Поэма-сказка
Любимым и бескорыстно преданным друзьям
Вам, други, песню я пою,
Мужчинам доблестным, в честном бою
Способную сознание будить,
И девушкам, умеющим любить
Так искренне, как должно быть.
Присказка
Сказки верно вы хотите
О лесной стране услышать,
О стране, где дива-дивны,
Чудесах земли и неба,
Хитросплетеньях природы
Дикой порослью увитых,
И о людях сильной воли,
Независимых и строгих.
Наложу на плечи бремя,
Показать их жизни скромность
Неотъемлемою частью
Старой мудрости их века,
Чистоту души и гордость,
Благородство человека,
Проживавшего бок-о-бок
С воспитателем природой
В неразлучном их союзе,
В бесконечных столкновеньях
Познававших правду жизни.
Там, где горы и долины,
Где леса и луговины,
Где моря, озера, реки
Зародились сказки эти,
Стародавних дней поверья,
В пересказе поколений
Незабытые веками.
Песнопенные былины,
Принесенные ветрами,
Превращенные сознаньем
Ходом времени в сказанья
С их величием природы,
С их лесным благоговеньем,
Несомненным почитаньем
Старой веры, часто тайно
Создавались за гаданьем
Буйной мыслью человека,
Окруженного Богами,
Темной силой и врагами.
Неразлучно рядом с ними
Жили: Черти, Ведьмы, Вилы,
Облака, Деревья, Дали —
Все сознаньем обладали,
Хлеб насущный отдавали
Не за просто так, едва ли
Все природными дарами
Были сыты и едва ли
Проживали без печали;
И за это боги брали
Изнуренные трудами
Души горе-человека
Поколеньями, веками.
Люди это понимали,
Люди были частью малой,
Каплей брошенной в пучине
Сверхестественных явлений,
Затерявшейся в теснине
Предрассудков, суеверий,
Подчиняющих веками
Человека своей власти.
Уходили все напасти,
Оставались только сказки.
Люди жили не напрасно,
Люди образ создавали:
Облака, дожди, ненастье —
Говорили — ведьмин праздник,
Ураган — Кащей Бессмертный,
Буреносной тучи верный
Ветер-стадник — Конь Залетный,
А порой и Дед Болотный
Появлялись на дороге,
Вместе жили: Люди, Боги.
Пусть беспечны были люди,
Развлекаясь, их причуды,
Видеть в вере все начала
Не понятны нам, случалось,
Люди ведали печали
Трудной жизни и страдали
От набегов из степей.
Злых людей не мало было,
Бесконечной распрей жило
Население полей
И лесов, но кто умней,
Силой обладал отменной,
Верой славился примерной
Выживал в те дни лихие,
Времена были такие.
Сказка
ЧАСТЬ I
Верны вестники злосчастья,
Свято долг свой соблюдают,
Снова тучи собирают,
Темень ночи нагоняя,
Охватить всю землю горем
Обещают, смерть и беды.
Свищет ветер, призывает
Все природы злые силы
В услуженье злой колдунье,
Злой проказнице-старухе.
Тучей солнце заслоняя,
Утром ранним, на рассвете,
Ветром грозным налетели
Стаи дикого Борея,
Грабя тихие селенья,
Унося, что народилось,
Уводя в полон, что живо,
А в замен, одну разлуку
Оставляя людям мирным.
Свист и хохот, все смешалось
В буйном плясе том злодея,
Вихрем пламень раздувая,
Ввысь взметнулась темна сила.
Затянули песню Вилы,
Травы головы пригнули,
Лепестки цветов увяли,
Тени скорби побежали
От селений тех волнами,
Беспокойством омрачая
Все живое всей округи,
О несчастье возвещая,
Призывая Ратобора.
Злого не подозревая,
Тот с дружиной возвращался
От соседа Крутогора.
Неожиданное горе,
Отголоском мракобесья,
Вихрем ярым пыль взметая,
На дружину налетает,
Заставляет прятать лица
И с коней слезать на землю.
Покружил смерчь, оседая
На плащах престранной пылью,
Не дорожной пылью мелкой,
Черной копотью зловещей
Всю траву окрасил пепел.
Ратобор совсем не весел,
Чует он, пахнуло гарью.
На пустырь привел он войско
Весь изъеденный пожаром.
Конь его храпел не даром,
Возбужденно грыз удила,
Все косил и дергал гривой
И копытом бил о землю.
Что случилось — то ж не диво:
Не впервой терпеть лишенья,
Не впервой копать могилы,
Снова чувствовать бессилье
Перед злом, что пред стихией.
Ропот слышится унылый
Над поляной в центре веси:
Опечаленные вестью
Кто-то вспомнил о невесте,
Кто родителей и братьев
Помянул в своем сознанье.
Гул прошел над славной ратью.
Первый воин:
"Неужели тот, кто знатен
Делать может, все что хочет?"
Второй воин:
"Кто хохочет, на утеху,
Бросив "кости" своей своре,
Развлекаясь на просторе,
Со спины заносит меч свой,
А потом, кичась победой,
Свою смелость прославляет".
Третий воин:
"Кто-то жив и, верно, знает
Подлецов тех, чьих руками
Совершались злодеянья".
Четвертый воин:
"Темна сила ей прозванье,
И людское состраданье
Чуждо ей, ее сознанье
Подчиняется желанью
Ненасытного созданья
Из страны, где злоба тайно
Хоронима в невиданном
Замке — так гласит гаданье
Старика, что ведал знаньем".
(Людям мирным назиданье:
Оставлять зло без вниманья,
Невозможно, поздно ль рано
Даст ростки оно с плодами;
Зло в зачатии с корнями
Нужно рвать, чтобы меж вами
Не сживалось зло... веками
За минуты прожиданья
Мир расплачиваться станет,
Слез и бед считать устанет).
Ратобор с коня слезает,
Осмотрелся: нет ни хаты,
Ни родителей, ни братьев,
Кто бы встретить мог, снять латы,
Накормить, коня поставить.
Да и свадьбу мог бы справить
Ратобор с Красой-Любавой,
Пир устроить бы на славу.
В голове его усталой
Закружились вспоминанья:
"Первый раз свою Любаву
Он приметил на гулянье.
Радость встречи, миг свиданья
Не забыть ему во-веки,
Словно чувства жили в тайне,
Да и выплеснулись разом,
Захлестнули его разум
Легкой свежестью беспечной,
И казался бесконечным
Взгляд счастливых глаз их нежный,
Словно воды речки Нерли
Слились как на горизонте
С чистой неба синевою,
Чувств открытых глубиною,
Неизведанных до коле.
(И не в силах скрыть им боле,
Что прозвали б мы любовью,
Не подвластною порою,
Как и детскою игрою,
Не понятною прохожим.
Не понять того, положим,
Кто ни разу не влюблялся,
Называл все ерундою,
И смеялся, если встретит
Говорящего с любовью.
Но однажды, сам изведав,
Осознав, какое счастье
Может дать такая мелочь,
Он узнает, как серьезна
Боль, оставленная ядом
Расставанья, злом разлуки.
Эти муки хуже раны.
От любовного дурмана
Излеченья нет, не скрою.
Негодующей волною
Захлестнуть пытаясь разум,
Он приносит лишь страданья
Неразлучные от горя)".
Ратобор пришел в сознанье,
Скорби почесть воздавая,
Гордо голову поднял он,
Устремил свой взор печальный,
Чистый, как вода, хрустальный
В белый день, на хмуро небо,
Вынул меч из ножен смело,
Указал им направленье,
Перед всей честною братьей
Произнес слова заклятья:
"Пусть падет на тех проклятье,
Кто звериною тропою
Рыщет, где бы поживиться,
Оторвать кусок по-боле,
Безнаказанно глумиться
Над законами природы —
Обездолить беззащитных,
Жизнь отнять людей счастливых.
Пусть сразимся мы с врагами,
Пусть укажет поле брани:
Злой погани не престало
Нашу землю мять ногами.
Или может быть устало
Войско, все оно в печали?
Или рати испугали
Неизведанные дали?"
"На своем веку видали
Мы не мало, знаешь сам ты.
Страхом заячим страдали
Лишь враги, что забывали
Силу ненависти нашей.
По глухим, глубоким норам
Забивались от дозора.
Не стерпеть же нам позора,
Если данную природой —
Жизнь, ценить мы не научим
Всех, кто меч из ножен вынет,
Убивает без разбора.
Пусть же злая сила сгинет
Под заклятьем Ратобора!" —
Радомир за всех ответил,
Бросив взгляд на даль сурово.
"Победим, так славой гордой
Имена свои овеем,
А умрем, так волей божьей
В добром слове поколений
Проживем еще мы долго,
Обессмертимся на веки", —
Волислав к тому заметил,
Останавливаясь рядом.
Вновь на травах заиграли
Струи солнечного света,
Разливаясь пестрым цветом
По полям, лесам и рекам.
Пробудились сосны, ели.
Птицы весело запели.
Звук рожка доносит ветер.
Видя доброе знаменье,
Войско двинулось в неведье.
* * *
Войско движется на диво
Безсловесно, молчаливо,
Только шелест листьев в ивах
Да коней пыхтенье слышно.
Над полянами излишне
Мокроты туман колышет,
Сырь болотистая дышет,
Испареньем воздух полня.
Волислав еще мальчишка,
Но и он угрюм, все помнит,
Подъезжает к Радомиру
С обращеньем очень тихим:
"Обошел с конем пол-мира
Ты, и стар, и всяка лиха
На своем веку отведал.
Расскажи, отец, поведай,
Научи, как быть в дальнейшем".
Рассказ Радомира:
"Наш народ не был сильнейшим.
Из краев степей безбрежных
Изгнан я был с древним родом.
Кочевал от моря к водам
Небольшой реки, природа
Окружала и просторы,
В далеке стояли горы.
Как красива жизнь на воле!
Но пришли враги и вскоре
Нам пришлось уйти с приволья;
Между морем и лесами
Кочевать мы мирно стали,
Но и там нам жить не дали:
Притесняли, убивали.
Долго-долго мы страдали
И решили жить за валом.
Далеко уж степи, дали —
От пожарищ убежали.
Но леса нам не товарищ —
Слепотой в лесу страдаешь,
Чуть пройдешь, да и гадаешь,
Не столкнешься ли с врагами
За злосчастным поворотом,
За речным песчанным бродом,
За сосновым темным бором...
Рок судьбы свел с Ратобором.
Плен грозил, смерть от позора,
Жизнь он дал и брал в дозоры,
Род наш малый сохранил,
Злой Борей его убил.
Помогу найти вам нору,
В кой согласно уговору
Дань Борееву у воров
Собирает змей суровый
О семи главах и рогах,
Стережет он злато строго.
Знаю я в степи дорогу,
Поведу вас, хоть немного
Жить осталось мне, и... с Богом".
К Ратобору во все ноги
Припустил коня гнедого
Волислав, собрал народу,
В пересказ пустился с ходу...
В далеке завидев воду,
Веселее стало войско.
Храбрецов уже не горстка:
По дороге сколько сосен,
Столь обиженных пристало.
Рать незримо возрастала,
В сокрушение тирана
Лишь оставив прах сомнений
Для Бореевых стремлений
На войну и злообманы.
* * *
Отступать пред кучей "хамов"
Темной силе не пристало,
На защиту вся застава
Дружным войском ее встала,
Строить козни наказала
По дороге всем, кто встретит
Рати их врага на веки;
Ратоборов путь отметить
Не добром велела в целом,
А коварным, хитрым делом
Разбивать войска на части,
Уводить с дороги чаще.
* * *
Из сырой еловой чащи
Войско вышло на песчанный
Берег, где и намечалось,
Корабли к нему причалят,
Что соседний род послал к ним.
(Путь речной здесь не случаен:
Сядешь в лодку ты в начале
И плывешь по воле стока.
С войском было бы жестоко
Продираться сквозь болота
И леса; мотаться только.
Тропы делаются долго,
У реки же воды полны,
Понесет она теченьем.
Испокон веков ничейным
Путь по рекам был и верным
Для военных действий средством.
Не несет он тех последствий,
Чем земной путь плох порою:
Из лесной глуши на волю
Заблудившегося вскоре
Он выводит, в то же время,
Привести врага путь может,
Принести большое горе).
* * *
Там в неведомом просторе,
Реки где впадают в море,
Собираются порою
В ратной доблести поспорить
Те, кто степи больше стоит,
Стоит звания героя.
Войны те приносят горе,
От пожарищь поле стонет,
С кочевых угодий гонят
Ненавистного соседа
Те на чьих плечах победа.
Не поделят они хлеба,
Если выпал год голодный.
Отобрать тот хлеб дородный
В их понятье благородней,
Чем просить, и доли лучшей
Добиваться им сподручней
Мир залив слезой горючей,
И не надо унижаться,
Лишь тщеславью предаваться
Им удел оставлен свыше.
Все забрать, а тот, кто дышет,
Только корчится от боли,
Будет в рабство продан, в горе,
Увезен купцом за море.
* * *
Встрече радуясь с рекою,
Волислав запел и вскоре
Воздух песенной игрою
Переполнился веселой,
Златотканным ореолом
На доспехах лучи солнца
Заиграли миллионом
Искр, на волнах отраженных.
Разноцветьем трав болотных
Ярким праздничным покровом
Застелилось мягко поле,
Приглашая войско вволю
Отдохнуть, на утро стоя,
Гордо встретить пробужденье
Дня и в легком опьяненье,
Ароматом трав напившись,
Продолжать свое движенье
В челноках по речке быстрой...
У воды, песок где чистый
Переходит в склон лесистый
И опушкой золотистой
От осин опавших листьев,
Лагерь строится не быстро,
Но зато без доли риска
Жизнь закончить в тине склизкой,
У воды, где берег низкий
Сплошь порос травой душистой.
"Предстоит нам путь тернистый,
Отдыхайте, только близко
Не вставайте у трясины:
Место выглядит красиво,
Спорить глупо, но причины
Здесь другие — дна пучины
Нет, как многих нет в помине,
Что обмануты невинной
Буйной зеленью низинной". —
Ратобор заметил, мимо
Проезжая войск в долину
Трав, ковром лежащих гиблым...
Не прошло и половины
Дня чудесного, крик слышен
Из болота: "Помогите!"
(Человеку, сколь бы сильный
Он ни был, сплошной трясины
Не пройти без жерди длинной,
Мокроступов; может выйти,
Бедолаге кто поможет.
Но другой исход возможен:
Злой хитрец, ведомый ложью,
В человечий образ вхожий,
Из болота может выйти,
И устроить кознь прохожим).
"Говорил, к болоту строже
Нужно быть и жизнь дороже
Отдавать, в бою; ничтожно,
Оказаться в грязной жиже,
Ждать, прося спасенье Божье,
От бессилья злостью гложим". —
Ратобор хватает вожжи
И ползком по бездорожью,
Выбирая путь посуше,
Устремляется к невежде,
Что рискнул не побережьем
Выйти к войску осторожно,
А нестись, где не проложен
Путь надежный. Сразу видно,
Благородной цели служим,
Весть несет он столь тревожну
И важну, что жизнь ничтожна
Оказалась с ней в сравненье.
Ратобор без промедленья
В цель петлю бросает тенью,
Ловко тело оплетает,
Бедолагу извлекает
Из смертельного болота.
Рад спасенный всем остротам
С уст слетающих народа.
Слезы, смех — одной природы,
Нервной судорогой сводят,
В чувство тело вновь приводят
Истеричные рыданья,
И не в счет большие годы,
Жизни рад он без сознанья.
К Ратобору все вниманье
Приковал несчастный, молит
Во спасенье от страданий:
"Жгет леса злодей поганый
Кропотливо, со стараньем,
День за днем приносит пламень
На селенья окаянный
Стланник деспота незванный.
Сил уж нет, и как, не знаем,
От напасти жизнь избавить.
Помоги его заставить
Навсегда покинуть край тот,
Отучить людишек грабить,
Притеснять и хулиганить".
"Издавна то место знают
Люди и не даром хаят,
Пламенем огня играют
В подземелье великаны.
Затопя бездонны чаны,
Путников маня ночами
Голубыми огоньками
И, теплом костров встречая,
Окружают западнями.
Неожиданно-нежданно,
Словно в бездну брошен камень,
Весь народ бродячий кануть
Может в яминах горячих". —
Воин конный, между прочим,
В думах тягостных промолвил
С высока, понурив очи,
И с коня слезая на земь:
"Но замечу я вам сразу,
Тех людей великий разум
От борьбы с лесным пожаром
Несравненно лучше развит,
Чем других людей. Не знаю,
Что могло бы их заставить
Нас просить, людей не мало.
Ясно только, что нас звали,
Мы идем, что бы ни стало".
Часть дружины войском стала,
Ратобор их запевала.
Остальных другая слава
Ждет — у моря-океана.
Все походом обуянны,
Суета кругом, не странно,
Бедный сланник без вниманья
В кутерьме остался, тайно
Отошел в подлесок дальний,
Словно заяц напуганный,
От костров, поближе к краю,
Чтоб не видели, как с правой
Полы ветхих одеяний
У него вода стекает;
Прутик тонкий поднимает,
По воде им бьет, играя,
Дно пучины открывая,
Незаметно исчезает
Неразгаданный посланник.
* * *
(Путь Ратоборов)
(На заре историй древних
Зарожденья, в годы первых
Необыденных свершений,
Пробудился юный гений
Торжества разумной мысли.
В чудотворности явлений,
В круговерти таинств жизни
Он уже не прежних истин
Жаждал встретить всуе мира,
А собрав сто правил вместе,
Разобравшись в них, как видел,
Выделял им должно место,
И в законах перекрестья
Познавал природы силы.
Таинства секрет известен:
Пробуждение — движенье,
В нем источник побужденья
Изученья сотворений
Мира, с новым в столкновеньи.
Лишь на древах лист весенний
Распустится, вольным ветром
Отправлялись в путь заветный
Рати странствовать по свету.
Мало знали люди-дети,
Мало видели на свете).
На исходе день уж третий,
Как дружина вышла встретить
Ворога. Не виден берег
Голубой реки, лишь плесень,
Тенета свои развесив
На кустах, траве и сучьях,
Стережет удобный случай,
Под ногой землей ползучей
Оказаться: невезучий
Перелом, как есть, получит,
А пройдет, так в сети ловчьи
Попадет он стае волчьей,
Будет загнан "сворой гончей"
На болото темной ночью,
Ядовитый куст колючий
Изорвет одежды в клочья,
Мошка в кровь его замучит
И заставит в крик канючить
У святыни жизни лучшей
Подыскать ему обитель.
Мох, что влаги накопитель,
На ветвях деревьев вислых,
Необычный и пушистый,
Оплетает ноги гостей,
Стережет незванных строго.
Дух болот непереносим.
Каждый чувствует убого
Здесь себя, возьми любого.
Вспомнишь тут ни раз и Бога,
И какую ж только нечисть
Помянуть в сердцах успеешь.
Путь уходит в бесконечность,
В жизни редка скоротечность,
Не видать конца мученьям...
(Заслужить людей почтенье
Можно только истой верой,
К цели искренним стремленьем
И обдуманным решеньем,
Несомненно, только верным,
Не бояться массы терний,
Коль тебе совсем уж скверно,
На друзей надеясь верных,
Докажи, что их доверьем
Дорожишь, как словом первым).
...Здесь ли быть не суеверным,
Если черный демон тенью
Едкой дымкой в ста столбах
Струится, навевая страх,
Развесив пепел на кустах,
Сжимает в огненных тисках
Дружины путь уж, кровь в висках
Стучит, и звук издалека
Гудит зловещим напряженьем,
Тревожной мысли зарожденьем
Обязан мозг глухим местам;
Промчавшись дрожью по кустам,
Завесу смерти опустила
Беды неведомая сила
И дух тисками захватила
Густого мрака глубина.
Но от кошмарнейшего сна
Пришло немое пробужденье:
Войска усталою толпой
На волю вышли, сорвана
Туманом стланная завеса,
И дебри девственного леса
Другие шлют им чудеса:
Гудят земля и небеса,
Скликаясь многозвучным эхом,
Шипящим вырываясь смехом,
Дым шлейфом по-низу влачится;
Ручьем бежит, что кровь сочится,
Вода с заржавленных доспехов,
Сухое — не всегда утеха,
В толк не возьмет народ, успеха ль
Достиг он, позади темница?
Лишь одинокая волчица,
Кусая обгоревший бок,
Бежит к воде и змей клубок
В кипящей купели вертится.
Еще не пройдена граница
И не известен судный рок,
Не вынесен беды урок,
Что горем на плечи ложится,
И путь не может омрачиться
Десятками кровавых тел.
(Таков героев всех удел:
Страдает вечно тот, кто смел;
Путь избирает безупречный
Не он, как правило; конечно,
Его обманет первый встречный).
"Мне сдается, враг наш вечный,
Злым коварством полня речи,
Подходящий выбрал случай,
Нас дорогою измучив,
В непролазный лес могучий
От речных сманить излучин,
Окружить стеной горючей,
Черной копотью летучей
Задушить, глаза едучей
Ядовитой выесть тучей", —
Здравоумью Ровда учит,
Ратобору встав преградой:
"Смерть за вольности наградой
Неизбежно мы получим,
Если слепо в жаркий пламень,
Не поняв в чем дело, вступим,
Черной хитрости уступим,
Силам злобным на забаву
Подаря большую радость.
Как ручей в морскую воду
Не приносит нежну сладость,
Не помочь всему народу
Мир от зла избавить сходу.
Бедным семьям горьким медом
Обернуться шаг тот может,
Да и сил он не умножит,
Лишь злосчастью даст свободу".
Первый воин:
"Ратобор, смотри здесь воздух
Разливается пожаром.
Этот бой пройдет не даром,
Не найдешь в рядах ты многих".
Старый воин:
"Воеводство — правил строгих
И не терпит расхожденья,
В общем деле к главной цели
Мы должны иметь стремленье,
И служить ей; ты поверь мне,
Вредно войску распыленье,
На пустые столкновенья
Не с руки нам тратить время".
Бойцы ратоборовы:
"Ратобор, тебе мы верим
И в твоем благоразумье
Нет ни чуть у нас сомненья..."
"Породившим ж недоверье
За ошибки нет прощенья,
Помни это. Тяжбы бремя
На тебе лежит и в бучу
Не спеши лезть, думай лучше". —
Лучезар отпрянул в кучу
Войска, развернулся круче, —
"Или всем вам мир наскучил,
Мир обьявленный на время
Меж родами в услуженье
Общей цели. Тут бы семя
Не посеять недоверья,
Доброй целью задаваясь.
Кто же знает, чье там племя
Да и с кем ведет сраженье,
Теплой кровью обливаясь". —
Лучезар во гневе грозном,
Путь войскам в огонь отрезав,
Недовольство выражает
Необдуманным решеньем
Воеводы, объявляет
Испытаньем не по силам,
Ту затею проклиная.
На своем веку отведав
Горечь первых поражений,
Лучезар и Ровда знают,
В чем опастность своевольных
Необдуманных решений.
Ропот легкого сомненья
По рядам пронесся тенью,
Из дремоты вывел ленной
Всех, кто раньше слепо верил
В здравоумье Ратобора,
Призадуматься заставил
О судьбе своей и семий.
Над землей сгустилась темень —
Злой источник подозрений,
Ожили в всполохах тени,
В клубах дыма страхом сделав
Разных чудищ из растений.
"В криках мы теряем время". —
Ратобор отнюдь не дремлет,
Думы мозг его обьемлют.
Шаг дружины — не прозренье,
Воин ждал, когда терпенье
Выдаст тайное презренье
Воеводству, так полезней,
Чем в бою познать измену
И ругать себя за нежность.
Лучше раз услышать дерзость,
Но открыть для всех, где мерзость,
Где плоды непониманья —
Злые козни настроений,
Отравители сознанья. —
"Воин плох, коль не уверен
В правоте избранной цели.
Вас собрал я, чтоб проверить,
Оценить, узнать на деле.
Войску — без году неделя,
И хотели-не хотели,
Но судьба свела нас вместе.
Неоткуда ждать известий,
К злу ведет одна дорога —
Там, где горя хоть немного,
След найдется и другого,
К стану зверя выйдем строго,
Одолеем дружным войском
Ворога в его ж берлоге.
Зло — одно на всех — не много.
У царя небес — Стрибога
Дождь замолим на подмогу
Затушить пожар, под ноги
Путь счастливый у Дажбога
Проложить испросим скорый;
Будем думать, не забудут
Боги нас в стране суровой".
Климат очень нездоровый
Тем войскам судьбой дарован,
Но путь выбран и не скоро
Ждет спокойствие их, ворон
О беде уж день как вторит,
Войско сон уже не морит.
Пусть спешат они на горе,
Удивить своею мощью
Ворога и войска славу
Заслужить в огне по праву
Бескорыстности порыва,
Отстоять святую правду,
Непорочность воеводы,
Показав строптивость нрава
Темной силе всем негодной.
(Все нам матушкой-природой
Отдано, не силой свыше,
Не рукой спустилось Божьей,
Чувство внутренней тревоги
За судьбу людей в дороге.
Человек по сей день дышет
Тем же воздухом из пыли,
Что века во плоть скрутили
Землю нашу и родили
Плод фантазий — человека,
Наделенного сознаньем
И душою полной тайны;
Неразгаданной и славной,
Кто из них радел о мире,
И кощунственно безнравной,
Кто болезнею "породы"
Отстрадал, крушил народы,
Выдавая ум природный
За дары всевышней силы.
Нет! В одном для всех горниле
Закалялся дух. Отныне
За издевку и насилье
Человека вы спросите,
Человек за все в ответе.
Человеком зло согрето,
Человеком и убито
Будет, зло — не сокровенно.
Пусть теорией прикрыто
Иль другой какой идеей
Зло, уж все давно избито,
Глубже корни обвинений,
Эгоизм — невежеств гений,
Вот в чем горе человека.
Тот давно уже калека,
Кто от ложных восхвалений
Развращен и мозгу ленный
Дал приказ: от всех стремлений
Отойти, купаться в славе,
Позабыв, что есть безнравье,
Что бесвкусье, что бесправье.
Взрослый ум не столь исправен,
Все поймут одни лишь дети,
Мир, как хочется, изменят,
Перекрасят в добром цвете,
И не спросят откровений,
Что присуще им с рожденья,
От родительских велений
В жизни пленных обстоятельств
Отрешившися сознаньем,
Полным ярких впечатлений,
Незнакомому с обманом.
Нести жизни новой знамя
По-силу одним лишь детям,
Взрослым часто остается
Только искреннейше верить
В чистоту своих стремлений,
И на смену поколений
Уповать в своих моленьях,
Превратив тем самым в веру
Незатейливые мысли).
* * *
(Путь дружины)
Нет прекраснее погоды
В стороне, где в светлы воды
Струги спущены, и гордо
Вниз по речке многоводной,
Разрезая круты волны,
В парусах несуться полных
Величаво-благородно
Корабли, лучатся борты
Искрометною игрою
От лихого плеска весел.
Не видать уж блеска сосен
Стороны родной, уносит
В неизвестный край их во-все,
Впереди же лето, осень
На чужбине быть им гостем,
Не к пирам веселым просим,
А несчастных душ терпеньем,
Ветром горестным приносим,
К ним направленно стремленье
Побыстрей прийти на помощь.
Подгоняемы теченьем,
След за бортом чертят пенный
Крутогруды струги, челны.
Полный звуков час вечерний
Всколыхнулся славным пеньем
Молодцов, и дружным эхом,
Злых существ извратным смехом
Отозвался берег левый,
Заглушив все птичьи трели;
Правый берег ветром стелет
Камыши, пристать не велит,
Заболоченной низиной
Испугать пытаясь войско.
Но дружина — не из воска,
Рано ей еще на отдых,
Животворен вешний воздух,
Далека дорога к морю.
* * *
(Путь Ратоборов)
Пар по острову стелится,
Дом в туманной дымке тает,
Костерок вблизи курится,
Отблеском огней играет
На людских прискорбных лицах.
Дух над разумом глумится
В той земле. Что в ней таится?
Беззаботно кобылица
У околицы резвится,
Волк среди овец гуляет,
По желанию ведьмицы
Превратился кто-то в птицу,
Облака сгоняет в стаю —
Колдовство кругом творится,
Диво в воздухе витает:
Что вода в ручье струится,
"Пустота" дрожит, курится,
Вьется плотный ком, кружится,
Охватив кольцом провидца,
Воздух заставляет слиться
Старца с телом Ратобора,
Позволяет раствориться
В глубине его сознанья,
Оживив воспоминанья,
Торный путь вперед предвидя.
В колдовское предсказанье
Заложив добра частицу,
Старец вещее гаданье
Молит, злобу ненавидя,
Неминуемую гибель
Темной силе вскоре проча.
Дни не раз сменили ночи,
Смерть ушла и, жизнь упрочив,
На-беду раскрылись очи
Злополучного скитальца.
Повезло многострадальцу:
Не напрасные старанья
Оживили бренны мощи,
Бредный сон уж стал короче,
Возвращается сознанье.
Чудотворное созданье —
Многолистна снадобь — дочерь
Доброй матушки природы
Придает выздоровленью
Подкрепленному веленьем
Колдовства иную форму:
Обещает вскоре в норму
Исстрадавшееся тело
Привести; в живую воду
Превратясь, чудесным соком
Раны смазав от ожогов,
Залечить берется язвы,
От коросты кожу разом
Чистой сделать, а заразу
Изничтожить. Под наказом,
Ратобор тем гостем назван,
Кто даруем силой божьей,
Обладать "Огневой Кожей".
(Кто на свете жизнь всю прожил,
Не найдя в пути дороже
Ничего, судить не может
О дарах пришедших свыше,
Не прочувствовав, чем дышат
Смельчаки в исканьях высших,
Он в понятиях, что нищий
От бессилья на дороге
Ждет от тех же сил, что свыше
Одаренья, что по-проще.
От ожогов, словно срощен,
Облачен одежной толщей
Прогорающего торфа
Найден был в пеплище воин.
Человек простой не волен
Превращение устроить-
Мертвого в живого скроить.
Колдовства тот может стоить,
Кто другим идет на помощь).
Жизнь прожить средь елей, хвощей,
Что понять душой и сердцем —
Сила леса безистощна,
От любых недугов средства
Есть, открой в лес только дверцу.
(В мире частое соседство
Злу добра находят рядом.
Как лекарство, бывши ядом,
Может стать леченьем разом,
Не заметная для глаза
Мера выпитого зелья
Путь для каждого постелет,
Что судьбою им заказан,
Так, что жизни нашей язвы,
Все в одном и том же теле
Возникая с добрым делом
В бесконечных столкновеньях,
Порождают меру власти
Безнаказанных стремлений
Отравить, внести несчастье
В жизнь, кто с искреннейшей страстью
В доброту влюблен безмерно,
Бъется с темной силой, верит,
Что придет людское счастье;
Станет жизнью тот причастен
К удержанью чаши равенств,
Кто в ответе за сохранность
Доброты, ее пространность;
Зло не выльется в бескрайность,
На разумность вся надежда).
Обгоревшая одежда
На сучке висит, надсадно
Дверь скрипит в амбаре хладном
С перезвоном споря латным.
Сном забывшися невнятным,
Ратобор в бреду витает,
Песня льется, не смолкает
Из прекрасных уст Саманки,
Черноокой девы стройной,
Старшей дочери Талонга,
Властелина голубого
Лога, племени лесного.
Так сознание больного
Представимо по-иному —
От лечебных благовоний
Жуткий страх порой изводит,
Ощущение приходит
От любых прикосновений:
В обжигающей метели
Тонет стынущее тело,
Тонким слоем холод стелет
По лицу, что ветер веет —
Кожу чуткую лелеют
Руки нежные, лаская,
Травы терпкие втирают
В обезжизненные члены.
Запах скошенного сена
Одурманивает чело,
Суховеем пышет тело,
На волнах качаясь мерных.
Слышен крик пугливых стерхов
В камышах болотной топи,
Над озерной гладью скопы
Караулят рыбью молодь,
Изредка в немом безмолвье
Раздаются цапли вопли,
В лес уходят скользки тропы,
Хитрый след скрывая волка,
На песке зверины стопы
Им оставлены надолго.
Глушь. Тут звери только могут
Подойти к воде, напиться,
Утоляя жажды голод,
Не боясь коварств природы.
Старика уж путь не долог.
В те года, когда был молод,
Жизнь влачил в нужде без края,
С вездесущим споря горем,
Силой смериться желал он
С злонесчастьем в целом мире,
Но в могучей чудо-силе
Оказался лишь под старость.
И судьбе своей на радость
В колдовстве моленья просит
К битве всех друзей собраться,
Строго помнящих о долге,
Молит старец, ценность жизни
Выбрав жертвой на прощанье.
* * *
(Путь дружины)
Крик первого воина:
"За высокими горами
Встреча с морем долгожданным,
Утром показавшись ранним
В легких облаках испарин,
Нам в пути подарком справным
Была, вещеваньем славным!"
Крик второго воина:
"А теперь судьбы стараньем,
Наделенную дарами
Злоковарного беспечья,
Смерти жаждет человечьей
Бог морей с дружины бранной!"
Крик третьего воина:
"Радомир! Река бескрайней
Стала, до чего ж обидно,
Ночью вынесло, не видно
Берегов, взбесилось море.
И за что ж такое горе,
Нам опять — одни страданья!
По-напрасну все старанья!
Не видать нам счастья боле".
(Мир по своему устроен,
Видится немного странным:
В жизни будней в счастье праздном,
Развлеченьях и беспечье
Проводимой часто нами,
Зло коварного обмана,
Жертву скрадывая тайно,
За углом следит извечно
За ошибкой человечьей).
Поздно. Ночь уже — не вечер,
Собирать для споров вече.
Ветер свищет, завывает,
Уносясь в бескрайность ночи,
С уст срывает крик на помощь,
Рот водою заливает,
Заставляет межить очи,
Ослаблять сопротивленье
И терять рассудок боя
В безнадежном ослепленье.
Смерть привыкший видеть стоя,
В шквале бури призрак-воин
У руля стоит, прикован,
Неизвестный, смотрит гордо
В даль, взметнувшимся угорьем
Разделенную на двое.
Между небом и водою
Исполины — волны моря
С ливнем в жаркой схватке споря,
Белооблачным туманом
Заволакивают поле
Зренья мокрым одеяньем.
Чудотворности деяньем
Направляем, твердой волей
Челн летит в слепом просторе
В грозный вал, на шум прибоя.
"Разобьются! Нет ли!" — спорят;
Смелый воин кроток в море,
Перепуган не на шутку...
Между скал в глухом проборе
Обрели челны затворье
Вдруг, нежданно; словно горе
Уступило благотворью,
А разгневанное море
Вопреки святому долгу
Подарило крутогорью
Перепуганные души.
Тишина готова уши
Продавить глухим молчаньем,
Но не долго, лишь случайно
Сохранялось то безмолвье,
И частицы не осталось
Тишины, лишь глас подался,
Дружным гулом заметался
По теснине голос войска.
По причальным скатам-доскам
На берег спустилась горсткой
Изможденная дружина.
Чувств прижатая пружина
Сорвалась и в души влилась
Вновь уверенности сила;
От беспечности на милость
Жизнь отдав богам твердыни,
Взвеселилось дружно войско.
Не отнимешь и гордыни
За святого Радомира,
За его почтенный возраст,
Незгибаемую силу.
"Воздадим же целым миром
Почесть кормчему-герою", —
Волислав на камне стоя,
Силясь выискать у строя
Воеводу, крикнул...
боле
Скажем, не исповедима,
Всемогуща Божья воля.
"Умер дед!" Душа с угольев
По его веленью сердца
В небеса готова взвиться.
От костра земли частица
Светом дивным озариться
Уж готовая, но мнится ль,
С кручь на головы героев
Полетели камни, сучья,
Стрел с вершин слетела туча,
Все смешалось в смертной буче.
(Кто в сражениях обучен,
Оснащен оружьем лучшим,
Кто добро на сердце носит,
Честность чтит, идет на помощь,
Движим праведной идеей,
Не подверженен истребленью.
Сколь бы долго жило время —
Повелитель всех движений,
Человеку характерен
Путь в пожизненном стремленье
Задаваем доброй целью,
Заложенной с зарожденья
В глубине его сознанья;
Добронравственности гений
От истоков создан верить
В торжество мирских течений,
Не дающих землю мерить
Злопитающимся силам,
Чуждым сотворенью мира).
Не видать коварству пира.
От щитов рассыпав искры,
Камни градом отлетают,
Пыль по берегу взметают.
В общем гуле страх и ужас
На прижатых к скалам мужей
Навести пытаясь, воют
"Звери" с гор... Не тот же воин.
Словно зимней стужей скован
Монолит — стена из войска
Под щитами держит стойко
Камнепад, стрел, копий дождик,
Дожидается рассвета.
Не по нраву горцам это:
Так близка была победа
И уходит, словно ветер,
Поднимая ярость в сердце,
Заставляя рваться в драку.
Из кромешнейшего мрака
Хлынул яростным потоком
"Горный дух", одним наскоком
Раздавить пытаясь войско.
Это уж совсем по-свойски,
Хоть и камни здешни скользки
И рубить врага не просто,
Долгожданную приносит
Меч победу ратну войску.
"Жаль, не видеть больше деду,
Как враги пощады просят". —
Волислав в сердцах заметил,
Дикость серую понося.
"Не желали встретить гостей
Хлебом, солью и дарами.
Укрываясь за горами,
Размолоть готовы кости
Людям, брошенным на скалы,
Чудом спасшимся на море", —
Волиславу тут же вторит
Святозар, сгоняя воров
У костра, судить готовый,
И в растерянности полной
Объяснить поступок просит:
"Боже милостивый, кто вы?
И за что ж такая злоба?"
Воин вышел полуголый
Из толпы, в испуге молвит:
"Мы из племени Рябого,
Грабежом живем дорожным.
Что ниспослано нам Богом
К берегам гонимым в лодках,
Разбивавшимся о скалы
В буреносную погоду.
Тем живем мы год от года,
Тем довольствуемся полно".
"Достается легким потом
Вам добро чужих народов...
Так постой! Кто видел может
Неизменных спутниц торжищь —
Полонянок, цветом кожи
На дружинников похожих", —
Полным голосом тревоги
Волислав у пленных просит
Вспомнить прожитые весна...
Ранний луч коснулся сосен
На вершинах гор высоких,
Утренний туман уносит
Ветер, пробужденный солнцем.
Грудой сжавшиеся горцы
В злом испуге ожидают
Кары, на дружину смотрят
Злости полными глазами;
Словно смерти их желают
Растянуть, ужасней сделать,
Как Борей учил на теле
Лоскутами резать кожу...
Рассказы старика
Рассказ первый
"Много я на свете прожил", —
Голос из толпы встревожил
Воинов ряды, все важные
Дела заставив отложить,
В другие времена тужить
О семьях и потерянных
Друзьях, будить, кто был во снах
Или чинил свое копье.
Высматривая в куче, кто
Молчанья нарушитель был,
На голос слабый все сошлись.
Закутанный в трухлявое тряпье
Старик поднялся из толпы,
Израненной держась рукой
За сильное красивое плечо
Младого воина, изрек:
"В сегодняшнем бою ночном
Я рану получил мечом,
Смертельную, я это знаю,
Не будь я привезен врачом
С земель далекого Катая!
Не страшна месть теперь лютая,
Пусть на яву предстанет тайна
Боязнью смерти нажитая
В заброшенном и диком крае,
Где благородства дух витает,
И доброты живая память
На место может зло поставить,
Угасшее сознание исправить
Людей, заснувших ожиданьем
Пришествия спасителей-Богов.
Переродиться ж в пыль веков
Незримо адово созданье!
В изгнанье с расстояньем дальним
Смиренно сжилися бедняги,
Похоронили бедолаги
Желанье возвращения домой.
Признаюсь, что и я судьбой
Заброшенный сюда бродяга,
Обманутый самим собой.
Успокоенье — вот враг мой
И каждого, кто новый дом
Нашел в чужом краю далеком.
Всевидящим не даром оком
Следил за всем Борей жестокий.
Взметая пыль столбом высоким,
Крутился он здесь сатаной.
Богатый предоставить кров
Сию минуту был готов
Он всем, сливаяся порой
С безвольной жизнею людской.
Прикинувшись, где надо, мной,
Моей безвольной головой
Решенья принимал, без спор,
Ужасны, словно уговор
Сознаньем заключал я с злом.
А кто не подчинялся, с гор
Толкал безжалостной рукой
И часто не своей, чужой,
Иль продавал купцам в полон
За тридевять земель...
поклон...
Ну да, конечно же, поклон,
Такой же как у вас простой
При входе в избу, на порог,
Я видел, спутать я не мог.
Смотрите прямо на восток:
Стоит всезримо-одинок
Отдельный камень — страж дорог,
Огонь на камне невысок
Горит, сзывая храбрецов,
Колдун за доброту борцов
Отдать волшебный меч готов
Тому, кто не из злых лжецов,
А кто поддержку правотой
Имеет; меч тот не простой,
С давнишних пор блеск золотой
Спать не дает тому, кто свой
Имеет меч; из пары зол
Всегда выигрывает он —
Колдун и верный друг — огонь,
Попробуй меч в горниле тронь..."
Рассказ второй
"...Три дня назад буланый конь
Местами теми проносил
Меня и, верно Божьей волей
Движим, воды я попросил
У девушки красы такой,
Что описать немыслемо,
Непостижимо, я влюбился.
Не смейтесь, я не очень стар,
Все от того, что я не стригся
Да южный солнечный загар
Виски обрисовал седыми.
Увлечься проще молодыми,
Но я все ж ездил к ней три дня
И видимо, не столь уж зря,
Коль о твоем народе есть
Печальная, но все же весть:
Продали частью за моря
Здоровых маленьких детей,
Что с кожей цвета янтаря;
Они сейчас в большой цене,
Окупят траты кораблей;
Убитых горем матерей
Забрал в прислужницы Борей,
А дев несчастных в круг друзей
Отдал иль подарил в гарем
Тому, кто злу хранит завет.
Купцов найти незримый след
Я помогу, хоть явный вред
В себе хранит порой совет,
Меча ль не лучше чудный свет
В своих руках иметь, ответь?"
Волислав:
"Дороги нам обратной нет,
Коль нет детей — и жизни нет!
След дай нам, старец, верный след!"
Старик:
"Не страшно ль вам, коль много лет
Придется в поисках провесть?
Да на рожон без толку лезть
Без знанья языка — не честь,
Поверь, дружинник, произвесть
Фурор в чужой земле — не лесть.
Прийдя в нее, поклон отвесь,
И без нужды свой острый меч
Из ножен не спеши извлечь,
Не торопись беду навлечь
На голову свою и братьев.
Законы уважай и званья,
И помни, воина призванье —
Не в исполнении желаний
На поле жесточайшей брани,
А в отношении с признаньем
Ко всем живущим в мире тайном
Другим народам Богом данным.
Помощника в твои исканья
Я дам; его скупые знанья,
Хоть как, тебе в дороге дальней
Помогут; в остальном наставник
Тебе твой разум, честь — исправник".
* * *
(Путь Ратоборов)
Лучи золотые струятся
В кронах дерев, то скрываясь,
Бликами света искрятся
В легком листвы колыханье.
Нежное леса дыханье
Выдав движеньем невольным,
Ветер несет благотворный
Всеисцеляющий воздух
Легкие жизни наполнить
Свежей озерной прохладой,
Словно душевной усладой
Льющей живицу на тело.
Просят-поют Роженицы,
Ради священного дела
Воина душу отдать им,
С неба на землю пролиться
Теплым дождем благодатным.
Грохнули в бубен набатный
Боги стозвучным раскатом,
Выбросив стрелами злато
В небо, и ветер крылатый —
Спутник небесной возницы —
Гонится за колесницей,
Тучи заставив клубиться
Пылью небесной дороги —
Властвуют на небе Боги,
Жизнь воздавая сторицей —
Гром отголоском зарницы
По небу грозно катится,
Вещее слово провидца
В жизнь воплощая с гаданьем...
Резвое лошади ржанье
В сон Ратобора воздушный
Влилось и с травной подушки
Голову снял воевода.
"Дивная Матерь-Природа!
Что не увидишь сквозь бредни:
Лошадь несется, что ветер,
Облаком в небе растаяв,
В розовом высветясь цвете,
Солнечный диск догорает
Вспышкой луча на букете
Белых цветов у Любавы,
Медленно лугом идущей
Легкой походкою павы".
Росы на спелые травы
На ночь легли до рассвета,
Не различить уже цвета —
Чудна игра света-тени,
С множеством странных видений
В сон на яву приходящих.
Образ столь жданный, навязчив,
Воина ввел в заблужденье,
В дом невесомою тенью
Дева скользнула, виденья
Мигом рассеяв словами:
"Рада, что жив ты и с нами
Кров разделяешь совместный.
В доме не будет нам тесно,
Жизнь проведем не тоскуя".
"То ли мне сниться? Уснул я?
Или в бреду все витаю?
То мне вдруг мниться, летаю?
То распрекрасная дева
Песни поет, не смолкая?"
"В дивном проснулся ты крае,
Том, о котором мечтали
Вы на привалах с друзьями:
Солнце где в речке играет
Струнами злата-лучами,
Поле, леса — изначальной
Полнятся жизнею тайной.
Здесь и ручьев звон хрустальный
Утром чудесным встречает,
Здесь неизвестны печали
Груза забот за плечами,
Счастье любви здесь венчает
Жизненный путь и раздолье.
Любый, бесстрашный мой воин,
В выборе счастья ты волен,
Волен и в выборе доли
Лучшей, чем выпала доле,
В горе прошедшей и с болью,
В рубище мокром от пота.
И не забаву в болотах
Рвался искать ты беспечно.
Не променял ты на славу
Милую сердцу Любаву,
Нежно храня чести память
Первой любви скоротечной.
Я тебя сделала вечным
Только на острове этом,
Здесь лишь твой мозг безупречен,
Здесь лишь на ноги и плечи
Можешь зимою и летом
Ты положиться поверь мне,
Недуг твой временем лечим,
А не дорогою торной.
Я говорю не притворно,
Дельным деляся советом.
Здесь стариковым наветом
"Кожы Огневой" носитель
Стал ты, но грозный воитель
Плох норовит получится,
Коль не успеет налиться
Силою тело и, мнимо,
Счастье найти на свободе
В зоне пределов господних.
Смерть, устрашившая многих,
Вряд ли кому не захочет
Жизнь отпустить покороче,
Так-что послушай, что прочит
Дева — не дни и не ночи
В крепость недюженной мощи
Телу входить. Как не хочешь,
Силу в себе не упрочишь
Силой желанья и воли.
Не проживешь с дикой болью
Ты без меня, а с любовью
Нашей придет и здоровье.
Смоются с новою кровью
С тела следы от ожогов,
Вновь красоту как и много-
Много назад обретешь ты.
Стану милее немножко
Может и я, время все же
Лучший судья, вдруг поможет".
Платье на травное ложе
С тела скользит, ниспадая;
Дева прекрасна нагая
В мокрой росе от туманов.
Дух неизвестных желаний
В воздухе тайно витает,
Разум и тот улетает,
Облаком в небе растаяв.
* * *
(Путь дружины)
Войско славное склонилось
Пред костром, взметнувшим искры
В глубину просторов чистых,
Среди звезд мерцаньем жизни
Вспыхнувши в небесной выси,
В душах воинов возвысив
Души павших в смертном бое,
Разбудив в иных героев,
Твердь придав, кто был нестоек,
Дух изгоев выбив в третих,
Чем заставив войско верить
В правоту своей идеи,
В чистоту желанной цели.
Нипочем сей силе мели,
Меч державшим с колыбели
Не страшны чужие стрелы.
В путь давно рожки пропели,
Не впервой им земли мерить.
* * *
(Царство Борея)
Коварство — низкое пристрастье,
Страшней земля не носит зла,
Противник чести и добра,
Корысти хитрое созданье,
Избранник чаще колдовства,
Борея давнее призванье.
Дурное предзнаменованье
Сулит ему видений час,
Скорее чувство подсознанья
Велит привесть ему тот-час
Слепого старца-мудреца
И ставит целью: храбреца
С дружиной тут-же разлучить,
Обворожить любовной страстью,
Одною ею быть подвластной,
Одною ею дорожить.
"Влюбленный воин безопасен.
(Любовь корыстна и — несчастье
Тому, кто только ею движим.)
Пусть всеми станет ненавидим
Больной душевно Ратобор,
Забудет прежний уговор,
Забудет прежние желанья —
Изгнать невинные страданья
Из жизни своего народа
Любовью к людям благородной". —
Таков пристрастный приговор
Устами зла провозглашен.
"Привратным зельем опоен
Он будет вскоре, а потом,
Забудет он и долг, и дом". —
Колдует вестник за столом.
Борей:
"Попомнит он слова о том,
Чью жизнь любить всегда готов,
Лелеять, уважать народ,
А чью не жалко и убить,
Чтоб мирно люди стали жить.
Колдун! Пора уж сворожить".
Чародей:
"Его же собственная жизнь
Отныне будет палачем,
А смерть — заложена ключом,
Разгадки смысл в кой заключен.
Чужую смерть посеет он
На поле брани. Нипочем
Ему тут станет жизнь вельмож,
И бедноты не минет нож,
Коль к цели близок; всяк хорош
Тот метод, что не изберет
В своем стремлении народ,
Коль повод тот ему дает
Заклятье снять и от невзгод
Уйти на время, что ведет
К потере прежнего рассудка,
Но нам нужна такая шутка,
Чтоб позабавить весь народ,
И уж наверно никогда
Не шевельнет былых забот
Чужая смерть, в себе ж убьет
И справедливость Ратобор,
И честность, прежнюю невинность,
Но не убьет свою личинность
Себялюбивый Ратобор —
В чем состоит мой заговор.
Ему отмерен приговор:
Убить, но не узнает он,
Что смерть своя вернет поклон
Любавы, дружбу и свой дом".
Борей
"Суть колдовства — его же смерть?
Забавно было б посмотреть,
Как может воин умереть
Для своего же возрожденья?"
Чародей
"Для полного успокоенья
Ему мы силушки прибавим
И меч дадим, клинок булатный,
Его прольется кровь навряд ли".
Уходит старец безвозвратно.
В одной руке несет питье,
В другой же золота мешок.
Ступает тихо за порог.
Колдун слывет царем дорог.
* * *
(Путь Ратоборов)
Много ль пройдено иль мало,
Вьется тропка вдоль дубравы.
На полянах буйны травы,
Умываемы росами,
Дорогими жемчугами
Украшают шеи мавок.
Серебрятся в чудном свете
Величавы горны цепи.
Ввысь взметнулись их вершины
Из долины в сине небо,
Ярким пламенным рассветом
В алых красках переливов
Виснут призрачным обманом.
Влажной пеленой тумана,
Напоенного прохладой —
Легкокрылым покрывалом
Пышнокудрые русалки,
На лучах играя солнца
Золотыми волосами,
Укрывают сон дружины
От печалей трудной жизни.
Принося в умы беспечность,
Привлекают совершенной
Красотою формы тела,
Принимают облик близких,
Придавая чертам сходства
Чародейскою игрою.
Затуманивая память,
Призывая не стесняться,
Насладиться их любовью,
Позабыть былое горе,
Увлекают за собою
На широкие просторы,
Голубых полей низины,
В непролазные трясины,
Рек бездонные пучины.
Вот и нет уже дружины,
Потерявшей силу воли.
Лишь один остался воин.
Переполненная горем
Вся душа его пылает.
Растревоженная болью
Голова не понимает
Происшедшего причины.
Конь завел его в долину,
Конь и вывел из нее же.
Изобильным бездорожьем
Воин выбрался к подножью
Скал отвесных и похоже
Совершенно не прохожих.
День стоит давно погожий.
Ратобор болезнью гложим,
Путь найти никак не может,
Пробирается по скалам,
Обо всем забыв на свете.
Путник крайне изнеможен,
Спотыкается о камни.
Пересохшими губами
Он бормочет, проклинает
Это гибельное место,
Чувство справедливой мести
Увлекает в поднебесье
Непокорного героя...
За высокою горою
Дно глубокого каньона
Рассекается рекою,
Голубою, узкой лентой
Убегающей в пороги.
(Реки — что в лесах дороги,
Между гор свой путь находят,
На жилье они выводят,
Принося конец несчастьям).
У могучих скал во власти
Бесноватые чертоги,
Прикрываясь бурунами,
Превращают воду в пену.
Не выносят воды плена,
С ревом рвутся на просторы,
Только эхо слышат горы.
Грохоча паденьем водным,
Заглушая шум природный,
Расписные водопады
Искр взметают мириады,
Поднимают клубы пара,
В разноцветное сиянье
Превращая брызг мильоны,
Зависают над рекою
Легкой свежестью сырою.
Болью страшною дарован,
Ратобор взывает к богам:
"Хорс! Троян! Перун!" — пустое,
В забытье тяжелом стонет
Заблудившийся скиталец.
Изменили ему ноги,
Не помогут больше боги,
Заколдованное место.
* * *
Пусть лежит наш воин честный,
Умирая в поднебесье.
Видеть это нам не лестно.
Мы поищем, где невеста
Эти дни жила безвестно,
Свое время проводила.
* * *
Место сказочно — чудесно:
Сад, лужок, дворец — все мило,
Все приводит в восхищенье
Необычной красотою.
Только девушка-уныла,
На траве сидит, горюя.
Ручеек, играя в струях,
Звоном воздух наполняет,
Соловей ему вменяет,
Подпевая нежной трелью.
Видно, дева вспоминает,
Как прекрасно было время,
Вольной-вольницей кочуя
По степным лугам и рощам,
Наслаждалась она волей,
Словно ветер в поле гордый,
Что гуляет по просторам
Независимости полон,
И в любови к Ратобору
В одиночку забывалась,
Под стыдом, румяня щеки,
Вся огнем горя, скрывалась
То за стройными соснами,
То у речки пропадала,
Губы алы остужая
Родниковою водою.
Если б только она знала,
Что окажется в неволе,
Ратобору рассказала б
О любви счастливой доле.
Убегала она в поле
И в леса, на круту гору
Забиралась над рекою,
Встретить друга дорогого.
А мелькнет вдруг шлем знакомый,
Сердце выскочить готово
Переполненное счастьем
В благодарность возвращенью.
Как какое помраченье —
Неожиданная радость
Закружит безумным танцем
В невесомом хороводе,
Будто крылья, ее ноги
Понесут встречать дружину".
Только нет уже в помине
Многих — забрала могила.
Кто пропал из них в пучине,
Кто исчез на пол-дороге.
Так кукушка быстрокрыла
Передала вести с воли.
Лишь Борей один доволен,
Счастье он находит в горе.
Словно демон многоокий,
Он следит за всем на свете.
"Люди — это те же дети —
Неразумные созданья,
Внешней силе поклоненье —
Их единая забава.
Стань им богом — нет сомненья,
Ты добьешься вечной славы.
А для этого будь властен.
Люди как и все, подвластны.
Хочешь, делай им несчастье,
Хочешь, дай добра немного,
Не душевного, иного,
У других отнять, что можно.
Будь судьей для них, набожных,
И верши во славу "божью"
Зла добро своею волей,
Но других людей руками.
Ты добьешься своей цели.
Зло, как мох, растет веками,
Злых людей на век твой хватит,
Мир нетленный полон ими,
И избавится навряд ли
В близлежащие годины,
На века рассчет ведется.
Ну а если уж придется
Повстречать, кто задается,
Жить по-твоему не хочет,
Кровь защитника прольется
Полноводною рекою,
А народ твой посмеется
Над безродною душою,
На богов поднявшей меч свой.
Верно, время бесконечно,
Но терпенью есть пределы.
Уговоры — униженье,
Все слова пусты как ветер,
Колдовство ж — живет на свете,
Нет верней и крепче детищ.
Но желаньем не изменишь
Ты своим сознанье жертвы.
Колдовство тебе товарищ,
Лишь когда несчастный верит
И живет ущербной мыслью.
Пусть в ней будет мало смысла
И чуть-чуть чего-то злого,
Но и в этом проку много,
Этой мыслью жить заставишь,
Колдовством ее упрочишь.
Если ж в мыслях нет дурного,
Безнадежны все уловки,
Ворожба и кривотолки.
(Невозможно и ребенка
Болтовней заставить верить
В то, чего признать не может
Подсознательное чувство,
Несмышленное порою,
Но реальностью скреплено
Чувство то, не знает злого.
И пока ты не научишь
В воспитании ребенка
Жить иллюзиями взрослых,
Чистый, искренний получишь
Ты ответ на все вопросы.
Дети чувствам доверяют,
Тем и разнятся от взрослых.
Чувство — эта вещь реальна,
Чувства реже зло приносят.
Их бы жить не забывая,
Всем хватило бы на свете
Доброты, чем мир наш светел)".
Налетел вдруг сильный ветер,
Грозны тучи собирая,
Краски дня под серым цветом
От людского взора спрятал
Полутенным покрывалом,
С головы платок сорвал он,
Вместе с мертвой жухлой травой
Закружил над тополями.
Красна-девица не знала
Зла коварного обмана,
За платком вслед побежала
Ко дворцу царя-тирана.
И играючи поймала б,
Обняла б, к груди прижала б
Сердцу любенький платочек,
Если б дело было в поле.
Не в своей однако ж воле,
Не в стороночке родимой,
Где помочь готовы милой
И трава, ручей игривый,
Дуб развесистый и слива.
Все здесь ложию незримой
Приукрашено картинной.
Лишь рука ее невинно
Прикоснулася перила,
Словно ветку подломила
Зла неведомая сила,
Деву-красну усыпила,
На ковер легко свалила,
Завернула, подхватила
И в дворец внесла красивый.
Тем решил злодей ревнивый
Думы стройные нарушить.
Для него совсем уж диво:
В хрупкой девице снаружи
Не возможно обнаружить
За душою ни единой
Мысли крохотной злобивой,
А внутри сокрыты милой
Чувства доброты такие,
Что бороться можно с ними,
Лишь лишив ее сознанья,
Колдовством отнявши разум.
Это сделать мог он сразу,
Только детские проказы,
Нетерпенье юной страсти
Заставляли его часто
Неразумные желанья
Выполнять свои тот-час же.
Был он молод, слаб порою,
И в делах не видел строя,
Но со временем и в войнах
Побеждать нас учат годы.
У Борея от природы
Дух борьбы живет героя.
Восхищения достоин?
Так достоин и любови
Девы красной, но неволить,
Жить, и видимость приволья
Создавать, и быть довольным
И себя обманом тешить —
Не завидна эта доля:
Сам себя держать в затворье,
Ревновать, любить все годы,
Зная правду, что от бога
Ей любить дано другого,
А тебе уж роль чужого,
Как пришлось играть в начале,
Так вся жизнь пройдет в печали
И умрет с надеждой вместе.
(Можешь ты украсть невесту,
Скрасть же счастье с ней совместно
Невозможно, всем известно).
Не находит себе места
Царь-Борей, ковер чудесный
Развернул, волненьем тесним,
Оторвать не может взор свой,
Очарованный прелестной
Неподдельной белизною.
"Обладать такой невестой
Без сомненья будет лестно,
Пред соседями небесной
Красотою будет первой".
Веки вздрагивают нервно,
Дышит чуть неравномерно.
Не хватает деве верно
В зале воздуха. Все двери
Во дворце закрыты, окна.
Царь-Борей откинул локон
Темнокудрый, гласом полным
Беспокойства и тревоги
Приказал открыть все окна,
Распахнуть дубовы двери.
Предиковинные звери
Исполнять приказ пустились,
А исполнив растворились,
Заколдованные души.
Весь дворец — глаза и уши.
В каждой вещи обездушен
Челове