Лотос ру (кусок 5, последний))) (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Да, он учился в Шаолине.
Войти в древнюю цитадель боевых искусств Шаолинь-су цюань-фа учеником непросто. Надо доказать, что ты достоин столь высокой чести. Выйти еще сложнее. Выход из Шаолиня только один – через лабиринт с механическими манекенами и ловушками, которые срабатывали, когда испытуемый наступал на ту или иную плиту пола. В любую минуту откуда угодно мог быть нанесен удар, из стен выскакивали мечи, под ногами проваливался пол…. По преданию, раньше из лабиринта мог выйти один из ста, но зато он становился супермастером, победить которого было практически невозможно.
Времена изменились, и Шаолиньские выпускные испытания больше не были столь опасными, от них не погибали. Но пройти «Восемнадцать врат»  не стало легче.
То, что предлагал Джамалу Максим Чермный, не было поединком. Один против девятерых – это не поединок, это убийство. Тут справился бы, пожалуй, лишь легендарный монах Шаолиня Чжан Саньфэн. Ну или Брюс Ли. Один против девятерых…. Победил – забрал Княжну и свободен. Проиграл – вези кокаин, Княжна остается у Чермного до конца операции как гарантия добропослушности Джамала. Победить – значит убить всех. Восьмерых подготовленных парней и мастера ояма-каратэ.
Но это был единственный шанс из тысячи. Максим Чермный играл не на жизнь, а на смерть.

Бердянцев думал. Княжна должна была отозваться полтора часа назад. Она не могла не отозваться – таковы были правила их общения, установленные давным-давно. Когда вирусы производства Волконской натворили кучумалу, когда Слава только и мечтал о том, чтобы изловить Мисс Вирус, их компьютерная дуэль превратилась в притчу во языцех. Дуэль со своими правилами и понятием о чести. Ибо победить в нечестном поединке легко. Но только та победа, которая достигнута с соблюдением правил – настоящая.
Одно из самых главных правил: «Обещал – сделай». Оно было нерушимо, как и все остальные. Это правило было нарушено только однажды. Слава точно так же сидел перед монитором, кусая пальцы и ожидая, когда Княжна наконец выйдет на связь. Он ждал три с половиной часа. До тех пор, пока ему не сообщили, что Зоя Волконская подверглась бандитскому нападению в подъезде собственного дома и попала в больницу с черепно-мозговой травмой…. С тех пор Бердянцев уяснил: если Волконская не вышла на связь – значит, случилось что-то по-настоящему  серьезное.
На сей раз Слава не собирался ждать три часа. Не отрывая взгляда от экрана, он потянулся к телефону:
- Кир, ату их! Есть мотив, все пучком. Где Чермный?
- В Иваново, судя по маячкам. Есть ату!
Бердянцев положил трубку и безнадежно уставился в пустой монитор. Ладно, не в первый раз отбрехиваться от начальства. Главное – успеть, если что не так. А если все так, как надо, то все хорошо.

Зоя очнулась от того, что ее подхватили поперек талии, бесцеремонно перекинули через плечо и куда-то понесли.
Сразу нахлынула боль, оглушающая боль. Кровь и слезы заливали глаза.  Почти тут же ее сбросили на пол, да так небрежно, что Княжна тихо вскрикнула, ударившись головой, локтями, лопатками и бедром. Козлы.  Поднесла руки к лицу, ощупывая веки, и задохнулась от боли: прямо под правым глазом глубоко сидел осколок стекла из разбитых очков.
«Без глаз оставили, сволочи! – В злом бессилии подумала Зоя. – Кому нужен слепой программист!? С-суки…»
- Эй, как там тебя! Не дергайся, а то прибью, поняла?
Чего ж тут непонятного? Голос был мужской и молодой.
- Подергаешься тут… без глаз… – Слова вылетали из горла с хрипом и натужным сипением. Господи, больно-то как!…
- Заткнись! – рявкнуло откуда-то слева. – Скажи спасибо, что живая еще. Моя бы воля – утопил бы тебя и хахаля твоего поганого….
- Спасибо. – Значит, Джамал тоже попался! Весело. – А что с хахалем?
Слева хохотнуло:
-   А кончают его сейчас в лесочке неподалеку. Шеф ему условие поставил: если один девять наших сделает, то вы с ним идете на все четыре стороны. Только наших  хрен сделаешь! У пятерых – черный пояс! А у Шефа – вообще девятый дан.
Батюшки-светы…. Вот влипли так влипли! От Лотоса же ни ножек, ни рожек не останется! Девять человек… Вот и сказочке escape, кто не понял – F1…
Зоя тихо и презрительно хмыкнула:
  -    Вдесятером на одного!.. Герои, мать вашу….
-  Молчи, сука, пока я добрый! – Сторож гаркнул так, что у Княжны заболели уши. – А то ведь драться начну. Ты лучше песенки пой, пташечка. Все веселее, пока там твоего говнюка кончают…. И тебе тоже недолго чирикать осталось.
Вот как раз петь Зое хотелось меньше всего. Ей было больно и страшно. Не так, как тогда, когда она убегала от преследователей в метро – панически, дико, удушающе – а как-то безнадежно и тоскливо страшно, словно перед неизбежной операцией…. Не такой смерти она хотела, и не в этот срок. А впрочем, помирать, так с музыкой…
Зоин страж был очень доволен. Правда, к процедуре избиения Лотоса Левчика не допустили по состоянию здоровья, поэтому и оставили стеречь девчонку на третьем этаже личного особнячка Шефа. Но Левчик не сомневался, что будет отмщен по полной программе, ведь это состояние здоровья ему устроил как раз Лотос или кто-то из его прихвостней. Сидя у огромного окна, оформленного как стеклянная дверь (причуда Шефа – окна от пола до потолка), он со вкусом представлял, как мечется Лотос в панике, как метелят его со всех сторон от души…
- Когда они окружили дом,
И в каждой руке был ствол…
Тихий, хриплый голос выдернул Левчика из мечтаний.
- Он вышел в окно с красной розой в руке
И по воздуху плавно пошел.
И хотя его руки были в крови,
Они светились, как два крыла,
И порох в стволах превратился в песок,
Увидев такие дела…
Девчонка пела. Левчик вытаращился на окровавленное существо, которому и в сознании-то быть не полагалось. Девчонка пела. Вернее, еле слышно хрипела слова. От того, что она пела, у Левчика почему-то проползли по хребту мурашки.
- Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя….
Левчик с рыком поднялся и, коротко размахнувшись, ударил девку в лицо, ставшее кровавой маской.

Воздух.
Мох, мягко пружинящий под ногами. Изящные, стремительные сосны стоят стеной. Восемь человек вокруг одного. И девятый поодаль.
Джамал Лотос призвал на помощь всю ненависть, всю жестокость и всю любовь. От первых четырех ударов он увернулся. Следующие три – отбил….
Чермный следил за Лотосом и восхищался. Вот это мастерство! Чермный был наслышан о легендарном искусстве «железной рубашки», но увидеть его довелось впервые. Удары сыпались на Лотоса со всех сторон, но половина их проходила мимо, а остальные словно не причиняли ему никакого вреда. Пару раз Лотоса сбивали наземь, но мох гасил силу падения, и Джамал взвивался на ноги снова. Вот он уклонился от удара, да так, что разогнанная ударная ступня атакующего пришлась аккурат в скулу коллеге. Вот ужом вывернулся из захвата и страшной силы толчком пригвоздил противника к ближайшей сосне…. На какой-то миг Чермному стало немного не по себе: он снова почувствовал жесткую волну ярости, как на показательных выступлениях. Но на сей раз энергия Лотоса не растекалась во все стороны сама по себе, она била клином туда, куда указывал Лотос. Двое из восьмерых уже лежали неподвижно, впечатанные в мох….
Но Лотос начал уставать. Удары его не стали слабее, а движения оставались по-прежнему стремительными. Но падать он стал чаще. Вот, откинутый ударом в солнечное сплетение, Лотос не вскочил сразу, а миг постоял на одном колене, переводя дух и держась рукой за грудь…. Потом сплюнул кровь, взлетел и снова завертелся волчком. Он словно сжигал себя изнутри, без остатка, вкладывая в каждое движение все дыхание,  силы, кровь и мысли. Но Лотос был человеком, а не боевой машиной. И он уставал все больше с каждой секундой боя.
Третьего парня Джамал вырубил уже с трудом. Оставалось пятеро. И когда Лотос в очередной раз упал, мох не захотел его отпускать. «Из тьмы и забвения – к свету!» Джамал вырвался из цепких объятий земли и раскрыл красный лотос. Еще один из нападавших успокоился под сосной, подавившись собственной кровью….
И все бы ничего, да только зеленый мох почему-то цеплялся за ноги, а воздух сгустился и повис на руках, словно тяжелый ил на листьях лотоса. Удар в горло опрокинул Джамала навзничь, и земля радостно примагнитила обессиленное тело.
Прохладные руки сжали виски, пробежали по щеке. Джамал наяву ощутил, как тонкие нежные ладошки коснулись лица, стирая пот, огладили плечи и руки, словно снимая налипшую на них тяжесть, оплели запястья…. Земля отпустила его. А воздух услужливо подбросил вверх и поставил на ноги. Лотос слегка развернулся влево, проводя простую, но эффективную «золотую подсечку». И увидел вытаращенные в изумлении глаза уложенного наземь парня.
«Рано хороните!» – подумал Лотос, разворачиваясь к оставшейся троице.
Чермный выплюнул недокуренную сигарету, глянул на время  и отклеился от бампера машины. Лотос был хорош, очень хорош. Но он, Максим, был лучше, потому что не уложил перед этим пятерых каратистов и был полон сил.
Джамал спиной почувствовал его приближение. И подумал, что все происшедшее до этого – разминка перед настоящим боем. Он еще успел измочалить шестого по счету противника до того, как Чермный повелительным жестом приказал двоим оставшимся бойцам освободить плацдарм.
«Ну вот, Джамал Лотос, подведем итог!»
Джамал похолодел. Лицо Чермного затуманилось, расплылось….
«Ты думаешь, ты настоящий чемпион, а я нет?»
«Ты настоящий. Убийца».
Откуда здесь взялся Макс?! Вот он снимает пиджак и складывает кулаки… Нет! Неправильно! Дракон всегда дрался чуть не при галстуке! И стойка у него была не такая!…
- Джамал, вы не ждали моего вмешательства?
Макс пропал. В пяти шагах от Лотоса стоял, сосредоточенно хмурясь, Максим Чермный. Джамал пришел в себя и развернул ладонь, настраиваясь на поединок. Ничто сейчас не могло его отвлечь, даже рев моторов поблизости и усиленный мегафоном рык:
- Всем не двигаться! На землю, лицом вниз, живо! Руки на голову!! Живо!!
Лотос не успел опомниться, как его весьма неучтиво сшибли на землю:
- Шире ноги, козел!
Рядом зло морщился таким же манером уложенный Чермный.
Вдруг над головой Джамала раздался сердитый голос:
- Этого не трогать, это свой. Подымайся, воин… - сильная ладонь хлопнула по плечу. Джамал медленно встал, ничего еще не понимая.
Над ним возвышался рослый мускулистый мужик лет сорока с хвостиком. Одет он был в камуфляжный комбинезон, черная маска была закатана вверх на манер шапочки, открывая мрачное широкое лицо.
- Алексей Кириллов, ФСБ.- представился он и кивнул на шестерых парней, валявшихся на траве. - Это ты один их уделал? Красиво. Уважаю. А где Волконская? Э-эй, ты куда?
Джамал метнулся туда, где люди в пятнистой форме и масках «упаковывали» Максима Чермного. Кириллов не расслышал, что сказал Лотос, но ответ Шефа прозвучал очень громко:
- Княжна? Там же, где и была. Только не думаю, что ты успеешь застать ее в живых. Левчик получил приказ убить ее, если мы не появимся через три часа. У тебя минут сорок, Лотос.
Когда Джамал обернулся,  Кириллов уже сидел за рулем машины.
- Садись, погнали. – Сказал он Джамалу. – Успеем.

Зоя очнулась и тут же пожалела об этом. Снова нахлынула боль в глазах и затекшем теле. Обратно в милосердную тьму загнать сознание не получалось.
Дыхания сторожа слышно не было. Может, ушел? Мало ли, приспичило? Или ее больше не считают нужным охранять? Но ведь это значит, что Джамал… Нет!
Надо выбраться. Надо выбираться, пока нет охраны.
Зоя постаралась припомнить, откуда доносился голос сторожа. Скорее всего, он сидел у двери, значит, надо двигаться туда. Княжна пошевелилась, пробуя послушность тела, и поднялась на четвереньки, не открывая глаз. Боль разрывала каждую мышцу. Зоя нащупала рукой стену, оперлась на нее и медленно стала подниматься на трясущихся ногах.
Держась за стену, она сделал несколько мучительных шагов. Быстрее бы надо! Боже, ну отчего так больно! Еще чуть-чуть… И еще… Где же Лотос? Неужели…
Пальцы нащупали дверной косяк, а потом и ручку. Есть! Зоя открыла дверь, и в лицо ей ударил холодный ветер. «Откуда он здесь, ветер?» – изумилась она, стоя на пороге. С закрытыми глазами она стояла на краю провала в небо.
- Эй, сучка, ты куда это?!
Зоя вздрогнула и обернулась на краю пропасти.
- Стой, дура, куда!…- Левчик кинулся удержать идиотку, стоящую у распахнутого окна.
Огромная потная ладонь на плече… Ну уж нет, я уже на пороге! Зоя отчаянно рванулась в дверной проем…
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя…
И воздух распахнул объятия.
С грохотом вылетела дверь, не выдержавшая слитного удара Джамала и Кириллова….
«Зо-о-я-а!!»
Безумные черные глаза стали последним, что увидел в своей жизни Левчик.
Джамал не видел ничего. Только белый шелк на сером бетоне двора…

Свет.
Слава Бердянцев не усидел на месте и рванул в Иваново так быстро, как только мог. Но все равно поспел к шапочному разбору.
На вопрос, где Кириллов, Бердянцеву не ответили. Просто усадили в машину и куда-то повезли. Как оказалось, к милому трехэтажному особнячку в центре поселка.
- Мы как раз в лесу закончили, - объяснил один из «масок» Славе. – Сейчас посмотрим, что у них в поселке. Кириллов с этим суперменом мелким за Волконской поехали.
Бердянцев увидел их сразу. Сперва Кириллова. Джамал шел следом. Он нес на руках человека в белом. Безжизненно висела тонкая рука, моталась в такт шагам темная грива, в которой не было ни искры рыжины. Угас рыжий огонь, превратился в бурые пятна на белом шелке.
Кириллов был мрачнее тучи. В глазах Лотоса была пустота. Ничто во всей Вселенной не имело больше смысла. Ничто – кроме изломанного легкого тела, которое он осторожно прижимал к себе, стараясь удержать уходящее по капле тепло…
Люди в белых халатах не смогли разжать его рук. Они что-то говорили – он не слышал. Он почти не чувствовал, как его усадили в машину с сиренами и куда-то повезли. Он держал ее, держал из последних сил, звал из засасывающего небытия… Равномерно пикали приборы, булькала капельница.
Седой врач смотрел на человека с безумными черными глазами и думал, что девушка, которую черноглазый ни на секунду не выпустил из рук, должна была умереть полчаса назад.

Хирург Василий Семенович был умным человеком. И повидал на своем веку столько, что и врагу не пожелал бы такого опыта.
Поэтому когда молодой анестезиолог Коля подбежал к нему и в панике сообщил, что не может оторвать от «тяжелой» пациентки какого-то сумасшедшего, Василий Семенович спокойно сказал:
- И не отрывай!
А через минуту хирург сам увидел этого сумасшедшего. Он шел по коридору, держа на руках девушку. К ней уже присоединили капельницу и кардиограф, прочую аппаратуру везли следом на каталке.  
Бывалому врачу хватило одного взгляда в черные глаза, чтобы понять то, чего не поняли доктор «скорой помощи» и Коля. Такие глаза были у парней в Афгане, приносивших к нему на руках чуть живых друзей. Он понял, почему девушка в рваном белом шелке была еще жива.
«Сумасшедший» сам внес ее в операционную и бережно уложил на стол. Черные глаза вперились в хирурга. Повинуясь знаку Василия Семеновича, проворная сестричка напялила на парня стерильное зеленое облачение. Он взял руку девушки в ладони и застыл, глядя в никуда.
Василий Семенович начал операцию, и ему вдруг показалось, что умереть этой девушке просто не позволят.

Она шла по туннелю. Белые стены плавно перетекали в белый пол, уши зажимала звенящая тишина. Она шла.
Впереди был свет. Такой мягкий и теплый… Уютный, родной… Ей хотелось окунуться в этот свет, дотянуться до него, вылезти из тьмы и забвения, как цветок лотоса… Лотоса?
Что-то напомнил ей этот цветок. Словно смутно знакомый голос позвал из бесконечного далека. Но он был так тих, так далек! А свет так манящ, так близок! Она сделала еще шаг. Стены зашевелились, как живые. Свет… Еще шаг. Пол колыхался.
«Зоя…» Тихий голос заставил обернуться.
Черные глаза прожгли белизну туннеля.
«Не уходи…» Приказ и мольба.
«Это не круг, Зоя. Мы вырвались… Не уходи…»
Свет за спиной ожил, нервно замирая и вспыхивая сердито. Но Зоя не могла оторваться от черных глаз.
«Не уходи…»
Свет за спиной стал ярче, он разгорался и кажется, начинал гудеть…
«Не уходи!»
Свет превратился в яростно бушующее пламя, грозный рев его заложил уши. Зоя медленно потянулась к зовущим рукам и черным глазам…
Сзади взвыло, заметало, и страшная сила как магнитом повлекла ее назад, в жадный жар белого огня. Поздно! Руки обняли руки, пальцы переплелись. Пламя стенало и плакало, рушился белый туннель…
…Снова боль. Настоящая боль. Невнятные голоса над головой. Живые голоса. И горячие сильные пальцы, обнявшие ее безвольную ладонь.
«Джамал!» - позвала она, в страхе подумав, что будет, если он не откликнется.
«Я здесь!» – услышала в ответ и успокоилась, переполненная тихой радостью. А как могло быть иначе?..

На четвертом часу операции пациентка вдруг вышла из комы. Это было невероятно, и все знающие ситуацию изумленно и встревоженно переглянулись. Но Коля оказался быстр и точен, как всегда. Шприц, еще шприц…
В перерыве между уколами девушка приоткрыла белые пересохшие губы и еле слышно выдохнула: «Джамал…»
- Я здесь, Зоя…
Парень взметнулся на ноги одним неуловимым движением, черные глаза полыхнули.
-  Спокойно, молодой человек! – осадил его Василий Семенович. – Не творите глупостей!
Он и сам не верил в то, что произошло. Он знал, что чудеса иногда случаются. Но чтобы такие… Девушка не умерла по дороге в Приозерскую больницу. Она выжила час в вертолете, пока ее везли в Питер. Она перенесла четырехчасовую операцию. Врач с интересом посмотрел на черноглазого парня с экзотическим именем.

Презент из Китая.
Слава Бердянцев, Алексей Кириллов и Фархад сидели рядышком в больничном коридоре.
Фархад закончил рассказывать Марине душераздирающие события последней недели уже около шести часов утра. Та сидела непривычно тихо, кутаясь в свитер и глядя перед собой остановившимися глазами. Она поверила Фархаду. Поверила как-то сразу и безоговорочно. На память пришли странные разговоры брата по телефону, то, что он никогда толком не говорил, где работает и чем занимается, его странные пропадания на несколько суток… И многие, многие мелочи, на которые обыкновенно не обращаешь внимания, но которые сразу находят себе место, когда узнаешь что-то подобное тому, что поведал Фархад. Марина чувствовала, что в голове теперь чистота и порядок. Эта дикая ночь расставила все по своим местам.
Марина не помнила, как отключилась. Ее потрясенное сознание просто решило дать себе передышку, и девушка заснула, сама того не заметив. Она не чувствовала, как Фархад стянул с нее свитер, уложил в постель и укутал в одеяло. Ее не разбудил даже истошно запищавший телефон.
Звонок застал Фархада за решением крайне сложного вопроса: стоит ли как-нибудь сдвинуть кресла и соорудить подобие постели, или быть проще и лечь на пол? Подняв трубку и услышав:
- Здравствуйте, Святослав Бердянцев беспокоит, ФСБ. Ваш друг, Джамал просил вас срочно приехать… - Фархад понял, что есть третий вариант – не спать совсем. Он схватил ручку и принялся записывать адрес под диктовку Бердянцева.
Глянув на тихо посапывающую Маришку, Фархад быстро оделся, положил ей на подушку записку («прогреться в ванной, выпить горячего чаю, закутаться потеплее и не сметь выползать на улицу!!!»), Фархад помчался разбираться, что происходит.
Прибыв, куда было велено, Фархад почти не удивился, когда перед ним распахнуло ворота «закрытое медицинское учреждение».
Едва он вошел внутрь, к нему подскочил высокий вертлявый молодой человек в очках и взволнованным голосом спросил:
- Вы – Фархад?
- Да.
-  Я – Святослав Бердянцев, я вам звонил. Тут беда у нас случилась, Княжна…Ну, Зоя, она с третьего этажа… А Джамал – он там…
Бердянцев поперхнулся и закашлялся. В разговор вступил Кириллов и объяснил Фархаду все коротко и четко, словно отрапортовал. И вот теперь они сидели втроем в коридоре. Бердянцев переживал за Зою. Кириллов переживал за Бердянцева. Фархад переживал за всех вместе и за соревнования впридачу.
Слава обвис на стуле и тихо стенал:
- Я тогда ее так завесил, так завесил! А она мой вирус разобрала по частям, потом упаковала и прислала мне с приветом! Всю информацию с жесткого диска снесла, BIOS развалила на фиг, софт попортила, сколько я потом мучился… Через месяц все равно новый системный блок покупать пришлось. А «Скиф»-то, «Скиф»! Так и не знаю, что  ним делать. Хоть стреляйся, не знаю. А ежели помрет, так и не узнаю никогда…
Кириллов ткнул Фархада в бок и молча указал в коридор. К ним шел хирург Василий Семенович. Бердянцев в момент заткнулся и нацелил на подошедшего врача очки.
- Плохо дело, господа, очень плохо. – Василий Семенович строго посмотрел на Кириллова, потом на Бердянцева. Фархада не удостоил и взглядом. – С какого этажа упала девочка?
- С третьего…кажется… - прошептал Бердянцев.- Семеныч, что?!
-  Ну так вот, - хирург неожиданно вздохнул, и взгляд его вдруг стал виноватым. – Ходить она уже никогда не будет. Как еще жива осталась, ума не приложу. А что это за молодой человек с ней? Имя у него такое ненашенское…
-  Джамал? – встрял Фархад.
Хирург наконец-то его заметил:
- Он самый. А вы его знаете?
- Да. Что с ним?
-   С ним? – Василий Семенович усмехнулся. – С ним ничего. Сидит возле вашей пострадавшей аки приклеенный. При этом вид у самого – в гроб краше кладут. Весь в ссадинах, костяшки пальцев в кровь содраны и ребро, кажись, сломано – дышит больно осторожно. Но я могу и ошибаться… Били его, похоже, смертным боем.
Фархад так и обмер. Он подумал о предстоящих соревнованиях и тут же выругал себя последними словами: какие могут быть соревнования, когда Зоя при смерти, а Джамал с ребром?
-  Проводите меня к ним, - потребовал он. – Немедленно. Мне надо поговорить с Джамалом.
- Весьма сожалею, молодой человек, но нельзя. – Последовал категоричный ответ. – Вы родственник?
-  Я больше чем родственник. Я – тренер Джамала Лотоса. Завтра мы собирались выезжать на мировой чемпионат, и я должен знать, отзывать заявку или нет.
Василий Семенович долго смотрел на Фархада, а потом тихо промолвил:
- Дурдом!

Под рентгеновские лучи Фархад загнал Лотоса чуть ли не пинками. Все кости Джамала оказались целы и невредимы.
-  Она столько перенесла только для того, чтобы ты поехал на чемпионат, - непререкаемо сказал Фархад. – Ты должен ехать в первую очередь для нее. Во вторую очередь – из-за тех, кого ты повезешь юниорами. В третью очередь – для себя самого.
Фархад, как всегда, оказался прав.
Снова просторные холлы отеля «Шератон», снова ковер в спортзале… Миловидное личико дикторши спортивного китайского канала, сообщающей, что первое и третье места в чемпионате юниоров достались «Школе Лотоса». Интервью, автографы… Джамал воспринимал все это как-то отстраненно. Каждый день звонил по нескольку раз Бердянцеву, вызвавшемуся быть при Зое добровольной бессменной сиделкой, и каждый раз слышал: «Не пришла в себя» с вариациями. Как-то раз после очередного звонка Джамал пришел в номер к Фархаду, сел в кресло и сказал:
- Держи меня. Крепко.
- Чего?
-  Держи меня, а то я пойду покупать билет до Питера. Она все еще не пришла в себя.
-   Тебя удержишь, - усмехнулся Фархад. – Да не волнуйся ты, поставим мы ее на ноги. Есть же методики, цигун-терапия… Глянь лучше, я Маришке подарок на день рождения нашел. Низами на фарси, полное собрание, подарочное издание! Она запищит!
Но Фархад тревожился. «Соберись! – твердил он. – Сосредоточься! Завтра начинаются твои соревнования!» Лотос кивал…и продолжал сидеть на телефоне.
Рано утром в день начала «взрослого» чемпионата Джамалу принесли телеграмму-молнию из Санкт-Петербурга. Он принял листок бумаги с вымораживающим страхом увидеть на нем короткое мертвое слово…
«Лотос зпт Княжна очухалась зпт потребовала компьютер зпт все пучком тчк. Бердянцев».
Джамал кинулся к телефону.
- Ну позвонил бы ты десять минут назад! – трагически воскликнул Бердянцев в трубке. – Они, супостаты, вкололи ей какую-то дрянь, и Княжна спит уже беспробудным сном. Давай говори, что передать. Не выиграл там еще?
- Соревнования еще не начались, - Джамал не смог подавить вздох разочарования. – Передай, что я сегодня еще позвоню.
Попрощавшись с Бердянцевым, Джамал секунду подумал и набрал номер Васи Большакова.
- Вася, привет, это Джамал. Да, первое у Игоря, третье – у Лешки. Не меня, их поздравляй. Как там Зоя Сергеевна? Да я не успел, ей снотворное дали. Вась, у меня к тебе личная и очень, крайне важная просьба. Запиши то, что я продиктую…

Вася задумчиво уставился на то, что записал под диктовку Джамала. «Вот уж никогда бы не подумал, что Джамал Лотос знает наизусть Мэна Хаожаня», - сказал себе Вася. Сам он с некоторых пор увлекался китайской поэзией, и жалел только, что не знает китайского языка.
Вася еще раз посмотрел на листок и помчался выполнять крайне ответственное поручение, вспомнив по дороге, что где-то в коллекции компьютерных шрифтов у него был стилизованный под китайские иероглифы.

- Заразы, - прошипела Зоя Волконская, разлепляя глаза. – У меня только мысль поперла, а они усыплять… Вредители.
-  Ругается! – умилился Бердянцев. – Не волнуйся, сейчас я тебя еще больше расстрою. Новость плохая: пока ты дрыхла, звонил Джамал. Новость хорошая: он обещал сегодня еще позвонить. У него аккурат сегодня первый день соревнований.
Зоя осторожно оглянулась и конспиративным шепотом сказала:
- Курить хочу! Достань сигарету, а?
- Да ты что, сдурела? Еле дышишь, а уже курить?
-   Вредный, да? – Зоя тяжко вздохнула. – Ладно, гони ноутбук, пока снова не усыпили… Я тут как Менделеев, во сне все придумываю.
Бердянцев не успел спросить, что придумала во сне Волконская, потому что в дверях палаты появился Вася. С этим пацаном, настырным, как сто китайцев, Слава уже успел навоеваться, но позволить ему навещать «Зою Сергеевну» пришлось.
-  Вам презент из Китая! – жизнерадостно сообщил Вася, держа руки за спиной. – Велено передать лично.
- Кем велено?
Вася хохотнул:
- Понятно кем! Закройте глаза, Зоя Сергеевна…
Волконская крепко зажмурилась и протянула руки. Ей в ладони легло что-то прохладное и бархатистое. Она открыла глаза и ахнула:  огромный белый цветок невероятной красоты переливался на свету прозрачными росинками, источая еле уловимый коричный аромат.
- Это лотос, - сказал Вася почему-то шепотом. – Там записка…
Зоя разыскала среди пышных лепестков квадратик бумаги.
«Ты посмотри,
              как чист и светел лотос,
И ты поймешь,
              Как сердце не грязнится».  
Княжна растерянно обвела глазами палату. Это могло означать очень многое. А могло и не значить ничего… Кто его, Джамала, знает.
«Ты теперь – беспомощная калека», - напомнила себе Зоя, как ни противно это было. Аккуратно опустила лотос в тарелку с водой, поднесенную Васей, еще поболтала с ним о чем-то совершенно незначительном, а когда мальчик ушел, схватилась за ноутбук, благо глаза уже позволяли. Работа помогала не думать. И не ждать звонка из Китая.
- Кстати, подруга, ты мне так и не сказала, как пролезла в систему банка и раскодировала их письма!
Зоя посмотрела на Бердянцева, как на дитя неразумное:
- Прием «за дураком» тебе что-нибудь говорит? Да? Вот и хорошо, значит, не все так безнадежно. А про расшифровку забудь, как страшный сон. Военная тайна.
Бархатный белый лотос тихо покачивался в воде.

«В Пекине финишировал чемпионат мира по ушу. – Улыбнулась в экран миловидная ведущая новостей Ли Госян. – Сенсаций, как и было предсказано, не произошло: лучшим снова был признан российский чемпион Джамал Лотос».
Джамал равнодушно покосился на собственную довольную физиономию на экране телевизора. До отлета в Питер оставалось три часа.
«К другим новостям. Программисты всего мира пребывают в шоке: изобретена программа-антивирус, позволяющая бороться с вирусом «Скиф», одним из самых опасных Интернет-вирусов. Автор чудо-программы  - программистка из России Зоя Волконская, известная среди компьютерщиков как Княжна. К сожалению, госпожа Волконская не дает интервью, так как находится в больнице, оправляясь после бандитского нападения. Программа «АнтиСкиф» была разработана ею прямо в больничной палате…»
Джамал приклеился к экрану: бессовестная Княжна! Полчаса назад говорил с ней по телефону – могла бы и сказать. Что-то поболтала про то, что собирается открыть сайт Школы Лотоса в Интернете, и все. Она вообще стала разговаривать странновато, отделываясь общими и ничего не значащими фразами, не давая понять ровным счетом ничего. Ладно, прилечу – устрою серьезную разборку.
В номер заглянул Фархад:
- Джамал, пора! – глянул на экран и улыбнулся: - Во дает! Охота пуще неволи!
Джамал улыбнулся в ответ и подхватил сумку. Пора!

И тяжел и далек
        путь за три горных края Ба
По опасным тропам,
       где идти десять тысяч ли.

Средь неравных вершин
      на проталине снежной в ночь
С одинокой свечой
     из иной страны человек.

Отдвигается вдаль
    кость от кости, от плоти плоть,
И на месте родных
   верный спутник – мальчик-слуга.

Где же силы терпеть
    эту, в вечных скитаниях, жизнь?
С наступлением дня
   начинается новый год.*

9. 07 –13. 10. 2001