Я давилась уже пятой порцией мороженого, когда к нему подошла девушка. Увидев её, я купила ещё пару штук, чтобы жестокая ангина выбила все глупости из моей головы. Девушка была ослепительно прекрасна. Она подошла к предмету моего восхищения и небрежно подставила щеку для поцелуя. Я пережевывала мороженое с обречённостью человека, увидевшего, что его мечту забирают прямо у него на глазах. И тут моя нижняя челюсть остановила своё движение вверх, позволяя сладким капелькам стекать по подбородку. Он не поцеловал её! У меня в голове появилась смелая мысль о том, что, возможно, ещё не всё для меня потеряно в этой жизни.
Торопливо достав из сумочки носовой платок, я стала елозить им по лицу, не отрываясь от открывавшейся передо мной сцены. Перспектива получить ангину меня уже не прельщала, и я стала одним глазом оглядывать окрестности в поисках ларька с горячими напитками. Другим глазом я наблюдала за разворачивающимися событиями. Увидев вдалеке вывеску с нарисованными пирожками и чашечкой дымящегося кофе, я бочком стала продвигаться в её сторону. Но не успела я пройти и половины расстояния, как заметила, что, топнув от возмущения ножкой, девушка быстро пошла к метро. Парень приподнял брови, потом глубоко вздохнул и направился к киоску с мороженым. С величайшей грустью взглянув в последний раз на вывеску с чашечкой, я двинулась в том же направлении.
Спеша оказаться около ненавистного мне киоска, я не заметила решётку канализации под ногами, и каблук моих новеньких туфелек, словно в отместку своей неловкой хозяйке, застрял между прутьями. Что-то громко хрустнуло, и я резко потеряла равновесие, оказавшись на пыльном асфальте. Злополучная туфелька лежала рядом со мной, но каблук, увы, начал самостоятельную жизнь в недрах канализации.
Потрясённая случившимся происшествием, я даже забыла о предмете своих грёз и думала только о том, как же теперь добираться до дому.
- Ушиблась? Давай помогу встать,– раздался над ухом чей-то голос.
- Всё нормально. Спасибо! Не надо мне помогать,– раздражённо ответила я, почувствовав, что кто-то тянет меня за локоть.
Подняла голову, строго посмотрев на человека, пытающегося поднять меня с земли, и увидела склоненное надо мной лицо парня в белой рубашке. Вздохнув, я замерла, проклиная себя, решётку, каблук и всю свою жизнь вместе с ними. Рука непроизвольно потянулась поправить прическу, да поймут меня женщины, и я изящно хлопнула себя по голове туфелькой, которую вертела в руках. Закрыв глаза от навалившегося стыда, я мечтала последовать вслед за каблуком в тёмные, спокойные недра канализации. Встретив мужчину своей мечты, я сделала всё возможное, чтобы он прошёл мимо.
Когда я открыла глаза, парень исчез, что, в прочем, меня совершенно не удивило. Слезы полились с новой силой, а на душе стало тоскливо и пусто.
- Вот и познакомилась…Недотёпа… Чтобы заполучить принца на белом коне, нужно самой не походить на старую клячу,– подумала я, со злостью надевая потерявшую каблук туфельку.
Огорчённо вздыхая, я стала неловко вставать, и тут кто-то поставил меня на ноги. Всхлипывая, я взглянула на своего спасителя. Это был парень в белой рубашке…
Я захлопала глазами, прогоняя слёзы, и постаралась непринуждённо улыбнуться:
- Привет! Отличный денёк! Люблю прогуляться, когда погода не жаркая. А ты был на последней выставке?
Парень отрицательно покачал головой и улыбнулся уголками губ.
Понимая, что меня несёт куда-то совсем не в ту степь, я сменила тему:
– Спасибо за помощь! У меня так часто бывает… то есть не часто, а обычно по-другому…- запутавшись в описании того, что и как часто со мной случается, я умолкла.
Окончательно смутившись, я как можно небрежнее махнула рукой, пытаясь изобразить свой обычный жест, обозначающий «пока-пока». Но у моего ангела-хранителя в тот день было отличное настроение и большое желание повеселиться. Вместо непринужденного «пока-пока» я ткнула пальцами в белую рубашку на груди мужчины моей мечты, и на девственно чистой поверхности остались отпечатки моих пальчиков, только что опиравшихся на асфальт, который не блистал чистотой.
Увидев серенькие пятнышки на белоснежной рубашке, я прошептала:
- Прости…Я сейчас…- и принялась оттирать следы своей неловкости носовым платочком, зажатым в руке.
Пятнышки исчезли… И на их месте образовалось розово-чёрное пятно. Ведь этот платочек только что служил мне жилеткой для слёз…
Я стояла и вглядывалась в пёстрые разводы на рубашке, словно пыталась прочитать там свой приговор о помиловании. Никогда, никогда в жизни со мной не случалось столько неприятностей, как в этот день! Прошипев ещё раз «Прости...», я собрала остатки мужества и решила гордо удалиться.
Но за то время, что я разрисовывала рубашку несчастного парня, перепутав её с его душой, где я хотела оставить неизгладимый след, каблук почему-то не вырос. Я снова потеряла равновесие, но мой новый знакомый успел подхватить меня на руки и в три шага преодолел расстояние до лавочки, где выгрузил меня рядом с плавящимся на солнце мороженым.
- Держи! А ты всегда такая?– Он с улыбкой протянул мне стаканчик.
Я ухватилась за мороженое так быстро, словно желала съесть своё смущение, но холодное и сладкое лакомство, так любимое мной, в горло уже не лезло.
«Интересно, сколько я сегодня его съела? Штук девять - десять, не меньше»,– подумала я и ответила:
– Какая такая? Нормальная я! Это у тебя рубашка белая! Вот!
- Да-а… А что, ты не встречаешься с теми, у кого белая одежда?- спросил парень, с насмешкой глядя мне в глаза.
Я старательно изображала непринуждённость:
- Я вообще не люблю белый цвет! И мои парни, то есть парень, то есть если у меня будет парень… В общем, рядом со мной белого цвета не бывает,- понимая, что несу околесицу, я замолчала и запихнула остатки мороженого в рот.
- Ну, это мне уже понятно! Ладно, давай знакомиться! Меня Жорой зовут,– снова улыбнулся парень и предложил: - Жарко очень… Давай ещё по стаканчику? Я быстро.
Желая хоть немного перевести дух, я согласно кивнула головой, проклиная создателя этого непременного атрибута летнего времени. Одно только упоминание о мороженом сводило мне скулы!
Лихорадочно приводя свои мысли и чувства в относительный порядок, я услышала голос.
- Это тебе!
В задумчивости я не заметила, что Жора уже вернулся и протягивает мне алую розу на длинном колючем стебле.
- Так ты мне скажешь, как тебя зовут?– спросил Жора, протягивая ещё один ненавистный стаканчик.
- Юля!– улыбнувшись, ответила я.
Жора сокрушённо посмотрел на испачканную рубашку:
- Ты не думай, Юля, мне рубашку совсем не жалко. Просто у меня важная встреча через четыре часа. Нужно было произвести впечатление…
- Так съезди домой и переоденься,– выдала я мудрый совет.
- Съездил бы… Только я в Питере живу… За четыре часа при всём желании не успею. А квартиру я только вечером поеду снимать,– улыбнулся мой новый знакомый.
Спохватившись, что снова не поддерживаю разговора, я неожиданно для себя выпалила:
- Поехали ко мне! Я постираю рубашку и тут же её выглажу. Успеешь на встречу!
- А если я соглашусь! Не боишься? Наверняка из вежливости пригласила? – Жора посмотрел мне в глаза и улыбнулся одними губами. Глаза остались спокойными и холодными, как две маленькие зелёные льдинки.
Выдержав его взгляд, я тряхнула волосами и задорно парировала:
- Это тебя что ли бояться? Как бы сам не испугался! Поехали?
Жора встал и протянул мне руку.
Через час мы уже были около моего дома. В квартире нас встретила пустота. Мои родители отдыхали в Испании. Жора, не стесняясь, прошёл в ванную, а я села в гостиной. На душе скреблись не кошки, а целые уссурийские тигры.
«Разве можно ждать чего-либо хорошего, если сама навязалась мужчине…Стать для него игрушкой на несколько ночей, а потом проливать горькие слёзы из-за разбившихся надежд… Какая же я дурочка»,- с горечью думала я, растирая себе виски.
Из коридора послышался шорох. Жора появился на пороге гостиной без рубашки и с телефоном в руках:
- Можно позвонить?
Я кивнула и поспешила в ванную, чтобы не искушать себя видом мужчины, чьи загорелые плечи лишили меня дара речи. Через полчаса рубашка была готова. Когда я вошла на кухню, откуда раздавался звон посуды, Жора уже раскладывал бутерброды на тарелку. На столе стояли две чашечки кофе.
- Спасибо за рубашку. Перекусим? Извини, я немного похозяйничал.
Мы пили кофе, смеялись, и я была совершенно счастлива. Но всё хорошее заканчивается очень быстро. Посмотрев на часы, Жора сказал:
- Мне пора! Спасибо за гостеприимство!
Я ничего не ответила и продолжала вертеть в руках чашечку с кофе. Жора с рубашкой ушёл в комнату и через минуту вернулся полностью одетый. Я снова почувствовала себя Золушкой, когда бал закончился, и карета превратилась в тыкву.
- Закрой за мной!– раздалось из прихожей, и я уныло поплелась на голос.
Щелкнул дверной замок, и единственным напоминанием о сегодняшнем дне остались только мои босые, грязные ноги.
Я вернулась на кухню. Убирая со стола, я стала грустно размышлять о том, что Жора даже не спросил номер моего телефона, и что надеяться на новую встречу просто глупо.
Через неделю в воскресенье меня разбудил телефонный звонок. Сонно пробормотав в трубку «Слушаю…», я подпрыгнула на кровати от насмешливого голоса:
- Привет, родная! Ты решила проспать весь воскресный день?
- Я… Не сплю…Привет!– от волнения я не знала, что сказать.
- Не спишь? А почему я только что слышал твой храп?
- Я не храплю! И вообще, я занята!– мигом проснулась я от такого несправедливого обвинения.
- Так иди умывайся! Через полчаса я за тобой заеду!– бодро скомандовал Жора, и в трубке раздались гудки.
Тут я очень своевременно догадалась, что когда он звонил из моей квартиры, то увидел мой домашний номер на телефонной базе.
Вспомнив ту шикарную девушку, что была с ним в день нашего знакомства, я приложила максимум усилий и через полчаса стояла в прихожей, одетая в элегантное вечернее платье, в котором я обычно ходила в театр. Лёгкий макияж, высокая причёска и туфли на тонкой шпильке.
Царевной-лебедью я выплыла из подъезда и чуть не расплакалась от обиды. Напротив лестницы фыркал огромный чёрный мотоцикл. Жора стоял, небрежно опираясь на руль. Он был одет в кожаную куртку «косуху» и сапоги с железными мысками. Думаю, что рядом мы смотрелись более чем потешно. Чопорная театралка и бесшабашный рокер. Жора посмотрел на меня очень серьёзно, но в глазах заплясали весёлые чёртики.
- Ты потрясающе выглядишь! Поехали?– и он хлопнул по сиденью мотоцикла.
День мы провели великолепно. Долго катались по загородному шоссе, ели шашлыки и купались в дивном лесном озере. Вечером Жора высадил меня у моего подъезда и умчался прочь.
В квартиру я вошла в чудесном настроении. Хотелось петь, и казалось, что весь мир радуется вместе со мной. Пританцовывая, я закрыла дверь и включила в прихожей свет. Мир не улыбался… Мир нагло хохотал надо мной. Вечернее платье не выдержало столь бурного дня и превратилось в жалкое помятое подобие былого великолепия. Прическа… Теперь это сооружение причёской не смог бы назвать даже слепой. Сбрызнутые лаком волосы торчали, словно перья диковинной птицы, а на макушке вместо аккуратного переплетения прядей красовалась всклокоченная мочалка.
- Подлец! Негодяй! Садист!– выкрикивала я, разъярённой кошкой бегая по квартире.
Наплакавшись, я решила, что теперь буду одеваться без изысков. На следующую встречу я нацепила футболку с джинсами и зализала волосы, стянув их на затылке в конский хвостик. Вышла из подъезда и заскрипела зубами от злости. Из длинного белого лимузина мне навстречу вышёл даже не парень моей мечты, а сладкий утренний сон. Костюм-тройка цвета слоновой кости и, что больше всего меня поразило, бабочка на шее. Этот «сон» подарил мне большущий букет чайных роз и проинформировал, что мы идём в театр!
И так каждый раз. Я злилась. Я плакала. Я негодовала. Но ни разу не угадала, как надо одеться на предстоящее свидание. В итоге я всё-таки решилась спросить у Жоры перед нашим очередным свиданием, куда мы пойдём. Но он мне ответил, что ещё не решил и что любит меня любую.
В эти выходные, как обычно, раздался звонок, и я, бросившись со всех ног к телефону, ласково пропела:
- Слушаю!
- Привет, родная! Я сегодня хочу пригласить тебя к себе в гости. Собираюсь приготовить своё коронное блюдо. Ты не против, если я пришлю за тобой такси?
- Хорошо! Во сколько мне быть готовой?– важно спросила я, с трудом сдерживая радостный визг.
- В пять тебя устроит?
- Устроит! Пока! - я положила трубку и запрыгала у телефона.
Жора ухаживал за мной очень красиво, но физически мы близки не были. А тут попасть к нему домой! Наверняка я смогу составить более полное представление об этом скрытном и обаятельном мужчине.
Пробок на дорогах не было, и уже через полчаса хмурый усатый водитель затормозил у нужного дома. Жора встретил меня у подъезда. Сегодня он был, так же, как и я, в джинсах и футболке, и я облегчённо вздохнула. Сюрпризов не предвиделось!
Мы поднялись в квартиру. Первое, что бросилось мне в глаза – это шикарно накрытый стол, где под крышками томились какие-то блюда, а в воздухе витали аппетитные запахи.
В комнате Жора обнял меня и нежно, но требовательно поцеловал. Я поняла, что сегодня будет особенный день.
- Садись! Сейчас ты попробуешь, как готовят настоящие мужчины,– задорно произнес он, открывая керамический горшочек, стоящий на столе.
- И чем ты меня будешь кормить?– улыбнулась я ему в ответ.
- Чем я тебя буду кормить сегодня? Свинина под сырным соусом! Но только сегодня, потому что в будущем будешь кормить меня ты… Я очень консервативен и предпочитаю, чтобы в семье готовила женщина.
- Ты собираешься приходить ко мне обедать?– неловко пошутила я.
- Насчёт обеда я не знаю… Днём я обычно работаю… А вот завтракать и ужинать точно… Ты согласна создать со мной крепкую ячейку общества?– серьёзно спросил меня Жора, покручивая в руке бокал.
- Я… ячейку? Какую ячейку? И потом - я тебя совершенно не знаю! Ты ничего не рассказываешь о себе!
- Так ты и не спрашиваешь… Что ты хочешь знать, кроме того, что я люблю тебя?
- Кто ты? Откуда? Всё хочу знать…
Парень встал и потянул меня за руку:
- Пойдём!
Жора достал с книжной полки небольшой альбом с фотографиями и сел рядом со мной на диван. Когда он открыл первую страницу, я оцепенела. С пожелтевшей чёрно-белой фотографии на меня смотрел отец. Мой отец! Папа обнимал интересную белокурую женщину и был молод и непростительно счастлив.
- Это мой отец. Он погиб, когда мне было меньше года. Потом заболела и умерла мать. Я попал в детский дом. Оттуда меня забрали и усыновили мои вторые родители…
Жора ещё что-то говорил, но мне было уже всё равно. У меня пропал слух, а в голове билась горькая мысль: «Мужчина моей мечты – мой брат по отцу…»
- Ты не слушаешь меня! Что случилось?
- Прости… я очень плохо себя чувствую… я пойду домой, ладно?… Не провожай меня, пожалуйста!– еле слышно прошептала я.
Жора попытался обнять меня.
- Пусти меня! Не трогай!– я сбросила руку Жоры со своего плеча, и слёзы хлынули у меня из глаз:
- Никогда! Слышишь, никогда! Никогда больше не звони мне!– кричала я, выбегая в прихожую.
- Юля, постой! Скажи, что случилось?
-Ты…Ты…Ты мне противен! Ненавижу!– прокричала я чудовищную ложь и, выскочив за дверь, помчалась по лестнице. Жора за мной не пошёл.
Не помню как, но я доехала до дома и закрылась в своей комнате. Я никого не хотела видеть и слышать тоже не желала. Я то тёрла платком губы, пытаясь стереть из головы память о нашем поцелуе, то принималась выть, уткнувшись в подушку. Я любила своего брата! Я хотела своего брата! И теперь я ненавидела своего брата! Днем я ещё держалась, а ночью начинался мой маленький личный ад. Мне снился один и тот же сон, в котором Жора знакомит меня со своей девушкой, и я умираю от боли и ревности, видя их счастье. Измучившись до полного изнеможения, я решила просто навсегда вычеркнуть своего любимого брата из своей жизни, надеясь, что время излечит мою душу. Видеть любимого мужчину в роли сводного брата было выше моих сил.
Жора пытался звонить мне, но я бросала трубку при первых же звуках его голоса. Он пришёл ко мне домой, когда я механически собиралась на день рождения своей тёти. Мой отец уехал в очередную командировку. Устав меня ждать, мама поехала в гости одна, а я всё продолжала бездумно бродить по квартире.
Я бессмысленно смотрела на кусочек неба, видимый из окна, когда раздался звонок в дверь. В глазок я увидела своего любимого… любимого отнюдь не по-родственному, брата. За эту неделю Жора сильно осунулся, а подбородок украшала трёхдневная щетина. Он смотрел на глазок с той стороны двери и нажимал кнопку. Я протягивала руку к замку и тут же отдергивала её. «Насмешка судьбы… Путь в никуда», - вертелись в моей голове мысли. Так хотелось открыть дверь и, наплевав на все условности, сделать всё, чтобы мы снова были вместе. Но я тут же себя одёргивала, понимая, что любая ложь рано или поздно вылезет наружу. Сейчас несчастна только я, а когда откроется правда, то больно будет ещё и моей маме. Звонок смолк, и я сползла по двери, царапая ногтями дерматиновую обивку.
Задыхаясь в беззвучном плаче, я посидела несколько минут на полу и выглянула в окно. Жора сидел на лавочке у подъезда. И тут, словно чёрт вселился в меня. Я быстро оделась, побросала в сумочку всё необходимое для поездки и выскочила из квартиры. Закрыла дверь и через люк вылезла на крышу. Подошла к краю. Посмотрела вниз. Там, на лавочке, меня ждал мой любимый мужчина, мой сводный брат, моя мечта, мой сон, оказавшийся кошмаром. Стиснув до боли зубы, я шагнула от края, побежала по крыше и покинула дом через крайний подъезд.
Вернулись мы из гостей только через два дня. На лавочке никого не было.
Прошло два года. Мы затеяли в квартире ремонт. Разбирая комнату отца, я достала со шкафа коробку со старыми вещами. Когда я пристраивала её на краешек заваленного вещами стола, коробка упала на пол и перевернулась. Я присела на корточки, чтобы собрать рассыпавшиеся бумаги, и в моей руке оказалась точно такая же фотография, как и в квартире Жоры.
В комнату вошла мама и спросила:
- Ты что сидишь на полу? Так вот где этот снимок! Знаешь, с этой фотографией связана очень грустная история…
«Куда уж грустнее»,- подумала я.
А мама уже присела на диван и начала рассказывать:
- Очень давно, когда мы ещё только познакомились с твоим папой, в соседнем доме случился пожар. В огне погиб папин знакомый, который совсем недавно женился. У молодой вдовы родился сын. Женщина решила воспитывать его одна. Почти все документы и фотографии были в сгоревшей квартире. Ольга, так звали жену погибшего, хотела, чтобы ребёнку осталась хоть какая-то память об отце, и сфотографировалась с твоим папой. Он был чем-то похож на её погибшего мужа. Потом мы с папой поженились и уехали в другой город. Как дальше сложилась судьба Ольги, я не знаю. Её сыну всего на три года больше, чем тебе… У нас осталась только эта фотография… Отец один раз позвонил Ольге, но в квартире уже жили другие люди…
Мама замолчала, а я продолжала глупо смотреть на фотографию, пытаясь понять, почему жизнь преподносит нам такие сюрпризы.
Через час я уже была у двери той квартиры, откуда сбежала, решив, что Жора – мой сводный брат. Дверь открыла угрюмая худая женщина в пёстром домашнем халате. Она сказала, что жилец съехал и нового адреса не оставил.
Прошёл ещё год. Я получила письмо. Конверт без обратного адреса. Всего несколько строк: «Привет, родная! Я не мог не попрощаться с тобой. Мои приёмные родители уезжают в Англию, и я еду с ними. Меня ничего больше не держит в этой стране. Я люблю тебя и желаю, чтобы ты была счастлива. Наверное, я действительно недостоин тебя. Прощай. Жора».
Я держала в руке этот листок, и слёзы текли по лицу. Я сама сделала свой выбор…
