Муза (Из цикла об Ивашкине С.С., эпизод 2) (Юмореска)

Бывший сантехник, а ныне – начинающий писатель Семен Семенович Ивашкин вот уже несколько часов сидел за столом, пытаясь написать первую строчку бестселлера. Однако все попытки были тщетными – приходившие в голову фразы казались несовершенными, приземленными, не способными увлечь читателя в путешествие по увлекательному миру Ивашкинской фантазии. А если честно, в последний час все мысли сосредоточились в области желудка, уже несколько раз напоминавшего о себе недовольным ворчанием. Из съестного оставалась баночка консервов «Сардины в масле». То есть, сами сардины Семен съел вчера вечером, а масло - ароматное, с нежнейшими крошками рыбы - еще дожидалось своего часа в холодильнике.
В это бы масло, да кусок черного хлеба… Вот только хлеба у Ивашкина не было, а идти за ним в магазин он разрешил себе только после того, как напишет две страницы романа – таким образом будущий писатель воспитывал силу воли.
«Конечно, классикам было гораздо легче, - утешал себя литератор, - у них была Муза, а у меня…»
Внезапно к бормотанию писательских внутренностей добавился новый звук – словно кто-то скребся во входную дверь. Семен удивился – раньше подобных попыток нарушить его творческое уединение не наблюдалось. После того, как он стал безработным и существовал на мизерное пособие в ожидании аванса от издательства, мир забыл о бедном сантехнике. Нельзя сказать, чтобы Ивашкин был за это на мир в обиде, вовсе нет. Настоящий творец всегда одинок.
Тем временем странный звук за дверью не прекращался.
«А вдруг именно так является Муза? Не под аккомпанемент лютни, там, или другой какой арфы. По-скромному», - подумал мученик пера и пошел открывать.
Если это и была Муза, то выглядела она довольно странно, ибо имела вид кота – здоровенного, серого, откормленного. То есть, откормленным он казался только с первого взгляда, ибо, как только открылась дверь, кот тут же прошмыгнул внутрь, явив изумленному хозяину квартиры свой тыл. Сзади животное поражало удручающей худобой. Здоровым и откормленным было только лицо – назвать анфас существа с огромным лбом мыслителя и мудрыми зелеными глазами мордой язык бы не повернулся. Пока Семен анализировал впечатления о госте, тот проник на кухню и деликатно напомнил хозяину о необходимости проявления минимального гостеприимства.
- Да, да, - смутился Семен, - сейчас.
Он открыл холодильник, достал заветную баночку и хотел поставить перед гостем, но, вовремя вспомнив о правилах хорошего тона, достал тарелку и вылил в нее масло.
Кот не спеша подошел к угощению, повел носом. Кончики усов вздрогнули, крутой лоб презрительно сморщился. Животное повернулось к тарелке задом и тщетно попыталось закопать предмет вожделения Ивашкинсковского желудка.
«Вот зараза», - подумал романист и осекся под выразительным взглядом умных глаз. Мысль заработала с утроенной силой. Результатом мозгового штурма явилось воистину Соломоново решение – сходить к соседке Нине, живущей этажом ниже. Семен недавно переустанавливал у нее стиральную машину и имел честь познакомиться с соседкиным котом. Вернее, честь имели туфли, которые, очевидно, коту не понравились, и он облил их презрением. А может, и не презрением, но обувка стала мокрой и вонючей. Нина тогда дала Семену тапочки. Можно сейчас воспользоваться ими в качестве предлога для незапланированного визита, а заодно попросить чего-нибудь съестного для кота.
И, взяв гостя подмышку, он отправился в путь.
- Чего пришел, ирод? – «ласково» встретила женщина соседа.
- Так я… вот… тапочки… кота, - забыл о цели визита Ивашкин.
- Ты мне что сделал? Я теперь, когда посуду мою, грязная вода через машину на пол льется! Из какого место у тебя руки растут?
- Давайте гляну… Может, что не так повернулось…
- В голове у тебя повернулось! Иди, смотри! Да попробуй только не починить! Я на тебя управу найду! Думаешь, если женщина одинокая, ее защитить некому?
- Момент, только котика подержите, – он сунул кота женщине.
Внимание соседки тут же переключилось на новый объект.
- Бедный, какой худой! Не кормит тебя этот изверг! Небось, все деньги на водку, а котика совсем голодом уморил, окаянный!
Тут же на полу оказалась миска с чем-то до такой степени аппетитным, что в животе у Ивашкина заурчало с утроенной силой. Увидев, что кот приступил к трапезе, Семен вздохнул с облегчением и полез исправлять свои огрехи.
«Что за ерунда? Пьяный я, что ли, был, когда ставил эту машину?». – подумал он. Через полчаса все было в порядке.
- Ну, вот, - сказал Ивашкин, беря на руки наевшегося кота, - принимайте работу. А что же вы не зашли, по-соседски, не сказали? Я бы исправил.
- Да я как-то не подумала, - стушевалась женщина, в голосе ее уже не было агрессии, - я в РЭУ звонила, ругалась. И потом – может, вы не умеете. Чего сразу нормально не сделали?
- Так я тогда один был, а сейчас – с товарищем, - Семен погладил кота по лобастой голове.
- И что с того?
- А думаете, почему пограничники в дозор с собакой ходят? Да потому, что одна голова хорошо, а две – лучше!