Я растерянно присела на край ванны. Еще раз посмотрела на тест – зрение ведь плохое, может, ошиблась? Щас.
Тест полетел в мусорное ведро. Где была моя голова, когда я решила больше не предохраняться? Если мой благоверный так хочет детей, пусть рожает их сам, почему я должна свою жизнь гробить?
Эй, очнись, какая теперь может быть жизнь! Думай, Александрова, думай.
К чертям собачьим улетел, помахав хвостиком, твой статус адвоката. Какой идиот позволит тебе сдавать экзамен перед тем, как уйти в декрет? Да и на хрена теперь тебе этот статус, не думаешь ведь ты, что за три года не превратишься в профессиональный ноль! Да ты из декрета выйдешь более стерильная, чем сразу после института! Ну и к чему тогда было это все?
Я пришла в коллегию сразу после студенческой скамьи, на зарплату в сто долларов. Я перебивалась с пустой картошки на пустые макароны. Я выдержала насмешки более квалифицированных коллег. Я обставила их. Я грызла зубами всех, кто становился мне поперек дороги. Я научилась. Я это сделала. Я доказала, что я профессионал. И вот теперь, когда у меня репутация, квалификация, зарплата и нет отбоя от клиентов…
Когда ты вернешься – если вернешься! – тебе будет двадцать восемь. И снова с нуля по отвесной стене! Не проще было вообще никуда не идти работать, а рожать детей пачками и варить дома борщи? На хера тебе теперь твои два высших образования… ты микроскоп, которым собрались забивать гвозди.
А твоя музыкальная группа? Конец пришел «Каэр Морхену». Вернее, тебе в «Каэр Морхене». Ну ладно – репетиция, хотя при тех децибелах, которые выдают твои гитаристы, ребенок получит психическую травму еще до рождения. Но ты можешь представить себя прыгающую по сцене месяцах этак на семи? На восьми? Вот-вот. Ребята ни за что не захотят с тобой в небытие на три года, когда только начались регулярные концерты и сложилась своя публика. Значит, группа обзаведется новым вокалистом. А ты – на свалку.
На чужой концерт ты тоже не сходишь. Забудь, словно не было. Как и про кабаки, пейнтбол, байдарки и ежегодный сплав на резиновых куклах по Лосевскому порогу.
Бросить курить. А ты не хочешь бросать курить, не из каких-то идейных соображений, просто не хочешь, потому что тебе это нравится.
Никакого алкоголя. А ты любишь выпить пива в хорошей компании, а пиво без водки – деньги на ветер, побарагозить, поорать под гитару, потом ночью пойти гулять на ближайшее кладбище, перепугать там все привидения и сторожа… Все, амба. Сиди дома, вышивай крестиком. Вяжи пинетки.
Ты посмотри на себя. У тебя и так фигура сомнительная, а после кесарева она лучше уж точно не станет. Отвиснут сиськи. Испортятся зубы и волосы. Руки превратятся в грабли от постоянной стирки-мойки-глажки.
Выкинь косметику. Ну куда тебе краситься? О своих роскошных длиннющих ногтях тоже можешь забыть. Растолстеешь, обрюзгнешь, и превратишься из «Щучки», как тебя называют в коллегии, в свиноматку.
Украшения можешь подарить сестре. Куда тебе украшаться? На встречу со стиральной машинкой? Или на рандеву с памперсами?
Да и контактные линзы тебе тоже вряд ли будут так необходимы.
Добро пожаловать в клуши-домохозяйки! Вся твоя вселенная – от коляски до кухни.
Я медленно вдохнула. Выдохнула. Хоть бы прореветься, что ли… Но слезы где-то заблудились. Долбаное самообладание.
Ерунда это все, конечно – косметика там и фигура. Дело, мое Дело, мое искусство, которому столько отдано себя – кто я теперь в нем? Никто… И звать меня никак.
Все было зря. Все было напрасно. В двадцать восемь лет начинать все сначала? Со статуса, который чуть выше мусорной корзины? Я не смогу. Я не двужильная.
Знаешь, Александрова, настало время собирать камни. Когда ты решила перестать предохраняться – будь, мол, что будет! – тебя что, под дулом пистолета держали? Нож к горлу приставили? Нет. В приступе немотивированного благородства решила – очень уж надоело нытье мужа по поводу детей. Вот и узнай теперь, почем фунт собственной глупости. Нет, не дороговато платить придется. Масштабы твоего поступка и платы за него вполне эквивалентны друг другу.
Разрешаю оправдаться тем, что очень любишь мужа, и что здоровье у тебя не терминаторское.
Как там похоронный марш у нас поется? «ТУ-104 – самый быстрый самолет»…
- Оставляем беременность? – строго вопросила пожилая врачиха.
- Да…
- Женя! Женя, куда ты щемишься?! А ну отойди от обоев! Отойди, а то щас по рукам получишь! Нет, я тебя на руки не возьму, кабана такого. Спиногрыз…
Мне двадцать шесть. Спиногрызу год. Я поправилась на пятнадцать килограммов. Вырвала пять зубов. Коса превратилась в шнурок, кожа – в наждак. Говорят, вышли новые изменения в ГПК… полгода назад еще. Не до них.
«Каэр Морхен» взял нового вокалиста. Нашли спонсора, пишут студийный альбом.
Муж ноет – давай ему второго. А я матерюсь на стиральную машинку и плачу в ванной, чтобы никто не слышал.
- Оставляем беременность? – строго вопросила пожилая врачиха.
- Нет.
- Максим, твою маму тудыть через колено, где проект договора? Как это какого? Что значит забыл?! Минус ползарплаты, и чтоб к вечеру договор был у меня на столе! Уволю на хрен! Помощнички, блин…
Мне двадцать шесть. Год как получила статус адвоката. Похудела на пять кило. Вырвала пять зубов. Косу отрезала, сделала лазерную коррекцию зрения. Готовлю обоснование к поправкам в закон «О приватизации».
«Каэр Морхен» взял себе нового вокалиста – я из-за работы не успеваю на гастроли. Нашли спонсора, пишут студийный альбом.
Муж не ноет. Только тоскливо провожает глазами женщин с детьми.
А я матерюсь на компьютер и плачу в ванной, чтобы никто не слышал.