Разгорался курортный сезон, и получить отдельный номер в военном санатории было практически невозможно. Смирившись с неизбежностью соседства, я исхитрился, и ловко выклянчил у дежурного администратора комнату с балконом на южную сторону. Это гарантировало садовый столик, персональный шезлонг, и спокойную возможность работать над рукописями независимо от присутствия соседа.
Напарником оказался артиллерийский полковник со спортивной фигурой и хорошо поставленным командирским голосом. Днем он пропадал на пляже, вечером уходил на дискотеку, и мы никак не мешали друг другу спокойно существовать.
В канун праздника Воскресения Христова сосед неожиданно предложил устроить пикник с шашлыками на морском воздухе. Наперед зная, что погода будет отличная, я согласился, мысленно радуясь умному собеседнику.
Утром, закупив все необходимое, мы отправились выбирать подходящее место. Вскоре отыскался чудесный пляжик, с трех сторон окруженный береговыми скалами. Мы развели огонь, открыли по баночке холодного пивка, разложили на газете копченую рыбешку, и стали ждать пока образуются жаркие шашлычные угли.
- Вот ведь как - философски заметил полковник – лет пятнадцать назад нас с вами за празднование Пасхи могли и из партии исключить, а сейчас до наших шашлыков никому дела нет.
- Это вряд ли - лениво отозвался я, отгребая золу. Еврейские партийные боссы к Пасхе всегда относились благожелательно. Ну пожурили бы немного на партийном собрании, указали на политическую близорукость, и все. А вот за Имя Христово враз можно было на партийную комиссию угодить.
- Так точно! Сам когда-то с верующих солдат крестики снимал. А вам не доводилось?
- Бог миловал. Да и не стал бы я этого делать. Уже тогда при словах « так надо» я мысленно спрашивал себя: « а кому и для чего надо?»
Помолчали.
- Может по глоточку винца для аппетита? А? – разрядил паузу полковник.
- Вино на пиво – сущее диво, согласился я, доставая припасенную к шашлыкам бутылку красного виноградного.
Полковник плеснул терпкую жидкость в пластмассовые стаканчики.
- За что пьем? За Пасху?
- За Пасху пить не стану, в Пасху Христа распяли. Давайте лучше за Воскресение Господне.
- А что, есть разница?
- Есть, и принципиальная. Пасха, это религиозный праздник древних иудеев, а христианский мир празднует Светлое Христово Воскресение.
- Ну давайте за Воскресение, только объясните толком, что там к чему. У меня в этом деле никакой подготовки.
Мы выпили, и я стал рассказывать историю Господних Страстей.
Полковник слушал серьезно, а в конце деловито уточнил:
- Это что же выходит? При исполнении смертного приговора не велось никакого официального протокола?
- Выходит так.
- А медицинское свидетельство о наступлении смерти тоже отсутствует?
- Письменное отсутствует. Устно смерть Христа засвидетельствована сотником стражи, по-нашему – командиром роты.
- Ну и порядочки… При такой постановке дела любую аферу провернуть можно!
- Кощунствуете. Миллионы - не в ногу, а один – в ногу. Так не бывает. Сегодня на планете каждый четвертый убежденный христианин.
- Послушайте, - улыбнулся полковник, - но это же не серьезно. Раз нет официального свидетельства о смерти, значит не было и самой смерти. А если не было смерти, так не было и никакого воскресения. Какие уж тут миллиарды убежденных последователей?
- Вот тут вы в самую точку попали. Вопрос Воскресения есть центральный вопрос христианской веры. Не веришь в воскресенье Христово, значит не веришь в Самого Христа, как в Бога. А если вера существует в сердцах миллионов людей, так значит существует и Сам Христос. Все ясно и просто.
- Как в детском садике, - снова улыбнулся полковник.
- И это в десятку. Сказано: « Если не умалитесь, не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное». Так что ваши сомнения предусмотрены самим Богом, - в свою очередь улыбнулся я.
- Да невозможно взрослому человеку вот так, по-детски, принять что-то на веру без убедительного доказательства!
- Доказательств море. Только в римской исторической литературе академик Петушин насчитал их более полутора сотен. А есть еще еврейская историческая литература того времени. Есть свидетельства прямых участников Воскресенья Господня апостолов-евангелистов, - так что доказательств для разумного человека достаточно. Да только есть ли в них нужда? Божество не может зависеть от человеков, согласны?
- Согласен, но только с последним. Над остальным надо подумать, посмотреть литературу, проанализировать факты, а уж потом делать выводы.
- Так на это и расчет! Царствие Божие усилием берется! – снова улыбнулся я, покручивая шампуры с кусочками ароматного мяса. – Ну, кажется готово.
Полковник придирчиво осмотрел шашлыки, зачем-то понюхал дым, и стал раздувать угли старой газетой.
- Брызнете-ка сюда вон из той бутылочки, - попросил он меня.
Я брызнул. Костер тотчас же отозвался тонким ароматом восточных пряностей. Полковник еще раз понюхал дым:
- То что нужно. Теперь можно и по рюмочке под шашлычок, а ?
Мы снова выпили, и выбрали себе по аппетитному шампуру. Шашлык оказался превосходным, и разговор сам собой перешел на гастрономические темы.
Вечером сосед попроси у меня Евангелие, и с усердием слушателя академии принялся внимательно изучать все, что касалось распятия и воскресения Иисуса Христа.
- Вот здесь написано: « …в первый же день недели Мария Магдалена приходит ко гробу рано, когда еще было темно, и видит, что камень отвален от гроба; итак, бежит, и приходит к Симону Петру и к другому ученику, которого любил Иисус, и говорит им: унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его. Тотчас вышел Петр и другой ученик и пошли ко гробу…». Объясните, кто этот инкогнито, и какая здесь скрывается тайна?
- Да никакой. Говоря по-современному, это литературный псевдоним автора процитированных вами строк, апостола Иоанна. Из личной скромности он никогда не ставил своего имени рядом с именами старших апостолов, хотя фактически был первым биографом Иисуса Христа.
- Значит, это Иоанн первым обнаружил отсутствие тела в гробу?
- Да. И собственноручно это засвидетельствовал. Читайте дальше.
Полковник продолжил: « … они побежали оба вместе, но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый, и наклонившись, увидел лежащие пелены, но не вошел во гроб…». Ерунда какая-то. Может переводчик напутал чего?
-Это исключено. Евангелие каноническое, и всякая новая редакция тщательно контролируется высшими иерархами Православной Церкви. А гробами в древней Иудее называли пещеры, специально выдолбленные в скалах для захоронения умерших. Покойника оборачивали большим количеством грубой материи, обильно смоченной ароматными веществами, и укладывали на специальное каменное ложе. При этом голову бинтовали и смачивали особо тщательно, оберегая лицо от воздействия грызунов. Вот эти-то пелены и увидел Иоанн. Вот послушайте, - и я прочел соответствующее место: « … вслед за ним приходит Симон Петр, и входит во гроб, и видит пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте…».
- Что же необычного узрел Петр в расположении пелен?
- Нет сомнений, что Петр увидел то, что и ожидал увидеть.
- А что именно?
- Неоспоримое доказательство очередной трансформации плоти Иисуса Христа. Нечто подобное они с Иоанном уже наблюдали на горе Фавор.
- И что?
- Пелены лежали абсолютно целыми и сохраняли очертания мумии.
- А тело-то куда подевалось? Не испарилось же оно в конце концов?
- Испарилось, не испарилось, а что-то в этом роде произошло. Судите сами. Как можно выбраться из кокона заскорузлых пелен не повредив их ни в одном месте? Да только истаять или истечь.
- Ну что же, звучит весьма убедительно. Но зачем тогда понадобились фокусы с ангелами, громами среди ясного неба, и летающими каменьями весом в несколько тонн?
- Сии страшилки предназначались исключительно для почтеннейшей публики, присутствовавшей на пред-ставлении.
- Так ведь не было же никого кроме стражи?
- Ошибаетесь. Зрителей было предостаточно, в том числе и государственная комиссия, назначенная самим Понтием Пилатом. В нее входили грек Гермидий, официальный биограф правителя Иудеи, сириец Эйшу, личный врач Понтия Пилата. Позже подъехал и казначей синедриона Миферкант, тот самый, из рук которого Иуда получил тридцать серебряников. Так что в партере исторического театра находились весьма солидные по тем временам люди. Прибавьте сюда их помошников, слуг, две смены стражи, да, наконец, просто зевак, и станет ясно, что зал был забит до самой галерки.
- Мда…аншлаг полнейший… а как насчет аплодис-ментов? Есть письменные свидетельства?
- Ну конечно. Еще в двадцатом веке академик Белецкий в общей сложности насчитал 230 исторических свидетельств в пользу действительного Воскресения Иисуса Христа и сообщил об этом в ЦК. В его записке цитируются и Эйшу, и Гермидий, и Лабиритиос, и даже сам Энгельс, признавший Воскресение историческим фактом.
- Да откуда вам это известно?
- Из закрытых документов. Я был лектором в одном из отделений Всесоюзного общества « Знание», пока однажды вечером, в гостинице, неожиданно для себя вслух не произнес знаменитое « Господь мой и Бог мой!!!»
- А что это означает?
- Только то, что на мне, как и на авторе этих слов апостоле Фоме Неверующем, сбылось пророчество Самого Иисуса Христа: « …единожды произнесший Имя Мое, не сможет вскоре злословить Меня…». Такое случалось с миллионами.
- Господь мой и Бог, - тихо и вдумчиво повторил полковник, и мы стали укладываться.
Уже засыпая я подумал, что ни одно из чудес, явленных Иисусом Христом, не вызвало столько скептицизма во мнениях, сколько чудо Собственного воскресения после распятия. И это понятно, ибо Воскресение есть отличительная черта христианства от всех других религий планеты. Никогда не воскресали ни Будда, ни Авраам, ни Мухаммед, потому и остались в истории человечества только пророками Божества.
И только основатель христианства Иисус Назорей убедительно доказал свою Божественную Сущность, явив миру абсолютную власть Духа над плотью, Разума над материей, Творца над тварью.
Ялта
2001г.
