От истомы театров и грез оркестровых пассажей
Возвращаюсь туда, где размеренный бубен шамана
Сквозь тяжелую ночь мне к селенью дорогу укажет.
До мурашек по коже – язык первобытного ритма:
Без него мне не жить, без него одиноко и пусто.
В этом рокоте ровном – пророчество гибели Рима,
А словами камланий со мной говорит Заратустра.
Возвращу имена каждой твари и каждой травине,
Умываясь росой и короткими злыми дождями,
На лохматом коне проскачу по бескрайней равнине,
Попирую на равных со славными в битвах вождями.
И расправится Время под гулким вселенским напевом,
И проЯснится взор, что испорчен углами и смогом,
И заплачет по мне безымянная смуглая дева,
Провожая на встречу с единым и радостным Богом.
… Пропади она пропадом, осень районов и парков,
Серый дождь нескончаемый, словно протечка из крана…
Серый город дымящийся блеклым предзимним огарком,
Я тебя разбужу. Я принес тебе бубен шамана.