Но только не сегодня. И только не она. Черное шелковое платье, плотно облегающее стройную фигуру, бретельки, расшитые сверкающими пайетками, так потрясающе вписывающимися в ее сегодняшний образ, дорогие итальянские туфли с удобной колодкой, на которых она с удовольствием могла проноситься весь день, вычеркивая одну за другой деловые встречи, покоившиеся в ее пухлом ежедневнике... Распущенные каштановые волосы ( прямые от природы, но вторую неделю вьющиеся от нескончаемой сырости), огромные темные глаза... Когда я впервые увидел их, мне показалось,что они - отражение мира. С его мостами, людьми, дорожными пробками...Спросить, как такое возможно, я так и не посмел.
Она вбежала в ресторан, сжимая над головой промокшую насквозь газету ( еще один неотъемлимый атрибут ее сумасшедшей жизни) и попросила у скучающего в дверях менеджера столик. Тот, любезно расшаркавшись (клянусь, если бы он был собакой, его пушистый, непрерывно виляющий хвост начистил бы полы этого ресторанчика до такого кристального блеска, что ни один официант не донес свой поднос до столика), проводил ее в уединенный уголок.
Я нервно закусил губу. Ибо теперь мне практически ничего не было видно.Единственное,что удалось рассмотреть - официант, принявший заказ и принесший ее бренди с кусочками лимона на серебряном подносике.
Она любила бренди. И лимоны. И смело смешивала любой вид цитрусовых с алкогольными напитками. Прекрасно разбиралась в винах. Равно как и в мужчинах. Равно как и в людях вообще.
Я слегка изменил положение, дабы была видна стеклянная дверь ресторана, и опустил веки. За столько лет я научился, как мне казалось, безошибочно "видеть" ее даже с закрытыми глазами. Вот сейчас она привычным движением наклонит голову, вертя в руках квадратный стакан маслянистой жидкости (если,конечно,это правильный бренди...хотя,думаю, в ресторанах подобного уровня, другого и не держат), слегка смочит им губы, тут же взяв аккуратными пальчиками ломтик лимона...Поставит стакан на место и в течение всего вечера больше не притронется к нему. Чуть позже она закажет стакан минеральной воды с газом и съест еще один ломтик.
Какая же она неповторимо-красивая в этих теплых лучах ресторанного света! И как же она прекрасно знает об этом. Глаза то слегка шурятся, то весело смотрят на умиротворение вокруг. Пальцы отбивают мерный ритм по белоснежной скатерти. Такие игры взглядом позволены ею только наедине с собой. Значит, сегодня она просто чертовски устала. Да и не все ли равно, где расслабляться? Хотя, она редко позволяет себе подобное. Но это не мешает ее сути быть проникнутой и насыщенной интересными непредсказуемостями.
Она любит удивлять. Она любила, когда удивляли ее. Вряд ли что-то изменилось с тех пор. Поэтому я записался в художественную школу, впоследствии написав ее портрет по фотографии, брал уроки танцев, дабы иметь возможность хотя бы раз повальсировать с ней, выучил пару-тройку произведений Моцарта ( равно как и мои соседи...), зная ее обожание фортепиано...А потом оказалось, что вальс танцевать она не умела никогда, страсть к фортепьянной музыке заменил саксофон, а из художественной школы ее с позором выгнали еще в 3 классе. Однако она до сих пор завидует людям, умеющим обращаться с кистями и красками, по-прежнему считая их бедными ( во всех смыслах этого слова) художниками. Почему-то это слово всегда ассоциировалось у нее с портретистами на Арбате.
Я улыбнулся и чуть приоткрыл глаза. Да мне, по большому-то счету, было все равно, что она умеет,а что - нет. Я хотел ее удивить. И вот здесь все равно было уже ей. Она есть и остается Настоящей Леди. С ее гордо поднятой головой, здоровой долей цинизма и икрометным юмором. Сейчас, когда ее карьера резко поползла в гору,здравый смысл по-прежнему остается на своем месте.Этот ее здравый смысл был там всегда. Когда от обилия непристойностей она собирала вещи и плюнув пару раз в лицо "инициаторов" жила в гостиницах ( и далеко не всегда это были номера "Люкс" и система " все включено")- неважно,что сейчас эти самые "Люксы" встречают ее всегда и везде с распростертыми объятьями -, когда просто выживала. Сама по себе. Вгрызалась в любое предложение о работе, помещенное в местной газете. И даже сейчас... Когда у нее все есть, она не изменяет себе. Все та же минералка с газом.Но уже после бренди.
Я сделал глубокий вдох.
Она вышла из ресторана.
Почему-то сегодня - пешком. Может, ей просто так захотелось. Разбрызгивая своими итальянскими туфельками городскую серость, она улыбалась. Такой родной и знакомой улыбкой. Я улыбнулся в ответ, когда понял, что она в очередной раз забыла на столе газету. Конечно, купит новую. Но ведь это шанс. Услышать от нее "да это просто мистика какая-то!", когда она в который раз примет из моих рук клочки бумаги,свернувшейся от высохшего на них дождя. Она снова одарит меня своей чарующей улыбкой. Настоящая Леди. Которая прекрасно знает, что я всегда жду ее. И что любая забытая ею газета вернется обратно к своей обладательнице. К моей Настоящей Леди.
Я поднял воротник плаща и вышел из кафе через дорогу, направляясь к тому самом ресторану, за стеклянной дверью которого маячил все тот же менеджер.