ИСПОВЕДЬ
Софья Ефимовна с мужем встречали гостей у входа в зал торжеств. Она была на вершине счастья, наконец-то ее дочь выходит замуж. Упрямая красавица Стелла никак не хотела окольцовываться, и вот теперь свершилось. Весь больничный персонал был приглашен на это торжество.
Любовь Андреевна сидела за столиком, рядом с другими медсестрами.
-С кем это обнимается наша Софьюшка?- спросила Фима, - я эту даму не знаю.
- Может быть родственница? Ты же всех не знаешь. - Любовь Андреевна улыбнулась.
- Всех - не всех, Любушка, а со многими знакома. Все же тридцать лет дружим.
- Ой, девочки, посмотрите, кто пришел,- сказала подошедшая к ним врач-терапевт Мария Ивановна.
- Кто?
В зал входил стройный, седовласый мужчина лет сорока пяти. Люба узнала его сразу. Сердце бешено заколотилось.
- Узнала?- шепотом спросила Мария Ивановна.
-Да, а кто с ним?
- Сейчас узнаю.- Мария Ивановна проплыла через весь зал к гостям.
Любовь Андреевна видела, как они расцеловались с Романом, он оглянулся и представил Марии Ивановне высокую красивую женщину, девушку лет двадцати пяти и семнадцатилетнего парня. Мило беседуя, они прошли к ее столику. Через минуту она подбежала к подруге.
-Ты не представляешь,- зашептала она,- это его жена и дети. Люба ничего не ответила. Он сел к ней спиной, за-то дочь узнала ее.
- Маша, а дочь еще учится или уже работает?
- Не знаю. Мне кажется, что она биолог. Еще в прошлом году Софьюшка хотела устроить ее к нам в лабораторию, а он почему-то был против.- Ну, все девочки, я побежала на свое место, хочется с Ромкой поболтать.
Настроение у Любы упало. Никогда не думала, что через двадцать лет снова увидит свою молодость.
В манипуляционный кабинет была очередь. Больные молча сидели на длинной скамейке.
- Следующий,- вызвала Любочка.
- Минуточку, сестричка, у меня к вам дело,- молодой врач рентгенолог мгновенно влетел в открытую дверь и закрыл ее.
- Я не мог пройти мимо без поцелуя, родная моя,- он обнял и крепко поцеловал жену, потом открыл дверь и вышел.
- Заходите,- Любочка пропустила больного.
Они были женаты пять лет, а он любил ее так пылко, как- будто познакомились только вчера.
Память услужливо воспроизводила моменты их счастья. Никогда потом она не испытывала ничего подобного.
В зале заиграла громкая музыка. Люба встала и вышла из зала.
Как она боялась, вновь встретиться с Романом, увидеть его полные ненависти глаза, как в тот последний вечер.
Такси довезло ее до дома.
- Что так рано?- спросила мама.
Она ничего не ответила и прошла к себе в комнату.
- Ты здорова?- мама вошла следом.
- Я видела его,- Люба заплакала.
-Кого?- мать удивленно смотрела на дочь.
- Рому,- она вздохнула.- Он был с женой и двумя детьми. У него сын и дочь.- Она посмотрела на мать с такой болью, что у матери сжалось сердце.- У него семья.
Мама села рядом и обняла ее.
- Понимаешь, он безумно меня любил, а я любила себя. Это я сейчас понимаю,- она всхлипнула. – Ты никогда не знала, почему мы разошлись,- она вытерла глаза. - Я хорошо помню то воскресенье, когда мы долго валялись в постели. - Обычно он вставал раньше, бежал на кухню, готовил завтрак и приносил в постель. Больше меня не баловал никто,- печально сказала она.- Обычно, мы пили чай и целовались, а в это воскресенье Рома был необычно серьезен.
- Любушка, давай ребеночка возьмем,- вдруг сказал он.
Это было так неожиданно. Понимаешь, я никогда не думала об этом, хотя знала, что он не может иметь детей. Меня все устраивало.
- Без детей нет семьи,- печально сказал он.
Я почему-то обиделась.
- Что ты хочешь от меня?- с вызовом спросила я и выдавила слезу.- Тысячи семей живут без детей.
Он высушил мои слезы поцелуем.
- Подумай, Любушка, женщине приятно быть матерью…
- Не знаю, буду ли я хорошей матерью,- перебила я его и призналась,- я не испытываю к детям никаких чувств.
-Дорогая, это потому, что нет своих, а вот будет малыш…,-он не договорил
- Малышка, пусть будет малышка,- капризно сказала я.
Он счастливо засмеялся.
Она закурила. Вспомнила, как долго ездили за разрешением по всяким учреждениям.
Когда я увидела Катеньку, меня поразило ее сходство со мной. Девочке было три года. Ее огромные синие глаза доверчиво смотрели на меня.
Ромка исцеловал ее, и она полюбила его, сразу приняв за отца.
- Я тебя так долго ждала,- сказала девочка и обняла его за шею.
Ребенок перевернул нашу жизнь. Все было подчинено ему. Катеньку накормить, одеть, искупать, почитать, погулять. Ночью она с трудом засыпала. Иногда Ромка, услышав ее крик, вбегал в комнату и видел ее сидящей в постели.
- Мне страшно!- кричала она,- возьми меня к себе.
Я взяла отпуск. Хотела привыкнуть к ней. Мама, она вела себя странно. Прятала куски хлеба под подушку. Ела так быстро, будто боялась, что у нее отнимут. Она не любила меня и делала все мне назло. Я помню, как она пила компот и пальцами вытаскивала ягоды. Потом, глядя мне в глаза, вытерла пальцы о платье.
- Ты так и не поняла, Люба, что ребенок был из детдома. Может быть, ее там обижали, может быть, она там жила впроголодь? Её надо было всему научить, а ты орала на нее.
-Мама, я поняла это позже, а тогда, тогда я видела дикого волчонка. Катя не спала ночами, а утром Рома уходил на работу. Я оставалась с ней и не знала как себя вести. Помню, она все прижимала к себе большую куклу, которую купил Рома, и весь день сидела в углу. Я не могла ее оттуда вытащить и даже еду туда носила. Она ела все без разбору и, по-моему, даже вкуса не чувствовала. -Люба задумалась. -Ромка обожал дочь и совсем не замечал мое отношение к ней. Вечерами читал ей книжки, показывал мультики, а перед сном купал в ванне.
- Папа, это море?- спрашивала Катенька.
- Нет, мой котеночек, это ванна. Вырастешь, я тебя к морю отвезу.
Она обнимала его и нежно целовала перед сном. Меня она даже за руку не брала.
- Ребенок чувствует, когда его любят,- сказала мать,- а ты никогда о ней не заботилась, никогда не целовала, даже одевала с раздраже-
нием. Чего же ты ожидала от нее?
-Ты права. Однажды я сорвалась.- Люба опять закурила и придвинула к себе пепельницу.- Мы собрались погулять. Катя сама надела пальто и застегнула его на все пуговицы, а шапку одевать отказалась. Я знала, что она не любит шапки, но почему-то пыталась заставить. Когда в очередной раз, она сорвала шапку с головы, я не выдержала:.
- Вот дрянь!- закричала я,- маленькая дрянь! Прекрати реветь.- Катенька отбежала от меня и забилась в угол под столом.- Вылезай немедленно и прекрати рев!- визжала я,- маленькая злюка. Я тебя назад отдам, отдам…
-Отдашь? Куда отдашь?
Я обернулась. На пороге стоял Рома. Я не слышала, когда он вошел. Катенька мигом рванулась к нему и забилась в истерике. Он поднял ее и прижал к себе.
- Успокойся, милая, все хорошо, я здесь,- сказал он, целуя. Затем раздел и умыл ребенка, дал воды. Она обвила его шею и затихла.
- Так. И куда ты ее отдашь?- жестко повторил он свой вопрос.
Я замерла. Он с ненавистью смотрел на меня.
- Я не могу быть ей матерью. Меня все раздражает в ней,- провякала я.
Он резко повернулся и унес Катеньку в детскую.
- Но это еще не все. Мое решение избавиться от ребенка было так велико, что я и не заметила, как далеко зашла.
- Ты сможешь легко отдать ребенка назад, если она психически нездорова,- сказал мне мой знакомый врач.
И я купила документы с диагнозом «олигофрения». Тогда я не думала о Кате, как ей жить дальше с таким диагнозом, тогда я думала только о себе. Я хотела вновь обрести свободу и все вернуть назад.
- Какая подлость. Как ты могла?- мать встала, открыла окно. Ей казалось, что свежий воздух очистит душу дочери.- Теперь я понимаю, почему он выгнал тебя. Ребенок бы не вышел из психушки, ты это понимала?
- Тогда я ничего не понимала, тогда я только хотела избавиться от нее. Я не знала, что человек, который мне помогал, был хорошим знакомым Ромы.
- Господи, это же уголовное преступление,- сказала мать,- ты должна быть ему благодарна за то, что он не отдал тебя под суд.
- Да, он предоставил мне возможность самой судить себя всю жизнь. Помнишь, когда я переехала к тебе, ты сказала:
- Ну что ты все плачешь? Посмотри на себя, ведь ты молода и красива. Выйдешь замуж, родишь детей.
- Я дважды была замужем, но таким, как я, бог детей не дает. Такие, как я, должны умирать в одиночестве.
- Не надо так. Столько лет прошло.
-Да мама, прошла целая жизнь и ничего нельзя исправить, как нельзя дважды войти в одну реку.
- Как жаль, дочка, как жаль.
