Конечно, так было не всё время их тридцатилетнего супружества. Когда-то и она была юна, поэтично глупа, где-то даже красива, и весила не больше четырех пудов. Но за последние годы сильно потолстела, к чему Иван Петрович, в общем-то, привык и с чем смирился. Но вот уже месяц он жил в сущем аду: она стала храпеть, как (хочется сказать) сапожник, хотя храпят не только сапожники. Первое время Иван Петрович пытался разбудить её или повернуть, но она спала крепче мумии, а храпела в любом положении. Как только она просыпалась, он уходил на службу, где смущал сотрудников и сотрудниц опухшим лицом и полусумасшедшим красноглазым взором, но воду не пил и не подмигивал, отчего рождались недоуменные пересуды. Приходя с работы домой, он старался как можно раньше лечь спать, но всегда просыпался от её неизменного поцелуя в лоб, и потом, как ни старался, не мог заснуть. Одна отрада - выходные, тогда он мог хоть немного отоспаться. На все расспросы жены о его необычном состоянии он либо отвечал уклончиво, либо вовсе отмалчивался. Наконец она высказала ему упрек в том, что тут замешана женщина, на что он только и смог ответить с мрачной иронией в голосе: "ДА!" Ивану Петровичу было неловко и стыдно сказать жене, к которой он по-прежнему относился с большой теплотой, об истинной причине его состояния, и он продолжал страдать, как на дыбу идя в супружеское ложе.
В ту ночь Иван Петрович лежал в полудрёме и плакал. Вокруг царил храп. Но вдруг на него сошел сон: он увидел огромную слезу, глаз, из которого она выкатилась, оказалось это мальчик, играющий, как детской погремушкой, Земным шаром, превратившимся в лимон, от которого мальчик отрезал ломтик и бросил его в чашку с чаем, чай пролился, упавшие чаинки выросли в зеленый куст, из которого показалась чья-то голова на тонкой шее, на шее болтался обрывок верёвки, лицо было искажено, с высунувшимся, синим языком...
Иван Петрович проснулся, поднялся с постели, пошел искать веревку, будто последнее время он только и думал, как бы повеситься, но до этого не знал как. Он принес веревку, набросил её на крюк с висящей люстрой, один конец привязал к ноге храпящей жены, а второй, сделав петлю, набросил себе на шею.. Когда он стал задыхаться и потерял сознание, она проснулась.
С тех пор она не храпит.