Свидетельство о публикации №2804210308
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение с названием «Карельский тотуз» было опубликовано на сервере Проза.ру 21 апреля 2008 года. Автор литературного произведения, в соответствии с тем, как было указано при публикации - Николай Губин.
Адрес интернет-публикации: http://www.proza.ru/texts/2008/04/21/308.html
Публикация литературного произведения на сервере Проза.ру была осуществлена на основании издательского договора, который заключили Губин Николай Иннокентьевич и ООО «Литературный клуб». Сервер Проза.ру является зарегистрированным электронным средством массовой информации, свидетельство о регистрации №77-26765 от 29.12.2006. Авторские права на опубликованное литературное произведение охраняются законодательством Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре Российского Литературного клуба: 2804210308.
Генеральный директор
ООО "Литературный клуб"
Д.В.Кравчук
21 апреля 2008 г.
________________________________________
данное свидетельство действует в электронной форме, распечатывать его не обязательно
________________________________________
Приложение к Свидетельству о публикации №2804210308 от 21 апреля 2008 – текст опубликованного произведения в первоначальной редакции
Карельский тотуз
Так получилось, что Новый Год мне выпало встречать в дальней командировке. В заснеженном Пин-озере экспрессы не останавливались, и пришлось автобусом добираться до станции Полярные Зори. Есть такой маленький городок, компактный и современный, приютивший на нескольких улицах весь обслуживающий персонал Карельской атомной электростанции. Жизнь в нем течет почти столичная, и если бы не морозы, никогда бы не подумал, что нахожусь за Полярным кругом.
Стеклобетонная коробка вокзала встретила меня теплом и уютом, и упавшее с утра настроение заметно улучшилось. Устроившись на свободном месте, я достал из кармана свежий журнал и принялся изучать оглавление, прикидывая, что прочитать в первую очередь.
- Евреев не любите?
Я поднял глаза. Передо мной стоял высокий морской офицер с чемоданом в правой руке.
С чего это вы взяли? - поинтересовался я без особой охоты к разговору.
Я этот журнал сам почитываю, и даже в море с собой беру. Присесть можно?
Я подвинулся, и моряк устроился рядом, привычно сжав чемодан коленями.
- В отпуск? - поинтересовался я для приличия.
- В отпуск, на большую землю. Я ведь из Питера, с Лиговки, а здесь у меня родственники. Вон в том доме живут, - и моряк указал на девятиэтажную высотку на привокзальной улице.
Ну и как впечатления?
Да нормально, квартира хорошая, зарплата большая, в магазинах все есть, не то что у нас в Бедяево. Слыхали про такое?
- Это Ведяево что ли?
- Оно самое и есть. Только мы его Бедяевым называем. То
тепла нет, то света, то вода ржавая из кранов течет - одни проблемы. Бедяево, оно бедяево и есть.
Мне, прослужившему в отдаленных гарнизонах пятнадцать лет, такое было не в новость, и я перевел разговор в прежнее русло.
- Вот вы мой журнал антисемитским назвали, а я что-то в нем ничего подобного не нахожу, хотя читаю давно.
- Между строк читать надо, да головой думать почаще.
- Да что же такое вы там вычитали про евреев-то?
- Правду. Целые институты работают, чтобы нас в своей же стране в безголосых, покорных рабов превращать. И за наши же, между прочим, денежки.
- Есть такой грешок за сионизмом, - согласился я,- да только стоит ли все в одну кучу валить? Раз еврей, так обязательно сионист, что ли?
- Это да, - рассудительно ответил моряк - сдуру и ребенка можно с водой выплеснуть. Порядочные люди есть в любой нации, да вот что-то не пишут о них в журнале-то.
- Это оттого, что журнал больше о проблемах пишет. Стало быть, и герои публикаций тоже люди проблемные. А уж сионисты в особенности. У них цель - стремление к мировому господству любой ценой, а это само по себе уже проблема серьезная. Вот и пестрят страницы журнала масонскими разоблачениями.
- Пожалуй, - согласился моряк. - Этот журнал как маяк в бушующем океане. Всякому надежный 6eрег покажет. У вас какой вагон?
- Девятый.
- А место?
- Шестое.
- Э-э, да мы с вами соседи оказывается! Ну, давайте знакомиться, и он представился по всей форме. Едва я назвал свою фамилию, как объявили прибытие поезда, и мы отправились на платформу. Покрытый инеем электровоз уже подтягивал состав к перрону, клубясь направо и налево холодным, розовым паром.
В купе скучал одинокий пассажир средних лет, сразу же оживившийся в предвкушении мужской дорожной компании. Сам собой быстренько организовался нехитрый мужской стол, и вся компания дружно принялась закусывать холодную водочку мурманской сельдью слабого посола. Попутчиком оказался полярник, ехавший в Институт Арктики, и моряк нетерпеливо осведомился:
- Может, преферанс?
- Классика? Ленинградка? Сочинка? - деловито уточнил ученый, и оба посмотрели на меня.
- Классика, - немного подумав, рассудил я. - В дороге всегда выгоднее на время играть, путь короче покажется.
- Согласен, - коротко отрапортовал моряк, и полез в чемодан за картами.
Ученый быстренько убрал со стола, и я принялся расчерчивать пульку на стандартном листе бумаги. Раскинули на туза. Сдавать выпало ученому, и он принялся тщательно тасовать колоду, приговаривая разные прибаутки.
- Игрок игрока видит издалека! - поддержал настроение моряк, потирая ладони, и сразу взял быка за рога.
- Раз в темную!
Я поднял свои карты и перебил. Ученый спасовал, и передал мне прикуп. Быстренько сыграли семерную, и я списал с горки первые очки. По тому, как ученый просчитал взятки по раскладу, стало ясно, что за столом игроки высокого класса. Моряк быстро и ловко стасовал карты, и я снова выторговал прикуп уже на восьмерной.
- Везет однако, - заметил ученый, и обращаясь к моряку добавил: - Как бы талью не взял, срочно перебивать надо. Пас-с-с!
- Пас в темную, - отозвался ученый.
Я перебил. Снова пришла семерная, но уже с коротким козырем, и я удержал игру. Перед тем, как сдавать, ученый трижды обнес колоду вокруг стола, а моряк вдруг закукарекал и стал бить локтями, как крыльями. Я сразу же заложил пальцы крестиком, и потребовал переснять колоду левой рукой. Ученый уважительно пошел навстречу и пересдал. Снова пришла длинная масть, и я торговался до червей, но моряк не уступил и подсел на лапу.
- Ну ты погляди, - изумился ученый, он бы сейчас девятерную прикупил! Вот везет, а?
Моряк промолчал, и нарисовал на меня зуб. В ответ я мстительно накрутил на него висты, и стал насвистывать, приманивая карту.
- Ладно, с горы виднее, - подбодрил моряк сам себя, и сразу же сыграл восемь, прикупив длинную масть. За ним сыграл мизер ученый, и масть легла отдыхать. Игра пошла с переменным успехом, и до самого перерыва никто вперед особо не вырывался. Ужинать пошли довольные друг другом и хорошей пулей.
В ресторане было немноголюдно, и компания удобно устроилась возле самой новогодней елки.
- Ну, что тут нам Снегурочка приготовила, а красавица? - и моряк, взяв меню у официантки передал его ученому. Пока тот исследовал карточку через модные заграничные очки, мы с удовольствием вспоминали удачные ходы и ошибки.
- А как я вас на девятерной прочувствовал, а? Себя не пожалел, а масть перебил! Сейчас бы вы уже давно в пуле были!
- Как знать… Говорят, сколько веревочке не виться, концу все равно быть.
- Ну да, карта не лошадь, к утру повезет, - сыронизировал моряк, иной раз такое дикое везенье бывает людям, что хоть карты бросай! А иной раз наоборот, как ни крутись - одни висты на руках. За столом, брат, четвертой всегда фортуна сидит, это любой игрок знает. Сам видел, как один мичман три раза подряд мизер сыграл, да еще под бомбами, а потом до конца игры на вистах зевал, а почему? Жадность сгубила. Как в том анекдоте. Приходит еврей в гости, сидит, разговаривает, ждет, когда хозяйка на угощение раздобрится. А та не торопится. Надоело еврею, поднялся он уходить, а хозяйка вслед, мол, чайку бы хоть выпили. А можно мне кофе со сливками? Да откуда мне знать, можно вам или нет. Вы бы у доктора спросили…
Все засмеялись, и громче других официантка.
- Уж точно хитрее да жаднее евреев нет!
- Вот, - повернулся ко мне моряк. - Глас народа! Жадность - национальная еврейская черта, и ваш сионизм здесь не причём.
- Я вот недавно на заграничном симпозиуме был,- поправил очки ученый. Африканцы вообще считают, что еврей, это не национальность, а способ существования. Согнали когда-то, египтяне в кучу весь криминальный элемент, да и выслали в пустыню на погибель. А те выжили, выкрутились, да еще арабов под себя подмяли, чужую землю себе присвоили, под видом Божьего обетования.
- Заодно и египтян на серебришко кинули напоследок, - добавил моряк, прикуривая от зажигалки. - Ушлые ребятки, спасу нет! Сначала христианство оседлали, потом - государственную машину, сейчас вот коммунистическую идею дожевывают, и всюду они - первые! Застрельщики мировых преобразований под себя.
- Да.. Не промахнись Ленин сто лет назад с бундовцами, наверное сейчас совсем другие дела были бы, - задумчиво проговорил ученый, подсчитывая что-то на салфетке.
- Вот. Прошу ознакомиться. Уложились в горочку до копеек.
Играли по - маленькой, и ужин получился скромным, с тремя бутылками пива.
- Не с чего ходить, ходи с бубей, - подытожил дело моряк и выложил червонец. Мы поддержали, и официантка принялась проворно сновать к столу и обратно в расчете на чаевые.
Ну, чтобы бундовцы в гробу перевернулись, - сказал я, подцепив на вилку маринованный опенок. Выпили и принялись утолять дорожный голод. Молчание снова нарушил разговорчивый моряк.
- Хотите еще анекдот? Приехал еврей отдыхать в Крым. Звонит ему жена и говорит: " Натанович, привези мне шубку из белого песца". " Да где ее взять, - заюлил тот - " Песцы только в Арктике водятся!" " Вот и созвонись с айсбергом!"
Анекдот до ученого не дошел, и мне срочно пришлось наполнять рюмки.
- Ну, за тесную дружбу Натановичей с айсбергами!
Выпили по второй. Вдруг ученый прыснул от смеха, и моряк, похрустывая огурчиком, невозмутимо заметил.
- Правду говорят, не сиди на горе. Доходит долго.
Я снова перевел разговор, чтобы скрыть неловкость.
- Сейчас в Новосибирске новый год наступает, у меня там мамочка, так что предлагаю тост за сибиряков!
- С удовольствием, - поддержал ученый. - Я в Академгородке часто бываю, и друзей и знакомых достаточно.
- А я Сибирь только с самолета и видел, - пожаловался моряк.- Всё просеки, да буровые, в тайге живого места нет!
- Да, - вздохнул я - торгуют Родиной потихонечку за нашими спинами. Половина этих скважин уже давно иностранными гербами опечатана…
Выпили за сибиряков, заговорщицки переглянулись, и я заторопился в купе расчерчивать новую пулю. Моряк, прихватив шампанское, увязался за мной, оставив ученого разбираться с официанткой.
Оказалось, что к нам подсадили какую-то старушку, и моряк стал хлопотать, чтобы устроить ее где-нибудь поудобнее. Едва я начал чертить, появился ученый с двумя бутылками пепси и маленькой коробкой конфет.
- Ну что, уложились там в смету?
- Вполне, да еще и с хвостиком, - и он кивнул на покупки. - Официант¬ка довольна, приглашали на дискотеку после полуночи.
- Ну, до этого дожить надо. Как решим? Пересаживаться будем?
- Руку сменить - железный закон. Все должны играть в равных условиях.
Моряк, успевший переселить бабуську, уселся теперь уже рядом с уче¬ным и принялся разбрасывать на туза. Сдавать выпало мне.
С первых же ходов играть начали всерьез, и в ход пошли самые изо¬щренные преферансные штучки. В купе сразу повисла напряженная тишина, прерываемая лишь короткими фразами как того требовали правила. Карта пошла моряку, и он весь обратился в железный сплав боли и выдержки. Таким он, наверное, де¬лался там, под водой, когда лодка ложилась на боевой курс. Мы с ученым бегло обстреливали его психологической шрапнелью, но он был непробиваем, и раз за разом списывал очки со своей горки.
Ученый напряженно работал мозгами, вычерчивая какие-то графики трехцветной шариковой ручкой. По всему было видно, что для него главные события еще впереди, внешне он немного нервничал, и постоянно поправлял очки на носу средним пальцем правой руки. Я последил, и машинально привязал эту привычку к определенной игровой ситуации. Пригодится на мизере. Сам я выглядел благодушно, но внутри бешено крутились какие-то локаторы, чутко улавливающие малейшие изменения в настроении играющих. Вот моряк скользнул взглядом по верхней полке, на которой тоненько позвякивали заготовленные бутылки, и стало ясно, что он теряет игру. Просчитав ситуацию, я принялся зарабатывать бомбы на распасах, но ученый мгновенно распрямился, как стальная пружина. Мой план - встретить длинную масть под бомбами - ему явно не понравился, и он стал круто перебивать руку. Моряк быстро сообразил что к чему, и на остатках везенья сыграл восьмерную, юркнув в щель между нами. Сделав свою игру, он сразу обмяк, и стал потихонечку поклевывать висты, улыбчиво высматривая поживу. Это означало перемену игры, и вот-вот должна была подойти длинная масть ко мне или к ученому. Воспользовавшись моментом, я встал и переложил дребезжащие бутылки полотенцем. Ученый внимательно посмотрел на меня и тут же спасовал в темную. Я поддержал, немного блефуя, и моряк впервые подсел на лапу на семерной. Внутри у меня что-то тоненько запело, и стало ясно, что мой час настал. Учёный сразу же затаился, как кот перед мышиной норкой, моряк сурово сдвинул брови на переносице, а я принялся в сладостном кураже забирать одну игру за другой, почти физически ощущая лежащий на столе прикуп. Где-то за стеной звучала музыка, мимо полуоткрытых дверей сновали возбужденные пассажиры, встречающие Новый Год по-уральски, а в нашем купе время словно остановилось. Мир сомкнулся над карточным столом, и в этой маленькой империи властно царствовала ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО ФОРТУНА. Наконец, когда я прикупил девятерную на двойной бомбе, ученый не выдержал, и обреченно вздохнул. Стрелки часов уже перевалили за цифру одиннадцать, и отведенное для игры время неумолимо заканчивалось. Однако расслабляться и не думали. Я потихонечку тянул время, одну за другой подпиливая оставшиеся бомбы, моряк накручивал на меня висты, а ученый упорно пасовал в темную, пытаясь уравнять горки.
Вдруг, сидя на последней руке, моряк объявил мизер. Я приготовился было записывать расклад, но ученый предостерегающе поднял палец, и в воздухе запахло десятерной. Наконец, ученый решился.
- Десять в пикях, - и вопросительно посмотрел на моряка. - Без прикупа?
Пас - коротко отозвался тот - и я откликнулся эхом: " вист".
Ученый забрал прикуп, и сразу стало ясно, что произошло необычное. Брови его то скрывались под очками, то резко взмывали вверх, словно он никак не мог поверить собственным глазам. Мы не торопили, хотя и сгорали от любопытства. Наконец, дрожащим от волнения голосом, ученый признался.
- Мужики, да мне и сносить нечего. У меня ТОТУЗ, - и веером разложил на маленьком столе карты.
У моряка отпала нижняя губа, а я сразу почувствовал, как пересыхает горло. Тотуз я видел впервые в жизни, но знал от опытных игроков, что выпадает он один раз в несколько десятков лет. Тщательно разложив карты по мастям, я еще раз внимательно проверил их и официальным голосом попросил игроков встать.
- По правилам преферанса, играющему, предъявившему туза, даму и короля в четырех мастях, полагается поощрительный приз, после чего из уважения к Фортуне игра немедленно прекращается. Предлагаю соблюсти традицию.
- Стоп! А нет ли здесь фокуса? – заподозрил моряк и решительно заглянул под стол. Там ничего не оказалось.
- Вo избежание публичного внушения, - процитировал я по памяти - прежде чем зафиксировать тотуз своими подписями, каждый игрок обязан уколоться булавкой, или ущипнуть себе руку.
Все послушно ущипнулись.
- Теперь прошу удостоверить событие вашими автографами.
Расписались по очереди, и я старательным почерком вывел адресную надпись: «Настоящим свидетельствуем, что исключительное в преферансе событие действительно имело место 31 декабря 1998 года на территории Карелии, и что вследствие этого предъявителю присвоен почетный титул «Господин Карельский Тотуз».
Ну, с меня причитается, - довольно пообещал ученый и бережно упрятал уникальную пульку в папку с бумагами.
- Э нет! Такие вещи откладывать нельзя!- забастовал моряк - да и время поджимает, освобождайте-ка, братцы, место.
Стрелки часов показывали без пяти минут двенадцать, когда мы снова устроились за наскоро накрытым столом. Первым взял слово ученый, и предложил, провожая старый год, обменяться адресами и телефонами. Все согласились и принялись записывать друг другу свои координаты. Пока писали, время подошло к полночи, и моряк едва успел выстрелить пробкой в потолок.
- Ну, с Новым Годом! - и все разом сдвинули наполненные пеной чайные стаканы над маленьким столиком купе. Каждый на секунду задумался о своем, и в тишине стало слышно, как бьют куранты Кремля, и как нервно стучит колесами поезд, мчащийся через заснеженную карельскую ночь куда-то в продажные гайдаровские реформы.
Липецк
200З г