Наверняка и вроде
Рассвет о снисхождении просил
Но больше нет ни слов ни сил
Противиться свободе
Она теснит и колобродит
Ей белый свет не гож не мил
Глашатай топоров и пил
Не помнит черноплодий
Не помнит дальних ближних прочих
Так издавно заведено
И ветке что глядит в окно
Достанет слепоты и ночи
Когда не отличить от червоточин
Досель родимое пятно