Оглядев зал, я подошел к стойке и заказал сто граммов перцовой настойки.
- Чем запивать будете? – поинтересовалась барменша.
- Пацаны не запивают! – ответил я гордо и проглотил зелье.
Барменша иронично хмыкнула и пожала плечами.
Я сел за свободный столик. Вскоре появилась и дама моего сердца – в шляпке с вуалью. Она процокала на шпильках через весь танцзал, виляя бедрами, обтянутыми юбкой-миди, и уселась напротив меня, зажав в пальцах тонкую сигаретку. Я дал ей прикурить, и она прищурилась. Ее ногти, губы и волосы были одного цвета – темно-красного. Я понял, что мне звездец, и пригласил ее на танец!
Мы повертелись минуты две для разминки и сели передохнуть. Дама пожелала выпить розового шампанского. Я взял ее за руку и стал играть перстнями, которыми были украшены ее пальцы.
Мы познакомились с ней на приеме в N-ском посольстве. Я беседовал с атташе по культуре некой латиноамериканской страны, где совсем недавно начали снимать телесериал по мотивам моих секс-мемуаров. Я, к сожалению, давно не говорил по-испански, язык подзабыл, и нам помогала переводчица. Ее звали Людмила. Я попросил у нее визитную карточку, сказав, что хочу поговорить с ней, как с профессионалом, о некоторых текстах Мигеля де Унамуно, которые вызвали у меня ряд вопросов. Соврал, конечно! И Людмила, понимая, что я соврал, протянула мне визитку с лукавой улыбкой на лице.
И вот мы с ней уже танцуем в кабаке «У дяди Наташи» под русский шансон. От Людмилы пахнет сандалом, ее старинные серебряные серьги колышутся в такт движениям. Мое внимание привлекает родинка на ее плече, и я уже готов был прикоснуться к этой родинке губами, но тут я почувствовал, буквально, спинным мозгом чей-то взгляд… Я обернулся! В углу сидел бледный мужчина лет пятидесяти, одетый с большим вкусом. Он, не мигая, сверлил меня тяжелым пристальным взглядом, от которого мне стало не по себе.
Я отвернулся и продолжил танец. Но танец больше не клеился.
- Что с тобой? – спросила Людмила, прижимаясь ко мне животом.
- Тип какой-то пялится на нас! Там, в углу… На упыря похож!
- Тебя это разве смущает? – и Людмила прижалась еще крепче.
- Ну, меня это не возбуждает, скажем так… Я не эксгибиционист! Не люблю тискаться под чьими-то взглядами… И у меня такое ощущение, что он тебя ревнует. Ты его знаешь?
- Да, знаю. И очень хорошо! Это мой муж… - и Людмила повисла на мне все телом.
Мне стоило большого труда отлепиться от нее. Я взял ее за руку и потащил к выходу:
- А ну-ка пойдем, покурим?
Мы вышли на улицу.
- Что за муж еще такой, откуда он здесь взялся? – спросил я.
- Муж, как муж… Он знал, что мы с тобой здесь встречаемся. Я сама ему сказала. – Людмила достала из сумочки портсигар с монограммой, выложенной бриллиантами. – Он граф…
- Дракула?
- Нет, он испанский граф… - ответила Людмила без тени улыбки на лице. - А чего ты так разволновался?
- Чего я разволновался?! Мне и со свободными женщинами проблем хватает! Не хватало еще с мужьями чьими-то разбираться! Почему ты сразу не сказала, что замужем?!
- Не будет никаких проблем… - Людмила поражала своей невозмутимостью. –
Он меня никогда не ревнует! Мне даже хочется, чтобы он хоть чуть-чуть меня приревновал…
Ах, вот оно что! Наконец-то я стал вникать в ситуацию. Не удивлюсь, если мне предложат сейчас поехать в апартаменты…
- Расслабься! – сказала Людмила. – Поедем к нам в гостиницу, выпьем все втроем, посмотрим хорошее кино, потанцуем…
- Вали к своему вурдалаку! – крикнул я Людмиле и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошел прочь – через дорогу. На противоположной стороне улице работал круглосуточно другой кабак, которые местные остряки называли «У тети Сережи». У дверей его я не выдержал и оглянулся. Мне вслед пристально, не мигая, смотрели две пары глаз: Людмилы и ее мужа. «Б-р-р-р! Чудовища!» - подумал я.
В кабаке «У тети Сережи» было безлюдно, никто не танцевал. У стойки клевал носом над кружкой с пивом один из завсегдатаев. Я знал про него только то, что он охотился на крыс. Он был настоящим крысоловом! Его нанимали хозяева частных вилл, чтобы он уничтожал вредных грызунов. Работа была сдельной, то есть, за каждого зверька ему платили определенную сумму. Говорят, в месяц неплохо набегало!
Я решил, что пора с ним познакомиться. Нам ведь будет, за что выпить, о чем поговорить?
И мы бухали с крысоловом всю ночь. Два очень взрослых человека, два тертых калача. Два битых жизнью дядьки, которые уже никому не верят, ничего не просят и мало чего боятся.
