Толян не отрываясь смотрел вдаль, в одну точку. Туда, где за туманной линией горизонта начиналось ярко-синее небо, по которому плыли редкие облака.
Сильно хотелось пить. Каждый судорожный глоток раскалённого воздуха причинял изможденному горлу невыносимые страдания.
Глаза задувало песком и пылью.
Седой пытался пошевелиться. Более того - он даже пытался выбраться. Но после каждого движения песок, казалось, обжимал его тело ещё сильнее, сдавливая грудь и не давая свободно дышать.
Свободой обладала лишь голова, но Наум не знал, как отделить голову от тела, чтобы уйти и позвать на помощь.
Так и торчал он среди песков, всеми брошенный и одинокий.
А утро так весело начиналось.
Часов в восемь утра седому разбили стекло в хате.
Он с воплями поскакал босой по успанному осколками полу до тапочек, а затем выглянул в окно.
Следующий камень сломал ему очки и повредил нос.
Но это оказались друзья! Они пришли позвать седого с собой на рыбалку и он им всё простил. Конечно, он их понимал - надо было спешить. Утром самый хороший клёв на тунца.
Шли долго, за город, туда где вода не светится по вечерам. А когда наконец дошли до озера, оказалось что забыли взять удочки. Может их и не было вовсе? Удочек. Или друзей. Да какая разница! Зато весело поиграли в лапту и отшельника.
Результатом весёлой игры в отшельника стал голивший Наум, вкопанный перед началом игры в песок по самую шею. А друзья почему-то тут же поспешно свалили домой, сославшись на то, что у жирного вдруг прихватило живот.
Наум пообещал их дождаться, понимая, что им всем надо было спешить - толстяку могло стать хуже. А он и здесь посидит, пока они не вернутся. Всё равно он всю домашку уже сделал и дома заняться нечем.
Но друзья всё не возвращались.
Или это ему так казалось - ведь время тянется ужасно долго, если ничего не делаешь.
Толян взглянул на небо.
Солнце в самом зените, печёт макушку так, что темнеет в глазах.
Где-то вдалеке слышен усиленный эхом крик стервятников.
Вот бы друзья добрались сюда раньше их.
Толян мечтал.
Мечтал как дома примет прохладный душ, вымоет из ушей сухой, пыльный песок и поиграет с умкой в догоняшки. Или в "перебеги дорогу". Со своей прошлой собакой он постоянно выигрывал.
"Ну где же они.."
Сзади раздался еле слышный шорох шагов.
Толян взбодрился - идут.
Но это оказался седой старец, обёрнутый халатом, сшитым из пыльного тёмно-красного ковра.
Ковер был украшен вышитыми не нём сказочными птицами и сцобаками, сидящими на кучах песка.
Старец был такой старый, что похоже сам собирался вот-вот рассыпаться в песок.
Он присел перед Толяном.
- Кто тебя так?
Выслушав историю, дед покачал головой и поднялся на ноги.
- А скажи мне, Наум. Когда я вытащу тебя - что ты будешь делать?
- Вернусь домой, к друзьям! - не задумываясь выпалил Толян, уже представляя как его выкапывают и освобождают.
- Я так и знал, - грустно покачал головой старик.
Покачал и медленно побрёл дальше.
- Постойте! - кричал ему вслед моментально вспотевший Наум
- Дедушка старец! Вы меня разве не вытащите?!
Старик обернулся.
- Лучше, Толька, оставаться тебе здесь. Лучше, поверь.
И ушёл.
Седой совсем приуныл и уткнулся носом в наметённую под лицо кучку песка.
"Почему дедушка меня оставил?"
"Разве не вытащит?"
Хотелось искупаться.
Плыть рыбкой в прохладной, зеленоватой воде. Уходить под воду, чтобы затем отталкиваться ногами от прохладного песчаного дна и резко всплывать.
Плескаться и барахтаться.
Но всего этого не было и не будет.
Песок засыпал шею и подбирается к подбородку.
Может здесь и лучше.
Спокойнее.
Дикс -thedowntown.ru- 11.02.2009