Как казаки гетманскую булаву делили!
В этой главе пойдет речь о забытых современными украинцами даже из числа любящих и знающих историю своего народа -, казацких полковниках, которые в период с 1660 по1670 годы становились Гетманами Украины.
Речь пойдет о Юрии Хмельницком, Иване Выговском, Якиме Сомко, Павле Тетере, Василии Золотаренко, Иване Брюховецком и Петре Дорошенко.
Но если о жизни и деятельности Ивана Выговского и Юрия Хмельницкого читатель успел уже подробно ознакомится в предыдущих главах, то личности Иоакима (Якиме) Сомко, Василия Золотаренко, Ивана Брюховецком и Петра Дорошенко для многих остаются загадкой.
Чтобы не водить читателя в заблуждение пересказами чужих работ, автор в качестве введения в тему предлагает вначале познакомиться с энциклопедическими данными об этих исторических персонажах:
1. Иоаким ( Яким) Сомко
Как, выглядел Яков Сомко, мы не знаем. История не сохранила нам его прижизненного портрета. Но являлся он родным братом первой жены Б. Хмельницкого Ганны. Вот ее портрет. С этим фактом и связано его «вхождение во власть», после победы Б. Хмельницкого в войне против Речи Посполитой.
А вот, что пишут современные нам историки об этом историческом персонаже:
«Самко или Сомко (Иоаким Семенович) - полковник переяславського казацкого полка, долго и упорно добивавшийся гетманства в эпоху смут, наступивших после смерти Богдана Хмельницкого . В гетманство Выговского С., бывший с ним во вражде, жил на Дону, где "вином шинковал".
В 1659 году, после отказа Беспалого от гетманства, С. избран был казаками Левобережной Украины наказным гетманом. Во главе 10-тысячного отряда С. двинулся против своего соперника Выговского и одержал над ним победу; но казаки, вопреки надеждам С., избрали гетманом Юрия Хмельницкого .
После измены Юрия С. со всем казацким войском присягнул в Переяславле на верность московскому царю. В 1660 году, на козелецкой раде, С. избран был гетманом и послал о том извещение московскому правительству; но вследствие доноса епископа Мстиславского Мефодия, написавшего в Москву, будто бы С. добился гетманства насилием, С. оставлен был в звании только наказного гетмана.
Все позднейшие хлопоты С. о признании его совершенным гетманом не имели успеха, так как встречались в Москве с доносами Брюховецкого, который не переставал уверять московское правительство, что С. человек ненадежный и замышляет измену.
Ему приходилось одновременно бороться с тремя соперниками: Юрием Хмельницким, против которого он удачно вел военные действия в 1662 году, Золотаренком (тот, впрочем, впоследствии перешел на сторону С. и даже поддерживал его) и Брюховецким.
Ища опоры, С. вступил в переговоры с Тетерей о присоединении Левобережной Украины к Польше. Когда победа осталась за Брюховецким, который в 1663 году избран был гетманом, С. объявлен был изменником и обезглавлен в Борзне».
2. Тетеря (Павел Тетеря Моржковский) – «малороссийский гетман; о происхождении его не имеется достоверных сведений; был зятем Юрия Хмельницкого и любимцем Богдана Хмельницкого; до 1647 г. занимал должность регента (правителя) канцелярии городского суда во Владимире-Волынском, а затем состоял на службе у брацлавского каштеляна Г. Стемпковского.
Когда вспыхнуло восстание Хмельницкого, в 1648 г., Тетеря присоединился к казакам и занял должность переяславского полковника.
В 1652 г. Тетеря, вместе с судьей Самуилом Богдановичем, писал договорные статьи о присоединении Малороссии к России, и потом был послан с судьей Гонсевским в Москву для представления договорных статей царю Алексею Михайловичу .
По смерти Богдана Хмельницкого, в 1657 г., Тетеря перешел на сторону Польши и сделан был заднепровским наказным гетманом; в 1662 г., когда Юрий Хмельницкий, изменивший России, был разбит князем Ю. Ромодановским и бежал, Тетеря был одним из пяти полковников, самовольно присвоивших себе звание гетмана.
В начале 1663 г. Тетеря и Дорошенко вместе с польскими войсками вторглись в Малороссию и осадили Чернигов, но должны были отступить перед русскими войсками. Тетеря удалился в Польшу, затем в Молдавию. После пятилетней борьбы с гетманом Брюховецким , Тетеря в 1667 г. был казнен».
3. Золотаренко Василий ( Евстафий) Никифорович (по народному прозвищу Васюта) — нежинский полковник. Как выглядел этот исторический персонаж нам достоверно не известно. Но история сохранила портрет его старшего брата Ивана Золотаренеко и реконструкцию портрета сестры – третьей жены Б.Хмельницкого - Анны Золотаренко.
«Человек незнатного происхождения, совсем не образованный и даже неграмотный, З., тем не менее, выдвинутый силою благоприятно сложившихся для него обстоятельств, явился одним из претендентов на малороссийское гетманство после измены Юрия Хмельницкого и тем самым заставил говорить о себе и в Москве, и в Малороссии.
О службе его в молодости не сохранилось почти никаких известий, и надо думать, что она протекала в малороссийских полках без особо выдающихся отличий, но волна народного движения, поднятого на берегах Днепра Богданом Хмельницким, вынесла и З. на поверхность этой бурной, богатой приключениями эпохи.
В 1654 г. Хмельницкий поручил ему отряд казаков, посланный на помощь московскому войску под Смоленск.
З. успешно выполнил данное ему поручение, отличился при осаде Смоленска и был замечен царем Алексеем Михайловичем, который наградил его по заслугам, а в следующем 1655 г., после смерти старшего своего брата Ивана Никифоровича, З. назначен был на его место неженским полковником, но вскоре, по воле Хмельницкого, должен был уступить эту должность человеку более известному и образованному — Гр. Гуляницкому.
Временное возвышение однако вскружило голову бывшему нежинскому полковнику; честолюбие его не было удовлетворено, а политическая обстановка создавала слишком много искушений.
И вот уже в 1655 г. З., одновременно с Богданом Хмельницким, вступает в сношения со шведским королем, который приглашает его перейти к себе на службу. Правда, что полученную от короля милостивую грамоту З. тогда же представляет московским боярам, которые в своих переговорах со шведскими послами заявляют, что "Золотаренко писал к королю, поддаваясь ему, нарочно, изведывая, какова королевская дружба к царскому величеству", но самый факт такого рода переписки, будучи сопоставлен с позднейшим поведением хитрого нежинского полковника, заставляет предполагать, что З. уже тогда склонен был к измене и, как утверждали шведские послы, действительно не прочь был на выгодных условиях перейти в подданство к шведскому королю.
Подозрительным является его поведение и в следующем 1656 г., когда по его приказу Ив. Дорошенко покинул Новый Быхов; но пока был жив Хмельницкий, З., как близкий к нему человек (гетман был женат на его родной сестре Анне), мог еще надеяться на лучшее будущее и продолжал служить московскому царю.
Но вот в 1657 г. не стало Богдана; пример нового гетмана увлек З., и в августе 1658 г. он вместе с Выговским перешел на сторону Польши, где, как "рыцарь войска Запорожского", принят был (в июне 1659 г.) "в клейнот шляхетства польского" и в дворянстве получил фамилию Злотаревского.
Но и эти новые почести не могли удовлетворить его честолюбия; он видел всю непрочность прав, полученных от поляков по Гадячскому договору, и в августе 1659 г. решил вернуться в московское подданство вместе с Тимофеем Цецурой и другими полковниками, уже раньше вступившими в переговоры с киевским воеводою Шереметевым. 30-го августа последний писал своему государю, что полковники — Переяславский, Нежинский, Черниговский, Киевский и Лубенский добили челом и присягнули царю.
Вступив вновь в управление Нежинским полком, З. немедленно отправил своего посланца в Москву, принося повинную государю, который в ответ на его искреннее раскаяние прислал милостивую грамоту Нежинскому полку.
Дело об измене З., казалось, было предано забвению, тем более что по имевшимся в Москве сведениям (сообщению кошевого Ив. Март. Брюховецкого) нежинский полковник намерен был впредь верно служить царю и посылал от себя разведывать к гетману (Юрию Хмельницкому): "истинно ли он, гетман, царскому величеству служит; а если не истинно, и он, Василий, против их, как против неприятелей будет биться, не щадя голов своих, со всем своим полком".
Лучшим доказательством того, насколько З. вновь пользовался доверием московского правительства, может служить то обстоятельство, что уже в начале 1660 г. он назначен был послом (вместе с Федором Коробкой) от войска Запорожского на предполагавшийся в Борисове съезд для переговоров с польскими уполномоченными.
Хотя намеченный съезд и не состоялся, и московские послы не дождались в Борисове польских комиссаров, по разным причинам умышленно затягивавших переговоры, З., тем не менее, нашел возможность при случае заявить еще раз о своей преданности Москве: в ответ на грамоту комиссаров, отказывавшихся называть запорожских посланных царскими подданными на том основании, что войско присягало королю, он смело заявил:
"Святого божественного маестата дело отнимать земли у одного монарха и отдавать их другому, и вы, не желая называть нас подданными царскими, воле Божией противитесь.
Несмотря на то, что некоторые ляхи, находившиеся в войске Запорожском, старались склонить его на польскую сторону, войско, как скоро узнало об их замыслах, свергнуло с бесчестием Выговского и отдало булаву Хмельницкому, который, как достойный сын, пошел по стопам отцовским и воскресил в войске присягу царскому величеству, умерщвленную насилием Выговского, и теперь на Украйне нет ни одного полка, ни одного полковника, ни одного товарища, который был бы подданным королевским".
Но если такое заявление со стороны З. и было вполне искренним, то относительно своих товарищей он во всяком случае ошибался. Юрий Хмельницкий, как известно, не оказался достойным сыном своего отца и осенью того же 1660 г., после недолгих колебаний, передался с частью Малороссийского войска польскому королю; но З. этот раз не поддался искушению: перед ним открывалась широкая, заманчивая перспектива величия и власти на левом берегу Днепра, так как с изменою Хмельницкого естественно возникал вопрос о назначении на его место нового гетмана, и нежинский полковник имел основание считать себя кандидатом на эту должность.
Его богатство и щедрость доставили ему влиятельных друзей, он пользовался популярностью среди украинских казаков и получал знаки милостивого расположения (похвалы и подарки) от московского правительства.
Вот почему, когда Хмельницкого заместил наказной, т. е. временный, гетман Яким Самко, З. еще не терял надежды быть выбранным в совершенные, т. е. действительные, гетманы, тем более, что о назначении такового казачество усердно хлопотало в Москве.
Но там, после измены двух гетманов, стали осторожнее и не торопились с назначением третьего, разузнавая стороной, кто верен и кто не верен царю.
Да и в самой Малороссии открывшиеся в январе 1661 г. военные действия против татар и поляков мешали собранию войсковой рады, необходимой для гетманских выборов.
Между тем З., желая окончательно загладить свои прежние вины, ожесточенно боролся против врагов московского царя, вместе с наказным гетманом; оба искателя гетманской булавы хотели выслужиться, но Самко действовал успешнее своего соперника, и когда весною 1661 г. состоялась рада в Быкове, близ Нежина, "все — по донесению малороссийских посланцев — выбирали в гетманы Якима Самка, одни нежинцы хотели выбирать своего полковника Золотаренка, и приговорили на раде всем войском отдать гетманское избрание на волю царского величества, кого он, великий государь, пожалует в гетманы".
Таким образом, в Москве знали о соперничестве Самка и З. и, справедливо полагая, что это соперничество может повести к новым замешательствам на Украйне, предпочитали отдать гетманство тому же Юрию Хмельницкому, если последний принесет повинную.
Пока же, исполняя просьбу казачества: прислать кого-нибудь из ближних царских людей для присутствия на раде, — решено было отправить в Малороссию дворянина Протасьева.
Последний привез З. царскую грамоту и подарки — соболи, которыми полковник тут же стал одарять своих сотников и других начальных людей, говоря:
"Служите великому государю во всем правдою так же, как и я служу, и ни на какие бы вам ляцкие прелести не уклоняться и с изменниками не ссылаться".
Самко, со своей стороны, твердил Протасьеву о своей верной службе. Становилось ясно, что столкновение между претендентами на гетманство неизбежно. Предвидели это и опытные люди в Малороссии.
Так в бытность Протасьева в Переяславле приехал туда нежинский протопоп Симеон Адамович и говорил царскому посланнику:
"Слух у нас есть, что Самко и Золотаренко домогаются от великого государя созвания рады для гетманского избрания, но великий государь не велел бы сказывать гетманства ни Самку, ни Золотаренку потому: если будет Самко гетманом, то Золотаренко не будет ему послушен; а будет гетманом Золотаренко, то Самко будет под него подкапываться".
Решили было подождать с выборами гетмана, "пока утишится вся Украйна".
И весною 1662 г. такое затишье, по-видимому, наступило; им поспешил воспользоваться Самко.
14 апреля он созвал раду в Козельце, под предлогом обсуждения военных дел, и здесь склонил войсковых старшин выбрать себя совершенным гетманом, после чего немедленно стал хлопотать об утверждении себя в этой должности. З. участвовал на Козелецкой раде, но вернувшись к себе в Нежин, куда вслед за ним приехал и блюститель Киевской митрополии, епископ Мефодий, отказался признать гетманом Самка.
Из Нежина в Москву полетели жалобы и доносы: рада в Козельце не была законною, на ней не было ни московского боярина, ни черни, ни "поспольства"; Самко обманул полковников и угрозами заставил их признать себя совершенным гетманом; епископ Мефодий (по собственному донесению) отказался привести его к присяге и уступил только во избежание кровопролития, а "наипаче жалеючи верного твоего великого государя слуги — Василия Золотаренка".
Самко, в свою очередь, не оставался в долгу; его сторонники писали царю:
"По совершению Козельской рады мы все с гетманом совокупились войском, чтоб идти против неприятелей, и многажды писали мы до Васюты, полковника нежинского, чтоб арматы несколько штук прислал и сам с полком у войска был. И на те письма гетманские и наши Васюта исполнить обещал, а потом, как вашего царского величества епископ Мефодий в Нежин приехал, то Васюта присягу свою отменил и на многие посылки наши на службу идти не хочет.
Тем нам, всему войску, сумненье, а неприятелям потеху учинил; и нашу службу вашему царскому величеству унижаючи, не повинуется власти войсковой, упорно дома живет и только скарбы сбирая стережет". Далее так же, как и З., они просили защитить их от обид и поношений.
Но в Москве не стали открыто ни на чью сторону; велено было только созвать новую полную раду, чтоб в выборах гетмана участвовали и чернь, и запорожцы, из среды которых выдвигался уже третий кандидат на гетманство — кошевой Брюховецкий.
Последний, прокладывая себе путь к власти, не щадил ни Самка, ни З.; было время, когда он отзывался о нежинском полковнике, как о верном царском слуге, теперь он писал о нем епископу Мефодию: "пан Васюта только в скарбы богатится, которые в земле погниют, а ничего доброго отчизне тем не радит, или до ляхов завезет в заплату за получение шляхетства".
Зная, что в Москве предпочитают Брюховецкого другим кандидатам в гетманы, влиятельный епископ покинул З. и переехал к запорожскому кошевому в Гадяч, где предполагалось собрать раду.
Общая опасность заставила тогда З. сблизиться с Самком; он согласился на избрание его в гетманы и вывез все свое имущество из Путивля в Нежин, чтобы, по словам его противников, "ничего у него в старых государевых городах не было".
Весною 1663 г. должна была наконец решиться судьба искателей гетманства, до созыва же рады наказным гетманом был объявлен Брюховецкий.
Не имея возможности открыто действовать теперь против своего соперника, З. решился на последнее средство: он пригласил в Батурин нескольких старшин своего полка и стал уговаривать их поехать с ним в Гадяч и там убить Брюховецкого.
Однако, как ни были преданы старшины своему полковнику, но решиться на убийство Брюховецкого, уже почти гетмана, т. е. подвергнуть себя верной гибели, они не могли.
Видя, что просьбы его безуспешны, З. в пылу гнева стал с угрозами приказывать своим подчиненным, но последние вышли из терпения, и З. едва не поплатился жизнью за свое дерзкое намерение.
Между тем, в марте 1663 г. отправился из Москвы в Малороссию окольничий кн. Дан. Степ. Великаго-Гагин; по указу государя, он объявил старшине, войску, мещанам и черни, чтоб они учинили "черневую енеральную раду" для выбора совершенного гетмана всеми вольными голосами, кто им будет люб, по их стародавным войсковым правам и по Переяславским статьям.
В июне месяце под Нежином собралась эта рада: приехали епископ Мефодий, Самко, З., Брюховецкий, все полковники и вся старшина, все войско и мещане. Брюховецкий и отсюда не замедлил отправить донос в Москву.
8 июня, сообщая о своем прибытии на раду, он писал государю:
"Васюта Золотаренко докладывался окольничего князя Великаго-Гагина, чтоб позволил ему с нами (запорожцами) драться, потому что не любит правды, которую ему чернь хочет в глаза говорить и объявить его измену, что он с Самком усоветовал отложиться от вашего царского величества, для чего и города все укрепили и колокола на пушки перелили.
Только их совет Господь разорил счастьем вашего царского пресветлого величества, и если бы эти смутники на сей стороне Днепра чернь не обманывали, то и та сторона давно бы под вашею высокою рукою была".
Это было уже прямое обвинение в измене. Представители враждебных лагерей, несмотря на увещания царского посла оставить вражду, расположились под Нежином отдельно друг от друга. Самко со своими казаками стал у Киевских ворот, а Брюховецкий особым табором на другой стороне города.
Что же касается З., то он со своим полком, выйдя из города, соединился с Самком, причем, вопреки запрещению окольничего, нежинский полковник захватил с собою и пушки. 17 июня состоялась наконец знаменитая черная, или генеральная рада.
Не успел еще Гагин окончить чтение царского указа о гетманском избрании, как с одной стороны раздались крики: "Брюховецкого!", а с другой: "Самка!".
За криками последовала драка. Запорожцы Брюховецкого кинулись на приверженцев Самка; бунчук наказного гетмана был сломан; он сам едва выбрался из толпы и скрылся в шатер царского воеводы.
Запорожцы победили и выкрикнули своего кошевого гетманом. Гагин однако не дал Брюховецкому утверждения от имени царя и, по настоянию Самка, на 18 июня созвал новую раду.
Эта новая рада оказалась, однако, для Самка и его приверженцев еще пагубнее предыдущей; городовые казаки, в глазах которых виборы 17 июня казались вполне законными, еще ночью стали переходить на сторону Брюховецкого.
Предвидя печальный исход своего дела, З. перед самой радой испросил у Гагина позволение съездить в город, чтобы поручить свою семью попечению нежинского воеводы Мих. Мих. Дмитриева.
Опасения З. оправдались: 18 июня казаки вновь провозгласили гетманом Брюховецкого и вслед за тем стали грабить возы своей старшины.
Самко и З., преследуемые собственными людьми, поспешили скрыться в московский лагерь, где оставались двое суток, а 20 июня увезены были в Нежин под арест.
Новый гетман отправил в Москву благодарственное посольство и, вместе с епископом Мефодием, по-прежнему твердил об измене Самка и З.
Вследствие этого 6 июля прислана была в Нежин царская грамота, предписывавшая воеводе Якима Самка и начальных людей, которые у него в городе, до государева указа "держать за крепким карау лом с великим береженьем и крепостью...
А полковника Василия Золотаренка и иных людей, которые с Якимом Самком, животы их, что в Нежине, и всякую рухлядь, сыскав, переписать и запечатав, чтобы не пропало и утаено не было, беречь накрепко".
Вслед за тем обвиненные в измене, по древнему казацкому обычаю, отданы были на войсковой суд; судьями были враги-победители, которые и приговорили побежденных к смертной казни.
18 сентября 1663 г. в Борзне З., Самко и их единомышленники сложили головы на плахе.
4.Иван Брюховецкий
« Брюховецкий, Иван Мартынович - малороссийский гетман (1663 - 68). Происхождение Брюховецкого неизвестно: сохранилось сведение, что он был "полу-лях"; достоверно то, что он не имел казацких предков.
Образование получил, по-видимому, лишь только элементарное; но он был не лишен даровитости, красноречив, находчив.
Отличительной чертой Брюховецкого были полная беспринципность и беззастенчивость в достижении своих целей. Начал он свою карьеру личной службой у гетманов Хмельницких, отца и сына. Юрий Хмельницкий послал его с поручением на Запорожье, и эта поездка имела для Брюховецкого решающее значение.
Он не вернулся с Запорожья, так как понял, что может сделать его опорой своего возвышения. Запорожье в это время играло большую роль в украинской общественной жизни, постоянно вмешиваясь в политические события и направляя их согласно своим симпатиям и интересам.
Запорожье выступало всегда как представитель черни в том раздвоении между казацкой старшиной, с одной стороны, и поспольством с другой, которое уже стало намечаться в это время. Брюховецкий взял на себя роль ярого демагога: прекрасная народная дума о Ганже Андыбере сохранила воспоминание о той роли, в какой он выступал на Запорожье.
Скоро он был выбран - "кошевым гетманом", как стал называть себя. Но положение запорожского кошевого было Брюховецкому лишь удобной ступенью для осуществления его честолюбивых планов.
Он снискал расположение боярина Ромодановского, в руках которого было начальство над московским войском на Украине, и сблизился с влиятельным епископом Мефодием, считавшимся блюстителем митрополичьего престола. Мефодий, с которым сближала Брюховецкого одинаково полная беспринципность, сделался сильным орудием для достижения Брюховецким намеченной им цели. Этой целью было захватить гетманскую власть на левобережной Украине.
Как раз в это время уже становился ощутительным разрыв между правобережьем и левобережьем. Правобережье имело своего особого гетмана в лице Тетери; на левобережье боролись за власть два претендента, оба опиравшиеся на родственную связь с Богданом Хмельницким : переяславский полковник Сомко и нежинский Золотаренко .
Сомко уже пользовался званием наказного гетмана и был выбран казацкой старшиной на ее раде в настоящие гетманы. Но вражда за власть между двумя полковниками продолжалась, и ею воспользовался третий, неожиданно выступивший, претендент на гетманство - Брюховецкий. В виду этой опасности Сомко и Золотаренко помирились; но уже было поздно. Брюховецкий успел вызвать вмешательство Москвы и ее настоятельное требование, чтобы для выбора гетмана была созвана так называемая черная рада, т. е. рада с участием не только старшины или казаков, но всего поспольства и Запорожья. Такая рада состоялась под Нежином в июне 1663 г. в присутствии присланного из Москвы боярина Великогагина .
Первый день рады разрешился свалкой между сторонниками Сомка и Брюховецкого; на второй день Брюховецкий был мирно выбран гетманом, так как все казацкие полки, вслед за запорожцами и чернью, перешли на его сторону.
После выборов начался грабеж имущества казацкой старшины. Представители враждебной Брюховецкому старшины были арестованы и потом сосланы в Сибирь, Сомко и Золотаренко - казнены.
Сделавшись гетманом, Брюховецкий покинул демагогическую позицию и начал укреплять свое положение связями с Москвой. Он внес в свои отношения к московскому правительству то раболепство и низкопоклонство, от которых до тех пор воздерживались украинские гетманы: в обращениях к царю он писал себя "Ивашкой", "подножкой" царя и т. д.
Первый из гетманов поехал он на поклон в Москву, принял титул боярина, женился на московской боярышне Салтыковой. Но самое главное, чем он рассчитывал купить всецело благосклонность Москвы и упрочить свое положение - это предложение московскому правительству, якобы от лица управляемой им страны, усиленного вмешательства в ее внутреннюю жизнь.
Такое предложение было чрезвычайно приятно Москве, так как расчищало желанный путь ее традиционной политике.
Во все большие города Малороссии были посланы теперь московские воеводы с расширенной компетенцией и с правом взимать подати. В целях податного обложения была устроена перепись населения, возбудившая общий ропот. В своем сотрудничестве Брюховецкий зашел так далеко, что просил о назначении митрополита из Москвы, от чего отказалось московское правительство, не считая себя вправе распоряжаться киевской митрополией без благословения константинопольского патриарха.
Все слои малорусского общества были возмущены действиями гетмана. А между тем 1667 г. принес Андрусовский договор. Расщепление Украины на левобережье и правобережье сделалось политическим фактом, закрепленным соглашением Польши и Москвы, которые без всякого участия украинского населения поделились между собой его территорией. Общественное недовольство приняло острую форму и сосредоточилось на Брюховецком, который и сделался предметом общей ненависти.
В то же время на правом берегу выдвинулся в качестве гетмана Дорошенко , в котором все чувствовали патриота и горячего сторонника единства Украины. Дорошенко слал на левобережье "прелестные" письма, которые волновали умы. Дорошенко сносился и с Брюховецким, уговаривая его отказаться от Москвы и обещая помочь ему сделаться гетманом под покровительством Турции и Крыма.
Чувствуя непрочность своего положения, Брюховецкий сдался. Он изменил Москве и поднял против нее восстание: прежде всего были изгнаны воеводы. Но и это не спасло Брюховецкого, так как было общее желание иметь гетманом Дорошенко.
Последний появился со своим войском на левобережье; оба гетмана встретились на Сербинском поле близ местечка Диканьки.
Казаки Брюховецкого тотчас же объявили себя сторонниками Дорошенка, схватили Брюховецкого и потащили его к правобережному гетману.
Дорошенко велел приковать его к пушке и при этом сделал знак рукой: казаки приняли этот жест за смертный приговор и убили Брюховецкого. Страшно обезображенный труп его был отвезен по приказанию Дорошенки в Гадяч, где и похоронен с гетманскими почестями.
5. Дорошенко Петр
Дорошенко, Петр - внук Михаила Дорошенко, гетман Малороссии с 1665 по 1676 г.
«При Богдане Хмельницком и Иване Выговском был прилуцким, позднее черкасским полковником, а в гетманство Тетери получил в правобережном войске чин генерального есаула.
После бегства из Украины разбитого Дрозденком Тетери, гетманство попытался захватить Степан Опара, поддерживаемый крымскими татарами; но последние скоро открыли его сношения с Дрозденком, захватили его в плен и предложили бывшим под его начальством казакам признать гетманом Дорошенко.
После смерти Дрозденка и выдачи Опары польскому правительству весь правый берег Днепра, за исключением только Киева, защищаемого московскими войсками, признал над собой власть Дорошенко, который стал стремиться к единству и независимости Малороссии.
Созванная им рада постановила изгнать поляков из правобережной Малороссии; вместе с тем Дорошенко предпринял поход на левый берег, пытаясь захватить Кременчуг. Попытка эта окончилась неудачей, но Дорошенко не оставлял своих планов, найдя для них усердную поддержку у митрополита Иосифа Нелюбовича-Тукальского .
Андрусовский договор, которым, по выражению Дорошенко, "государи на части разорвали Украину", полагал конец надеждам малороссов на полное объединение их страны под властью московского государя и тем самым побуждал сторонников такого единства стать под знамена Дорошенко, тем более что обнаруженные уже Москвой попытки централизации пугали казачество.
Но Малороссия была слишком слаба, чтобы собственными силами выполнить поставленную программу:
Дорошенко пришлось обратиться к иноземной помощи, а это подрывало в корне начатое им дело, обращая борьбу малорусского народа за свои национальные права в борьбу соседних держав из-за обладания Малороссией, причем на последнюю наводился новый и грозный враг в лице турок.
Сперва дела Дорошенко шли довольно успешно: удачно отбиваясь от поляков с помощью татарских орд, он расширил было свое господство и на левом берегу Днепра. Пересылаясь с Брюховецким , он убеждал его восстать против московской власти, обещая передать ему тогда гетманство на правом берегу.
Брюховецкий поверил обещаниям и поднял восстание, но казацкие полки и старшина передались прибывшему на левый берег Днепра Дорошенко, и Брюховецкий был убит. Дорошенко двинулся было против московского воеводы Ромодановского, но, получив известие об измене жены, уехал в Чигирин, поставив на левом берегу своим наказным гетманом Демьяна Многогрешного .
За время его отсутствия достигнутое было единство Малороссии быстро уничтожилось. Левобережная старшина, не видя помощи от Дорошенко в борьбе с Москвой, предпочла подчиниться последней, избрав себе гетманом Многогрешного. Явился новый кандидат на гетманство, выставленный Запорожьем - писарь запорожский Петр Суховиенко, нашедший поддержку и у татар, недовольных Дорошенко. Переговоры последнего с московским правительством о признании его гетманом и на левой стороне Днепра не имели успеха, так как он требовал вывода всех воевод и ратных людей московских из городов Малороссии.
Царское правительство предпочло утвердить гетманом Многогрешного, окончательное избрание которого и состоялось в марте 1669 г. Дорошенко, одновременно угрожаемый Польшей и Суховиенком с татарами, не мог уже держаться своими силами даже на правом берегу и в том же марте месяце созвал раду, на которой правобережное казачество решило передаться под власть турецкого падишаха.
Если верить тому списку условий, который был тогда доставлен в Москву ("Акты Южной и Западной России", VIII, № 73), Малороссия сохраняла за собой не только полную автономию, но и свободу от всяких податей и взносов в султанскую казну, обязываясь только поставлять казацкое войско по требованию султана и имея за то голос во внешней политике оттоманской Порты, особенно по отношению к Польше и Москве.
Вряд ли, однако, эти условия тождественны с подлинными. Лично для себя Дорошенко выговорил несменяемость гетманского сана и наследство последнего в его роде.
Этот договор с Турцией погубил дело Дорошенко в глазах народа.
Большая часть казаков отхлынула от Дорошенко к его противнику Суховиенку, на место которого скоро был избран гетманом уманский полковник Ханенко , признанный и польским правительством.
Помощь Турции на время отклонила беду от Дорошенко: турецкий посол отвел крымские орды, вместе с Ханенком и Суховиенком осадившие Дорошенко; затем на помощь последнему присланы были белгородские татары, с которыми он окончательно разбил своих противников.
В декабре 1671 г., когда поляки стали отвоевывать у Дорошенко города, в Варшаву прислана была султанская грамота, требовавшая, чтобы Польша отступилась от Украины.
Весной 1672 г. султан Мухамед IV, с громадной армией, подкрепленной крымским ханом и Дорошенко, вторгся в Польшу, принудил к сдаче Каменец и осадил Львов.
Поляки заключили с султаном Бучацкий договор, по которому отступились от Украины, признавая ее собственностью казаков.
Между тем малорусское население правого берега Днепра толпами бежало на левую сторону, и край, подчиненный Дорошенко, со дня на день пустел.
Новый гетман левобережной Малороссии, Самойлович , пользуясь тем, что Бучацкий договор освободил московское правительство от обязательств, налагавшихся на него Андрусовским трактатом, вместе с воеводой Ромодановским переправился в 1674 г. через Днепр; правобережные полки все почти передались на его сторону; на раде в Переяславе Ханенко сложил с себя гетманство, и Самойлович провозглашен был гетманом обеих сторон Днепра.
Дорошенко не явился на эту раду; когда же Самойлович и Ромодановский опять перешли через Днепр, он заперся в Чигирине и позвал на помощь турок, перед которыми казацко-московское войско поспешно отступило.
Передавшиеся было Самойловичу города и местечки подверглись страшному разорению.
Власть Дорошенко становилась все более ненавистной народу; лишь путем насилий, доходивших до зверства, удерживал он ее за собой.
В виду неминуемого падения, Дорошенко решался уже подчиниться Москве, но хотел сохранить за собой гетманское достоинство и с этой целью обратился к посредничеству запорожского кошевого Серка .
Последнее было отклонено московским правительством. Осенью 1676 г. Самойлович и Ромодановский предприняли новый поход к Чигирину; Дорошенко сдался и принес присягу.
В 1677 г. он был отправлен в Москву и более уже не вернулся на родину. В 1679 г. он был сделан воеводой в Вятке, а три года спустя получил село Ярополче (Волоколамского уезда Московской губернии), где и умер в 1698 г.
Деятельность Дорошенко не только не привела к осуществлению намеченного им плана, но сделала его еще более недостижимым. Разорение западной Малороссии надолго лишило ее всякого самостоятельного значения, приведя ее в состояние, близкое к пустыне».
Но все эти биографии исторических деятелей составленые в разное время, разными историками, это как бы статика исторических событий, а теперь попробуем рассмотреть вопрос в динамике.
Заодно рассмотрим участие в этих событиях и главных героев нашего повествования крымских татар.
( конец 1 части 19 главы)