«Свободный Чел без Радости Полёта»
(Этюд)
Соотечественник брёл куда косили глаза. Хотя пора было уже определяться на сегодня с ночлегом. Свободный как птица – человек без определённого места жительства, правда, и без радости полёта.
* * *
Антон, будучи бездомным, переживал вторую зиму. Первая прошла сравнительно легко. Кое-как он перекантовался сначала у друзей, потом у приятелей друзей. Когда кредит бескорыстия был исчерпан, начались непрямые отказы: ссылки на неожиданные приезды родственников, болезни детей, а то и вовсе не открывали двери.
И всё-таки тогда было по-другому. Он был уверен, что безнадёга не может длиться невыносимо долго. Как-нибудь всё устроится. Может быть, найдётся женщина, которая его поймёт, пожалеет, в конце концов, приютит. Бывают же такие случаи?
Бывать-то они бывают, но только это «как-нибудь» не спешило творить чудеса. Тогда, в начале кошмара была уверенность, что судьба выправится, а теперь даже надежда таяла.
Иногда всё же жизнь не только бьёт. Недели с две как у Антона появился приятель. Кобель средних размеров, бродячая дворняга. Примечательно, что знакомство их началось с разговора. Антон нашёл тогда место, расположился, а тут пёс подошёл. Слово за слово, разговор. Кобель слушает, смотрит на человека, всё понимает наверное, сам только сказать не умеет.
Рассудительная беседа вещь хорошая, но ею сыт не будешь. Разложил Антон свою поживу за день, с новым товарищем поделился. Ну, а тот выслушал всю историю: как слаб человек, как прячется от жизни своей человеческой. Благо есть такой эликсир, чтобы хоть на время в скотину превратиться.
После беседы той задушевной, назвал Антон своего нового знакомого - Дружок. Две недели вместе: куда человек туда и собака.
- Надо бы, какой никакой ошейник Дружку смастерить, - рассуждал Антон, - а то удерёт за сучкой. Задумано - сделано: нашёл ремень выброшенный, приспособил для ошейника. Сам поводок – не до жиру – верёвку привязал.
- Сегодня пойду к этим двум доходягам, - решил Антон. - Глядишь, вместе чего-нибудь и придумаем. Собака трусила рядом, время от времени поглядывая на хозяина жизни, - человека. - Ну что Дружок, пойдём в гости? Пойдём, - ответил сам себе за Дружка Антон.
* * *
Путь не близкий, но к вечеру дойти можно. Два бомжа со стажем, имеющие странные прозвища - Гиря и Наркоз, иногда коротали ночи у костра в укромном месте лесопарковой зоны. К ним решил сегодня пойти Антон. У этих двух всегда было припасено спиртное. От денатурата до водки, самого изысканного напитка в теперешней жизни Антона. Такая ночь, с пьяными разговорами у костра была праздником. Сам же Антон ничего спиртосодержащего за последние два дня раздобыть не смог.
В начале зимы темнеет рано. Для тех, у кого в душЕ и так постоянная темень, это жестоко. А ещё, когда на улице темно в домах горят окна. Там, за ними есть жизнь.
Антон за последнее время пристрастился как к наркотику заглядывать в чужие светящиеся окна. Возникало тоскливо-щемящее чувство, состоящее из жалости к себе, обиды и злости. И хотя всё это сильно давило на психику, но жить без чужого света, исходящего из чужих окон на его улицу, Антон уже не мог. Он начинал любить свою тоску.
- Хочется душу облегчить, но так на ходу с Дружком не поговоришь, - думал человек. Собака шла рядом, то и дело, обнюхивая что-нибудь на дороге или сумки прохожих.
- У тебя-то Дружок, небось, кошки на душе не скребут, как у меня, - завидовал Антон. Собака резко дёрнула в сторону, что-то учуяв. Человек крепче сжал конец верёвки.
- Невоспитанный ты пёс, Дружок. Не умеешь на поводке ходить.
* * *
Антон сидел возле костра пьяный в дрибадан. Гиря и Наркоз спорили. Точнее говорил в основном Наркоз, время от времени призывая Антона поддержать его.
- Ну чё он упёрся-то, в натуре. Тоха, хоть ты скажи ему, - Наркоз никак не мог успокоиться. Дело в том, что Гиря к полнейшему изумлению его собратьев наотрез отказался есть собачье мясо. Антон, принять участие в споре не мог. Ему было не до того. Фирменная смесь Наркоза – пузырёк спирта из аптеки с надписью на этикетке «наружное» с просроченным пивом в двухлитровой пластиковой ёмкости – не приживалась. Антон мог только мычать.
Гиря с большой неохотой оторвал свой тяжёлый взгляд от костра.
- Человек так не может, - изрёк он и снова уставился на огонь. Начавший было тлеть спор, вспыхнул с новой силой.
- Чё он не может, всё он может, - горячился Наркоз. – А охота? Ты-то консервы жрал? Сардельки жрал? Они что, не из мяса сделаны? Вопросы ставили Гирю в тупик. Он не знал, что ответить. Наркоз решил, что спор выигран и пора «накатить». Однако Гиря замычал, собрался с мыслями и выдал: - Тогда он чел.
- Ну и чё это такое. Какая разница…
Двое продолжали бессвязно спорить, третий косил глазами в поисках пойла.
декабрь 2008