Исповедание любви (Рассказ)

         «Я вам пишу…» – нет, так не годится. «Я пишу вам…» – опять не так. «Я пишу Вам…» – теперь правильно, теперь так: главное не «Я» и не «пишу», а «Вам», потому если Вам не встретится, не случится, то сама весточка пропадет, полетает-полетает и исчезнет, а выделить жирным и подчеркнуть, то зацепится за уважительность кто-то, начнет читать, ему будет интересно, он ответит, так у меня станет собеседник, и в мою жизнь придет смысл. Без смысла никак нельзя, я и не живу…
         Он бормотал перед экраном, разминая пальцы и замысливая письмо, чтоб рассказать примечательный случай и попросить совета, как дальше ему быть. Случай случился сегодня, когда в контору вошли чужие люди, достали стволы и всем велели на пол тихо. Он упал и заполз под секретаршин стол, где она в уголке дрожала, стали дрожать вместе, он и не заметил, как достоинство его оказалось в нужном у нее месте, и теперь они дрожали не просто вместе, но в такт, пока чужие с оружием не ушли, и все не забегали, а шеф стал вызывать секретаря. Об этом случае он и хотел рассказать.
         – Я пишу Вам, – тут он добавил для верности, – именно Вам, чтобы сообщить, что у меня сегодня был половой акт. Нет, совсем не первый в жизни, но почти первый. Случился он посреди рабочего дня под столом у секретарши, где я оказался совершенно случайно, и случился совсем для меня незаметно, как будто сам собой: она сказала, что очень испугалась и так лечилась от испуга. Я хотел бы спросить у Вас, можно ли наши отношения считать началом любви, и что я должен сделать для любви этой: стих написать признательный, цветы подарить, пригласить куда-нибудь, ну там… Я хочу всегда быть честным в любовных отношениях, потому готов ей сказать, что в самый момент я любил ее сильно, но недолго, а теперь опять к ней совсем ничего не чувствую, ничего особенного. Мне говорили, что любят не за то, что сделали для тебя, а за то, что сам делаешь, поэтому если я для нее что-нибудь хорошее сделаю, тогда сумею полюбить ее хотя бы немного. А так она довольно противная: кривляется все время и хихикает со всеми по-глупому, но мне говорили еще, что люди в лучшую сторону меняются, когда их любят. Может быть и она изменится из-за моей любви. С уважением ко всем и в ожидании ответа и совета.
         Тему замутил новую на форуме, который про любовь, и первый ответ пришел совсем скоро, минут через пять:
         – Суперско! Колись, чем ты ее так запугал, что она к тебе со страху прямо под стол сползла и там далась? К вам, кстати, не заглядывали, советами не долбали? И вообще, чего ты под столом ее делал, за коленки хватал? Колись, колись…
         Он расстроился от отсутствия совета, но больше от непонимания и написал:
         – Я ничем ее не пугал, это нас всех запугали. И она никуда не сползала, а была там, когда я приполз. Под столами у меня нет обыкновения сидеть и за коленки кого-то хватать, секретаршу тоже. И вообще мне про любовь интересно совет услышать. У меня ее никогда еще не было. Вот.
         Ответ пришел сразу и еще больше расстроил:
         – Ну и конторка у вас, где сотрудников напугают так, что они под столами прячутся и трахаются. Суперская! Я тоже хочу так напугаться. Возьмите меня к себе на месячишко? Я бы всласть под столами поползал в диком ужасе с этим наперевес! Готов поработать задаром.
         Пока он в расстроенности раздумывал, что ему ответить, пришел совет:
         – Грубиянов пошлых в корзину! Их в Сети грудами – проще не замечать. Я скажу Вам, как женщина: оттого, что у вас был акт, совсем не значит, что у вас не может быть любви. Очень может, только для этого надо постараться. Как пишут классики: «В любви положено трудиться!» Надо дать ей понять, что она вам совсем не безразлична и что Вы не считаете ее доступной женщиной, а совсем даже наоборот.
         Совет ему понравился, хотя он не совсем понял, как это «наоборот». Однако трудиться так трудиться:
         – Я по вашему совету букет цветов ей на стол (за 300 р.) с записочкой: «Я Вам пишу, чтобы сказать, что Это надо продолжать!» – и инициалы свои внизу: В. П. Она с обеда когда, цветы и записочку увидала, румянцем пошла и глазами везде так. А глаза стали у нее такие… такие, что она мне очень понравилась. На одну минутку лишь, потому что стала глупо смеяться и болтать ерунду, мол, хорошая шутка, но за Это цветов маловато будет, надо бы двести баков добавить, и пусть этот В.П. выйдет и скажет, а не тихушничает. Я собрался встать и сказать, что зря она про Это так подумала, я совсем не это имел ввиду, а совсем наоборот, но тут все стали гоготать и показывать пальцем на Володьку Петрова (я – Пухов Вениамин), мол, совратил девушку и букетом цветов отделаться хочет, когда порядочный человек жениться должен. Тот встал и говорит, что готов хоть сегодня руку, сердце и остальное на всю оставшуюся жизнь. Тут все совсем загоготали, как идиоты, и стали скидываться на «молодую семью». Потом гонцов послали и к вечеру столы сдвинули в один. Их с Володькой в голове посадили в венках из гирлянд елочных. Стали тосты дурацкие и орать: «Горько! Горько!» Скоро захорошели для танцев и пошло как всегда… Но она была очень, просто очень – королева бала по настоящему, и все к ней в очередь: «Танец с невестой! Танец с невестой!» – хотя у нас девушек больше, и отзывчивые. Я мог бы в нее серьезно влюбиться, если б не эта глупость со свадьбой. Утром, понятно, все разговоры про то, как лихо получилось, кто с кем да как, и про будущую свадьбу стали намекать, про настоящую. Тут Володька, он такой, мол, жениться не против, потому незанятый сейчас, но цветы женщинам дарит только на 8 марта и никогда больше. Принцип у него: чтоб место свое знали. Она к нему как подлетит, как хлестанет по физии да как пыхнет на всех глазами и выскочила. Я обрадовался, гордый стал за нее и хотел сказать, мол, я это с цветами на самом деле, но все опять загалдели, стали гадать, кто Володькиными инициалами прикрылся, друг в друга пальцами тыкать, а про меня никто и не вспомнил, хоть я чужими инициалами не прикрывался. Обидно мне стало, вышел на лестницу покурить, а там она стоит, курит. Хотел ей сказать, что тоже пострадавший, что мы оба такие обиженные, но она как закричит: «Чего лезешь? Тоже жениться захотел? Или двести баксов лишних? Вот тебе!» – и фигу мне в нос сует. Потом завыла в голос и вниз по лестнице. Я не люблю, когда кричат женщины или плачут, не знаю, что с ними делать. Но все равно сегодня она мне намного больше понравилась, и я мог бы теперь полюбить ее, наверное.
         Отчет на форум, а сам отправился по делам служебным. Когда вернулся, было сообщение:
         – Какие вы, мужчины все, глупые! Я как женщина скажу, что она себя тут показала не какой-нибудь, а достойно очень. Ей совсем не все равно с кем. Про двести баксов – это она душу свою защищает, ей спутник нужен, как всякой женщине, один и на всю жизнь.
         Он написал, что про всю жизнь пока не задумывался, для этого он полюбить должен по-настоящему, а пока у него только на некоторое время любовь зажигается и погасает. Он должен сперва укрепиться в своей любви, потом о жизни всей думать.
         И тут от «суперского», мол, с женщинами надо настороже всегда быть: трахнул и отбежал, снова трахнул и снова отбежал, чтоб не подумали. На него не подумали, значит, правильно поступает. Так надо держать, а Володьки Петровы пусть расхлебывают. Умный человек всегда успеет вовремя стрелки перевести.  
         Он написал, как обидно ему, что его никак не заметил никто, будто его никогда и нет. Будто полюбить ни он, ни его не могут. Обидно очень, когда тебя в упор не замечают.
         А тот ему, значит, в ответ, что у него самая теперь позиция позитивная: «прыжок из слепого пятна» называется. Выпрыгнул внезапно, свое взял и назад. И никто ничего, друг в друга пальцами тычут, а ты все знаешь и балдеешь. Суперско!
         И еще совет от «как женщины», что он должен ей письмо написать, где все-все объяснить, и про чувства свои поподробнее. Подписаться не буквами, а именем полным. Она обязательно его простит и поймет, потому что настоящие женщины прощают, а она женщина настоящая.
         Про письмо он подумал, что это хорошо. Все-таки хотелось выйти на свет, пусть все его увидят:
         – Я Вам пишу, чего скрывать? Эту записку с букетом написал я. Хотел на чувства свои намекнуть, которых, если по-честному, тогда еще почти не было, но очень хотелось. Теперь они уже есть в значительной степени, но еще не совсем прочные. Он будет трудиться для упрочения их и упрочнения. Он хочет быть честным с ней всегда и потому говорит, что когда у них было… ну, это, под столом, в общем, он совсем в нее не был влюбленный, а теперь стал. Как она себя вела на «свадьбе» этой и после, ему очень понравилось, и именно тогда он в нее почти влюбился, только пока не очень уверен в своих чувствах. Может быть они не совсем еще. Он предлагает их вместе растить, вдвоем. У них обязательно получится. Он на это очень надеется.
         Подписался полным именем и фамилией. Письмо сунул в ящик, где она всякую свою лабудень хранила, и на форум тоже поместил с вопросом, как ответит? Вотировали десять человек: четверо, что пошлет она его, пятеро, что поймет и полюбит, потому женщины на жалость очень податливы. А десятый, «суперский» который, что зря он писал, все равно его судьба в «слепом пятне» быть, потому надо просто обживаться.
         Прав оказался именно он. После обеда полезла она за фломастерами и письмо обнаружила. Почитала, комнату всю оглядела, а нас здесь полтора десятка сидит, но мужского пола только пять.
         – Какой гад за Венькину спину спрятался и говорит, что я с ним под столом трахалась. Я под столом ни с кем и никогда, что я дура что ли…
         Он потом писал на форум, что все стали гоготать и тыкать друг в друга пальцами. Особенно досталось Володьке, который по этому делу самый-самый в конторе. Стали требовать эксперимента, чтоб он немедленно продемонстрировал, как все было в подробностях. Он сперва дурачился, что не поместится под стол, но потом все четверо туда забрались и стали ее звать для комплекта. Она тоже хихикала, мол, секс незащищенный, и отцов у ребенка сразу четыре будет, с каждого по двадцать пять – можно и не работать. До чего бы они дошли, но шеф вернулся и навтыкал. Всем, кроме него, Веньки, потому что тот в расстроенности тихо сидел, и премию обещал выписать, как «единственно приличному в этом обезъяннике». Потом все обсуждали, кто так клево с письмом пошутил, а про него и не подумали ни разу. Вот. Как ему теперь про свои чувства ей сообщить, которые, вроде бы, все крепче становятся, если про случай под столом она и вспоминать не хочет?
         Тут же «суперский» откомментил, что счастья он своего не понимает: и девушку трахнул на халяву и премию себе с этого организовал. Значит, фарт пошел ему. Теперь не упустить, главное.
         Которая «как женщина», та, мол, ничего страшного, что женщины готовы любовь крутить с дурачками всякими, но серьезные отношения только с такими тихими и надежными мужчинами, как он. Ему надо просто встретиться с ней наедине в кафе каком-нибудь и открыться. Все тогда у них будет хорошо, она точно знает.
         Он про кафе и сам думал, но вопрос на форуме поместил на случай, чтоб люди сказали, что с этого выйдет. Разделились почти поровну, только на одного больше было за «все ОК».
         Получилось и впрямь «суперско», если не обращать внимания на когда он стал про подстольные упражнения совместные, она сказала спокойно и ехидно:
         – Какие сны тебе, Веня, снятся завидные. Брэд Пит с супругой там с нами вдруг не случился? И хорошая шведская семья у нас у всех под столом сложилась?
         Однако на этом все неприятности закончились и начались приятности. Во-первых, она согласилась к нему на кофе завернуть, во-вторых, скоро стало совсем поздно, и она решила домой не ехать – положилась на порядочность, в-третьих, ему пришлось массировать ей совершенно задубевшую от целодневного сиденья за компом спину, и, в-четвертых, он сделал ей предложение, а она его не послала, но обещала подумать, потому что «приличные девушки сразу не соглашаются, а берут паузу на три… на три…» – и тут уснула, оставив Веньку гадать, что имелось в виду после числа «три»: три дня, три недели, три месяца, года. Потому три секунды, минуты и даже три часа совершенно не подходили: раньше полудня по воскресеньям она не просыпается. Сама сказала.
         Она уснула, а Венька на форум, чтобы все подробненько и два вопроса про «сколько»: сколько она будет думать и сколько детишек у них породятся. Комменты пришли позравляющие в основном. Были и которые издевались, но Веньку они не расстроили, потому как это просто зависть, это их самих надо пожалеть. По первому вопросу мужики все единогласно, что она сразу была согласная, просто ей надо повыеживаться, как всем бабам, а так они только об этом и думают. И большинство женщин вотировали согласие, но по другой, куда более приятной для Веньки причине – потому что он в целом положительный и надежный человек, каких среди мужчин теперь почти не осталось. По детям в среднем получилось 2,3 ребенка, то есть скорее два, чем три. Венька просто под потолком порхал от всего этого, еле-еле собрал себя и всем благодарность большущую за советы и поддержку, обещал держать в курсе ежедневно и наиподробнейший отчет о свадьбе. Тут, конечно, советы про свадьбу, про первую брачную ночь… В общем приятности только начинались, и главное, Венька впервые не сомневался совсем в прочности своих чувств и всем-всем был благодарен: и тем, которые со стволами тогда в контору, но главное тем, кто выказал свое неравнодушие, сочувствие даже и подтолкнул его к действиям в ситуации, когда еще ничего с ним не было, кроме растерянности.
         Лег Венька на диван, чтоб обдумать, как что… И уснул Венька и приснился Веньке сон, будто на Земле уже земшаровое правительство и он, Венька, главный в этом правительстве по любви, но по любви настоящей, от которой семьи и детки получаются. Будто летает он по всему свету на самолете и вместе с ним все пять его жен от пяти континентов, а она, конечно, самая первая и главная жена, и от каждой жены у него сыночек и дочка погодки, и куда бы они ни прилетели, их встречают толпы людей с цветами, и значит там торжественное бракосочетание, и во главе именно он: в черном фраке с таким полотенцем через плечо, как на свадьбе, и бриллиантовой звездой на груди, а с ним все его жены и детки, и на женах платья «с ума сойти» и короны драгоценные, и дочки точь-в-точь как мамы, а сыночки – вылитый он, и будто он ходит меж парами брачующимися, кладет руки им на склоненные головы и благословляет, благословляет, за ним идет его семья вся и тоже благословляет, благословляет, а потом люди осыпают новобрачных зерном и лепестками роз, и вокруг только улыбки и слезы, слезы радости и счастья и музыка, музыка, какая только в раю…
         Когда Венька проснулся, в душе его по-прежнему играла та самая музыка, и глаза полны были слезами радости и счастья. Однако ее не было и на столе записка:
         – Веничка! Ты так сладко спал, тебе, небось, снилось что-то такое хорошее, и я не посмела будить тебя, Веничка! Ты замечательный человек, и я за тебя непременно бы вышла, если б не Володька. Он, конечно, кобель еще тот, но у нас будет ребеночек, который создан был на том самом столе, под которым тебе приснилось тогда, что у нас с тобой что-то было. Это был сон, Веничка, только сон, но это хороший сон, и ты его не забывай, пожалуйста! Мне это очень важно, ты слышишь, Веничка?
         Венька слышал, конечно, слышал, но почти ничего не видел, потому что слезы очень интенсивно из глаз его и ничего не позволяли: только бессмысленно вытирать их и хлюпать носом. В его сердце впервые в жизни было горячо слишком, так горячо, что будто оно, сердце, расплавилось уже и хотело вытечь из тела его, но никак и плескалось там, плескалось, и жар от него везде был…
         Записку ее на форум без добавлений и пояснений всяких, но все и так поняли все и отнеслись с сочувствием. Даже «суперский» не козлил, а обещал за него два кулака держать, пока острота переживательная не снизится, не спадет. «Как женщина» написала, что казниться ему нечего, что он вел себя как порядочный совсем, и все ему в жизни зачтется, и будет настоящее счастье. И в любви. Она точно знает.
         Бог знает, как там со счастьем настоящим, но на работе переменилось сразу. Девушки особенно поглядывали с интересом и шушукались, будто впервые Веньку увидели. И мужики вдруг взяли за своего: курить звали, говорили-слушали-слышали. В общем, стал Венька в авторитете и будто так и должно. А она больше по-глупому не хихикала, улыбалась всем по-доброму, а ему особенно, как ему еще никто никогда. Горячо становилось в сердце Венькином от улыбки этой, горячо, горько и замечательно. Всех любил Венька и жалел, всех до одного, и Володьку тоже. Всем хотел помочь в счастье. И Володьке тоже.
         Тут вдруг явились снова эти со стволами и всем на пол. Все упали, кроме Веньки. Он сидел и улыбался, потому что знал, что будет дальше. Как все расползутся и соединятся под столами, слепятся, чтоб страх побороть, а потом, когда уйдут эти, станет у них в отделе семь свадеб, и в центре Венька в черном фраке с белым через плечо и со звездой и всех благословляет, благословляет, и девушки из других отделов осыпают новобрачных зерном и лепестками роз и музыка, музыка, какая бывает только в раю…
         Про это Венька ничего не рассказал на форуме, не успел, потому как старший в белом плаще привет шефу попросил передать и этого блаженного как посылку. Его длинный черный ствол глянул на Веньку в упор и шепнул еле слышно: «Пах!». Когда все отбоялись и выбирались из-под столов парами, Венька сидел тихо, и на груди, на белой рубашке его, прямо напротив сердца распускалась алая звезда…
         Его хоронили всей конторой, и «суперский» был там и «как женщина». Та речь сказала над могилой, мол, они все под ним себя будут чистить и не успокоятся, пока не выметут всю нечисть с земли и не добьются, чтоб для счастья и любви людям на ней просторно было. Если он слышит там, то пусть знает: так будет. Потом все песню пели о Веньке, которую Володька сложил, и хорошая какая песня сложилась, строгая, но душевная. Ну а она плакала, плакала и повторяла, что сына Веней назовет, Веничкой…
        2.4.2007.