- Хаджи Ахмед Махди Азар?- уточнил старпом, на секунду подняв глаза от бумаг.
- Да, вы верно прочли,- кивнул посетитель. Сцепив на коленях черные руки, он в волнении крутил большими пальцами.
- Хаджи? Значит, в Мекке бывали?
Ахмед неловко улыбнулся:
- Да, в юности. Но я не слишком хороший мусульманин.
- Тогда, может быть, выпьете что-нибудь?
- Нет, спасибо.
- Ну вот, выходит – хороший.
- Да не в этом дело. Просто неловко как-то. Что подумают люди – пришел наниматься механиком, а сам пьет. Плохое впечатление.
Старпом усмехнулся:
- Я пошутил, простите. Может, сигару?
- Я не курю.
- А я закурю, если позволите.
- Конечно. Это же ваша каюта.
Старпом достал из коробки сигару, содрал с нее целлофановый пакетик и попытался обрезать концы машинкой, стоящей на столе. Провозившись полминуты с хитрым хромированным механизмом, он чертыхнулся и обрезал сигару кортиком. Закурив, старпом забросил ногу на ногу и снова уткнулся в личное дело механика, время от времени перелистывая страницы и стряхивая пепел в корзину для бумаг привычным щелчком безымянного пальца.
Ахмед от скуки разглядывал нехитрую обстановку каюты, стараясь не выказывать чрезмерного любопытства, хотя странностей вокруг было предостаточно. Странным было, в первую очередь, отсутствие фотографий, да и вообще вещей, без которых не обходится быт моряка. Словно это был не дом, где человек проводит многие недели вдалеке от земли, а номер в захудалой гостинице, в котором каждая вещь отдает казенщиной. Новенькие шторки, по цвету не совпадавшие с полотенцем, блестящий письменный прибор с поломанным резаком. На календаре значилось число двухнедельной давности – все больше походило на бутафорию. Это было необычно и странно. Да и сам старпом являлся фигурой незаурядной. Ахмед в свою бытность на разных судах повидал их немало. Но этот был, пожалуй, самым странным. Грубоватое лицо его вполне могло бы принадлежать старому морскому волку. Но только на первый взгляд. Скулы старпома выдубились солнцем и ветрами, однако это был не морской соленый ветер и не вездесущее морское солнце. Загар тропический, но другой – морской ровнее. Волосы с ранней сединой коротко стрижены. Огрубелые пальцы со сбитыми мозолистыми костяшками нечасто имели дело с бумажной работой. Тонкий белый шрам на верхней губе, отсутствующая фаланга указательного пальца левой руки – все это выдавало человека, крайне далекого от кабинетной работы, и невольно настораживало.
- А что произошло с вашим прежним механиком?- спросил Ахмед.
Старпом оторвался от бумаг и пристально уставился на собеседника глазами цвета стали:
- Повздорил с арабами в порту Хадейда. Да так серьезно, что дело дошло до ножей. Не читали в «Аль-Айям» неделю назад?
- Нет.
- Горячие парни эти шииты.
- Вашему механику не повезло. Мир его праху.
- Я не сказал, что он убит. Всего лишь арестован. Мы дошли сюда из Хадейда, но старший механик не справляется один.
- На большом судне всегда много дел, я это знаю.
- Я вижу, послужной список у вас немалый. И опыт большой.
- Да, я имел дело с дизелями этого типа.
Ароматный сигарный дымок поднимался к потолку и тонкой струйкой тянулся к щели в неплотно прикрытом иллюминаторе. Старпом перекинул сигару в угол рта, положил папку с личным делом механика на стол и прихлопнул по ней ладонью:
- Хорошо. Вы нам подходите. Я вас беру с испытательным сроком до Адена.
- Спасибо, мистер…
- Меня зовут Фокс. Реджинальд Фокс. Обращаясь ко мне, вы должны будете добавлять «сэр».
- Да, сэр,- кивнул Ахмед.
- Капитана зовут Иван Серебров. Штурмана – Герман Грозных. В команде еще двенадцать русских. По-английски говорят многие. Хоть и с ужасным акцентом, но сносно. Вы, я вижу, хорошо понимаете по-английски.
- Да, сэр. И по-русски немного: мой отец учился в Си-Си-Си-Пи.
Фокс, попыхивая сигарой, снова исподлобья прицелился глазами в механика, постукивая сбитыми пальцами по папке с бумагами.
- Осталось уточнить некоторые детали. Во-первых, сумма, которую вы получите…
Он вырвал из блокнота листок и вывел на нем цифру с парой нулей:
- Вот что я пока могу вам предложить.
Секунду поколебавшись, поджав губу, механик кивнул.
- Хорошо. Теперь главное. У нас очень ответственный груз. Очень. Это все, что вы можете и должны знать. Затрагивать в разговоре с экипажем темы о характере груза и курсе судна запрещено. Воды здесь неспокойные, поэтому излишнее любопытство поощряться не будет. Это ясно?
- Да, сэр.
- Вы не должны спускаться в трюм. Более того, без особых указаний не должны разгуливать по грузовой палубе и подходить к принайтованным контейнерам. Будет замечательно, если вы без разрешения вовсе не будете покидать ют. Это третье. Условие приемлемо?
- Да, сэр.
- Тогда четвертое, и последнее. По команде, моей или капитана, или любого другого члена команды, вы обязаны немедленно спуститься в машинное отделение, где будете находиться вплоть до дальнейших распоряжений. Независимо от того, чей черед нести вахту.
- Хорошо, сэр.
- Прекрасно,- кивнул старпом,- Поверьте, это не просто прихоть капитана, это делается для вашего блага. Аденский залив – не место для морских прогулок, вы это знаете не понаслышке.
- Я понимаю.
Фокс в последний раз пристально всмотрелся в глаза механика, катая сигару во рту. Потом, наконец, вынул из ящика контракт:
- Ну что же, подписывайте, и можете приступать к обязанностям.
Ахмед, взяв ручку, снова секунду поколебался. Старпом не торопил. Зажав окурок в мозолистых пальцах, он спокойно смотрел, как синеватый ручеек дыма струится к потолку. На правом запястье Фокса сквозь загар чернели четыре вытатуированные буквы U.S.M.C. Механик попытался вспомнить, где еще видел подобную татуировку, и не смог. Бегло просмотрев текст контракта, он расписался внизу и поставил число.
- Поздравляю, с этой минуты вы зачислены в экипаж судна,- так же спокойно сказал Фокс, потом нажал кнопку селектора и приказал,- Боцман, в каюту старпома.
Боцман явился почти немедленно, словно ждал за дверью, и по-военному щелкнул каблуками.
- Степан, это наш новый механик Ахмед. Он поступает в ваше распоряжение. Проводите его на медосмотр. Потом покажите каюту и познакомьте с экипажем. Ну, вы знаете…
Крепкий кареглазый боцман распахнул дверь и позвал с невнятным акцентом:
- Идемте, Ахмед.
Едва они успели выйти, как дверь каюты снова открылась, и вошли двое, капитан и с ним длинный рыжий радист. Фокс встал.
- Садитесь, Режди,- кивнул капитан, присаживаясь сам,- И вы, Маклагген. Ну, выяснили что-то определенное?
- Его досье безупречно.
- Стало быть, ничего?
Старпом показал листок с цифрой:
- Нет, кое-что есть.
- Это меньше на треть, чем полагается за такой рейс.
- Тем не менее, он согласился без возражений. Значит, на это есть причины.
- А что, если он просто на мели?
- В таком случае устроим ему приятный сюрприз. Выпишем премию по прибытии в Аден и отпустим с миром. Но у меня глаз наметан. Что-то с ним не так. Я не знаю, что, но я узнаю.
- Хорошо. Дик, вы нашли, что искали?
- Да,- кивнул рыжий радист,- Телефон лежал сверху, вот копия сим-карты.
- Свяжитесь с полицией Моха, пусть добудут пароль. Будьте внимательны в зонах связи. Обо всех подозрительных звонках докладывать немедленно.
- Да, сэр.
- Можете идти.
Радист пригнулся и вынырнул из каюты. Серебров снял фуражку и вытащил из кармана фляжку.
- У нас полагается на девятый день.
Старпом кивнул и молча вынул из ящика два стаканчика.
- Вам ведь приходилось терять близких друзей, Реджи?- спросил капитан, разливая водку.
- Да. Напарника. Его звали Микки. Микки Страут. Мы работали вместе всего лишь около года. Но в таких ситуациях с человеком сходишься быстро и крепко, вы же понимаете. Он умер далеко отсюда, в Колумбии.
- Умер? По нашим данным, он погиб в бою.
- Данным… Мик был ранен и застрелился, чтобы дать мне уйти.
Серебров молча выпил. Фокс тоже влил в себя содержимое стакана, и вместо закуски затянулся окурком сигары.
- Они сгорают, как свечи на ветру,- сказал капитан,- И я все время спрашиваю себя, стоит ли наша игра свеч.
***
- Очень вкусно,- сказал Ахмед, выскребая тарелку,- Мой отец учился в Си-Си-Си-Пи. Он рассказывал о русской кухне, и даже готовил блины. Но такое я никогда не пробовал. Как называется такая похлебка?
- То ж борщ,- пояснил кок,- Андестенд? Добавочки плеснуть?
Ахмед непонимающе заморгал.
- Давай миску, налью еще.
- Немного.
- И мне плесни,- протянул миску боцман.
- И хлеба подрежь,- попросил штурман.
- Слушаюсь, Герман Артемич!- гаркнул кок, бухнув на разделочную доску теплую буханку. Хитро подмигнув, он молниеносно извлек откуда-то второй нож и во мгновение ока распластал хлеб на ломти.
- Цирк по тебе плачет, Шурка,- проворчал штурман.
- Горькими слезами,- согласился кок. Он извлек невесть откуда еще один нож и вдруг принялся ими жонглировать, всеми тремя. Серебристые лезвия засверкали в воздухе, грозя при одном неосторожном движении оставить хозяина без пальцев.
В кают-компанию вошел капитан.
- Турчан, отставить баловство,- приказал он, и ножи один за другим рядком воткнулись в доску.- Что там у тебя сегодня?
- Борщец, Иван Савельич.
- Наливай. А на второе?
- Картошка с котлетой.
- Снова,- вздохнул Маклагген, грустно созерцая тарелку,- И снова, и снова…
- Тебе, рыжий, могу выдать булку и кетчуп – сделай себе национальный бутерброд.
- Что ты понимаешь в гамбургерах,- отмахнулся Дик,- Разве ты знаешь, что такое настоящий гамбургер? С хрустящей корочкой, со свежим томатом и маринованным огурчиком…
- Довольно, Дик,- рассмеялся Фокс,- Ближайший Макдональдс отсюда в тысяче миль.
- Просто мне не нравится, когда он гамбургер называет бутербродом, сэр. Что он в этом понимает? Гамбургер…
- Это часть культуры!- беззлобно съязвил кок,- Национальная идея.
Серебров легонько хлопнул по столу ладонью:
- Брэк. Не надоело вам? Ахмед, лучше расскажите вы что-нибудь.
Механик положил ложку:
- Я?
- Ну да.
Ахмед замялся:
- А что рассказать, сэр?
- Ну, вообще. Что слышно. Байки, слухи. О чем в порту говорят.
- Ну… Все больше о пиратах говорят. Совсем они распоясались. Даже в Аден заходят. Но недавно Аллах одних бандитов покарал.
- То есть?- полюбопытствовал капитан.
- Я просто слышал. Захватили они одно иранское судно. Вскрыли контейнер, чтобы посмотреть груз. И скоро начали умирать. Очень скоро.
- Умирать?- обернулся старпом.
- Да. Так говорят. И многие умерли. Десять или двенадцать человек. Из тех, кто был на судне. И все страшно мучились – у них выпали все волосы, и тело покрылось ужасными язвами.
От внимания Ахмеда не ускользнуло, что старпом с радистом вдруг многозначительно переглянулись.
- А где это произошло?
- Говорили, что поначалу пираты хотели следовать в Эйль, но потом испугались, что все перемрут, и повели судно в ближайший порт. Кажется, в Берберу.
Фокс недоверчиво заметил:
- Но Бербера на территории Северного Сомали.
- Деньги открывают любые границы, сэр,- ответил Ахмед,- Они везде.
- Любопытно,- кивнул капитан,- Ну, а еще что интересного слышно?
- Слухи,- ответил Ахмед,- Говорят, в заливе появилось какое-то странное судно. Некоторые, кто с ним повстречался, не возвращаются.
- Это что же, летучий голландец?- прищурился старпом.
- Летучий арабец,- подмигнул Турчан.
- Скорее, фата Моргана.
- Корабль-мираж?
- Моряки говорят, он может появляться в разных обличиях. Сегодня это сухогруз, а завтра шхуна. Заманивает на свою палубу чужаков, а потом их убивает.
- Надо же,- усмехнулся штурман,- Новая легенда.
- Старая,- возразил Маклагген,- Очень старая легенда о сводной сестре короля Артура. Она жила в хрустальном замке на дне моря и обманывала моряков разными видениями. Ее и звали фея Моргана.
- Не хотелось бы с ней встретиться,- сказал Ахмед,- Очень бы не хотелось.
На рейде порта внезапно взвыл корабельный ревун. И так мощно, что механик вздрогнул от неожиданности.
- Не бойтесь, это русский сторожевик отваливает,- пояснил Фокс, выглянув в иллюминатор.
- А разве мы не уходим с караваном?- спросил Ахмед, разглядывая ощетинившийся пулеметами вертолет, замерший на палубе.
Старпом повернулся к нему и провел пальцами по губам, застегнув рот на воображаемую молнию.
***
Игорь Петрович, пыхтя и подрыгивая ногой, раскорячился над промасленной громадой дизеля. Бормоча про себя в сердцах петровский загиб, он никак не мог затянуть сальник – ключ все время срывался.
- Вам помочь, сэр?- поинтересовался Ахмед,- Я уже отладил турбину.
Угрюмов повернул к нему перепачканное лицо:
- Какой те, нахрен, сэр? Тьфу. Говори, не говори… Сэр у нас один только старпом, ити его в клюз кнехтом. А мы те товарищи,- Игорь Петрович вздохнул,- Ну, погляди на мою рожу-то. Какой из меня сэр? Я ж, весь в солидоле, как есть арап, навроде тебя.
Ахмед улыбнулся.
- Ну, то-то.
Старший механик ненароком задел ключ, положенный на кожух, и тот, скользнув, звякнул о патрубок и нырнул под пайол.
- От язви его в четыре ветра на кронштадтском рейде!- сплюнул Угрюмов,- Возьми в сумке другой ключ. Да посмотри в рундуке какую-нибудь ветошь – утереться.
Ахмед подал ключ и открыл крышку рундука. Сверху тряпья лежала потертая фуражка.
- Эс Ха-ри-пов,- прочитал на подкладке Ахмед.
- По-русски читаешь?- удивился старший механик.
- Немного.
- Это прежнего втормеха,- пояснил Угрюмов,- Второго механика. Понимаешь? Салмана Харипова.
- А что с ним теперь?
Стармех повернулся и почесал нос тыльной стороной промасленной ладони:
- Тебе Фокс что на этот счет сказал?
- Что ваш механик был арестован за драку в Хадейда.
Угрюмов неопределенно качнул головой и снова почесал нос.
- Арестован?.. Н-да… Ну… Если сказал – так, значит, оно и было.
Он повернулся и снова занялся сальником. Ахмед выудил из сумки с инструментом кусок проволоки, согнул его крючком и встал на колени, чтобы попытаться выудить из-под пайола упавший ключ. Подцепив под доской что-то блестящее, он подтянул предмет поближе. Судно слегка качнуло, и желтый цилиндрик укатился под другой край настила. За ним вынырнули еще два. Ахмед остановил один проволочным крючком и осторожно подцепил.
- Нашел что-нибудь?- спросил, не оборачиваясь, Угрюмов.
- Нет,- соврал Ахмед.
Он поднес к носу вытащенную автоматную гильзу. Ноздри щипнул не выветрившийся кислый запах сгоревшего пороха. Ахмед опасливо покосился на стармеха и осторожно сунул находку обратно под пайол.
***
Луна висела над левым бортом, как огромный желтый апельсин, упавший в сеть радиоантенны. Воздух над черными волнами прочерчивали частые искорки летучих рыб. А там, в бездонной глубине, текла своя особенная жизнь. Прямо у борта струилась полупрозрачная зеленоватая река планктона, дробясь на несколько мелких ручейков. Время от времени ее перерезал мерцающий силуэт какой-нибудь небольшой акулы – в заливе их водилось предостаточно. А то простреливала тьму веером стайка синеватых молний – это рыбы-иглы бросались врассыпную от стаи вечно голодных барракуд. Вода была полна мерцающих огней, словно приняла в себя упавшие звезды. Медузы пульсировали в ней, как странные космические корабли, летящие неведомо куда.
- Не спится?- спросил капитан, облокотившись рядом на планшир.
Ахмед обернулся. По скуластому лицу Сереброва пробегали зеленоватые водные блики. Механик вдруг подумал, как они похожи, старпом с капитаном. И не столько внешне, сколько внутренне – разное тесто, но одна закваска. Тот же цепкий взгляд, и тот же внутренний огонек. И не огонек даже, а пылающий факел. И эти спокойные, уверенные движения, и эта нарочитая неторопливость – все направлено на то, чтобы пламя невзначай не вырвалось наружу. Механик отвел глаза:
- Я люблю стоять вот так после вахты. Смотреть в море. Очень красиво… Хотел бы я жить там. Там нет войн. Там не надо все время бояться за себя и семью. Там никто не стреляет по ночам, не взрывает автобусы. Там хорошо…
Серебров поправил фуражку и тоже повернул лицо к лунной дорожке.
- А я сомневаюсь, Ахмед. Не может быть царства божьего на земле. Мир пребывает в равновесии, потому что смерть уравновешивает жизнь. Видите там всплески? Это дельфины загоняют сардин. Они убивают, чтобы жить. Но и сардины убивают, поедают криль. А уж криль поедает останки. Круг замыкается смертью, которая дает начало новой жизни.
- Полагаете, людям тоже необходимо убивать, сэр?
- Не знаю, так ли это необходимо. Но я вижу, что мир так устроен, и его невозможно изменить.
- И что же остается делать?
- Занять в этом круговороте свое место. Или дельфина, или сардин. Или болтаться по прихоти волн и течений, как планктон.
Ахмед повернулся и отыскал в полутьме глаза собеседника:
- И кто же во всем этом вы?
Капитан рассмеялся:
- Иван Серебров, волей судьбы командующий этой посудиной.
- А все же, сэр?
- Меня коробит всякий раз, когда ко мне обращаются «сэр».
- Простите. Никак не привыкну. Для меня так же непривычно называть капитана «товарищ». Вы командуете судном, а я простой механик. Вдобавок, черный механик.
Серебров снова поправил фуражку.
- На судне у всех одна судьба. И мы ее разделим все вместе, как товарищи. Океану все равно, Ахмед, черный вы или белый. Из России вы или из Йемена.
- Я родился в Сомали.
- Вот как?
- Да, с семьей и отцом жили в Могадишо. У отца была работа в красном кресте, он был переводчиком. Это спасало нас какое-то время, даже во время голода. Потом все же пришлось бежать оттуда в девяносто третьем. Вот таким оказалось «продолжение надежды». Оно убило моего старшего сына. Ему было всего девять лет. Полиция Айдида застрелила его в пункте раздачи продовольствия.
- Простите, Ахмед…
- За что? За то, что ваша страна не помогала Сомали, когда мы умирали от голода? Но американцы пытались помочь, а вышло только хуже. Да и что бы они изменили, поймав Айдида? Поверьте, таким, как я, все равно, какой бандит у власти. Все они грабят и убивают одинаково.
- Но как вы попали в Йемен?
- Бежали до самой Берберы. Отец по дороге подорвался на мине и умер в госпитале красного полумесяца в Айнабо. В Бербере мы с еще одной семьей купили большую лодку и ночью отправились в море. Мотор был – дрянь, и двух часов не протянул. Нас носило по волнам четыре дня, и ни одно встреченное судно не оказало помощи. Кончились продукты и вода. Ребенок из другой семьи умер, потому что у матери пропало молоко. Мы ловили по ночам на свет летучих рыб, а днем прятались от солнца под тентом из одеяла. И какое же место мне теперь занять в мире, капитан?
Серебров молча вытянул сигарету.
- Я просто хочу жить,- сказал Ахмед,- Просто жить, не опасаясь каждую минуту за свою семью. Неужели я так много хочу?
- Нет,- ответил капитан,- Но кто-то где-то должен обеспечить вам эту безопасную жизнь, не так ли? Кто-то должен умереть, чтобы вы жили.
- Но ведь где-то же есть такое место, где можно жить спокойно? Есть такие страны? Почему в моей стране это невозможно? Отчего же в мире такая несправедливость?
- Возможно, тем странам хорошо потому, что плохо другим. А возможно, потому, что таков мир. Он жесток и несправедлив. Если не станешь драться за справедливость – умрешь. А станешь – возможно, умрешь тоже. А выживешь – поймешь, что нет никакой справедливости. Есть только борьба за нее.
- Какая жестокая безысходность,- нахмурился Ахмед.
- Ну, кое-что, конечно, можно сделать. В масштабах этого судна справедливость устанавливаю я. Старпом назначил вам очень уж маленькое жалование. Так вот, Ахмед, могу вас успокоить. По прибытии в Аден получите еще столько же.
Механик смутился:
- Вас так тронул мой рассказ, капитан?
- Не только. Старший механик вас хвалит.
- Спасибо. Мне сейчас очень нужны деньги. Ну, и с ними проще не замечать многие странности.
- Например?- обернулся Серебров.
- Мистер Фокс мне запретил говорить об этом. Однако я уже пятнадцать лет в море, и без компаса вижу, как сильно мы отклонились к югу. Мне все равно, какой у вас груз, но мы все очень сильно рискуем, торча на якоре в нескольких милях от Берберы. Мистер Фокс велел мне не задавать вопросов о курсе, но не предупреждал, что мы полезем в осиное гнездо.
Капитан выбросил окурок и проводил взглядом его красный метеор, пока тот не исчез в море.
- Будет лучше, Ахмед, если вы последуете совету мистера Фокса, и оставите выводы своих наблюдений при себе.
По лестнице загрохотали кованые башмаки радиста.
- Капитан, сэр, на радаре мелкое судно, скорость – шесть узлов, расстояние – пять кабельтовых.
- Ахмед, займите ваше место по вахтенному расписанию,- приказал Серебров,- И быстрее.
Механик молча повернулся и пошел, но достаточно медленно, чтобы краем уха уловить у двери слова капитана: «Телеграф принят. Отбой тревоги. Спустить штормтрап с правого борта. Готовьте тали».
***
У борта глухо затарахтел движок прибывшего судна и вскоре смолк. Еще через полминуты над фальшбортом показалась голова старпома. Он зацепился за планшир и перебрался на палубу, после чего бросил подальше узел с гидрокостюмом и принялся, трясясь от холода, немедленно сдирать с себя остатки одежды.
- Маклагген, принесите вещи старпома,- приказал Серебров,- и захватите четыре одеяла.
- Пять,- поправил Фокс.
Радист повернулся и убежал.
- Ну что, Реджи? Нашли ваш иприт?
- К черту иприт,- сплюнул старпом,- На судне такой треск, что я чуть не оглох.
- Сколько?
- Триста у борта и восемьсот на палубе. В трюме зашкаливает.
На палубу выбрался Турчан и тоже принялся, выбивая зубами дробь, освобождаться от одежды. За ним показались еще двое.
- Что делать с тряпьем?- спросил старпом,- Деактиваторов у нас нет.
- Сложить в рундук – и за борт. Турчан, всем по двести грамм водки.
- Есть!- отозвался Шурка,- А что с гостем делать?
- В контейнер номер два.
Фокс влез в принесенные брюки и заметил:
- Сами взять не сможем. Судно стоит на рейде. Охраны в порту – человек сто. Даже если разминируем – из порта не выйти. Экипаж держат на берегу. Потолкуй с гостем, он подробно расскажет.
- А «Полтава»?
- Не нашли, к сожалению. Надо трясти гостя, пока не расколется. А будет упрямиться – посадим на полчаса в третий холодильник. Ладно, мне надо на связь.
- Не торопись,- усмехнулся Серебров.
- А в чем дело?
В стороне над морем показалась яркая точка, быстро летящая на юг, и вскоре послышался стрекот вертолета.
- Это «Чинук»,- заметил Маклагген.
- Я что-то пропустил?- нахмурился старпом.
Серебров достал очередную сигарету.
- Иранцы согласились выкупить свой транспорт за назначенную цену. После чего ваши засуетились. Маклагген, поясните…
- Они так хотели найти химическое оружие и опередить иранцев, что выложили семь с половиной миллионов, не дожидаясь наших результатов, сэр,- пояснил радист.
Фокс закрыл лицо ладонями, сел на палубу и зашелся истерическим смехом. Да таким заразительным, что Серебров тоже не выдержал и прыснул в кулак. Его сигарета, кувырнувшись, улетела за борт.
- Имейте в виду,- простонал Фокс, отсмеявшись и вытирая слезы,- Я за него не голосовал.
- Я верю,- с усмешкой кивнул Серебров.
- Господи, как стыдно,- покачал головой старпом,- Словно пукнул в опере. Словно это я в чем-то виноват.
- Обидно за державу, Реджи?
Фокс опять покачал головой и спрятал лицо в ладони. Маклагген багром подцепил с палубы тряпье и отправил его в рундук.
- Это как в покер,- сказал он,- Они попались на блеф. И получили за свои бабки кучу дерьма.
- Радиоактивного дерьма,- поправил Фокс,- И не за свои бабки, а за деньги налогоплательщиков. Это значит – за твои и за мои. И это еще не все. Ирония заключается в том, что эти отходы должны были перерабатывать они, русские. Так ведь, капитан?
Серебров подмигнул:
- Ну, теперь-то это не наша забота. Верно, Реджи?
- Да. Мы в дерьме, и к этому придется привыкнуть.
- Неужели ты не понял ничего после Колумбии?
- Не понял чего?
- Реджи, Реджи… Что дала ваша операция? Какой-то наркобарон получил роскошный палисандровый гроб. Ты получил малярию и дырку в голени. Семья твоего друга – свернутый флаг. И все это – ради того, чтобы какой-то сукин сын в Вашингтоне пришпилил еще одну звезду на погоны. Потому что ничего в мире эти смерти не изменили. Как и мы здесь ничего не сможем изменить. Ни-че-го. Потому что менять ситуацию надо в корне, Реджи. В корне. Пока у этих людей не будет ни образования, ни работы – они будут грабить. Им просто больше ничего не остается.
- Ты говоришь сейчас, как коммунист. Все вы там, в России, коммунисты. Притворяетесь, будто что-то изменилось, а на самом деле – какими были, такими и остались. Ладно. Теперь это не наше дело. Наша миссия выполнена, и в Адене мы распрощаемся.
- До Адена еще дойти надо. Боцман, готов к подъему? «Сабскиммер» на борт и отходим!
***
- Ну как, можете починить это?- осведомился боцман.
Ахмед ощупал трещину в щербатой шестерне и покачал головой, обернувшись к Хватову:
- Эта таль рассчитана, по меньшей мере, на тысячу восемьсот фунтов. Как вы умудрились поломать лебедку?
- Вы намерены ремонтировать или удовлетворять свое чрезмерное любопытство?- встречным вопросом ответил боцман, глядя в сторону, на парящего у борта альбатроса,- Стармех сказал, между прочим, что у вас руки золотые. Так можно исправить лебедку до вечера?
Механик порылся в ящике, доставая ключи:
- Да. Придется наварить зуб и поработать напильником. Работать будет, но в Адене вам придется сменить редуктор. А до тех пор лучше не поднимать ничего тяжелее тысячи двухсот фунтов, или я не даю никаких гарантий.
- Приступайте,- кивнул Хватов.
Ахмед бросил куртку на кожух и принялся, позвякивая ключами, разбирать редуктор лебедки. Боцман присел в тени на ближайший битенг и достал сигареты.
- А вы так и будете дышать мне в затылок?- осведомился механик,- Думаете, я съем эти секретные контейнеры, едва вы отвернетесь?
- Вам известен приказ капитана о присутствии посторонних на грузовой палубе…- Хватов неторопливо размял сигарету и продул мундштук,- Только с сопровождающим?
- Да. Но это сопровождение очень утомляет.
Боцман щелкнул зажигалкой, прикурил и заметил, попыхивая в сторону:
- Давайте без анархии, Ахмед. Будем выполнять приказы. Вы – свой, а я – свой. Идет?
Механик отвернулся и молча продолжил разборку редуктора.
- Не обижайтесь,- добродушно сказал боцман,- Докурю и пойду.
Он встал и позвал:
- Смиряга! Антон!
На его зов явился здоровенный матрос. Ахмед несколько раз обедал с ним в кают-компании, но тот всегда был молчалив.
- Антон, там правый фальшборт облупился на полубаке,- сказал боцман,- Надо подкрасить. Пойдем, получишь сурик и кисти.
- Есть,- кивнул Смиряга.
Едва они отошли, как сзади, в контейнере, раздался тихий стук, и приглушенный голос позвал по-сомалийски:
- Брат! Эй, брат!
Ахмед вздрогнул и выронил ключ.
- Не оборачивайся, брат, или они заметят!- предупредил тот же голос.
- Ты кто? Почему ты называешь меня братом?- тихо спросил Ахмед.
- Все черные – братья, разве нет?- быстро прошептал незнакомец,- А братья должны помогать друг другу, а не этим белокожим бандитам.
- Почему ты решил, что они бандиты?
- Открой глаза, брат! На этой посудине белые творят черные дела. Они бросили меня сюда, связали по рукам и ногам. Разве братья так поступают? Они захватили меня в плен и пытали, держали в холодильнике. Там жуткий мороз, брат. Разве они после этого не бандиты? Разве они не караулят тебя здесь? Ты не нашел в этом ничего странного? Не оборачивайся, брат, или они заметят и убьют меня. Нет, обернись осторожно и посмотри на дырки, через которые я с тобой говорю. Их проделали пули. Двенадцатимиллиметровые пули. Тут из пулемета стреляли, брат.
Ахмед наклонил голову и посмотрел из-под локтя. Внизу контейнера, действительно, тянулась поперечная цепочка отверстий.
- Мне удалось выплюнуть кляп,- продолжил хрипло шептать незнакомец,- Помоги мне бежать отсюда. Да, мы убежим вместе.
- Послушай,- я не знаю, кто ты,- ответил Ахмед,- А с этими людьми я уже несколько дней. Они, правда, немного странные. Но все русские, которых я видел, немного странные. Мой отец жил у русских много лет, и тоже потом стал немного странным. Но я не вижу здесь ничего опасного.
- Так иди, посмотри,- прошептал голос,- В третьем холодильнике. Но будь осторожен. Я не хочу, чтобы тебя убили. Тогда мне уже никто не поможет.
- Тише,- предупредил Ахмед,- Боцман возвращается.
Хватов подошел вразвалку к лебедке и осведомился:
- Ну, как успехи? Может, выделить кого-нибудь на помощь?
- Нет-нет. Смазка загустела,- соврал Ахмед, обтирая ладони куском ветоши,- Пойду принесу керосин, чтобы смыть.
- Хорошо,- кивнул боцман и пошоркал ботинком угол комингса трюмного люка,- Ишь ты, тоже облазит… Смиряга! Здесь тоже потом подкрасишь!
- Есть!- отозвался матрос.
Ахмед поднялся и пошел, стараясь не волноваться, на ют. Спустившись на нижнюю палубу, он для отвода глаз сначала действительно прихватил в машинном отделении бутылку с керосином. Угрюмов стоял на вахте у машинного телеграфа и взглянул на механика только мельком. Выйдя и убедившись, что никого поблизости нет, Ахмед быстро прошел к холодильникам. Увидев перед собой дверь с цифрой три, он повернул ручку и проскользнул внутрь. В холодильнике стоял мороз, как в аду до начала времен. На алюминиевых стенах слоями нарос твердый, словно камень, иней. Внутри почти ничего не было, кроме двух кучек, прикрытых брезентом. Ахмед отогнул край хрустящей ткани у одной стены и отпрянул. Под брезентом лежало промороженное до звона тело. Азиатское лицо покойного было красиво и бесстрастно. Воротник матросской робы надорвался с краю. Ахмед насмелился и отогнул полотно дальше. Грудь покойника краснела от смерзшейся крови, в робе зияли два отверстия, почерневших от нагара – стреляли в упор. Чего-чего, а этого Ахмед на своем веку навидался. И тут ему показалось, что мороз разом усилился втрое – на нашивке убитого была та же фамилия, что и на фуражке в рундуке старшего механика – С. Харипов.
Стуча зубами, не столько от холода, сколько от страха, Ахмед вернул хрустящую жесть брезента на место. Заглядывать во вторую кучу ему расхотелось. Теперь он видел, что из-под полотна торчит чья-то стопа со скрюченными пальцами. Черными пальцами. Ахмед прикрыл дверь и торопливо выбрался наверх.
Прислонившись к нагретой переборке камбуза, механик постоял с минуту, приходя в себя. Рубашка быстро высохла под лучами полуденного солнца, но холод все никак не выходил из груди. Из приоткрытого иллюминатора доносилось мелодичное посвистывание кока и методичные глухие удары. Ахмед осторожно заглянул внутрь. Висящая на стене доска была сплошь утыкана разнокалиберными ножами. Турчан, как фокусник, продолжал извлекать их из складок одежды и бросать в цель. Когда ножи закончились, кок стал метать острые металлические звездочки-сюрикены. Ахмед видел такие в кинофильмах про японских шпионов-ниндзюцу. А когда закончились и звездочки, в ход пошли вилки.
- Все нормально?- крикнул издалека боцман.
Ахмед показал ему бутылку с керосином и натянуто улыбнулся.
***
- Отваливают,- сказал старпом, ткнув пальцем в зеленую точку на экране,- Вы уверены в своем плане?
Серебров зажег от окурка новую сигарету и сухо заметил:
- Полагаясь на чудо, нельзя быть уверенным. Можно только верить.
- Русский авось? А если чуда не будет? Не жалко будет механика?
- Вряд ли с ним что-то случится. И потом, как у вас говорят, нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. Мне нужны люди с «Полтавы». Вы же знаете, что пароходная компания отказалась платить, а крайний срок уже завтра. Пираты могут начать расстрел заложников.
Фокс сдул пепел с разложенных на столе спутниковых фотографий.
- Мы уже неоднократно просматривали этот порт. Вашего судна там нет.
- И все-таки, оно там. Я уверен.
- Вы втягиваете нас в дерьмовое дело, капитан. Меня не погладят по головке за то, что я и Маклагген ради вас рискуем здесь. Наша миссия, как вы понимаете, окончена.
- А я и не прошу вас больше рисковать. Останетесь на судне до эвакуации. Как только наш сторожевик будет в радиусе действия вертолета, вас переправят на него, а потом в ближайший Йеменский порт. Но если хотите, я могу вызвать гидросамолет.
Фокс пожевал потухшую сигару.
- Нет.
- В каком смысле?
- Я не могу допустить, чтобы мои действия выглядели, как бегство. Мы останемся с вами до прибытия в Аден.
Капитан пожал плечами:
- Дело ваше, Реджи. Я больше не могу вам приказывать.
- Иван Савельич, они запустили мотор,- доложил боцман,- Взяли курс юго-юго-запад. Скорость порядка пяти узлов.
- Хорошо,- кивнул Серебров,- Готовьте к спуску «Сабскиммер».
***
Ахмед взглянул на звезды, сверяя курс, и опустил руку в теплую фосфоресцирующую воду, проверяя скорость хода. За пальцами зазмеился темный вихревой след.
- До Берберы часа два при такой скорости,- сказал механик.
Его спутник сверкнул в темноте неровным рядом частых зубов:
- Чертовски хорошо быть на свободе, брат! Я не могу долго сидеть взаперти: у меня бизнес. Поверь, я в долгу не останусь, хоть ты и служил этим белым бандитам. Как ты с ними связался?
- Мне очень нужны деньги.
- Ты хорошо задолжал кому-то? Скажи, я помогу. У меня большие связи в портах. Кому ты должен?
- Рахиму Аль Бахраму. Ты его знаешь?
- Хромому Рахиму, ростовщику из Моха? Кто же его не знает? Сколько требует с тебя этот плешивый пройдоха?
- Тысячу американских долларов.
- Всего-то?
- Он грозит забрать мою семью до выплаты и посадить жену и дочь в подвал плести циновки!
- Вот старый бородавочник!- спутник ободряюще потрепал механика по плечу,- Как только прибудем в порт, позвоню ему и все улажу, не будь я Халед Бадоба.
- Хорошо бы,- вздохнул Ахмед.
Халед всмотрелся вперед:
- Как увидишь портовые огни, бери левее на две мили.
***
- Они забирают восточнее,- показал Хватов.
Капитан перчаткой гидрокостюма смахнул с маски брызги и взглянул на экранчик навигатора.
- Там корабельное кладбище! База на корабельном кладбище!- крикнул в ответ Серебров,- Слышал, Турчан? Передай на вельбот!
- Есть!- отозвался Шурка.
«Сабскиммер» несся почти вровень с черными ночными волнами, оставляя за кормой чуть заметный пенный след. Когда показались береговые огни, капитан вновь обернулся:
- Передай. Вельботу – двигатель стоп. Соблюдать светомаскировку. Дистанция до берега – шесть кабельтовых. Надеть акваланги – переходим в подводное положение. Боцман, приготовиться принять балласт.
- Есть принять балласт,- отрапортовал Хватов и вслед за остальными закусил загубник.
Миниподлодка в последний раз фыркнула двигателем и смолкла. Чуть слышно заурчал электромотор, зашипел вдоль бортов спускаемый воздух, и аппарат нырнул в черную пучину.
***
На палубе притопленного траулера ужасно воняло гнилыми водорослями, а в трюме было на удивление светло и свежо – там работали кондиционеры и горели развешенные вдоль стен люминесцентные лампы. Откуда-то из-под лестницы выскочило несколько мальчишек с автоматами. При виде пришельцев они опустили оружие и понеслись вглубь с воплями: «Йух, йух, ория Бадоба! Ория Бадоба с того света вернулся!» Спящий на облезлом кожаном диване человек вскочил и тоже с испугом уставился на вошедших:
- Ория Бадоба, босс, зачем вы пришли сюда? Я вам ничего худого при жизни не делал! Именем Аллаха заклинаю, ступайте обратно в море!
Халед рассмеялся:
- Тупицы! Ты слышал, брат? Они думают, что я покойник!
Ахмед несмело улыбнулся.
- Омар, дубина, проснись и собирай всех. Всех, кого сможешь найти. У тебя четыре часа, мы выходим на рассвете. Есть большое дело. Очень большое.
Омар вдруг спрятал руки за спину.
- Эй, что у тебя там?- насторожился Бадоба,- Это же моя печатка! Ах, шакал, ты стащил мою печатку! И дедушкино кольцо!
Омар испуганно принялся сдирать с пальцев украшения:
- Ория Бадоба, мы все думали, что вы умерли! Я взял это на память, вот, заберите обратно!
- Мелкие воришки!- проворчал Халед,- Разве этому я вас учил?
- О, босс, так вы точно не утонули?
- Еще один вопрос, дубина, и я сам тебя прокляну и убью. Закрой рот и живо выполняй мой приказ. И пусть все мои вещи вернут на место! Кругом одни тупицы! Видишь, брат Ахмед, бизнес ни на минуту оставлять нельзя.
- Это верно,- кивнул Ахмед,- Только я никак не пойму, что за бизнес у тебя. Ты что, возишь контрабанду?
- Контрабанду? Помилуй Аллах. Есть и более прибыльные дела.
В трюм стали сползаться заспанные люди, с удивлением таращась на явившегося босса. Некоторые приближались, чтобы вернуть взятое «на память», а некоторые норовили пощупать Халеда за руку, чтобы убедиться в его реальности, и отходили, что-то бормоча. Халед приказал принести еды, мальчишки сбегали куда-то, добыли лепешек, вездесущей «Кока-колы», вареной рыбы, фруктов и фиников, разложили все это на циновке и с удивлением смотрели, как ужинают покойники. Пока они ели, в трюме собралось уже больше сорока человек.
- Ория Бадоба-босс, люди собрались,- доложил Омар,- Они хотят знать, какая работа их ждет.
- Мы выйдем на рассвете,- сказал, наконец, Халед,- И разделаемся с этим проклятым кораблем.
В трюме вдруг воцарилась мертвая тишина.
- Вы что, со страху обмарались, как бабуины? В чем дело, братья? Ория Айяд Фалех обещал выдать два миллиона зеленых бумажек тому, кто потопит корабль-призрак.
Омар посерел и затрясся от ужаса:
- Никто туда не пойдет, Бадоба-босс,- пробормотал он, заикаясь,- Мы все там умрем. Этот корабль проклят. Оттуда никто не возвращается.
Халед ощерился:
- Банда идиотов! Слушайте меня, трусливые сурикаты! Вам следует носить юбки, варить бобы и плести циновки в женской хижине. Никакого проклятия нет. На этом судне находится команда спецназа. Они заманивают на палубу наших братьев и убивают их всех до единого. Их всего-то три руки и один. Нас будет десять рук. Мы соберемся вместе и покончим с ними. Ясно?
- Теперь я понял, что за бизнес у тебя,- тихо сказал Ахмед.
- Хороший бизнес,- снова ощерился Халед,- Ты скоро в этом убедишься. Не бойся, брат. Ты помог мне, я этого не забуду. Тебя скоро ждет большой сюрприз. Хороший сюрприз. И много денег. Тебе не везло в жизни, но ты встретил человека, который помнит добро.
Ахмед опустил взгляд:
- Я не хочу никого убивать. Я видел очень много крови. Очень много. Я больше не хочу ее видеть.
- И не увидишь,- заверил Халед,- Ты человек ученый, не то, что эти олухи. Я ценю таких людей. У тебя будет чистая работа. Идем.
Бадоба повел механика по корабельному кладбищу длинными переходами через шаткие мостки с одного судна на другое, потом на третье и дальше. Ржавое железо гулко бухало под ногами.
- Не спите на посту, балбесы!- покрикивал время от времени Халед в направлении часовых.
Часовые уверяли, что и не думали спать. Однако вид у них был совершенно заспанный, особенно у пулеметчика, прикрывающего выход из бухты.
- Из-за таких же балбесов меня позавчера выкрали в порту. И однажды по твоей милости нас перережут, как цыплят,- внушительно заявил Бадоба, постучав пальцем в его вспотевший от страха лоб,- Айяд и его молодчики только и мечтают, как спровадить нас на тот свет и поделить наши деньги!
Наконец они при свете фонаря добрались по понтонным мосткам до судна, на котором громоздились штабели пустых ящиков, прикрытых брезентом, имитируя судовые надстройки. Сейнерная лебедка была опущена и тоже закрыта брезентом, чтобы сверху можно было принять МРС за старую яхту. На борту сейнера проступало замазанное грязью имя – «Полтава».
- Это я сам придумал,- с гордостью заметил Халед,- Ни с самолета, ни со спутника ни за что не найдут в этой куче мусора. У меня там восемь гостей. Они делают вид, что не понимают по-английски. Ты должен с ними поговорить. Я не могу кормить их вечно. Пароходная компания отказывается платить, а время идет. А время – деньги, сам знаешь, ты человек ученый. Айяд бы из них уже перестрелял половину, но я человек мягкий, цивилизованный. Лишней крови не люблю.
- Что же ты хочешь от меня?- спросил Ахмед.
- Поговори с ними. Мой переговорщик-араб только по-французски понимает и пару слов по-английски. Переводчики здесь дорого стоят. А мне надо расширять бизнес. По нашей территории много судов проходит, на ста языках болтают.
- На каком же языке я должен с ними говорить?
- Попробуй на русском. Они лопочут в-точь, как твои бывшие хозяева. Идем, я познакомлю тебя с Умаром, он скажет тебе, как надо говорить с неверными, чтобы они дали нам деньги.
***
- Я его вижу,- доложил Турчан,- Наш механик и какой-то араб.
- Шурши тише,- посоветовал боцман,- Пулеметчик сзади слева.
- Понял,- прошептал Шурка,- Еще один часовой на баке. Спит, разиня.
- Группируемся у кормы,- скомандовал Серебров. Закусив загубник, он открыл вентиль и бесшумно ушел под воду.
***
Умар показал на волны под мостками:
- Что-то акулы сегодня разрезвились. Смотри, вон еще одна плещется.
- Что-то долго нет Халеда,- нахмурился механик,- Что за сюрприз он там задумал?
Умар приложил пальцы ко рту:
- Мой тебе совет – не особо ему доверяй и больше помалкивай. Босс Бадоба не кажется слишком умным, но у него длинные руки.
Ахмед перегнулся через планшир и всмотрелся в мутную воду.
- А что, акул здесь, правда, много?
- Хватает,- кивнул Умар,- Мы их прикармливаем иногда.
***
- Сюрпризы расставлены,- доложил Смиряга,- На шесть бортов заложил.
- Два часа до рассвета,- сказал Хватов,- Можем не успеть: отлив уже скоро.
Серебров из-под кормы осторожно посмотрел, как пулеметчик на мысу клюет носом, и шепнул:
- Начинаем танцевать. Я зачищу двух сзади. Боцман – двух впереди. Смиряга прикрывает левый фланг. Шурка, займись пулеметчиком. Готовы?
Все трое откликнулись «готов».
***
В кубрике «Полтавы» воздух был горячим и спертым до невозможности. Ведро у двери, прикрытое мокрой тряпкой, воняло аммиаком. Русские вели себя спокойно, большинство при появлении Бадобы в сопровождении переводчика и двух вооруженных головорезов не соизволили даже подняться с койки. Некоторые сели, а встал всего лишь один.
- Это капитан,- пояснил Халед.
- Разве нельзя было наладить вентиляцию?- спросил Ахмед.
- Ничего,- усмехнулся Бадоба,- Так они намного сговорчивей. Скажи, что мое терпение кончается. Они мне обходятся совсем недешево. Если хотят попасть домой живыми, то пусть напишут письма о выкупе. Говори.
Ахмед повернулся к капитану и слегка поклонился:
- Здравствуйте, товарищ.
Капитан посмотрел на него с любопытством, почесывая двухнедельную щетину на скуле, но промолчал.
- Вы здесь ловили рыбу?- спросил Ахмед,- Не надо бояться, я друг.
- Ну, так слушайте, друг. Мы – научная экспедиция,- ответил капитан,- Занимаемся отловом ихтиофауны для Российской Академии Наук. Вы держите нас уже вторую неделю безо всяких оснований.
- Говорите просто. Я не могу все понимать. Мало слов. Бадоба просит вас писать письма о выкупе, он хочет пятьдесят тысяч американских долларов за каждого человека. Пароходная компания не хочет платить за судно, и Бадоба хочет продать вас.
Капитан усмехнулся.
- Ни у кого из нас таких денег нет, и поэтому никаких писем о выкупе писать мы не собираемся.
- Я знаю.
- Ну, и что вы намерены делать?
- Бадоба хочет убить несколько человек, чтобы другие вели себя тихо. Но вы не должны бояться. Русский капитан вас ищет. Он будет здесь очень скоро. Я знаю.
Капитан кивнул:
- Спасибо, друг.
- Он согласился писать письма?- нетерпеливо спросил Бадоба.
- Да,- соврал Ахмед.
- Прекрасно. На рассвете пойдет машина в порт. Скажи, что письма должны быть готовы через час.
- Вы должны быть готовы,- сказал Ахмед капитану, и тот кивнул.
- Ты хороший работник,- обрадовано заявил Халед, похлопав механика по плечу,- Иди отдыхай, утром у нас много работы, а потом я привезу тебе сюрприз, который обещал.
***
Ахмед осторожно приоткрыл дверь и прислушался. Шаги Бадобы уже затихли на дальних мостках. Часовой на баке «Полтавы» снова уткнул голову в колени – его силуэт отчетливо проступал на фоне мерцающей воды. В темноте слышались только негромкие всплески волн, да из соседней каюты раздавалось похрапывание Умара. Механик осторожно спустился к воде. Когда глаза его привыкли к звездному свету, из темноты постепенно проявились очертания полусгнивших корабельных остовов. Ахмед высмотрел под мостками расходящиеся круги и тихонько позвал:
- Капитан! Товарищ! Вы слышите?
- Да,- негромко сказали позади.
Ахмед оглянулся:
- Говорите тише – часовой может просыпаться!
- Он уже не проснется.
Фигура на баке откинула шерстяной плащ, и механик узнал силуэт Сереброва.
- Они здесь, восемь человек. Заперты в каюте.
- Знаю. Сколько внизу охраны?
- Три человека. Один возле двери, а двое спят.
- Часто меняют часовых?
- Я не знаю. Пока не меняли.
- Значит, скоро смена. Боцман, пора начинать.
От штабеля коробок отделилась черная тень.
- Смиряга, держи вход, чтобы в спину не надуло.
- Есть!- отозвался матрос из-под брезента.
- Ахмед, остаетесь тут. Как только мы очистим судно, спускайтесь в трюм и посмотрите, что с дизелем. Сможете?
- Да, конечно,- кивнул механик.
Капитан кивнул боцману, и они вдвоем бесшумно скрылись в двери рулевой. Смиряга из темноты протянул руку и бесцеремонно втащил механика под брезент. Минуты три было совершенно тихо, потом Ахмеду показалось, что на нижней палубе что-то негромко стукнуло. Еще через минуту Смиряга легонько толкнул его в спину:
- Вперед.
Ахмед осторожно проскользнул в дверь и спустился на нижнюю палубу. Из приоткрытой двери каюты доносились негромкие голоса.
- Идите сюда!- позвал Хватов.
На входе в машинное отделение механик споткнулся о лежащее тело.
- Я ничего не вижу!- сказал он, пытаясь нашарить выключатель.
- Не надо,- сказал Хватов,- Поберегите батареи.
Боцман напялил механику на голову свой прибор ночного зрения. Ахмед огляделся. Двое охранников лежали друг на друге в углу. Хватов взял третьего за ноги и на ощупь подтянул его к мертвым приятелям.
- Время,- поторопил Серебров, заглянув в двери.
Механик быстро проверил уровень масла, соляра и степень зарядки аккумулятора.
- Заряд слабый. Может не завестись. А газовый баллон пустой.
- Нужно, чтобы завелся,- тихо сказал капитан,- Слышите? Нужно.
Ахмед стиснул зубы и положил палец на кнопку пуска.
- Ну же!- нетерпеливо прошипел боцман.
Ахмед вздрогнул и утопил кнопку. Стартер оглушительно заскрежетал в ночи. Казалось, этот звук может перебудить даже мертвецов, лежащих в углу. Холодный дизель лениво заворочался, чихнул и замер.
- Заряд кончился,- прошептал механик упавшим голосом.
- Хват, на палубу!- распорядился капитан.
Боцман сдернул с плеча «Вал», содрал с механика свою оптику и выскользнул вслед за Серебровым в двери. Ахмед на ощупь выбрался следом. На палубе матросы с трофейным оружием уже заняли позиции. Однако вокруг все еще царила тишина. На соседнем судне кто-то выполз на палубу и мочился с борта.
- Это Умар,- шепнул Ахмед,- Переговорщик.
Араб, сделав свое дело, поежился и зашлепал в каюту. На востоке небо посветлело. Серебров протянул механику фонарь:
- Как только восстановится заряд, пробуйте еще раз.
- Может, бросим эту посудину и разминируем один спидбот?- предложил боцман.
- Слишком рискованно. Можем растревожить весь улей. На перегруженном спидботе быстро не пойдешь, и пулеметчики не выпустят нас так просто из бухты. Давайте, Ахмед. Постарайтесь.
- Я это сделаю. Мне нужен ваш акваланг.
- Он под брезентом на баке.
Ахмед взял баллоны и спустился обратно в машинное отделение. Там уже хлопотал при свете зажигалки моторист «Полтавы».
- Медленно ползет,- сказал он, в нетерпении постукивая по индикатору заряда батарей.
- Хорошо,- сказал Ахмед,- Запустим воздухом.
- Баллон пустой.
- Есть акваланг.
Механик быстро развинтил штуцер и подсоединил баллон к стартеру.
- Давления может не хватить,- быстро сказал моторист.
- Вместе,- ответил Ахмед,- Когда говорю «три».
- Давай,- кивнул моторист.
- Один… Два… Три!
Моторист повернул вентиль одновременно с тем, как механик надавил кнопку стартера. Дизель лениво провернулся, чихнул несколько раз и затарахтел ровно.
- Малый вперед!- немедленно раздалась команда с мостика.
Моторист пустил судно на ход и включил свет. Ахмед от неожиданности зажмурился.
- У! Ты негр, что ли!- удивился напарник,- То-то, я слышу, акцент странный какой-то. А я – Сема. Семен. Понимаешь?
- Ахмед,- представился механик, и покосился на трупы в углу.
- Я страсть как жмуриков не люблю,- поежился Семен.
Наверху было пока тихо.
- Я посмотрю,- сказал Ахмед.
Он обошел подальше мертвецов и поднялся в рубку. Оба капитана и штурман были там. Сейнер тихонько скользил между ржавыми корабельными остовами. Ахмед с удивлением увидел, что пулеметчик на палубе полузатопленного траулера приподнялся и приветственно махнул рукой.
- Шурка, утопи пулемет и дуй на «Сабскиммер»,- распорядился Серебров.
- Успею,- отозвался Турчан,- Я вас прикрою до выхода из бухты.
- Не засиживайся. Дашь пару очередей, и уходи.
- Ладно.
Сейнер, наконец, вышел из лабиринта брошенных кораблей.
- Полный вперед,- приказал капитан «Полтавы».
За кормой зашипели пенные буруны. Выход из бухты стремительно двигался навстречу. Часовые на косе вскочили и с недоумением смотрели на идущее судно. Наконец, очнувшись, один кинулся к пулемету. С бака раздался еле слышный сухой треск «Вала» боцмана, и пулеметчик, не добежав, ткнулся лицом в землю. Остальные бросились под защиту мешков с песком. Из укрытий затрещали короткие очереди «Калашниковых». Матросы, укрывшись за фальшбортом, принялись отвечать одиночными. Автоматы боцмана и Смиряги тоже заработали: по палубе застучали стреляные гильзы. В стороне апартаментов Бадобы зажегся свет и началась беспорядочная стрельба. Пули зашлепали по воде вокруг судна. Тогда в дело вступил пулемет Турчана. Длинная очередь вспорола ржавое железо, выбивая из него искры и пыль. В рубке убежища Бадобы что-то вспыхнуло, языки пламени вырвались их окон.
- Боцман, не спать!- крикнул капитан,- Гранатометчик на семь часов!
- Вижу,- ответил Хватов и дал короткую прицельную очередь.
Граната с шипением прошла над судном, оставляя в рассветном небе белесый след, и упала далеко в море.
- Смиряга, давай заграждение!- снова распорядился Серебров.
- Есть заграждение!- отозвался матрос.
Сзади в предутреннее небо поднялись белые снопы разрывов, и секундой позже ветер донес до судна раскатистый грохот. Тем временем «Полтава» уже миновала косу.
- Шурка, уходи!- распорядился Серебров,- Мы вышли, уходи!
Сзади взревел двигатель спидбота. Шурка дал еще одну очередь, и спидбот заглох. По косе, стреляя на ходу, бежали головорезы Халеда, но «Полтава» уже полным ходом шла в открытое море.
- Самый полный!- распорядился капитан,- Сема, жарь! Выжми все!
- Ахмед, попробуйте дать хотя бы восемь узлов,- попросил Серебров.
Механик повернулся и молча скрылся в машинном отделении.
***
Черный фрегат парил высоко над морем, с любопытством оглядывая палубы судов.
- Недобрая примета,- заметил Фокс, расчехляя винтовку. Он посмотрел на птицу в оптический прицел,- И чего привязался? Не люблю черных птиц.
- Наденьте бронежилет, Реджи,- приказал Серебров.
- Предпочитаю получить пулю, чем пойти на дно запакованным в железо,- ответил Фокс, пожевывая сигару.
Он приладил прицел к винтовке и поднялся на свою позицию, в рубку. Капитан вздохнул и принялся подтягивать ремни разгрузки, глядя, как Хватов рассовывает в тайники на палубе пистолеты и световые гранаты – то под бухту такелажных концов, то под ветошь в пожарное ведро. Остальные бойцы тоже прятали оружие и обоймы под контейнеры на грузовой палубе.
Ахмед, неслышно подошедший сзади, облокотился на фальшборт.
- Вы почему не в машинном отделении?- сухо спросил Серебров.
Механик неспешно подошел ближе и присел на битенг.
- Знать хочу. Трудно это – посылать людей на смерть?- спросил он тихо.
Серебров зажег сигарету и полуобернулся через плечо:
- А вы как думаете?
- Я не хочу об этом думать. Хочу знать.
- Обиделись?- кивнул капитан,- Наверное, правильно.
- Нет,- сказал Ахмед, покачав головой,- Разочаровался. Это намного хуже. Хуже всего – потерять веру. Вы же меня использовали. Как наживку. Как сардину, чтобы поймать рыбу покрупнее.
Серебров усмехнулся и выпустил перед собой кольцо дыма:
- Жизнь состоит из разочарований, Ахмед. Она всегда оборачивается той стороной, какую совсем не ждешь. Вдали всегда громоздятся волшебные перспективы. А подойдешь поближе – оказывается, это все дым. Мираж. Думаешь, узнал человека, изучил до дна души. А он – бац! И совсем не тот, каким казался. Фантом.
Капитан махнул рукой, и облачко дыма рассеялось.
- Фата Моргана,- сказал механик.
- Что?
- Радист рассказывал. Маклагген.
- А… Да, помню. Идите, Ахмед.
Механик снова повернулся к морю.
- Я устал гоняться за миражами, капитан. Я устал быть крилем. И даже сардиной быть устал.
Серебров потер щетину на подбородке и от нетерпения вздохнул:
- Я рад за вас. Но послушайте, Ахмед, мне сейчас не до ваших душевных терзаний. Уходите. Хватит с меня Харипова и Турчана.
- А что с коком?- спросил механик,- Разве он не вернулся?
- Пуля повредила вентиль. Он не смог добраться до подлодки.
- Где же он сейчас?
- Не знаю. Наш общий дружок Бадоба рванул в порт. За помощью к своему конкуренту Фалеху. Они очень скоро будут здесь.
- Я умею стрелять,- сказал Ахмед,- Дайте мне оружие.
- Кругом,- ответил Серебров,- И шагом марш в машинное.
Ахмед молча повернулся. По лестнице загрохотали ботинки старпома. Фокс перевесился через перила и крикнул:
- Девять спидботов на радаре! Время подхода – двенадцать минут!
Серебров поднялся в рубку и объявил по внутренней связи:
- Боевая тревога! Экипажу занять места согласно боевому расписанию! Остальным – задраиться в машинном отделении!
По палубе прогрохотали ботинки боцмана, и на судне на минуту воцарилась тишина, нарушаемая только шумом волн и криками голодных чаек. Фокс дослал бронебойный патрон в ствол винтовки. Серебров зажег новую сигарету от окурка.
- Вы слишком много курите,- сказал старпом,- Как вас вообще держат на этой работе при такой любви к табаку?
- Значит, нужен, если не выгнали пока,- усмехнулся капитан,- Да вы и сами, Реджи, сигары изо рта не выпускаете.
- Это так, как у вас говорят, для форса. В нашей армии солдат должен отжаться не меньше сорока раз за две минуты, вне зависимости от звания. Вы можете это сделать, выкуривая столько сигарет в день?
Серебров осмотрел горизонт в двадцатикратный бинокль.
- В нашей армии, Реджи, солдат должен выполнить задачу. Хоть кровь из носу. Умри, но сделай. Надо будет – умру, а сделаю.
- Но для этого не всегда надо умирать. Сигарета вас убьет, а не пуля. И еще, когда вы так делаете, подчиненные видят, что вы слишком волнуетесь.
Капитан скомкал сигарету и бросил ее в пепельницу.
- Вы когда-нибудь играли в шахматы, Реджи?
- Да. Но не живыми людьми. Мне самому приходилось быть фигурами от пешки до офицера, но отвечать за исход игры – нет.
- Вот когда придется – мы и вернемся к этой теме. Если получится. А сейчас пора разыгрывать эндшпиль. Вот они подходят.
- Хорошо, что это не пустоголовые фанатики.
- Опасаетесь взлететь на воздух не хуже «Коула»?
- Не слишком, но вероятность есть.
- Нет, Реджи. Они попытаются взять нас живьем.
- Зачем?
- Чтобы показать, что они сильнее корабля-призрака. Чтобы избавиться от страха перед любым незнакомым судном. Им нужно нас морально раздавить, Реджи. Поэтому нас не потопят. Во всяком случае, сразу.
- Звучит оптимистично,- усмехнулся старпом.
Белые буруны над черными точками у горизонта приблизились, приняв очертания остроносых пиратских спидботов. На расстоянии трех кабельтовых лодки застопорили ход и легли в дрейф. Фокс поправил прицел и осмотрел в него нападавших.
- Вот наш красавчик, в четвертой лодке слева.
- Вижу,- кивнул Серебров,- А слева от него, кажется, сам Фалех. Спелись, голуби.
- Почему вы не стреляете?- спросили сзади.
Капитан резко обернулся:
- Почему вы не в машинном отделении, Ахмед?
- Там слишком страшно. Лучше дайте мне оружие, я тоже буду стрелять. Когда стреляешь – не так страшно.
- Мы не можем стрелять, пока на нас не напали,- ответил старпом,- Конвенция ООН. Здесь нейтральные воды.
- А почему они не нападают?
Серебров погрозил механику пальцем:
- Еще один вопрос – и я найду для вас кляп. Встаньте сюда, за рулевую консоль. При первом же выстреле падайте на пол и не вздумайте встать.
- Капитан, семафор!- перебил его старпом.
Серебров схватил трубку внутренней связи и переключился на радиста.
- Маклагген! Посмотрите, что за цифры они передают!
- Кажется, это частота, сэр,- отозвался Дик,- Они хотят говорить на коротких волнах. Сейчас я вас включу. Да, сэр, так и есть.
Динамик зашипел и засвистел, и заговорил голосом Халеда.
- Дока в рубку, пусть переведет.
- Это Бадоба,- узнал Ахмед.
- Отставить дока. Ахмед, спросите, чего он хочет.
Ахмед взял микрофон и сказал несколько слов по-сомалийски.
- Он говорит, что хочет подняться на палубу, потому что у него есть для меня сюрприз. Он обещал доставить его, и доставил. Потому что Бадоба всегда держит обещание.
Серебров губами вытянул из пачки новую сигарету.
- Что задумал этот сукин сын?
Халед произнес еще что-то.
- Бадоба говорит, что для вас у него тоже есть сюрприз.
- Режди, вы его видите?
- Нет,- ответил Фокс, не отрываясь от прицела.
Капитан повертел в руках зажигалку.
- Спросите, что за сюрприз, Ахмед.
Механик выполнил просьбу, и в эфире раздался женский голос. Серебров до этих пор не видел, как бледнеют негры. Ахмед на несколько секунд вдруг стал серым.
- Это моя жена,- сказал он,- И дети тоже здесь. А теперь он покажет ваш сюрприз. Боюсь, что это наш кок.
Эфир молчал с полминуты, потом послышался глухой удар, и голос Турчана огрызнулся: «Сука!».
- Третья справа,- сказал Фокс, оторвавшись от прицела,- Вон та, синяя, с аллигатором на борту.
Серебров смял сигарету и рявкнул в иллюминатор:
- Боцман! Ко мне!
Хватов явился так быстро, словно вскочил с палубы в рубку, минуя лестницу.
- Третья лодка справа, синяя, с крокодилом.
- Вижу.
- За сколько сделаешь?
Боцман поджал губу на пару секунд:
- Минут пятнадцать.
Серебров схватил трубку.
- Маклагген, сколько у нас времени?
- Шестнадцать с половиной минут.
- Не успеет,- сказал Фокс.
- Двенадцать, Хват. И две минуты на сборы.
- Есть!- ответил Хватов и скрылся.
- Не успеет,- повторил Фокс,- Даже если кровь из носу.
- А что будет через шестнадцать минут?- тревожно спросил механик,- И что будет с моей женой? И с вашим коком?
Серебров достал еще одну сигарету и тут же смял ее.
- Потянем время. Ахмед, попросите дать нам десять минут на размышление.
Ахмед взял микрофон и передал просьбу. Бадоба довольно засмеялся и попросил перевести встречное предложение.
- Он говорит, что у нас три минуты. После этого он прострелит коку правую руку. Еще через минуту – ногу. Он говорит, что не хочет этого, хотя ваш человек убил ножом четырех людей Бадобы, не считая тех, кого убил из пулемета. Он говорит, что уважает храбрых противников, но не может допустить, чтобы вы мешали бизнесу. Если мы сдадимся, он подарит нам жизнь в обмен на деньги. Если нет – убьет всех заложников, а потом и нас.
- Вот ублюдок!- усмехнулся Фокс.
Секундная стрелка, казалось, летела по циферблату хронометра. На исходе третьего круга Серебров сказал:
- Ахмед, передайте: пусть поднимаются на борт.
Механик выполнил просьбу. Пираты посовещались, и через минуту три спидбота рванулись к судну. Еще три заняли позиции в одном кабельтове, ощетинившись разнокалиберными стволами.
- Никому не стрелять!- предупредил по селектору Серебров,- Экипажу собраться на полуюте для встречи гостей.
Стрелка хронометра продолжала лететь по кругу. Еще два оборота – и шлепанцы Бадобы затопали по лестнице надстройки. Следом шлепали еще трое пиратов, вооруженных автоматами G36 и одной М-16. Остальные остались внизу, окружив сдавшихся бойцов.
- А вот и мой брат!- заявил Халед при виде механика,- Братишка! Ты снова мне помог – поговорил с этими русскими. Отличная работа, брат!
- Ты обещал никого не убивать,- напомнил Ахмед.
- Точно,- ухмыльнулся Бадоба,- Я всегда держу обещания. Я честный бизнесмен.
Он взял винтовку Фокса, покрутил ее в руках и взглянул в прицел.
- Я честный. Вот передо мной ория Айяд Фалех, как на тарелке. Я мог бы влепить ему сейчас пулю в лоб и прибрать к рукам весь бизнес в Бербере. Но я этого не делаю, потому что сейчас он мой брат. Я убью его позже. Сейчас он мне нужен. Как и ты. И эти русские. Пусть все знают, что нас не запугать сказками о проклятых кораблях.
Он повернулся к Фоксу:
- Сколько моих людей ты убил из этой винтовки?
Фокс понял вопрос без перевода. Он ухмыльнулся и показал девять пальцев. Бадоба коротко, без размаха, ударил его прикладом в плечо. Старпом скрипнул зубами от боли, но промолчал.
- Ведите их вниз.
Телохранители Бадобы прихватили «Вал» капитана, рассовали по карманам трофейные пистолеты и указали пленным на дверь. Серебров напоследок успел бросить взгляд на хронометр. Стрелка завершала десятый круг.
- Бадоба-босс, русские со второго корабля заперлись в машинном отделении,- доложили пираты, успевшие обшарить «Полтаву».
- Здесь тоже не все,- заметил Халед, пересчитав пленников,- Одного не хватает. Найдите его. И вскройте, наконец, дверь на втором судне. Если придется – взорвите гранатой. Только не повредите машину, она нам еще понадобится. И быстрее разгружайте взрывчатку – скоро могут появиться вертолеты. Ахмед, ты должен сказать им, что если вертолеты откроют огонь, мы немедленно взорвем второе судно вместе с экипажем.
Ахмед перевел его слова Сереброву. Капитан рассеянно кивнул, продолжая что-то просчитывать в уме. Механик понял, что именно, только когда Серебров, глядя на проходящих мимо пиратов с ящиком тротила, негромко сказал:
- Тридцать…
От внимания Бадобы не ускользнуло, что пленники сразу подобрались, явно к чему-то изготовившись.
- Что он сказал?- тревожно спросил Халед,- Ахмед, что он им сказал?
- Я не понял,- соврал механик.
- Падайте на палубу и не шевелитесь,- предупредил капитан.
- Что он сейчас сказал?- крикнул Бадоба, выхватив пистолет.
На баке оглушительно бабахнула петарда, и в небо взлетели красные искры. Пираты, вздрогнув, инстинктивно оглянулись. Серебров толкнул механика в спину, и тот упал, как подкошенный. Над ним слышался шум борьбы, раздались вскрики, несколько выстрелов. Ноги прижало чье-то упавшее тело. Потом Ахмед почувствовал, что его куда-то волокут за ворот. Он открыл глаза. Серебров тащил его под лестницу надстройки, свободной рукой отстреливаясь от засевших за комингсом пиратов. Фокс, легко раненый в плечо, укрылся за битенгом и перезаряжал винтовку.
- Держите пистолет!- крикнул Серебров,- Ахмед! Слышите? Держите пистолет!
Механик схватил горячую рубчатую рукоять. Капитан быстро перекатился по полуюту до рундука под лестницей и выхватил из тайника под брезентом автомат.
- В рубку, Реджи! В рубку! Нельзя дать им подойти! Я прикрою!
На грузовой палубе, между контейнерами, продолжалась перестрелка. Капитан привстал на колено и принялся часто щелкать одиночными по трюмным люкам.
- Реджи, давай!
Фокс, пригнувшись, взлетел по лестнице в рубку. И очень вовремя – три лодки были уже в полукабельтове от судна. Реджи приложился к винтовке и вогнал всю обойму в моторный отсек одного спидбота. Пираты упали на дно. Двигатель задымился, лодка сбавила ход и завертелась на месте. Остальные принялись маневрировать, обходя судно, чтобы зайти с носа. Фокс открыл было рот, чтобы предупредить об этом, но тут обе лодки взлетели на воздух. Две из оставшихся немедленно развернулись, пытаясь удрать. Над палубой пронесся оглушающий вертолетный стрекот. Ка-27, заложив крутой вираж, ударил по пиратам из четырехствольного пулемета. От лодок полетели ошметки. Одна вспыхнула, но вторая продолжала уходить. Вертолет дал ракетный залп, и спидбот исчез в разрыве. Когда водяной столб упал, на поверхности осталось только несколько обломков. И лишь теперь старпом понял, что выстрелы на палубе прекратились.
- Моя жена!- закричал Ахмед,- Там была моя жена!
- Все в порядке!- ответил Фокс,- Вон они!
Синяя лодка с аллигатором на борту неспешно приближалась к штормтраму. Старпом взглянул в прицел и увидел на сиденье негритянку с двумя детьми. Боцман в гидрокостюме невозмутимо держал штурвал, а Турчан приветственно махал рукой, улыбаясь разбитыми губами.
- Успел!- удивился Фокс, спускаясь на палубу,- А если бы не доставил маяк?
Серебров, положив рядом автомат и закрыв глаза, устало привалился спиной к нагретому битенгу, сжимая в кулаке пустую сигаретную пачку.
- У нас не бывает «если бы», Реджи,- сказал он тихо,- Если надо – кровь из носу, а сделаем. Док, ну что, все живы?
- Старпома немного зацепило,- доложил врач,- В плечо. И штурману голень прострелили. Кость не задета. Радисту руку порезали. Ушибы у некоторых. Вон, Игорю Петровичу…
- Живы все?- не открывая глаз, перебил капитан.
- Все.
- Хорошо… Реджи, дайте отмашку вертушке, пусть уходит. И это... Дай таблетку, док.
- От чего, Иван Савельич?
- Не знаю. В груди щемит что-то. И в ушах звенит. А лучше – ну ее к черту, дай сигарету.
- Я вам дам нитроглицерин.
Серебров вздохнул, N