Щенок, подняв торчком вверх правое ухо, с видом победителя взглянул на мальчика. Это была его любимая поза: растянуться на брюхе, вытянуть передние и задние лапы и смотреть снизу-вверх с хитрым видом победителя, поднимая или опуская уши в зависимости от серьезности темы разговора.
- Но ведь и собаки – не говорят, тем более, плюшевые!
Такого выпада щенок не ожидал. Он опустил оба уха и обиженно отвернулся.
Пара минут прошла в молчании. Затем, устав от ничегонеделанья, мальчик почесал щенку за ушком. Он знал слабости своего друга. Тот сначала сделал вид, что ему все равно, но вдруг вскочил на все четыре лапы и помчался вокруг поляны, махая коротким хвостом и распугивая совершенно ни в чем не виноватых бабочек и стрекоз.
Мальчик побежал за ним, но щенок был проворнее, и поймать его было не так то и просто. Круг, еще круг. Наконец, щенок запыхался и сел на большой плоский камень посередине поляны, свесив плюшевый розовый язычок. Мальчик уселся рядом. Ему тоже хотелось высунуть язык, но мальчики так не делают. Так всегда говорит мама.
Почему-то, мама лучше всех знает, что и как делают мальчики, и в особенности, что они не делают. Но сейчас мама далеко. А здесь – только они вдвоем. И еще – Каменная Черепаха, гостеприимно разрешившая им немного поиграть на своей спине.
Каменная Черепаха. Нашел ее, конечно, щенок, когда в очередной раз удрал от мальчика неизвестно куда. Было это в начале лета. Они шли по лугу за деревней, когда щенок погнался за большой рыжей бабочкой. Бабочка попалась не простая, и щенок сначала скрылся в кустах на другой стороне луга, а потом и вовсе пропал, даже его заливистого лая было не слышно.
Мальчик побежал за ним. Так далеко они еще не забирались. За кустами был еще луг, потом небольшая роща, потом косогор, а потом он увидел щенка, сидевшего посреди поляны, возвышавшейся над кустами и окруженной камнями, придававшими ей вид большой морской черепахи.
Мальчик сразу узнал ее. Вот – передние ласты крылья. Вот короткие задние. Вот – голова, тяжелая, бронированная каменными плитами и панцирь – поляна. А вот – два камня посветлее – глаза. Такая же черепаха была на фотографии из журнала «Вокруг света» над его столом в городе. Большой плоский камень лежал посреди поляны, как бы приглашая забраться на него и помечтать.
Черепаха взглянула на мальчика и ему показалось, что она улыбнулась. Нет, она точно – улыбнулась. Потому что, друзьям всегда улыбаются, когда те приходят в гости. Даже если совсем неожиданно.
Много раз прибегали сюда мальчик и щенок. Это была их тайна. Ведь никто, совершенно никто на свете не знал, что существуют Каменные Черепахи. Даже мама, которая знает все.
Черепаха разговаривать не любила. Больше она любила слушать. Мальчик понял это, по одобрительному или не очень шебуршанию сухой травы на ее спине и стрекотанию кузнечиков в расщелинах камней ее панциря.
А однажды, когда мальчик и щенок болтали, растянувшись на зеленой лужайке на спине Черепахи, подул ветер. Кусты в ответ замахали ветками, облака, еще недавно медленно плывшие в вышине, вдруг понеслись назад, и земля, со всеми своими лугами, деревнями и далекой железнодорожной станцией тихо ушла вниз.
Они долго летели на зеленой спине, и косяки гусей удивленно смотрели им вслед, испуганные вороны прыскали во все стороны, а большой вежливый аист присел ненадолго на плоский камень рядом, и пригласил всех на именины своей бабушки в болото за рекой.
А потом они вернулись назад. Каменные Черепахи всегда возвращаются назад. И был уже вечер, и солнце садилось за рекой. И мама была очень недовольна, что мальчик пробегал ужин и скоро станет совсем, как Кащей. Но, к счастью, подоспело парное молоко и большой кусок теплой булки. И щенок сопел возле подушки, тоже устав от впечатлений длинного дня.
...И тут наступила осень. Луг и лес пожелтели и вместе с ними стала желтой спина Каменной Черепахи, а сама она как бы съежилась, спрятавшись от наступающих холодов под своим панцирем.
Мальчик уехал в город, в школу. К сожалению, и у мальчиков есть свои обязанности. Не все им собак гонять. Это мама так говорит.
Щенок... Щенку в городе было совсем скучно. Да и кому может быть весело в нижнем ящике секретера, рядом с пожарной машиной без лестницы и велосипедным насосом.
Мальчик изредка выдвигал ящик и разговаривал со щенком. Но, вы же понимаете, что ученик второго класса, разговаривающий с плюшевой игрушкой, выглядит...ну, скажем так, странно.
- Да, очень странно выглядит Ваш мальчик. Может, его доктору показать. У меня есть знакомый – очень известный детский психоаналитик. И берет недорого.
Это сказала соседка. На счастье, мама не доверяла психоаналитикам, вполне резонно путая их с просто психами. А психов она побаивалась.
...А потом вдруг снова настало лето и начались каникулы!
Как только чемоданы были распакованы, туфли и футболки отправлены в бабушкин шкаф, а игрушки – в ящик у двери, мальчик схватил своего щенка и бросился с ним на улицу. Щенок не любил таких нежностей. Все же, он был почти взрослой собакой. Хотя и плюшевой.
Он вырвался и помчался вперед, заливистым лаем оглашая окрестности и вызывая ответный хор местных собратьев.
Луг, кусты, снова луг. Вот и роща.
Рокот бульдозера раздался из-за деревьев. Новые, еще без проводов, опоры ЛЭП размашистыми шагами уходили вверх по косогору, туда, где жила Черепаха.
Щенок резко остановился и осторожно подошел к краю зеленой травы, резко отчерченому следом гусениц тягача.
Проход через стойплощадку был закрыт, но вечером, когда рабочие ушли в свои временные вагончики и стих рев моторов, друзья все же пробрались дальше, вверх.
Там, где прежде лежала их Черепаха, была ровная площадка, усыпанная щебенкой – будущее место трансформаторной подстанции.
...Молча возвращались друзья домой. Да и что тут скажешь.
- Гав, - сказал все-таки щенок. Он ужасно не любил, когда мальчик делает вид, что не плачет, а сам внутренне ревет в три ручья. Возможно, так поступают настоящие мужчины. Но щенок ведь не был мужчиной. Да и настоящим он был только отчасти.
- Гав, - повторил щенок более настойчиво, и попробовал цапнуть мальчика за шнурок. Потом он отскочил в сторону и вперед, по тропе.
- Побежали к реке! Еще не очень поздно. А на реке – лягушки. И лилии. И рыба плещется.
Идти к реке мальчику не хотелось. Ему, скорее, хотелось домой, зарыться лицом в подушку и плакать, плакать, плакать. Уже не как «настоящий мужчина», а просто, навзрыд. Но он пересилил себя. Он понимал, что щенок хочет сделать, как лучше другу, даже если ему и самому невесело.
Короткой крутой тропинкой они спустились к реке, прямо к узкому мысу с обрывистыми краями, поросшему молодой зеленой травкой и окруженному камышами.
Большой плоский камень лежал посередине зеленой лужайки. Сердце мальчика неожиданно забилось. Уж очень знакома была эта лужайка. Щенок тоже почуял что-то знакомое. Мгновение, и он с лаем помчался вперед и уселся на камне. Как всегда. Еще мгновение, и мальчик сидел с ним рядом.
Стрекотали кузнечики, шелестели камыши, квакали лягушки. Это старая подруга приветствовала своих потерянных и вновь найденных друзей.
Снова подул ветер. И облака, отразившись в близкой воде, полетели назад, и река потемнела и осталась внизу, а закатное солнце, напротив, вылезло из-за горизонта, будто из любопытства посмотреть, кто это там так бесстрашно летает по вечерам на спине Каменной Черепахи.
Каменные Черепахи всегда возвращаются. Всегда возвращаются к тем, кто в них верит по-настоящему.