01. Вместо предисловия. Истоки творчества (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Однажды вечером Луноликий Петрушин, хорошо отдохнувший за день, почуял необычайный творческий подъем. Он заварил большую кружку кофе, включил компьютер, разложил по столу папки и тетради, приготовил бумагу…
И тут к нему на колени обрушилась обдолбанная до посинения просмотром телесериалов, а потому весьма непосредственная, Безграмотный Фригидный Зайчуган.
Первым делом она принялась насмерть зацеловывать Луноликого Петрушина, издавая при этом губами звуки, напоминающие трение пенопласта о стекло. Потом она кокетливо протянула: «Выцелуй мне сопельки!» Напоследок Безграмотный Фригидный Зайчуган потопталась по Луноликому Петрушину, как свинья по котенку, и капризно потребовала: «Спинку мне почеши! Чеши-чеши, а то ты не чешешь, а у меня нервы на пределе!»
Насилу вырвавшись, Луноликий Петрушин скрылся на кухню, где для успокоения закурил. Безграмотный Фригидный Зайчуган настигла его и там.
– Ты почему форточку не открываешь, когда куришь?! Весь дом табачищем пропах!.. Мусор вынеси!
Луноликий Петрушин удрал из кухни, забился в свое кресло, надел наушники и включил на полную громкость 9-ю симфонию Бетховена. Что-то героическое чудилось ему в том, что он все еще, кажется, в здравом рассудке.
Безграмотный Фригидный Зайчуган пришла следом, опустилась в кресло напротив и некоторое время пустым взглядом жгла Луноликого Петрушина.
– Нам жить не на что! – заявила она наконец. – Когда ты уже, Петрушин, денег в дом принесешь? А то все я! На работу пойди, обед приготовь, говно за кошкой убери!..
Луноликий Петрушин молчал, неподвижно уставившись в монитор.
– Ну, хорошо! – неожиданно смягчилась Безграмотный Фригидный Зайчуган. – Я тебе наговорила гадостей, а теперь ты скажи мне что-нибудь приятное!
Луноликий Петрушин издал сдавленный стон и ладонями покрепче прижал наушники к голове.
– Ладно… – зевнула Безграмотный Фригидный Зайчуган. – На, жалей меня, и я пошла спать!
Так как Луноликий Петрушин лишь страдальчески закатил глаза, она схватила его за деревянную шею, вдавила безжизненные его губы себе в щеку и удалилась, гордо вздернув челку.
Луноликий Петрушин долго сидел, тупо глядя в свои бумаги. Потом встряхнулся, поприседал, покрутил головой. Сходил на кухню, согрел чаю. Сыграл с компьютером в нарды. Проиграл. Понажимал кнопки на пульте – телевизор нес полную ахинею. Полистал свои записи – не уловил в них никакого смысла. Попытался сосредоточиться – по барабану…
И тогда Луноликий Петрушин вспомнил свой любимый афоризм – «Откуда я знаю, о чем я думаю, если я не вижу этого на бумаге».
Луноликий Петрушин сербанул из кружки, подвинул к себе чистый лист, решительно вздохнул и крупно вывел: «Жизнь Безграмотного Фригидного Зайчугана и Луноликого Петрушина. Часть первая…»