Сэйвинг. Апокалипсис закончен (Рассказ)

   На зубах скрипела гранитная крошка. Далеко за спиной оседал вал жёлто-коричневой пыли, воняющей горелой взрывчаткой.
   Дед Серёжа установил прицел на 500 метров. Жаль, что автомат не входил в систему и его невозможно было перенацелить на самонаведение и независимое ведение огня. Однако, самоходных роботов-чужаков автомат распознавал и реагировал неплохо - пищал исправно, высвечивая на щитке шлема подозрительные передвижения многоногих тварей.
   За тылы дед Серёжа не беспокоился. Чёрта с два они там пролезут, старпёры кривоногие, чума на все их Дома! А кто и сможет перепрограммировать роботов на форсирование скальной гряды - так он, паразит, и кодов не знает. "Свой-чужой" -хе-хе-хе! - это им уже не по зубам. Пусть пыхтят, через равнину тащатся, старичьё убогое! Тьфу!
   Впрочем, он тоже хорош. В спине подозрительно побаливает - того гляди вдарит так, что глаза на лоб полезут, шевельнуться не сможешь. Эх, где ж вы были, сучьи вы дети, - отцы и деды! Вам бы не многоногих этих роботов придумывать, а о здоровье своих последних чад и домочадцев заботиться!
   Извольте теперь, вот они, последние хранители Сэйвинга - дед Серёжа и этот... неизвестно кто. Полюбуйтесь. "У одного геморрой, у второго - голова с дырой!" - как говаривал отец, Царство ему Небесное!
   Ну, ладно, вход завален и закрыт... но кто знает этих гамешей?.. вдруг у них ума и сил хватит аварийный выход найти? Ну, уж нет! Сдохнем мы с этим... как его... тогда и мудруйте - шарьте по кодам и доступам. А пока мы здесь кости морозим - валяйте, засранцы, наступайте!
  
   - Эй, старый, как зовут? - крикнул дед Серёжа.
   В ответ натужно закашлялись. "Мать твою, - подумал дед Серёжа, - да ты же совсем полуживой!"
   - Поддержку вколи! - завопил он. - Слышь, старый?
   В ответ, проперхавшись наконец, с ненавистью ответили:
   - Да заткнись ты, придурок! А то я не знаю! Пипец моей поддержке!.. Все капсулы пустые!
   - Перекинуть парочку?
   - Хорошо бы... - прокряхтели в ответ. - Но не получится. "Суслики" не спят.
  
   "Суслики-сторожа" действительно торчали из-за каждой кочки перепаханного артиллерийским огнём асфальтового безбрежья. На массовую атаку у гамешей явно доступа к сусличьему управлению не хватило... но в режиме "наблюдение-снайпер" эти чёртовы жестянки работали, как часы. Лупили по всему, что шевелится, не разбирая. И - что совсем уж смешно - отступить-то нам некуда! Чёрт понёс нас, старичьё, на передовые позиции... кто же знал, что гамеши перекроют навесным огнём все траншеи, ведущие к основному рубежу Сэйвинга! Видать, долго готовились... в отличие от нас, дураков лысых... седых и плешивых радикулитников. Спасибо Пине-раковому. Сумел-таки активировать заградительный на дальних подступах. Молчал последние шесть часов - думали, что помер уже. Рак, он и есть рак. Ни своих, ни чужих не признаёт... а сгораешь от него мучительно и быстро. Пиня-раковый дня три стонал, а потом, видимо, отключился. Гордый был. Не хотел, чтобы мы слышали, как он отходит. Знал - кем же его теперь заменишь? Вот и гадали мрачно - как там он, бедняга, со смертью борется?.. да прикидывали, сдюжит ли до атаки? Гамешам тоже тянуть нельзя - поди, последние резервы притащились.
   Сдюжил Пиня... спасибо тебе! Дождался-таки... и как он только из морфинного забытья своего, из болей предсмертных, вынырнуть умудрился? Старая закалка, старая...
  
   Дед Серёжа внезапно вспомнил, как хоронили дочку Пини. Тогда ещё он крепкий был - орёл, а не Пиня. А дочь ссохлась совсем. И то сказать, всё-таки её тогдашние шестьдесят семь в наше время - почти долгожительница!
   Перед смертью всё о сыночке плакала, звала, по линии связывалась. А что сыночек? "Мама, мама! У моего Потапыча лапа оторвалась, а няня говорит, что пришить не умеет! Мама, а ты когда придёшь? А папа придёт?" - и в рёв... старухе душу травит... Дитё пятилетнее, что с него взять - безгрешная душа. Так Ленка до последнего и тянула, не меняла аватару - пусть сыночек её молодой видит, красивой.
  
   На глаза набежали слёзы. Тьфу ты... старик... совсем старик стал. Чуть что - из носа потекло и на глаза навернулось...
  
   Не вспоминать!!!
  
   Да только куда их денешь, воспоминания?
   Машенька... смешная такая... в новом платье. За руку держится, за большой палец - не оторвать.
   "Папа, а куда мы поехали?"
   "В новый дом, Манечка, в новый дом..."
   "А зачем? А там няни будут? А мультики? А в этом вертолёте туалет есть? Ой! Папа, ой! Полете-е-е-ли-и-и!"
   И маленькие розовые ладошки радостно хлопают, радостно хлопают, радостно хлопают - ура! - как интересно!
  
   И гамеши... гамешевская ракета... и только угли руками разгребаешь и, сам себя не слыша, кричишь-кричишь-кричишь... воешь... и хочется глаза себе выдавить - не должны они такое видеть, не должны...
   И находишь.
   И находишь.
   И находишь её... что осталось... что ещё узнать можно.
  
   Господи, так сердце и запеклось навсегда.
  
   Однако в этот раз гамеши утрутся. Хватит! Раз уж хватило им ума сюда припереться - выкусите, суки! Может, ваш бог и победит, да только - через труп мой. А через него вам не перешагнуть - нет!
  
   Воняло горелыми мокрыми тряпками.
   В ушах захрюкало.
   - Слышь, сосед?
   - На линии я, валяй, говори.
  
   Ишь ты, сосед-то мой, чахоточный кашельник, сумел-таки разобраться во внутренней связи! Ну, молодец, старик! А мы уж считали, что во внешнем кольце только дуболомы дежурят... без специального образования. Впрочем, то, как этот орёл сюда прорвался, так это было красиво. В горячке боя деда Серёжа толком ничего понять не сумел, но успел увидеть, как дёрнулась из-за близкого горизонта горячая струя пара, как проломил небеса сухой раскат грома и раскорячились лапы индивидуальной капсулы-катапульты, впиваясь в гранит склона. Вывалилась из мягких объятий спас-кокона фигурка в сером комбинезоне и тотчас кувыркнулась куда-то за каменистый вал. А там уж и по капсуле гамешевские "суслики" саданули так, что в клочья разнесло...
  
   - Сколько нас?
   - Сколько ни есть, все в наличии! - сухо ответил дед Серёжа.
   - Я к тому... кхе-кхе-кхе... блядь, кашель этот задрал!.. - я к тому, что пипец нам выходит, старый.
   - С чего бы это?
   - С того, что гамешей там с полсотни, не меньше. И с ними Калиф.
   - Калиф?!!
  
   Вот уж сюрприз, которого нам на хрен не надо...
  
   - А ты не перепутал? - мрачно спросил дед Серёжа своего снова закашлявшего собеседника.
  
   В ушах долго перхали, а потом, отплевавшись, нехотя ответили:
   - Не перепутал. Я его, суку, хорошо знаю. Жаль, не довелось прибить.
   - А кто ты?
   - В АНБ служил. Агентство национальной безо...
   - Да знаю я, что это такое, не суетись! Лет-то тебе сколько?
   - Шестьдесят один.
   - Э, да ты аккурат по Пределу прошёл!
   - Угу. Родители на полгода поторопились... - прокашляли в ответ.
   - Чего кашляешь?
   - "Симмерин-шестнадцать", доза в 0,75... ориентировочно.
  
   Дед Серёжа понимающе кивнул. Та ещё зараза. Если бы коэффициент предполагаемого летального исхода был 0,8 - вряд ли бы они сейчас разговаривали. В пару дней лёгкие выкашливаются. Однако парень неплохо держится. Видимо, всё-таки молодость... э-э-э... относительная, конечно... но своё - берёт.
  
   - Как смылся?
   - Повезло просто. Радика-Мустафу - начальника нашего - знаешь?
   - Знал.
   - Вот он меня и подрядил. Если, мол, нас сомнут - дуй к последнему рубежу. Я и ещё двое, кто помоложе... но тех ребят по пути гамеши, сволочи, сняли...
  
   Из-за горизонта вымахнул сполох. Через несколько настороженных томительных секунд гранит под ногами вздрогнул... вскоре впереди вспушились облака пыли, покатившиеся к двум оставшимся защитникам Сэйвинга... и уж совсем под конец громыхнул долгий раскат.
  
   - Это ещё что? - подозрительно спросил сосед.
   - Это значит, что теперь гамешей поменьше стало, - ответил дед Серёжа. - Крота им послали. Вчера ещё.
   - Долго он добирался, сука. Пораньше-то не могли что ли?
   - Спецов не было. Ладно, хоть этого наладить смогли.
   - А роботы?
   - В смысле?
   - Ну, эти... из Сэйвинга?..
   - Тамошние давно активированы. Но у них другая задача - вход охранять... если его разроют.
   - Ну и?..
   - Ну и всё.
  
   Сосед снова начал кашлять.
   - Завалили, значит? - прохрипел он.
   - Позавчера. Сам видишь, охранять кроме нас двоих уже некому.
   - Разумно.
   - Слышь, друган, - мысленно махнув рукой на всё, сказал дед Серёжа, - слышь, что говорю? Водку пьёшь?
   В ответ натужно кашляли. Так, что, похоже, кишки выворачивало. Ох, и нехороший же кашель у молодого! Впрочем, недолго уже. Откашляемся оба. Немного ждать осталось.
   - Пью... - наконец-то прохрипело в ушах. - Ещё как пью! И рюмочками, и стаканами, и залпом и через соломинку.
  
   Дед Серёжа довольно усмехнулся - знакомая присказка! Он, кряхтя, переменил положение, пожевал губами и, заранее улыбаясь, понизил голос до вкрадчивого шёпота демона-искусителя:
   - 'Таракана' сейчас к тебе пошлю, слышь? Не подстрели его сдуру.
   - А что? - спросил собеседник и по его интонации дед Серёжа понял, что старый кашлюн уже знает ответ и улыбается, заранее пустив слюни. Эх, что-что, а до водки русский солдат всегда охоч был. А то и воевать неинтересно, без допинга, а?
   - Перешлю тебе целую фляжку. Ну, и пару капсул... а то ты заебал уже своим кашлем.
   - Серьёзно? Ну, браток, ну уважил...
   - Погоди радоваться. Значит так - ты там пулемёт видишь?
   - Сейчас... - в ушах хрипло задышали. - Погоди немного... ага, вот он...
   Щелчки передёргиваемого затвора, невнятное бормотание. Пауза, шуршание. Дед Серёжа поглядывал на экран обзора - вроде, гамеши притихли. Он активировал последнего 'таракана' и проковылял к боковой ячейке. Достав предпоследнюю фляжку он на секунду заколебался - может, всё-таки передать початую, а полную оставить себе? Мало ли что... он-то, всё-таки в командном окопе, а кашлюн метрах в ста впереди, на передовой линии парится. Да и защита там послабее.
   Он осторожно почесал ещё не совсем заживший шрам на щеке и мысленно упрекнул себя. Совсем одичал... водку пожалел... смертнику, такому же, как и сам... старому пердуну. Не по-божески, конечно. Машка, узнав такое, со стыда бы сгорела... если бы сейчас жива была. И если бы выросла. Да только, останься она тогда, в вертолёте, живой, сидела бы сейчас в укрывище... в Сэйвинге этом... ела кашу и с плюшевым Потапычем играла... и знать бы не знала, что её старый папаша здесь ста грамм человеку пожалел. Перед смертью.
   В ушах запыхавшись, пробормотали:
   - Вроде, всё в норме. И даже автоматический режим работает. Слушай, тут за углом один старый лежит... отвоевался. Ты там не волнуйся, я всё честь по чести... прикрыл его, руки сложил. Он что, из православных был? Крест я ему в руки вложил...
   - Лёнька это. Где-то там ещё Сашка-лысый был... да его сейчас только к завтрашнему по запаху и отыщешь.
   - Да уж, дёрнули сюда нехило... прямое попадание. Но твой Лёнька почти цел...
   - Сам-то, в Бога веришь ли? - спросил дед Серёжа, аккуратно укладывая в контейнер 'таракана' фляжку и две капсулы поддержки. С такими запасами самый что ни на есть доходяга развоюется - будьте любезны! Лишь бы 'суслики' этого 'таракана' сходу не накрыли, а то - прощай водочка!
   - Мусульманин я... по рождению. Раньше не верил, а сейчас, вот...
   - Ясно. Что ж с гамешами не пошёл?
   Собеседник яростно засопел:
   - А что, в гамешах только мусульмане? С такими-то настроениями мы и просрали всё на свете!
   - Ладно-ладно, - пробормотал дед Серёжа, заканчивая настройку 'таракана'. - Горячий какой! И спросить нельзя. Силы побереги. Калиф с духом соберётся - поползут старпёры... грех и смех. Молиться надо, смерть встречать... так нет! Непременно перед смертью напуляться вдоволь, да поубивать всех, до кого дотянулся... Так, слушай сюда, боец! Сейчас 'таракана' к тебе направлю: водка, две капсулы, паёк дневной, вода. У тебя там с патронами нормально?
   - Хоть жопой ешь. Я сейчас миномёт пристраиваю. Ну, вот... пяток штук он на автомате выдаст, а там - всё. Режим незнакомый, настроить не могу. Если что - придётся по старинке, вручную...
   - Не грузись. Пулемёта хватит. Ну, и плюсом - твоя огневая поддержка. Много ли их там, гамешей-то, осталось... Поаккуратнее только, башку не высовывай. Готов? Мочи 'сусликов', я поддержу. Внимание, N'таракан' пошёл!
  
   Робот проворно засеменил лапами, оступаясь на каменной крошке. Но приноровился и пошёл ходко. 'Суслики' моментально открыли огонь. С передовой невнятно закрякал миномёт, накрывая их одного за другим. Незнакомец грамотно подстрелил двух роботов, вовремя меняя позицию. Оставшиеся 'суслики' методично обрабатывали передовую, но мусульманский Бог хранил кашлюна. Оп! Третьего снял! Молодец! Эх, жаль, что ходы сообщения восстанавливать уже некому, а то можно было бы и без 'таракана' обойтись.
   Дед Серёжа, как мог, поддерживал старика огнём из боковых FG-180, стараясь в ручном режиме накрывать как можно большие квадраты территории. Главное, не давать 'сусликам' на кашлюне и на 'таракане' сосредоточиться. Робот, кстати, неплохо шёл дистанцию, N'маскируясь складками местности', как писали в учебниках по тактике.
   - Дошёл 'таракан'! - хрюкнуло в ушах. - Спасибо!
   - Вот и отлично, - пробормотал дед Серёжа, промокнув лоб рукавом комбинезона.
   Пахло горелым. Дед Серёжа откинул колпачок фляжки и сделал глоток. Водка приятно обожгла нёбо. Но запить водой всё равно пришлось - не молодой уже. Потом в носоглотке от сухости не избавишься, ежели не запить, да! А ведь, бывало, и спирт пивали-с...
   - Слушай, старый, а тебя как зовут? - спросил он, артритным пальцем тыкая в экран монитора, в котором оседали облака пыли и сообразительные 'суслики' встревожено шевелили рецепторами, по-хитрому раскидывая их подальше от тела. Поквадратное сканирование говорило пока о полном отсутствии людей. Несколько роботов, похоже, выдохлись. Интересно, есть ли у Калифа кому им боезапас перезаряжать? И как получилось, что Калиф смог перепрограммировать 'сусликов'? Не иначе, есть у них хакер... или был. Таких и осталось-то - кот наплакал... ан, вот - нашли! Не повезло, значит.
   - Маратом меня кличут, - ответил кашлюн, судя по всему только что впрыснувший первую капсулу. - Марат Зигнатуллин.
   - А меня Сергеем кличут. В Сэйвинге все дедом Серёжей звали. Торопов Сергей.
   - Дед Серёжа - это звучит!
   - Ага... особенно, когда первая капсула начинает по мозгам елозить. Ты как там? Голова не кружится? Ты сегодня уже кололся?
   - Не ссы... всё в норме. Всё под контролем... Главное, теперь дышится легче. А кололся я позавчера, к ночи, - сказал Марат. - Радик-Мустафа подкинул капсулку.
   - Ну, нормально, значит, - устало ответил дед Серёжа. - До завтра дотянем. А там - кто куда. Я - в христианский рай, а ты - в мусульманский.
   - Я думаю, там в стене между ними калитка точно есть, - усмехнулся Марат. - Я же твой должник... так что жди в гости. Если в рай, конечно, попадём.
   - А куда нам ещё? - вздохнул дед Серёжа. - Заждались поди. Все глазоньки проглядели - когда же наконец-то этот старый хрен приковыляет?
   Смешок, покашливание, молчание...
  
   Калиф. Старый ты идиот. Жив ли, нет? Сколько вас там вообще осталось, скрюченных артритами и полуразбитых древних развалин? Беспилотник бы... хотя бы один. Знал бы тогда всех вас наперечёт. Были беспилотники, - да, конечно же были... да все вышли. Груды битой и небитой техники - колёсной, гусеничной, летающей, ползающей и прыгающей... тысячи тонн умной электроники и сверхпрочных сплавов, километры подземных переходов секретных штабов, целые заросли артиллерийских и миномётных стволов, стада 'сусликов', полчища 'тараканов', спящие умные бомбы и боеголовки, нерастраченные даже после долгих войн крылатые ракеты; ветшающие истребители и бомбардировщики; мрачно колышущиеся у океанских берегов туши атомных левиафанов...
   Старьё!
   Война. Спецназ. Где они - бравые молодые парни с повадками тигров?
   Война. Такой же дурацкий и обидный фокус, как бесконечность замкнутой окружности, как непрерывное заикание заезженной пластинки - о! ты настолько стар, что помнишь эти сверкающие чёрные диски и тонкое шипение иглы... Ты стар, спецназ, ты стар. И ты всё воюешь, дурак...
  
   Их надо убить, во исполнение воли Божьей!
   Их надо охранять во исполнение воли Божьей!
   Бог свёл с лица земли народы свои!
   Бог дал нам надежду на возрождение!
   Отступники, лицемеры, убийцы!
   Лицемеры, убийцы, отступники!
   И хором, и те, и другие: 'Бей! Бей! БЕЙ!'
   И вот уже где-то вспухают атомные грибы, уничтожая сэйвинги; бронированные машины, набитые обколотыми солдатами давят и рвут в клочья заводы по переработке и консервированию пищи, расстреливают стада коров; лазерное наведение по овцам и птицекомбинатам...
   Встающие один за другим заводы, настороженные затемнённые города, методично отстреливаемая полиция, уголовщина, мародёры и прочее зверьё; забастовки и бунты; резня; отделения солдат, охраняющих торопливо пашущие трактора, хмурые вооружённые мастера на заводских участках, колючая проволока и минные поля вокруг полупустых цехов и редких научных центров. Склады и строительные площадки сэйвингов, прикрываемые редеющими элитными частями и добровольцами всех верований и возрастов. Ощетинившиеся оружием эшелоны с продуктами, прикрываемые с воздуха беспилотниками, N'Чёрными акулами', N'Рапторами', N'Апачами'...
  
   А в Сэйвинге малыши-пятилетки едят кашу и шумно укладываются спать на маленьких раскладушках...
   А Господь вовсе не поражал первенцев во всех коленах народов Земли.
   А Господь дал одним надежду, а другим - тлен.
   А там, высоко-высоко в сияющих небесах полнится Град Небесный последними жителями... и в аду Сатана принимает последних грешников.
  
   В ушах тренькнул кодовый сигнал. Звонила Главврач. Видеосвязь дед Серёжа включить не мог - накрылось видео намертво, один голосовой канал, вот и всё. Он кратко пояснил положение дел, сказал, что надеется на то, что Калиф рано или поздно отключит 'сусликов' и потащится в атаку, прекрасно понимая, что на позициях осталось всего ничего народу; что если такое случится, дед Серёжа знает, как поступить и чем задницу прикрыть; что надеется - 'суслики' останутся выключенными вовеки веков - аминь - и тем, кто когда-либо будет выходить на поверхность, нечего будет бояться снайперского обстрела.
   Какое-то время они помолчали, слушая дыхание друг друга. Марат похрапывал на втором плане - видно, задремал. Дед Серёжа его канал к разговору не подключал и боец дед Зигнатуллин спал в тишине окопа, под неназойливое попискивание какой-то незнакомой птахи, деловито скачущей по брустверу... и, наверное, хмурился во сне.
  
   - Слышь, Георгиевна? - спросил дед Серёжа. - Ты помнишь пластинки... эти, как их... ну, чёрные такие?
   - Виниловые?
   - Ага! - обрадовался дед Серёжа. - Помнишь, да? - он отхлебнул из фляги, по привычке стараясь не хлюпать; насчёт выпивки Георгиевна была строга.
   - У мамы проигрыватель пылился до самой её смерти, - говорила Главврач. - Иногда мама доставала и ставила какую-нибудь пластинку. А мы - малышня - танцевали.
   - Во-во... я даже помню, как в раннем детстве отец мне на ночь ставил сказку 'Слонёнок пошёл учиться'.
   - '..иду к Свинье на именины, а сама терпеть не могу свинины!' - вдруг ехидно пропела Главврач.
   - Точно! - воскликнул дед Серёжа. - Точно, были там такие слова!
   - Это книжка такая была, Сергей Романович. И сказку я слушала тоже, только уже на CD. А к чему вы вспомнили?
   - Не знаю, Георгиевна... просто вспомнилось, и всё тут. Окопное дело скучное - знай, следи за обстановкой, да думай обо всём, что в голову придёт. У вас-то как там? Обедают?
   - Заканчивают. К сончасу готовимся. В шестнадцатой группе один мальчик ногу едва не сломал - со шкафчика прыгал, в папу-парашютиста играл... ну, и по мелочи - синяки, ссадины, животики и горлышки. Слава Богу, в тридцать второй подозрение на коклюш сняли.
   - Ты там сама-то не прыгай, если ничего сложного. Не девочка всё-таки...
   - Ничего, нормально пока.
   - 'Пока'... Вот перевалишь за восемьдесят, поймёшь, что беречься смолоду надо!
   Главврач фыркнула:
   - Значит, через семь месяцев я об этом и подумаю!
   - Серьёзно? - слукавил дед Серёжа. - Вот оно - бабское счастье! Я считал, что ты аккурат по Пределу родилась. Думал, отвоюемся - начну клинья подбивать, под тёплый бочок к молодушке подкатываться.
   - Нехорошо врать в вашем возрасте, Сергей Романович, - строго сказала старая язва.
   - Ну... это не враньё, конечно... - невинно ответил дед Серёжа и сам того не замечая, расправил плечи.
  
   На экране появился шильдик-предупреждение. Пискнул сигнал оповещения. Веточки рецепторов обоих FG-180 напряглись, обрастая нежным пушком антенн.
  
   - Ладно, Георгиевна, позже поболтаем, - сказал дед Серёжа - к нам, похоже гамеши лезут...
   - Удачи вам, Сергей Романович!
   - К чёрту, милая, к чёрту... погоди, Георгиевна, не отключайся на минутку. Я тут пару высокоточников вчера оживил - FG-180 - на автоматический режим. Если что - не забудьте там их вовремя отключить. Володе я все коды ещё на той неделе оставил. Включить их недолго. Лет двадцать они на автомате спокойно простоят. Минуты на три непрерывного огня их хватит. На всякий пожарный, поняла? Ну, и... если нас уже не будет, а чёртовы гамеши всё ещё будут здесь ползать. И пусть Володя в Программу воткнёт эти коды обязательно! Не то, не дай Бог, срежут всех, кто наружу выйдет. Поняла? Поняла, говорю?
   - Поняла...
   - Ну, ещё увидимся.
   - Ещё увидимся... - эхом отозвалась Главврач.
   Дед Серёжа помолчал... совсем немного... и отключился.
  
   Марат не спал.
   - Что там, старый? - спросил он. - У меня с экраном проблемы на дальних расстояниях.
   - Пять... нет, шесть 'сусликов-самоходов' и что-то вроде БТР. Подожди... разгляжу.
   - Всего-то? Фигня война... отобьёмся.
   - Надо бы. Ага... вот он.. ё-моё! Да это же полицейский БТР! Даже водомёт не убрали. А на бортах система залпового огня навешена. Может и действует... Похоже, они тоже, как и ты, только вблизи цель засекают.
   - Летунов нет?
   - Нет. Последнего недели три назад Лёнька сковырнул. Я удивляюсь, как они на эту-то рухлядь горючки набрали. Ишь, как коптит.
   - Остатки посливали отовсюду, это уж точно. Но ничего, я тут на 'таракана' несколько мин нагрузил. Если повезёт - он до них доскачет.
  
   Дед Серёжа попытался передать изображение на экран Марата, но ни черта не вышло. Внезапно он понял, что эта атака Калифа - последняя. Всё. Аут. Снимите шлемы и переждите минуту молчания. Война закончена. Во всяком случае, на этом рубеже.
   'Суслики' и БТР не торопились. Осторожно, боясь мин-ловушек, они пробирались между воронками, остатками укреплений, деактивированными Калифом 'сусликами-сторожами' и битой техникой. Ствол водомёта был задран круто вверх. На нём колыхалась тряпица. Это уж точно гамешевский флаг, хотя отсюда пока не разглядеть. Символично... и чисто по-калифовски. Мол, N'последний парад наступает'. Поди, в чистое переоделись... борцы за идею, блин. Молитвы прочитали, N'Откровение Саида' помянули: 'Бог стирает отжившее с лица Земли вашими руками!'
   Калиф, похоже, подозревал, что отбиваться Сэйвингу на поверхности уже почти и нечем... и, откровенно говоря, подозревал он совершенно обоснованно. Выдохлись обе стороны, выдохлись. Перемёрли от болячек и ранений те, кто не был убит... одряхлели и развалились, ушли в холодный песок, истекли кровью...
  
   - Слушай, старый! - сказал Марат, терпеливо дожидаясь, пока цели появятся в пределах прямой видимости. - А они не могут на этом БТР боеголовку тащить? Вдруг Калиф умудрился до кодов активации докопаться?
   - Точно - нет. Иначе им атаковать никакого смысла нет. Дёрнули бы заряд в своём лагере и засрали всю округу. Да и Сэйвинг бы не уцелел от такого удара. Просто обрушился бы и всё. Но боеголовки у них нет - это точно.
   - Ну, хорошо, - сказал Марат. - А сейчас-то они чего добиваются? Вход завален.
   - Уберут нас и начнут ползать по округе - аварийные ходы искать, рецепторы ломать, вентиляционные шахты загаживать... мало ли что. Им за столько лет не надоело.
  
   Марат помолчал.
   - Ничего, Марат, продержимся.
   - Мы, татары, народ двужильный, - пробормотал Марат. - У меня, кстати, шестеро в кузбасском Сэйвинге отсиживаются. Две девчонки, три пацана и жена-врачиха. Хотел поближе к ним быть, да служба сюда занесла. Жене уж шестьдесят два, а детям всё по пять лет...
  
   Да уж, по пять. Такую кару Господь на Землю обрушил. Со времени Предела люди старятся и умирают... а детишки, достигнув пяти лет, остаются такими долгие годы. Не растут, не старятся. Может, они всё-таки бессмертны? Всё-таки за 55 лет - никаких изменений! Ну, болезни, конечно... но ведь, если ухоженные, так и живут своей безгрешной малышковой жизнью! Чисто ангелы...
  
   - Слышь, солдат?
   - Чего?
   - Если в этот раз Калиф самолично пожаловал, то здешней войне конец. Крот нехилый был. Я, грешным делом, надеялся, что он там всех пришибёт.
   - Хорошо было бы ... спустились бы сейчас в Сэйвинг и стали бы свой век доживать. Я на гитаре неплохо играю, повеселил бы малышню. Опять же, в электронике кое-чего понимаю... - он вздохнул. - Может, пока по 'сусликам' пощёлкать? Пока молчат, а?
   - Боезапас кончается... да их так просто и не засечь. Те, что в прошлый раз проявились, в землю зарылись, даже рецепторы попрятали.
   - Последняя модель, да? Я просто с такими не сталкивался.
  
   Последняя, конечно. Здесь сейчас всё последнее. И дети, последние на земле. И защитники на внешнем рубеже последние... и гамеши, - люди, - так и не смирившиеся с тем, что Господь скосил буйную поросль человечества, оставив зачем-то нестареющих детей...
   И после того, как люди осознали этот факт - начался Апокалипсис. Зачем работать? Зачем воевать? Всё одно, сдохнем и в землю уйдём. Ну, положим, это ещё ладно бы - доживай свой век, не мешая другим... но ведь много нашлось таких, кто волком выл! От бессилия, от злобы, от нежелания смириться с тем, что не все в смертную тьму уйдут. Что зачем-то остаются на земле не стареющие беспомощные малыши-пятилетки... и что, может быть, они, гамеши, выполнят Божью волю, поубивав их всех. Очищая Землю.
  
   Апокалипсис...
  
   'Суслики-самоходы' резко прибавили в скорости.
   - Ну, держись, дед Серёжа! - крикнул Марат.
  
   ***
  
   Несколько часов спустя Главврач, потирая поясницу, вышла из Володиной комнаты. На экранах всё ещё дымил БТР. Рецептор Сэйвинга осторожно выглядывал из-за камня - тихо. 'Суслики-сторожа' молчали. Прав был дед Серёжа - кончились гамеши. Некому перевести их в режим лупи-по-всему-что-движется-Господь-разберётся-кто-свой-кто-чужой.
   Хотелось поплакать, но - нельзя.
   Впереди обход в больничке. В двадцать шестой группе подозрение на ОРВИ. Программисты обещали закончить-таки несколько позарез необходимых режимов для роботов-нянек на Нулевой Рубеж - час, когда... когда останутся только дети и роботы. Урожай, вроде, неплохой будет, но рук не хватает для уборки. Рук не хватает, роботов не хватает... ВРЕМЕНИ не хватает.
   И, главное - рано, рано, рано наружу выходить! Те, кто по Пределу родился, ещё вполне бодрые шестидесятиоднолетние мужчины и женщины! Мало ли кого сюда принесёт...
   Да, но посевы, посевы-то, можно делать!
   Нет... рано ещё... так себя и выдашь, посевами. Если только подальше от входов, по весне... яблоньки, сливы...
  
   Тамара Георгиевна подняла голову. Володя, оказывается, ковылял рядом, тяжело опираясь на костыль.
   - Сам себя подорвал, - сказал он, хлюпая носом. Морщинистые щёки тряслись. - Сам себя...
   - Он знал, что по-другому нельзя, - сухо сказала Главврач, ненавидя себя за этот казённый, ледяной тон. - Если вы, Володя, всё-таки наладите связь с кузбасским Сэйвингом - передайте им о смерти Марата Зигнатуллина. Геройской смерти.
  
   Она уже подошла к шлюзу, ведущему в жилые помещения, как вдруг обернулась, подумав о том, что необходимо сделать ещё одно - очень важное - дело. Тщательно следя за своим тоном, не давая пробиться жалобным ноткам, Главврач дала своему заместителю подробное указание.
  
   Утром, когда малыши топали на завтрак, на одной из стен перехода уже висел большой портрет улыбающегося Деда Серёжи в полевой спецназовской форме.
  - Лена Ви-та-ми-нов-на! - пропищал смышлёный кареглазый малыш. - Это кто? Добрый волшебник?
  - Как Дед Моро-о-оз? - недоверчиво протянула курносая кнопка в белых бантах.
   - Да, он добрый волшебник, - ответила Елена Вениаминовна, стараясь не зареветь. - Как Дед Мороз.
  
   Старые мы стали, вот что. Чуть что - глаза на мокром месте.
  
  
   Январь, 2008