Иду, тишина, мерцают фонари. Из-за угла вывернул дежурный трамвай и прогрохотал в сторону центра. Я думаю, в какой бы мне пивняк зайти для начала? Их здесь множество – вдоль Даугавы. Основные клиенты – работники порта, поэтому наливают круглосуточно. И недорого. Названия соответствующие: «Bocmanis», «Admiralis», «Brigantina», «Fregats». Дизайн помещений скромный: рыбацкие сети с поплавками свисают с потолка, в сетях запуталась мелкая рыбешка. Если приглядеться и принюхаться к этой рыбешке, то обнаружишь, что это вовсе не муляжи из папье-маше, а самая натуральная вобла. В крайнем случае, можно закусить, пока бармен отвернулся!
И вот бреду я, а на встречу мне сам Александр Квартетский! Бывший рижанин, лихой богемный персонаж, скандалист, похабник и драчун, он давным-давно перебрался в Москву и сделал там хорошую карьеру в сфере PR. Широким массам его имя абсолютно неизвестно, но в профессиональной среде он великий гуру! И вот эта звезда рекламных и политических технологий, чей острый, как бритва, ум всегда востребован, как минимум, в трех государствах бывшего СССР, ковыляет мне навстречу по мрачной припортовой улочке, как простой смертный: руки в карманах, на плечи накинута простенькая нейлоновая курточка, на плече – сумка из кожзаменителя.
Я удивился больше, чем обрадовался!
- Привет! – сказал он мне как ни в чем ни бывало. – Не подскажешь, где тут в вашем захолустье можно остограммиться?
- Конечно, подскажу, Александр! – воскликнул я. – И даже составлю компанию… Вот, налево –забегаловка по имени «Olga», а чуть дальше – ее скандинавская тезка «Helga». Разницы почти никакой, но в «Ольге» иногда дерутся, а в «Хельге» – не дерутся никогда! Почему так, непонятно, ибо напитки и посетители одни и те же!
- Пошли туда, где хоть иногда дерутся! – потер кулаки знаменитый политтехнолог. – А то отдалился я от народных масс в своем проклятом Вавилоне… - и он уверенно направился к дверям, а я вслед за ним.
Мы зашли в кабак, взяли водки. Несколько бесформенных физиономий повернулось в нашу сторону, но большого интереса мы у них не вызвали. В углу работал телевизор: некая барышня распевала: «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи!» Спорить с этим было трудно, и мы выпили…
Звякнул колокольчик на двери, и в кабак вошла дама лет тридцати с симпатичными, хотя и несколько помятыми чертами лица. Фиолетовые легинсы плотно обтягивали ее начинающие полнеть ляжки, а голову украшал гигантский рыжий шиньон. Она присела возле стойки и стала шептаться с барменом.
- С похмелья, не иначе… - Квартетский моментально поставил даме диагноз, едва взглянув в ее сторону. – А мне нравится, когда они с похмелья! Припухлые такие… Это трогательно и сексуально!
Понаблюдав за дамой, он спросил у меня:
- Она шлюха?
- Не знаю… - ответил я. – У нее поинтересуйся!
Квартетский встал и направился к стойке. Галантно поклонившись, он произнес с сильным польским акцентом, указывая ладонью в сторону нашего столика:
- Пр`ошу, пани, до нашего коллективу!
«С чего это он вздумал поляком прикидываться?» - подумал я, хмелея.
Пани охотно присоединилась к нам, заказала мартини с водкой и, закинув ногу на ногу, стала раскачиваться на стуле. Она выпила пару коктейлей, и Квартетский наклонился ко мне, прошептав:
- Я вызову таксо, возьмем бутылку на вынос и поедем в одно место: мне друг сдал квартиру!
- А у самца акулы – два половых члена! – вдруг подала голос наша новая знакомая. – Я по каналу «Дискавери» передачу видела… Потому что во время любви один член иногда отрывается!
- Кто бы мог подумать! – озадачился Квартетский. – А вроде рыба рыбой…
В этот миг стул под нашей пани подломился, и она хрястнулась об пол, опрокинув столик. Стаканы разлетелись вдребезги.
- За все уплачу! – крикнул Квартетский встревоженному бармену. – И вызови-ка нам таксо!
Мы подняли женщину с пола, отряхнули ее и взяли под руки.
- Если б мой муж… – лепетала она, – мог бы меня… три раза в день… Но мой муж… не может меня… три раза в день…
Квартетский потянул ее к выходу:
- Пр`ошу, пани, до таксометра…
Через полчаса мы сидели в гостиной, заставленной антиквариатом. Друг Квартетского скупал предметы старины. Мы пили драй-мартини из серебряных кубков с монограммами. Квартетский включил телевизор, и мы опять услышали: «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи…» От этого смелого девиза сегодня просто не было спасенья!
Мне стало дурно, и я пошел в ванную, освежиться. Когда вернулся в гостиную, то впервые увидел старого товарища без трусов. А пани вдохновенно полировала его член языком. Квартетский в порыве страсти схватил ее за волосы, и рыжий шиньон полетел в дальний угол. Я содрогнулся, но потом сообразил, что это не настоящие волосы, а искусственная накладка. Заметив меня, Квартетский выдохнул:
- Пристраивайся, братан, за все уплачено!
Мы с ним еще неделю потом развлекались, знакомясь в злачных местах с доступными «пани», и уехал Квартетский в Москву измочаленный, опухший, с огромным синяком под глазом…
А позже мне попала в руки российская газета с репортажем о международной конференции специалистов по PR, в которой мой приятель якобы принимал активное участие. И фотопортрет его прилагался! В строгом костюме, холеный и важный, заседал он президиуме, и табличка с надписью «A. Kvartetsky» была отчетливо видна. Но конференция проводилась как раз в то время, когда он сорил деньгами и куролесил в Риге…
Разумного, научного объяснения этому факту дать невозможно. Но я не ученый, а, извините за наглость, – Поэт-с-Большой-Буквы. И полагаю, что в конференции участвовал призрак Квартетского. А в Риге я встретился с реальным Сашей. Реальней некуда!
впервые этот текст был опубликованн на www.intelligent.lv