За прошедшие со дня публикации Манифеста десять дней высказался каждый, кто имел что-то сказать по этому поводу – кто-то в виде Манифестов, критических обзоров и разборов, а кто-то в виде рецензий к этим разборам. Не промолчали ни Главный редактор, ни Константин Нестеренко, ни Андрей Злой, ни Сол Кейсер, ни Майк Зиновкин, а администраторам сайта пришлось в срочном порядке начать разработку Правил размещения критических обзоров на Главной странице.
Кто-то тут же отреагировал на это решение, как на введение цензуры, запрещение свободы слова и угрозу демократии. По этому поводу я бы хотела высказать несколько собственных соображений. Во-первых, демократия – суть народоправие, а сайт является частным, поэтому вряд ли вообще правомочен вопрос об угрозе демократии, как таковой. Во-вторых, не стоит путать «критические обзоры» с критическим «разборками» и возможностью сводить с кем-то счёты, либо, напротив, заниматься – пусть даже в столь узких кругах, ограниченных посетителями портала, каким никаким, но пиаром. Под видом литературных «Манифестов» и «Критических обзоров» на Главной странице может оказаться материал любого рода, в том числе и тот, что скомпрометировал бы имидж и самих авторов, и всего портала в целом. Поэтому выражать возмущение подобным решением администрации сайта – значит не понимать очень простых моментов.
Кое-кто из наших авторов, лишившихся возможности напрямую размещать свои собственные «критические обзоры» на Главной странице без соответствующего статуса и согласования с литературной редакцией, возмутился настолько, что даже выставил на своей собственной авторской странице ультимативное заявление об уходе с сайта, и призыв за собой других, оскорблённых отсутствием демократии, авторов. Что можно сказать на этот счёт? Каждый волен воспринимать позицию руководства портала, так, как подсказывает разум. А разум, видимо, иногда забывает, что в чужой монастырь не идут со своим уставом. Если же смотреть глубже, то эта позиция вовсе не являет собой радение за свободу слова. Она являет собой элементарное опасение превратиться в объект критики без возможности отплатить той же монетой. И здесь я хочу вплотную подойти к разговору о самой критике и критических обзорах, помимо которых ещё существуют различного рода литературно-художественные анализы текстов, которые не стоит смешивать с понятием критики. Критика направлена на выявление недостатков, если таковые присутствуют, и на выявление достоинств, если таковые присутствуют. Анализ же выявляет – не что «хорошо» или что «плохо», а «как именно». На сайте есть несколько критиков, чьи имена уже приводились выше, и они выполняют свою задачу, не жалея на это ни сил, ни времени. Господин Тюренков, добровольно разобрав два стихотворения, признался, что на этом он «иссяк», и я прекрасно его понимаю. Со стороны всё видится легче, чем оно есть, особенно то, что касается работы со словом. Именно не «сочинения», а «работы». Что там – сел, почесал за ухом, над одним посмеялся, другое похвалил, и готово. Именно тот, кто подходит к критике с таких позиций, может начать выказывать определённое недовольство, если критика была направлена в его адрес, или, точнее выражаясь, в адрес его творений и произведений. Это вполне объяснимая с точки зрения психологии ситуация, но это вовсе не означает, что каждый «раскритикованный» должен после этого метать камни в огород критика и искать в этом благородном занятии поддержки со стороны. В «Ла Скале» и по сей день сфальшививших теноров забрасывают гнилыми помидорами, а в нашей ситуации гнилые помидоры начинают лететь от сфальшививших теноров в освиставших их зрителей. Это, разумеется, натянутая аналогия, но она содержит в себе долю истины. Пусть наша сцена – не «Ла Скала», но если вы готовы выставлять свои произведения на всеобщее обозрение, будьте готовы и к помидорам, и к чему угодно, особенно если претендуете на соответствующие статусы. Литература, как и любое искусство, не терпит фальши, а критики – это те, кто способен определить, как сильно вы сфальшивили. И для того, чтобы определить эту фальшь, от критика не требуется совершенного владения предметом. Виссарион Белинский не написал за свою жизнь ни одного художественного произведения, но его критические статьи входят в сокровищницу мирового искусства. Приводя его собственные слова, я скажу – «Мне не нужно быть поваром, чтобы определить на вкус, пересолена ли яичница». Это к сведению тех авторов, которые упрекнули меня в том, что я беру на себя смелость разбирать поэтические произведения, являясь «прозаиком», а не поэтом. Не проводя никаких параллелей между собой и Белинским, я смело проведу параллель между собой и яичницей. Чувство вкуса во мне развито более чем достаточно, господа. И если я вижу перед собой слабое стихотворение, я сначала вижу именно это, и только после этого я могу – в случае необходимости - начать досконально разбираться в собственных ощущениях и выяснять, в чём слабость данного стихотворения и почему оно не вызывает во мне глубоких внутренних ощущений. Ощущения могут быть и обратными, в случае с хорошими стихотворениями, но всё они основываются на внутреннем восприятии, которое, к сожалению, развито далеко не у всех. Поэтому и возникают разногласия в отношении одних и тех же стихотворений. Если редакция сайта оценивает соответствующим образом мои литературные произведения, и, при этом, доверяет мне в отношении моих критических взглядов, я могу сказать только одно – всем тем, кто не согласен с этими взглядами – напишите собственные обзоры, предоставьте их редакционной коллегии, кто знает – может быть и ваше мнение покажется интересным. Плюрализм в таких вопросах ещё никому не вредил. И чем больше мнений, как уже высказался один из моих предыдущих рецензентов, тем лучше и для сайта, и для пишущих на нём авторов. Единственное, что следовало бы заметить, критиковать за неправильно расставленные ударения, невыверенный ритм и несоблюдение метрических размеров – означает не «критиковать», а выискивать технические недочёты, каковыми могут «страдать» даже самые сильные произведения. Поэзия основана на ассоциативном мышлении. Мне нужна от стихотворения картина, которая создаётся в моей голове. Если я вижу перед собой не картину, а набор слов, я вижу то, что не имеет к поэзии ни малейшего отношения. Рисуют же эту картину и художественные образы, и те технические приёмы стилистического, лексического и фонического порядка, которые сопряжены с данными произведениями и которые можно приравнять к различным техникам в живописи. Меня не волнует, нарисована ли картина маслом, или углём, или пастелью, или это смешанная техника, меня волнует идея картины и впечатление, которое она оставляет в моём сознании. На этом основывается любое искусство, и в любом искусстве на несколько шедевров и определённое количество образчиков высокого толка приходится масса посредственного и становящегося невостребованным материала. Критиковать этот «невостребованный» материал – не самая благодарная задача, если не сказать по-другому – критика в данном случае вообще бессмысленна, поскольку она не воспринимается ни бесталанными создателями подобных произведений, ни иже с ними. В данном случае я хочу оговориться и сказать, что рассуждаю в общем, а не в применении к нашему сайту. Но и из общих рассуждений всегда можно сделать конкретные выводы. Помимо этого, мне бы хотелось заметить, что во избежание дальнейшего недовольства в собственный адрес, впредь я буду заниматься не критическими обзорами, для которых на сайте уже существуют несколько достойных критиков, чьему мнению доверяют куда больше, чем моему, а литературным анализом тех произведений, которые представляют определённый художественный интерес и соответствуют моему представлению о том, что можно назвать поэзией.
