Говорят, перед тем, как мне родиться, моя маменька включила только что появившуюся на кассетах песенку про какого-то придурка клоуна, в исполнении какой-то ошалелой бабёнки. Накануне ту самую кассету с записью и магнитофон принёс ей в роддом мой, как тогда считалось, отец.
Так она меня и родила:
«Арлекина!!!» - орала певичка.
Маменька тоже орала, как бы вторя ей. Изрядно удивлённая и перепуганная акушерка, не долго думая, позвала врача. После соответствующего осмотра мамочку безотлагательно увезли рожать.
Мучаясь, обгрызая губы – я, как назло, шёл вперёд ногами – маменька вспоминала назидательные слова первого ангела, что, мол, не следовало меня зачинать: её опрастание мной будет де для неё библейской мукой, будто кто-то накажет её за это легкомыслие. К тому же у неё оказался отрицательный резус крови, не совпадающий с резусом отца.
Словом:
Один риск…
Одна бестолковая физиология…
Одна мука…
Словно изгнание из рая…
Так я приговорил маменьку своим появлением на свет к созерцанию исключительно себя одного любимого.
Итак, Его Величество, Ш.У.Т., родился! Родился телесно, в эпоху так называемой Великой Стабильности, прозванной позже метко какими-то завистниками «эпохой застоя».
---
Меня всегда упрекали в «величественном» безразличии, хотя я искренне переживал за свою искалеченную страну-родину – мятущуюся, пожирающую своих детей, убивающую в себе всё собственное исконное и привычное.
Перестройка, помнится, стала нам, родившимся телесно, вожделенной «пепси-колой» нашего поколения. Мы с удовольствием скакали на митингах, притоптывая на гробах апологетов «застоя», исполняя тем самым половецкие пляски сумасбродной свободы на костях разрушаемой отчизны. Но тут, как кто-то метко выразился, у «человека с пятном» начались проблемы, и мы окончательно и бесповоротно потеряли родину – словно голову – не найдя себя в стране великой иллюзии и справедливости.
Наступило Время…
Время, которое когда-то ошибочно было названо нашими отцами – «время-вперёд»: увы, обратный отсчёт «антивремён», дойдя до своей нулевой отметки, освободил давно плотно сжатую пружину наших чаяний, заставив нас отправиться в неизвестность под пьянящим названием «свобода». Так мы становились заложниками времени, мчащегося с несбавляемой скоростью сквозь наши юность и период становления, раня наши патриархальные души, души людей «оттуда»…
Второе рождение, а точнее – духовная реинкарнация второго Ш.У.Т.а было не за горами.
И мне надлежало к этому подготовиться.
---
Когда я просыпаюсь, то вместо молитвы произношу про себя короткую фразу: «я не боюсь Времени». Мне страшно думать о его мощи, беспощадности, но время затягивает каждый раз: работа, дела, родственники, друзья… Всё это мне кажется неестественным и нелогичным. Я встречаюсь с друзьями, мечтая поскорее очутиться дома, я вспоминаю о родителях, которых давно уже нет, когда мне плохо. Не отдавая при этом себе отчёта, нуждаюсь ли я в данный момент в их несуществующей поддержке, или проклинаю их минутную слабость, начавшую мою случайную биографию.
Работа – необходимое, но недостаточное условие моего банального существования, тем более, что меня от присутствия в кругу людей тошнит. Что же остаётся во мне существующем? Мысли, мысли мятущегося человека? Думы, складывающиеся помимо моей воли в стихи? Не ахти какие, но способные заставить человека думающего оценить их навязчивую пустоту.
И сердце – бессердечного человека.
Закрытого на веки вечные от социума, человека подавленного и скрытного. Время меня убило…
---
Я получаю письма.
Нет, не «мыло», тем более – не эпистолярии. Письма приходят сами собой, «оттуда»… Это – разновидность состояния «дежа-вю», когда ты читаешь несуществующий формат послания. Ты похож на ненормального, тупо изучающего кусок обветшалой стены, вперившись в него взглядом блаженного.
Mju, как просто уверовать в тебя!
Достаточно лишь понять, что ты есть, Mju.
Достаточно проникнуться лишь Духом Твоим, лишь услышать Твой чёткий и понятный голос, Mju.
- Подайте копеечку, родные! Подайте! Подайте!..
---
Итак, Время меня убило. Ещё Вчера…
Ещё тогда, когда я любил – в первый и последний раз. Письмо с предупреждением, увы, опоздало. И я разделился на две половинки, подобно великому Олуху. Он ещё тогда, в период Великого Разделения, показал пример сохранения оттиска материи на синергетическом поле вселенной.
Теперь меня – два.
Я – так похожий на человека, и я – дух самого себя, ни на кого не похожий и просто невидимый. Но я вижу всё, даже больше, чем всё – я подразумеваю. Когда меня принимали в канцелярии Mju, попросили взять себе новое имя, состоящее, по традиции, из трёх наименований былых реинкарнаций. Я назвался Ш.У.Т. После чего мне присвоили степень «Его Величество». Вот так реинкарнация второго Ш.У.Т.а и состоялась.
И я снова спустился на Землю.
Mju, как приятно не ощущать себя, не быть обременённым телесными веригами!
Как же восторженно видеть всё сущее Состоявшимся Навсегда. Всё становится прозрачным, ярким, полутона выходят на передний план, контрастность позволяет увидеть мельчайшие детали сущего.
Я не жив!
Но я ощущаю всю вселенную.
Я – великий Ш.У.Т.
Теперь я готов смеяться вместе с вами над самим собой.
---
Но, не тут то было…
Неубиенная любовь, отчаянная и беспощадная, как чёрт из табакерки вновь выскочила на авансцену жизни, учинив переполох. Все только и судачили: они снова переписываются. Они вновь нашли друг друга…
Mju, если ты и хотел насмеяться над душами грешными, то любовь – это то гениальное Твоё творение, что поставило нас вне Времени. Грех не имеет продолжительности и вескости. Грех – это состояние человечества любящего, и влюблённого в свои сущности. Грех – это изгнанная из рая Любовь, та самая – отчаянна и беспощадная, потому как дарована нам Mju за наше непослушание детское в чувствах. Его Величество Ш.У.Т. тоже любил – послушно и безропотно, так как и должно это было происходить в раю. Но предмет его пустотелой любви возжелал возыметь большее: владеть предметом своей страсти. И появилось телесное ощущение. Появилось влечение, телесная верига, тяга, друг к другу.
Человечество начало размножаться. И контроль за этим великим обладанием был утерян, как древние манускрипты – летопись грехов и предательств. Любовь стала править миром… Сложилось впечатление, что Mju просто не контролировал эти процессы…
Но и этого ему, предмету любви, показалось мало. Обладать Ш.У.Т.ом, теперь уже бестелесным несуществом – вот истинный смысл перелицованной, как дурной сценарий прошедшей и реальной жизни, Истинной Любви.
И вот тогда второй, изгнанный из рая, ангел взял и придумал Интернет…
---
И вроде бы и произошла уступка Mju: телесная любовь была тем самым поставлена под сомнение. И многие телесные связи человечества стали подменяться виртуальностью бытия. Грех, как таковой, т.е. – телесный акт отошёл на второй план восприятия. Мне шепнули, что де сам Mju возрадовался: истинно же: всё телесное перестало превалировать на этом свете. Но… Обладание мысленной субстанцией души, да ещё в таком грандиозном масштабе, суть и есть отдание на заклание второму ангелу тех самых душ человеческих. И восторженность этого бестелесного, ничем не контролируемого, бытия совпала со вторым пришествием Ш.У.Т.а. Искусно расставленные сети безмерной любви, как духовного сверхобладания, явились началом моего падения.
---
Меня вновь вызвали в канцелярию: мол, что ты себе позволяешь? Mju не мог быть доволен ни твоими бездуховными связями, что были пресечены во время реинкарнации, ни твоими нынешними похождениями в Сети, куда ты столь легкомысленно угодил, отдавшись на поругание памяти… Твой величественный статус не может быть принижен обладанием тебя в любой форме и сути. Подумай об этом…
Меня тошнило солдатом…
Стихи и фразы эпистолярия так и сыпались из воспалённого источника. Всё это каким-то непостижимым образом становилось известным в Сети. Появился мой выдуманный двойник, этакий виртуально выхолощенный субьект-существо с именем и даже телесной физиономией. Поэтизм стал той каплей несознания в ангельском, что привело ко второму витку слухов: он де, одухотворённый её любовник, она вернула обладание над ним, бывшее в той, прошлой жизни. Были даже придуманы друзья, жёны, соглядатаи… Всё это закрутилось с новой, второразрядной воспалением, силой.
И я угодил на Суд.
---
- А с этим что делать?
- С кем? А, с этим… Невозвращенец? Возомнил себя богом?.. Вернёшь на землю, на этот раз – просто ангелом. Пусть потрудится над душами.
- Слушаюсь, Mju!
- Погоди-ка: пожалуй – поговорю с ним. Оставь нас!
Ш.У.Т., несущество в сером балахоне, презрительно бросив взгляд на Солдата, придвинулось ещё плотнее к стене. Солдат отвесил учтивый поклон Mju и удалился. К новой фазе неземного дня прибавился небесный свет, поглощающий всё вокруг невыносимой яркостью. Ш.У.Т., взглянув на Mju, воздев руку, заслонился ею от его невыносимо пронизывающего света. Ощущение яркости перешло в такое же яркое ощущение неотвратимости наказания: «теперь уже точно: отправит в ад» - невольно подумал Ш.У.Т.…
Mju, отведя взгляд, выдержав паузу, спокойно и монотонно произнёс:
- Я никому из вас, моих близких, подобных мне, не разрешал примерять на себя мои ризы. Ты – ослушался...
Голос его становился тем более вкрадчивее, чем более он приближался к изрекаемой им истине.
- Причём, ослушался, как пребывая в телесной оболочке, выполняя миссию моего очеловечивания, так и в бестелесном пребывании несущества. Ты наложил печать непонимания и раздвоения сознания на людское племя, опозорив меня, как единого Mju во всей Вселенной. Что скажут боги, - ещё ниже на полтона и в задумчивости произнёс Mju.
- Как ты посмел? – Вновь повысив тон, и вовсе возмутился: - Я дал тебе вторую жизнь, я готов был дать тебе жизнь вечную. Но ты предпочёл обожествлению жизнь ради жизни. И люди, насколько я знаю, поверили тебе? Отвечай, это – так?
- Люди хотят видеть Тебя в себе, Mju, - Ш.У.Т., приняв позу судимого, позволил лишь откинуть руку чуть назад, опёршись ею о стену чистилища, - Вера в тебя, Mju, основана у людей в веру в свои силы, что же плохого в том, что обращая своё внимание на жизнь, как дарованное тобой им свыше чудо, они желают продлить её ещё на несколько радостных мгновений, на несколько счастливых лет. Я счёл, что в силах помочь им в этом. И они благодарны за это…
- Благодарны? Кому – тебе? Ты понимаешь, что говоришь? А как же страх перед наказанием, неотвратимым наказанием за непослушание, выраженное в грехах? А как же благоговение перед высшим разумом, создавшим их… Благодарны!.. – Mju резко оглянулся… У Ш.У.Т.а от резкого порыва энергии Mju неудержимо, с сильным хлопаньем, заколыхался балахон, рельефно очертив плоть – то тело, которое он выбрал себе, прибыв в тот раз на Землю.
Взяв себя в руки, Mju с должным достоинством изрёк:
- Отправишься на Землю: духом, - оправившись, произнёс он. – Как это называется у людей? Ангелом души? О божестве забудь… Сил тебе будет дадено лишь на то, чтобы защитить опекаемую тобой душу. Кого будешь опекать – узнаешь у Солдата. Исчезни! – Mju, устало облокотился на алтарь и отвернулся. Ш.У.Т., опустив на мгновенье голову, встрепенулся и резко выпалил:
- Люди боятся тебя, Mju. Единственное, что продлевает им жизнь, - любовь, в которую они верят едва ли не больше, чем в твои чудодейственные силы. Ты ошибаешься, Mju, не дозволяя им впускать тебя в их души. Я не смог с этим смириться…
- Исчезни! – Mju, понимая, что не владеет собой, метнулся к пологу, отделяющему чистилище от неземного мира, сорвал его непривычно резким движением и исчез…
---
«В Сети появилось новое Чувство! Любить друг друга виртуально… Вам больше нет нужды тратить силы и деньги на физическое выражение своих чувств и привязанностей. Совершите Акт Чувственности в Сети! Виртуально! Используя единственно истинное – Четвёртое – измерение этого мира!»
Электронная открытка пульсировала, как флаг на мачте старинного фрегата, призывая пользователей отвлечься от забот и вкусить «райских чувств любовного томления» на просторах Сетевых пространств. Вселенная, сжатая до объёмного формата оптических и лазерных кабелей, требовала к себе пристального и непременного внимания, как когда-то второй ангел пытался обратить на себя внимание человечества свободой его же низменных чувственных устремлений. Эта эра так и вошла в анналы, как Эра свободного Секса.
Новое порождение человечества выразилось в неприятии какого-либо Разума, будь то – Mju, или – так называемый второй ангел. Любовь, выставленная Её Величеством, третьим ангелом по имени Гламур, напоказ, выплеснулась мертворождённым младенцем на просторы виртуального мира, заставив деградировать чувства, присущие было человечеству: вере, надежде, любви.
Замена – мир НЕРЕАЛЬНЫХ возможностей, мир блеска, мир чванства и боязни за свой имидж. Мир дозированной нравственности, как меры любвиобильности страждущих недочеловеков.
---
Осуждённый когда-то Mju за сохранность Любви на Земле, низший по чину ангел по имени Андерссен, в бытность свою его Величество Ш.У.Т., прибыл обратно с новой миссией на землю...
---
Ничего, - подумалось Ш.У.Т.у, - Андерссен станет просто духом.
Солдат приказал опекать ту самую, бывшую когда-то предметом любви самого Ш.У.Т.а.
Mju и не подозревает, насколько безгрешен микромир чувств, - подумал про себя Андерссен. – Прошло то самое Время, убившее, казалось бы, всё и вся, но связь времён и душ – тех самых грешных душ, изгнанных когда-то из рая, облечённых чувствами и одухотворённостью взаимности сущего, пусть во грехе, пусть брошенных Mju на произвол Времени – стала тем самым предвестником новой эры милосердного сосуществования в Любви, как во спасении от Времени. Только те двое, изгнанники, способны были отмести все условности и предопределённости мира сущего, мира Mju, создав свой, неподражаемый микрокосм влюблённости, давшего миру шанс…
---
Андерссен задёрнул занавеску…
Она спала, укутавшись в плед, пережив во сне целую жизнь одиночества и безмерной любви. Он пришёл нежданно и она не могла этого знать. Она просто спала, сжимая в своих шелковистых запястьях тоненькую книжку, которую она, возвращаясь с работы, приобрела с развала. На книжке было крупно набрано: Его величество Ш.У.Т. Антология одного падения. Очередной глупый опус неизвестного автора-однодневки о смысле бытия, - Андерссен знал это. Она просто мирно спала, ничего не подозревая о микрокосме, виртуальной любви, Интернете: о всей этой чепухе, основанной на чувственности, но не на чувствах, оголённых словно нервы грешницы. Она давно поняла, что владеть и обладать – далеко не одно и то же. Обладание миром, одухотворённым и прекрасным, так похожем на рай, из которого она когда-то была изгнана Mju, суть – любовь, щемящая душу, но дающая возможность оторваться, словно пуантам, над плоскостью бренной сцены, выставленной в назидание всему сущему на всеобщее обозрение толпы.
Её хрупкий мир, её вера в любовь, стёртая было в пыль забвения самим Mju, её неизбывная вселенская нежность столько пережившей души – истерзанной, но не надломленной самой беспощадной Вселенной, этот её мир Веры вне Времени, Надежды вне Существования, Любви – поверх и вне всех условностей и законов, навязанных вселенной самим Mju, её такой хрупкий и незащищённый мир ещё оставлял для Андерссена истинный шанс всё же стать богом.
Ведь он сниспослан просто защитить её …
Но она об этом ничего не знает, мирно сопя во сне, словно ребёнок в колыбельке…
Ибо всё божественное неизбывно в нас самих, оно просто дремлет...