впервые в жизни не хочется…
Едва ли я теперь могу отделаться от мысли о том, что сегодняшний скандал вынудил тебя на признания, а не на вымысел, как бы я ни старалась. Но все переживания, выпавшие на мою долю за последние дни и часы, побудили меня к основательному размышлению и поиску ответов на терзающие меня вопросы. Я приняла решение вызвать тебя на откровенность, поставив тебе ультиматум. Условие – расторжение отношений. Твоя тайная жизнь против твоей искренней некогда любви. И я ставлю на любовь…
* * * * * * *
Я схватила мобильник и принялась листать телефонную книгу. Должно быть, на моем лице изобразилось крайнее недоумение, когда я не обнаружила ожидаемого порядка номеров и имен в ней, но затем поняла, что ты всего лишь навсего в пылу негодования во время утренней ссоры по ошибке взял мой. Идея иметь одинаковые телефоны оказалась, мягко говоря, дурацкой.
Я нашла в списке себя, горько усмехнулась в ответ своей беззаботно улыбающейся, еще счастливой мордашке годовалой давности и невозмутимо нажала на вызов. Сброс…
Придется складывать вещи и навещать маму. Теперь уже надолго.
Раздался короткий сигнал о приеме текстового сообщения. Привычным, доведенным до автоматизма движением руки я открыла его и только потом ругнулась на свою рассеянность и забывчивость. Но затем решила отступить от правил и прочесть его, раз уж я больше ни за что перед тобой не отвечаю…
«Это, конечно, твое дело, брат, и я лезть не буду. Но ты предатель, я так считаю. Как она тебя еще терпит, не представляю. Они, бабы, все чуют, хоть и прикидываются. А твоя девка толковая. Доиграешься, бросит и к другому прыгнет в койку. Бросай это, я тебе дело говорю.»
.........
Я выронила телефон. Меня охватило дикое, просто сумасшедшее отчаяние и к горлу подступил ком. Я разрыдалась.
«Я люблю другую» «Я люблю другую» стучало у меня в голове. Я-люблю-другую… Неужели это правда…
Дрожащими руками я попыталась вновь дозвониться тебе, стараясь унять дрожь и избавиться от нахлынувшего смятения. Не выходило. И вновь мне никто не ответил.
Ты, наверное, сейчас у нее. Ищешь утешения и ласки, чтобы поскорее забыть меня, твое навязчивое прошлое…
Ненавижу…
Страх и обида сменились бешенством. Я в ярости носилась по квартире, уничтожая на своем пути все, что мне напоминало тебя. Больше не было нужды в звонках тебе, в ультиматуме и в любви. Ведь она эту партию проиграла.
Новое сообщение. Оно заставило меня прийти в себя и остановиться.
Я неторопливо приблизилась к телефону и взяла его в руки. Писал все тот же старый друг. Мне нетерпелось узнать от него все подробности того, как долго и с кем мой любимый мужчина меня предавал. В конце концов, я имею на это право.
«Я еще могу понять, почему ты пацанов кинул и не общаешься с нами. Но я бы на твоем месте не в работу ударился, а провел бы последние дни с любимыми женщинами. Будь мужиком, навести мать и вернись к жене, мой тебе совет. И, может, она тебя еще простит.»
---------
Что есть ужасней страха смерти? Что может превзойти те чувства, которые испытываешь, заглядывая в могилу?
Не нужно иронии или уклончивых ответов. Это не риторический вопрос.
И я знаю ответ.
Пустота. Бесчувствие в совершенной своей абсолютности. Предел безэмоциональности в мироощущении.
Ничто.
---------
Вот что я чувствовала, когда осознала все прочитанное. Ничто. Я не отключилась и не прекратила жить. Мое тело продолжало функционировать, выполнять определенные необходимые мне действия. Я убралась в квартире, съездила на работу, решила все срочные дела и подписала отпуск, приготовила самый вкусный ужин и принялась ждать тебя.
Я была словно робот. Действовала правильно и целенаправленно, но не чувствовала при этом ничего. Не потому, что ты мне безразличен и все, что с тобой связано. А потому что, если бы я допустила для себя испытать все эмоции, которые должна была испытать, я бы этого не перенесла. Я бы сломалась. Я бы сошла с катушек и превратилась в растение, неспособное ни к чему путному. А сделать еще предстоит многое.
Я знаю, что ты придешь. И я спокойна. Тебе просто нужно время, чтобы решиться подвергнуть меня испытанию, которое выпало на твои плечи. Конечно, гораздо проще скрывать это и пройти через все в одиночку, видя меня спокойной и жизнерадостной и находя в этом поддержку и обнадеживающую силу духа. Но тебе придется это сделать, потому что я нуждаюсь в тебе, и ты знаешь об этом. Ты знаешь, что ты сделаешь мне еще больнее, если исключишь меня из своей жизни, особенно когда ее так мало остается.
И когда ты придешь, когда ты вернешься ко мне, я прижмусь к тебе так сильно, чтобы ты ощутил, что мы с тобой единое целое, навечно, а я, ощутив себя в безопасности в твоих объятиях, вновь обрету способность чувствовать. И как в самый первый раз я расскажу тебе о том, как крепко я тебя люблю и дорожу тобой, как много ты для меня значишь. И мы будем беззаботно радоваться жизни, и наслаждаться друг другом, и вновь говорить нежные и сладкие глупости, и мы вместе пройдем этот путь до конца…