03. О начале отношений (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

На заре времен, когда Безграмотный Фригидный Зайчуган и Луноликий Петрушин только познакомились, никто из них не предполагал какой-то серьезности отношений. Они встречались по уик-эндам, ходили в кино, трепались о прошлой жизни, ели, пили и занимались всякими физическими удовольствиями, иногда превращавшимися в радости.
В общем, было небезынтересно. Например, они могли 15 минут стоять у дверей квартиры и всерьез обсуждать, стоит ли сегодня целоваться. А то вдруг, ни с того ни с сего, принимались сильно кусать друг дружку за где попало – почти до визгу! На Безграмотного Фригидного Зайчугана это действовало как-то благотворно – она запрыгивала Луноликому Петрушину на руки и приказывала: «Неси домой! Кусай меня в теплом месте!»
Неплохо бывало… Да вот только с течением кой-какого времени Безграмотный Фригидный Зайчуган и Луноликий Петрушин стали отдавать себе отчет, что двое суток подряд вместе – с вечера пятницы до вечера воскресенья – это, все-таки, перебор. Истощение наступает. Другого, как сексуальный объект, уже не воспринимаешь, все новости обсуждены в первый же день… Остаются всякие глупости.
И решили они на время расстаться. Проверить себя. Поломать график. Исследовать самоощущения.
Следующие выходные прошли для Безграмотного Фригидного Зайчугана и Луноликого Петрушина замечательно!
Луноликий Петрушин сладко выспался, убрал в квартире, сварганил себе на обед тюрю, от которой Безграмотного Фригидного Зайчугана перекривливало, покатал шары на бильярде, на ночь вызвал друзей-преферансистов, и даже – подумать только! – написал лирическое стихотворение.
Безграмотный Фригидный Зайчуган сладко выспалась, убрала в квартире, напекла печенюшек, чего от нее безуспешно добивался Луноликий Петрушин, пошлялась по магазинам, собрала вечерком подружек-сплетниц, и даже – подумать только! – обметала и повесила в спальне новые эротические шторы.
Да здравствует свобода! – дружно, хотя и по-раздельности, решили Безграмотный Фригидный Зайчуган и Луноликий Петрушин.
К следующей пятнице на сияющем душевном горизонте обоих появились облачка. С приближением вечера облака начали объединяться в стаи, хмуриться и превращаться в тучки. Тучи необратимо набрякали свинцовостью…
Луноликий Петрушин бродил по квартире, курил и бессвязно раздумывал:
«…мой друг Шопенгауэр учил стараться так смотреть на то, что у нас есть, как если б мы вспоминали об этом уже после его утраты… Вот она, к примеру… Не подарок, конечно, однако что-то мне дает, мне интересно – может, просто потому, что слушает… Поэтому я разумом отдаю себе отчет в том, что, когда она уйдет из моей жизни окончательно, некоторое время будет какая-то пустота, ведь я к ней уже привык… Хоть немного, несильно – а привык… Черт побери – мне сейчас уже не хочется, чтоб она исчезла с горизонта…»
Луноликий Петрушин в тяжелом раздумье остановился напротив телефона.
Безграмотный Фригидный Зайчуган бродила по квартире, сосала помидор и бессвязно раздумывала:
«… ах, какие у него глазки, какие бровки! Такой говнюк!.. К тому же избалован женским вниманием… Да даже не избалован – он им поврежден! Вот думаю про него, думаю, и не могу себе ответить на вопрос – повезло мне с ним, или я просто пока еще не могу оценить степень несчастья, поразившего меня с его появлением в моей жизни… Такое тревожное счастье… Счастье?..»
Безграмотный Фригидный Зайчуган в тяжелом раздумье остановилась напротив телефона.
Луноликий Петрушин, как существо по определению менее выносливое, сломался и взял трубку первый. Разговор был стремительно-ласков.
– Я по тебе скучал…
– Хоть бы покраснел!
– Да я весь красный от макушки до мошонки!
– Врешь, потому и краснеешь… Приедешь?
– Да!
– Пива купи.
– Зачем?
– А что, на тебя трезвой смотреть?
Счастливый Луноликий Петрушин помчался в ночь.
Счастливая Безграмотный Фригидный Зайчуган помчалась на кухню.