Из магазина я вышел с двухлитровой бутылкой минеральной под мышкой, в другой руке у меня был портфель, в этот вечер набитый купленной едой. Зазвонил телефон. Я тихо ругнулся, переложил портфель в ту руку, под которой была зажата бутылка с водой, а освободившейся рукой выдернул наушники из коммуникатора и достал его из чехла на поясе. По-другому было нельзя - конструкция чехла такая.
Звонила жена. Сначала я хотел сбросить звонок, потому что до нашего подъезда оставалось уже метров десять, но передумал, и все-таки нажал кнопку ответа. Вдруг потом выяснится, что надо было еще что-то купить. И придется для этого «чего-то» снова специально из дома выходить.
- У тебя ключи есть? - голос жены был подозрительно нервный.
- Ключи?... Есть! - ответил я, уже тоже нервно (пошла цепная реакция) - А что случилось?
- Ничего, просто мне срочно нужно выйти.
- Я уже возле дома.
Я нажал сброс звонка, и с быстро нарастающим беспокойством нервно зашагал к подъезду. В подъезде я тут же столкнулся с женой.
- Что случилось, ты мне можешь сказать?
- Ничего, мне просто нужно срочно уйти. Посмотрю, есть ли пробки.
- Какие пробки?
- Ну, Никита едет от Сережи, должен был уже приехать давно, а его почему-то нет ещё.
- Так позвони ему не мобильный.
- Я не могу ему звонить на мобильный, - почти уже кричала мне жена, - у него мобильный украли!
- Как украли? Откуда ты знаешь?
- Я позвонила, и там какой-то мужик трубку взял. Сказал, что телефон этот нашел, и я ему чтобы перезвонила снова минут через десять. Я пойду, посмотрю, есть ли пробки на дороге!
С этими словами жена выскочила из подъезда на улицу.
«Посмотреть, есть ли пробки...» - думал я, поднимаясь по лестнице - «Тут до этой дороги идти нужно минут пятнадцать.»
Полтора поворота ключа, нажим на ручку и не успевают мои глаза привыкнуть к полумраку, как мне под ноги, из полутемного коридора выскакивает затаившийся под дверью Бонифаций.
- Боня, Бонся! - закричал я, ногой пытаясь преградить ему дорогу. Но дверь открыта была уже достаточно широко, и поэтому все, что мне удалось, так это пару раз, то ли попридержать рвущегося Бонсю ногою, то ли просто пнуть его от досады. При этом я чувствовал себя вратарём, ведущим борьбу с обезумевшими нападающими прямо на линии своих ворот, а Бонифаций с прилежным рвением исполнял роль живого мяча. Наконец-то, с третьей или четвёртой попытки Бонифацию удалось, увернувшись, проскользнуть мимо меня на лестничную площадку. И с горящими от восторга глазами, он серой ипподромной лошадью понесся вниз по ступенькам.
«Вот блин, теперь ещё это» - подумал я, прикрыв дверь, и пошел наблюдать за Бонифацием на улицу, чтоб он там не попал под машину, или не убежал хрен знает куда. Снова зазвонил и умолк телефон. Я посмотрел на экран: жена. Подумал: «Или увидела Бонифация и решила мне об этом сказать: вдруг я не заметил как он выскочил, или второе ... лучше бы конечно второе - встретила Кекса и позвонила сказать мне, чтоб я не нервничал. »
И мой первый шаг из подъезда на улицу сразу всё для меня прояснил. Слева осторожно нюхал землю и нервно тряс хвостом Бонифаций, а из-за кустов, скрывающих проходящую мимо нашего дома асфальтовую дорогу, доносился нервно-возбужденный голос нашего сынки Кекса.
- Я не виноват, - оправдывался Кекс - я не знаю, как я потерял телефон.
- Да черт с ним, с эти телефоном - говорила жена.
Мы с Кексом поднялись в квартиру, а жена осталась на улице «пасти» Бонифация.
Я вышел на балкон и набрал Кексов номер. Длинные гудки - значит телефон не выключен. Потом какой-то мужской голос почему-то негромко, в полголоса, сказал мне «Алло».
Я:
- Алло, вы нашли этот телефон?
Ответ:
- Да. Я же попросил девушку, чтобы перезвонили мне через 10 минут
В квартиру наконец-то зашла жена, держа под мышкой Бонсю. Бонифаций находился в эйфории от совершенного им побега. Адреналин бурно клокотал в нём, заставляя ходуном ходить его серый загривок. Заметно было как глаза, уши и нос всё ещё жили восхитительными звуками и запахами улицы.
- Ну чего ты ещё нервничаешь, успокойся уже. - сказала мне жена. - Подумаешь - телефон. Всё же нормально, Кекс дома. Будет, значит, пока без телефона.
Но вот тут я был не согласен. Я нервный отец, и когда нашего сына нет дома, а я не могу ему позвонить, потому что телефон его отключен (такое иногда бывает, что отключился телефон случайно или просто разрядится), то меня часто охватывает паника. И в свете произошедших событий, сама мысль о том, что завтра Кекс будет где-то гулять весь день без телефона - меня абсолютно не радовала. А идти и покупать ему сейчас, в 8 вечера новый телефон мне совсем не хотелось. Может кому-то это покажется странным, такая вот моя опёка. Но если вам хочется оставлять своего одиннадцатилетнего сына без опёки и контроля, то пожалуйста, оставляйте. А мне хочется быть спокойным, и знать где мой сын находится. И это моё право, право параноидального отца.
- Ну папа, - говорил Кекс, наворачивая ужин - чего ты так переживаешь? Телефон всё равно был уже старый.
- Дашь ему завтра твой второй, - говорила жена. У тебя же теперь два номера, ты не забыл, что второй ты специально для Кекса купил.
- Да не будет Кекс ходить с таким телефоном, ты же знаешь, что ему стыдно.
Что-то мне всё-таки в этой истории было непонятно. Если телефон украли, то почему его не отключили? И что это там за мужик, который говорит, что телефон он нашел, и при этом его не выключил, не вытащил карточку и не забрал себе, а зачем-то с ним, включенным ходит, и отвечает на все звонки. И для чего, собственно он сказал, чтобы перезвонить ему через 10 минут?
- Да плюнь ты на этот телефон, забудь про него, - говорит жена.
- Я бы плюнул, если бы он пропал и был бы отключен. А если я знаю, что он у кого-то, так что, мне махнуть рукой и решить, что пусть он его себе оставляет, а я куплю другой? Как-то нелогично получается. К тому же он опять сказал, чтобы я перезвонил ему.
- А что, ты ему уже звонил?
- Ага.
Жена:
- Оказывается, Сережа живёт аж возле Куреневского рынка
Кекс:
- А я, кажется, знаю, кто у меня вытащил телефон. Я стоял и вот так мяч держал. А возле меня мужик какой-то странный рядом стоял. Это наверно он был. И я ещё подумал...
Я пока решил не снимать обувь и не переодеваться в домашнюю одежду. Что-то подсказывало мне, что история с кексовым телефоном ещё совсем не закончена.
- Алло, добрый вечер ещё раз. Так вы этот телефон нашли?
- Да, а я могу поговорить с хозяйкой телефона?
- Она не хозяйка телефона. Это телефон нашего сына. Он у него пропал, когда тот ехал в маршрутке. Буквально полчаса назад.
- Сына? - мужчина задумался, - А он совершеннолетний?
- Нет, ему четырнадцать лет... то есть тринадцать.
- Да? А где вы живёте?
- Послушайте... - вдруг стал выходить из себя я - я что-то не могу понять, к чему вы меня всё это спрашиваете?
- Я сотрудник милиции, мы задержали карманников, и у них был этот телефон... Так где вы живете?
Я назвал наш адрес, он повторил улицу и спросил кого-то вполголоса:
- Ну что, поедем?
- Алло, так вы всё-таки объясните мне, я что-то ничего не могу понять!
- Повторите мне ещё раз свой адрес, я переспрашивать не могу, тут со мной рядом люди. Мы сейчас к вам выезжаем и привезём телефон. Мы на Вышгородской. Если что звоните по этому номеру, я перезвонить не могу, тут на счету 7 копеек осталось.
- Сейчас привезут телефон - это я уже говорю жене. - Вышгородская от нас далеко находится?
- Там где родители мои живут, - отвечает жена.
- Ну да, как раз недалеко от Куреневки.
- Так что это значит «привезут»?
- Сказал мужик, что он сотрудник милиции, задержали вора и сейчас привезут нам телефон.
Я вышел на балкон. Похоже, что ужин сегодня у меня будет поздним. Следом за мной на балкон выперся Кекс.
- Папа, так что тебе сказали?
- Сейчас твой телефон привезут.
- А ты что, сказал им что мне четырнадцать лет?
- Ну... я же поправился потом, что тебе тринадцать. (И в самом деле, откуда у меня вдруг в голове цифра 14 появилась?)
- Папа, - поучающим тоном произнёс Кекс, - мне не тринадцать лет.
- Ну ведь будем же в августе.
- Мне в августе будет двенадцать.
- Ну не страшно, сказал так сказал.
- А ты думаешь, что они на милицейской машине приедут?
- Я не знаю.
С балкона было видно, как мимо дома медленно проехала и остановилась машина такси. Я решил на всякий случай выйти, и ждать на улице.
- Папа, давай я выйду с тобой.
- Зачем? Оставайся дома, если будет нужно, я тебя позову.
Я вышел на улицу и прошел вдоль дома к дороге. Ничего, похожего на милицейский «бобик», видно поблизости не было. Я обернулся и увидел как, быстро перебежав асфальтовую дорогу идущую вдоль дома, ко мне вприпрыжку двигается Кекс.
- Папа, я с тобой буду!
Через пару минут в наш двор свернул, и медленно проехал мимо нас зелёный Mitsubishi Lancer. Я разглядел на передних сидениях двух молодых человек, один из которых был одет во что-то цвета милицейской рубашки, чем и привлёк моё внимание. Машина проехала почти до конца нашего дома и остановилась. Открылись передние двери, оба молодых человека вышли из машины, и двинулись в сторону нашего подъезда. С другой стороны к подъезду подходили мы с Кексом. Идущий первым, невысокий и худощавый темноволосый молодой человек, никак, на мой взгляд, не тянущий на сотрудника милиции, взглянул на нас, со смущенной улыбкой достал на ходу из небольшой кожаной сумки кексов телефон, и протянул его Кексу. После чего он развернул передо мной что-то типа портмоне, где внутри находилось какое-то удостоверение с фотографией.
- Я сотрудник милиции, - сказал он.
Пришлось поверить ему на слово. Не буду же я выдирать это удостоверение у него из рук, чтобы рассмотреть его поближе. Его спутник был на голову выше и шире в плечах, светловолосый, спокойный, с удивительно открытой, располагающей внешностью. Этот второй намного больше соответствовал моему представлению о сотруднике милиции. Впрочем, не смотря на его спокойствие, было заметно, что он чем-то озабочен и встревожен.
Несколько невнятно поздоровавшись, тот, кто показал мне удостоверение, обратился к Никите:
- Где у тебя его украли?
- В маршрутке.
- Он ехал домой, от друга - вмешался я
- А как давно это было?
- Ну может полчаса, может час назад. - поскольку Кекс был явно смущен, все ответы я попытался взять на себя.
- А какой номер маршрутки?
- Не помню.
- Это та, которая от Куреневки на Караваевы дачи идет.
- А ты не видел, кто у тебя мог украсть телефон?
- Ну не знаю, - задумался Кекс, - рядом стоял мужчина какой-то.
- А как он выглядел?
- Ну такой, лет 50-ти...
Двое переглянулись:
- Нет, не он. Эти наркоманы какие-то конченные. Вон там у нас в машине сидят. Можете посмотреть.
- А как вам вообще удалось поймать их?
- Да смотрим, идут по улице такие наркоманы, - начал один;
- Они телефон этот продать пытались, - продолжил второй;
- Странно, что они его не выключили. Я слышал, что обычно сразу же выключают, и карточку вытаскивают.
- Карточку? Да нет, карточка там есть, мы посмотрели. Или вы про флешку?
Никита полез смотреть флешку. «Странно, - подумал я, - как бы мы могли на него звонить, если бы карточки в нем не было»
- Да флешка есть, - сказал светловолосый, - я смотрел.
Все замолчали. Что-то не очень складывалось у меня в голове. Всё это как-то очень было похоже на сон. На такой сон, где всё не должно получатся, но странным образом всё-таки получается.
Я никак не мог отделаться от ощущения, что они чего-то ждут. Ну в конце концов, не денежную благодарность они собирались от меня получать. Мне даже абсурдно было об этом думать. Сотрудники милиции привозят мне на Mitsubishi Lancer украденный кем-то у моего сын телефон - цена которому, сейчас от силы долларов двадцать, и ждут от меня какую-то денежку?
Следующий вопрос меня удивил, но именно после него что-то для меня стало проясняться:
- Так что вы теперь думаете делать?
- В каком смысле? - удивился я.
- Ну... нам бы, конечно, было бы лучше их посадить. Вы будете подавать заявление? Они, серьёзно, сидят там в машине. Можете пойти посмотреть. Конченые наркоманы. Мы проверили, один из них уже сидел за кражу. Мы можем оформить ваше заявление, но их всё равно не посадят. Пойдут через два дня снова воровать. Так что если хотите то мы все бумаги оформим, у нас на это уйдет часа два-три. Только их всё равно не посадят. Сейчас новое постановление. Для возбуждения уголовного дела, стоимость украденного должна быть не меньше 700 гривен. А этот телефон сейчас стоит максимум 100. Они же будут считать не по той стоимости, по которой вы его покупали.
- Да не собираемся мы писать никакого заявления. Зачем?
- Ну смотрите, чтобы потом не было претензий.
- Каких претензий?
- Ну многие обязательно хотят, чтобы воров наказали. Чтобы в тюрьму посадили, чтобы обязательно получили они там наказание, и исправились.
Я улыбнулся:
-Да какое исправление? Не верю я ни в какое исправление. Не будем мы подавать заявление, так что сами делайте с ними что хотите.
- Ну тогда ладно, - сказал светловолосый.
- Ну тогда до свидания, - сказал худой. И, подняв глаза на Кекса, неожиданно улыбнулся ему на прощание. И меня очень приятно поразила эта улыбка. Было в ней что-то очень доброе, и в то же время смущающееся, одновременно по-детски восхищённое и ещё по-хорошему завидующее. Я долго пытался подобрать слова, которые бы можно было описать эту улыбку. И я не знаю, насколько точно мне это удалось, и вообще, не показалось ли мне в неё ненароком то, чего там не было и в помине... А понял я эту улыбку примерно так: «Видишь, как повезло тебе, парень. Хотелось бы, чтоб и мне вот так когда-нибудь повезло».
Они пошли к машине, а мы поднялись домой, и по дороге я с удивлением думал: «И почему это я даже не сказал им «спасибо»?»
- Мама, - заявил дома Кекс, - я как будто бы фильм американский посмотрел... Где всё хорошо. Я даже снова поверил в нашу милицию!
И мы, наконец, сели ужинать. Но примерно через минуту Кекс вдруг вскочил и радостно сказал:
- Я сейчас пойду, и поставлю себе новый статус в аське. Я напишу там «как в кино»!
© TEODDOR 10 июня 2008 года
