….
Нет, ну,
я кричу: «минуту внимания!»
…Первые шеи – глотают.
дальше глаза, моргают…
Торжественно объявляю:
«Только сейчас и только у нас,
специально для вас –
на Карно-низе перед вами:
дряхлыми глазами слепой,
с ампутированными мечтами -
мужчина с оторванной головой!»
Вздрогнули шеи
на зов рта-траншеи
«негрешно-конешно!»
Кто-то доел
котлету
поспешно.
Вон оно…
в углу перемазанных псевдо-истин
седой дымкой волос распласталось
лицо,
в ареоле недо-зубов, угасающих в свисте,
серой лаской к себе разыгралось
оно:
животный инстинкт,
без-предела,
мысле-смысла тростник,
пустотелый.
культи цвето-тепла
подрезаны лезвием,
в само-яме без-дна
глазами нетрезвыми
ткнули в меня пальцами:
«а тело-то!», кричат, «глядите!
Без лица говорит!»
Тут поднялся галдёж и лай:
народ бежит: «лицо давай!»
Одни лицо пихают в розу рта,
Под гики сзади-вставших: «в рожу, на!»
Другие шеи, напирая,
всё норовят ударить с края,
и вой улыбок пустоглазых
перебивая свист, кричит «мы вам покажем!
Вы тут изволите в углу лежать
зубами шлепать и дрожать,
а ваша роза, тем не менее,
смердит свои благоговения!»
И тут!..
самая толстая шея –
та что котлету доела…
«Минут..!» - всё что успел я сказать…
…всё смешалось в доме Облонских –
Мартини, Баккарди, Виски и Кола…
…сколько лет тут
стою?.. лице-труп -
вот и всё, что осталось
там где шея протопталась.
Я к лицу подхожу,
злорадно
знакомые черты узнаю.
В извращенном порыве
колупаю плоти разрывы.
Так и надо.
Как иначе?
Была пошлость,
стала – плоскость…
завывает ветра мякоть,
мысле-потом истощает,
мозг в морщины загоняет…
Блино-плоскость поднимаю:
на моем лице рубцы
…(разогретый бутерброд
с колбасой и сыром)…
мне напоминают:
буду править миром.
Успокоить раны надо,
(рано брать пророков)
притворюсь,
что был пуст он изначально…
безголовый тот мужчина,
чье лицо пинали,
когда тело волочилось
вслед за тем, что губы гнали.
А все же на секундочку,
как печально,
не продают запчастей
к расплющенному
самосознанию.
