Мощный «Исудзу Родео » съедал километры Выборгской трассы. Машин среди дня было мало, и красавец джип несся во весь опор, презрев ограничители по скорости. На бдительных и коварных гаишников пока везло: ни один не попался. А если бы попался, то уж без сомнения устроил бы водителю крупные неприятности: человек за рулем отличался не то горской, не то азиатской, не то восточной, но весьма ярко выраженной наружностью, при этом линялая длинная футболка и поношенные спортивные штаны наводили на мысль, что хозяин джипа – не он.
Водитель джипа действительно не был хозяином автомашины. Его черная «Ауди» осталась для отвода глаз возле спортивной площадки на проспекте Просвещения. А «Исудзу» Джамал арендовал у Эжена, с некоторых пор – директора Санкт-Петербургского филиала банка «Ист – Вест». Молодой эрудит и гениальный шахматист, Эжен был обязан Джамалу жизнью, поэтому, когда вчера среди ночи раздался телефонный звонок от Лотоса, Эжен без проблем организовал ему машину к четырем утра. С доверенностью.
Алый костюм небрежно валялся на заднем сиденье. Зоя и не поняла, когда Джамал успел переодеться. Прыгнул в недра джипа, секунду пошуршал и выскочил в футболке и трениках – «в одно ухо влез царевичем, в другое вылез дураком». Перед выходом на помост Лотос шепнул ей: «Уходи в джип, пока Чермный на тебя не пялится!» А через несколько минут примчался сам, сел за руль и дал по газам. Об этом трюке не знал никто, даже Фархад. Развязать язык при желании можно кому угодно (не приведи господь, конечно!), рассудил Джамал, и не стал посвящать в план побега никого, кроме Зои, непосредственной участницы. Выслушав Джамала с величайшей внимательностью, Зоя открыла ноутбук, набрала адрес и отстучала короткое письмо: «ИИ, жди меня и мои проблемы. Sus.»
Вот и мчался золотистый «Исудзу» прямой дорогой в город Приозерск, где ждал дорогую гостью Иван Игоревич – «ИИ».
Джамал сбавил скорость только у Ивановской заправки. А километра через два перед джиповым носом махнула полосатая палочка представителя «народности гаи». Джамал покорно затормозил и опустил стекло, готовясь доказывать, что на сплошной не обгонял…. И получил такой удар кулака в скулу, что пред глазами все поплыло. Тренированное тело сделало все само: в следующий миг гаишник отлетел, оглушенный ударом дверцы, а Джамал мягко выпрыгнул из машины, складывая кулаки.
Черный «Мерседес» преградил дорогу автобусу. Из машины вышли трое.
- Как ты думаешь, что им надо?
Фархад начал вставать, но Джамал удержал его:
- Подожди. Я говорю по-китайски, а ты нет, - и пошел навстречу запрыгивавшим в автобус людям с мечами…
Сзади щелкнули замки двери – умница Зоя закрыла машину, избавив Лотоса от необходимости оборонять еще и ее и предоставив ему самому разбираться с бандитами. Теперь было ясно, что это такие же стражи порядка, как сам Джамал – Брюс Ли.
Бандитов было трое. «Счастливое число!» – подумал Джамал. И взорвался вихрем ударов, не особо заботясь о том, чтобы сохранить лицо, времени на благородство не оставалось. Первого он отбросил ударом ноги в живот. Оставшиеся двое напали одновременно. Заблокировав удар справа, Лотос съездил левого пяткой в челюсть. Остался один. Разворот, удар, еще удар…. Бесчувственное тело грянулось оземь. Сзади медленно, но упрямо вставал тот, кто напал первым. Лотос не стал ждать атаки. Издав низкое грудное рычание, он развернулся…. В грудь ему смотрело дуло пистолета. Бандит усмехнулся:
- Против лома нет приема!
Против лома приемы были, и Лотос знал их не один и не два. Но против огнестрельного…. Джамал прикинул, успеет – не успеет. Нет, не успеет, наверное. И кто знает, чем бы дело кончилось, не взвой пронзительным гудком «Исудзу»: это Зоя в отчаянии ударила по рулю. Бандит вздрогнул от неожиданности и отвернулся на звук. Он отвернулся всего на долю секунды, но Лотосу этого оказалось достаточно. Выбитый «Макаров» улетел в придорожные кусты, а в следующую секунду его обладатель успокоился, получив сумасшедшей силы удар под дых.
- Спасибо, - улыбнулся Зое Джамал, заводя мотор. – Здорово придумано. Ты молодец.
Зоя церемонно поблагодарила за комплимент и подрагивающими руками достала сигарету, слушая, как Лотос напевает под нос: «Мы едем, едем, едем в далекие края, веселые соседи, хорошие друзья».
Волконская и не подозревала, насколько упоительно чувство собственной слабости, когда не ты защищаешься, а тебя защищают…. Все ее знакомые женщины грезили о сильном и благородном рыцаре, за которым можно спрятаться, как за каменной стеной. Зоя до глубины души презирала эти сопли в шоколаде, всегда сама воюя за место под солнцем, получая синяки и душевные раны. Прятаться! Еще чего! Тот не человек, кто отступает под ударами проблем и ждет, пока появится добрый волшебник и принесет ему счастье на тарелочке с голубой каемочкой. «Воздух выдержит только тех, кто верит в себя» – таков был девиз Княжны, Мисс Вирус, Зои Волконской. А вот поди ж ты, сидит и млеет от сознания того, что за нее кто-то вступился, решая ее проблемы. Джамал, конечно, на каменную стену не потянет – габариты не те. Но Волконская была совершенно уверена, что этот человек ни за что не отдаст ее на съедение жизненным неприятностям. Зое вспомнился недавний сон с пауками. Это был первый раз, когда этот сон закончился хорошо.
- Как ты думаешь, кто это были? – спросила она, открывая ноутбук, чтобы избавиться от ощущения слабости.
- Как ты думаешь, кто это были? – спросил Фархад, входя в просторный холл отеля «Шератон».
- Наверное, бандиты – грабят автобусы…
- Не знаю… - ответил Джамал. – Наверное, бандиты – грабят машины
Зоя покивала головой, просматривая письма. Она почти не удивилась и не очень испугалась, увидев короткое послание: «Княжна, надо пообщаться. На взлете бить не буду. Очень важно. С. Б.»
Волконская задумалась, глядя на дорогу, уходящую под колеса машины. С чего это Бердянцев стал вдруг просить? На его слово всегда можно было положиться, на этот счет Княжна не волновалась. Но что его так припекло? Если только «Скифа» подцепил…
Зоя хихикнула и отстучала ответ: «Сегодня в шесть». Ну что ж, будем ждать…
-------------
Телефон дымился, Чермный тоже. Лотос и Княжна как сквозь землю провалились. Первой мыслью Чермного было попробовать разговорить Фархада, но узкоглазый дружок Лотоса сам носился в неподдельной панике, дотошно выспрашивая у всех, куда отправился Джамал после выступления. По всему выходило, что никуда. Переиграл, переиграл, сука!
То, что где-то рядом была припаркована еще одна машина, которая и увезла Джамала и Волконскую, было очевидно. Другое дело, что за время представления из двора не выехал ни один автомобиль. Значит, был вне пределов видимости.
Чермный матерился от души и то и дело хватался за телефон, чтобы узнать результаты облавы. Результат был один: в городе их нет. Он перекапывал горы материалов по биографиям обоих, но места, могущее служить для них «лежбищем», найти никак не мог. Он точно знал, что если найдет Лотоса и его стерву, отделает обоих так, что мало не покажется. Плевать, что Джамал должен быть курьером! Душеньку отвести за такое западло – святое дело.
- Шеф! – дверь распахнулась. Максим в бешенстве запустил в посетителя стоявшим на столе графином – чтобы не мешали работать. И немного остыл, увидев Саню, который поймал графин на лету и теперь с опаской поглядывал на Шефа, не полетит ли еще что-нибудь. До такого состояния Чермный на памяти Сани еще не доходил.
- Что у тебя? – раздраженно спросил Максим.
- Шеф, мы, кажется, их засекли…
- Где!? Быстро!!
Саня даже отодвинулся от шефа подальше – такое бешенство было в глазах Чермного.
- На Приозерском шоссе. Там ребятки Жоры Пегого стояли – ну знаешь, выборгский авторитет – ментами прикинулись, как всегда. Остановили «Исудзу Родео», ну и по известной схеме. А водитель выскочил и так их отколошматил, что двое до сих пор в коме валяются, а третий со спинномозговой. По приметам – Лотос: мелкий, тощий, чернявый, нос сломан. И девка с ним, рыжая немножко, в очках.
Изрыгая чудовищные ругательства, Чермный оттолкнул Саню и пулей вылетел из кабинета.
- Да не за что, - пожал плечами Саня.
Муха-Цокотуха.
Иван и Ольга Селиверстовы слыли на улице Садовой ненормальными, буржуями и бандитскими дружками. Еще бы – поселившись в уютном домике, они мигом провели себе в дом телефонный кабель (шутка ли – выбить телефонный номер на забытой Богом Садовой!), у них по ночам горел свет и круглые сутки орала дикая музыка, а время от времени к синему домику подъезжали та-акие машины, что сомнений не оставалось – Селиверстовы завели на тихой Садовой бандитский притон. Устроить им «темную» никто на улице не решился (Садовую преимущественно населяли старики), а местная милиция против бандюг явно не потянула бы.
Золотистый джип здесь смотрелся, как пришелец с другой планеты. Немногие, кто был на улице, наблюдали, как роскошная машина остановилась у аккуратного синего двухэтажного домика, из нее выпрыгнули двое: невысокий смуглый мужчина и совсем миниатюрная изящная девушка. Вытащив из багажника огромную сумку, мужчина закрыл машину и направился следом за девушкой, открывающей калитку. Через полчаса вся Садовая шушукалась, обсуждая, что за гости опять пожаловали к этим ненормальным Селиверстовым.
- У вас что, весь город такой? С козами?… - усмехнулся Лотос. Три пестрые козы действительно мирно паслись напротив в соснячке.
- Нет, сам город дальше. Это самая окраина… Эй, есть кто дома?
Зоя потянула за ручку входной двери…Раздался грохот, и на Княжну с Лотосом обрушился поток ледяной воды! Зоя завизжала, Джамал непроизвольно принял стойку…
- Солнышко купается!! – раздались из дома радостные крики. – Купала пришел!!
- Зарразы! – заорала в ответ Зоя, но было видно, что она не сердится. – Придурки! Вы всех гостей так встречаете?
Скорбно оглядела себя, потом взглянула на Джамала и расхохоталась:
- Ну и видок!
- На себя посмотри! – с улыбкой буркнул Джамал, стягивая через голову мокрую футболку.
Зоя лукаво глянула на него из растрепанных мокрых прядей, на ресницах дрожали прозрачные капельки воды. Намокшая тонкая блузка бесстыже облепила тело… Джамал тряхнул челкой, прогоняя внезапный порыв прикоснуться, стереть с ее ресниц водяные капли, кажущиеся в тени слезами…
- Эй, да вы что там, утонули?
Из распахнутой двери вышел долговязый, худой мужчина лет сорока в очках и, улыбаясь во весь рот, сказал:
- А мы думали, ты на электричке и одна!
- Вано!! – взвизгнула Зоя и повисла у длинного на шее. – Полысел-то как! От большого ума?
- От чужих подушек! – веселый женский голос, хрипловатый от курения, раздался с веранды. – С Купалой вас!
- Оля! – Зоя просто прыгала от радости. Джамал вдруг почувствовал себя покинутым. – Оля, выплывай! Мои дорогие мужчины, знакомьтесь!
Джамал протянул долговязому руку, переваривая «дорогих мужчин».
- Иван, очень приятно, - долговязый радовался Джамалу, как родному. – Что стоим? Проходите в дом, приводите себя в порядок. Надеюсь, наша шутка вас не рассердила?
- Джамал. Все в порядке, я и забыл, что сегодня Купала...
Зоя уже обнималась со стройной женщиной, ровесницей Ивана.
Лотос вошел в милый деревенский домик, и чуть не подался назад, на улицу: от сигаретного дыма заслезились глаза, уши залепило лирическое подвывание Бутусова:
«Одинокая птица, ты летаешь высоко,
И лишь безумец был способен так влюбиться –
За тобою вслед подняться,
Чтобы вместе с тобой разбиться.
С тобою вместе…»
Да и вообще внутренняя обстановка тихого домика создавала ощущение чего-то неправильного. Не так обставляют уютные деревенские коттеджики. Не бывает в них потертых кожаных диванов, блестящих металлических этажерок, заваленных книгами, дисками и дискетами, компьютера на полу, диких схем на стенах, расставленных по столу пустых и полных бутылок и банок с пивом…. Через полчаса общения с Иваном и Ольгой Джамал остро почувствовал, что попал в мир с совершенно другими ценностями.
- С вашей реакцией комаров хорошо ловить! – сказала Ольга, увидев, как Лотос на лету прихлопнул надоевшего кровососа.
Да, это была другая Вселенная, со своими законами и нравами. Здесь не спали ночами и сидели сиднем перед монитором, выходя только в туалет. Здесь пили пиво и курили крепкие сигареты. Здесь служили другому искусству, служили не менее ревностно, чем Джамал – своему. А то, чему отдал жизнь Лотос, здесь годилось разве что для ловли комаров. И Зоя стала совсем другая, чужая, незнакомая – она попала домой. Непонятные шутки, непонятные многозначительные взгляды, Зоины карие глаза в сигаретном дыму, рев русского рока из магнитофона…
Иван Игоревич был уже в курсе всех их приключений.
- Сколько раз предупреждал я тебя: такой наглый хак до добра не доведет! – скорбно причитал ИИ. – Ты нас так когда-нибудь под монастырь подведешь! Я всегда говорил, что мир от тебя еще натерпится, но что ты федералам зад обожжешь, мне даже в страшном сне не могло присниться!
- Если ты хочешь любить меня, полюби и мою тень, - немедленно отреагировала Зоя и скосила глаза на Джамала: - Если ты можешь, сделай белой мою тень.
«Это слова из одной песни… - прошептал ИИ на ухо Джамалу. – Никогда не думал, что они могут приобрести такой до ужаса конкретный смысл!»
Они с Ольгой дружно попереживали по поводу хакерской безалаберности Княжны, заверили Зою, что они с Джамалом могут оставаться у них, сколько душе угодно, и были слегка разочарованы тем, что Лотос оказался Зое всего-навсего товарищем по несчастью.
Зоя оставила Джамала на попечение Ивана и Ольги, а сама уселась за селиверстовский компьютер. Паук откликнулся ровно в шесть.
«Привет. С радостью сообщаю: ты попала.»
«Знаю. Тебя жареный петух клюнул? Или «Скифа» поймал?»
«Ты в своем репертуаре. Ни то ни другое. Нужна твоя помощь. Сделаешь – отмажу от всего, что на тебя нагребли.»
«С каких пор Паук просит о помощи?»
«С этих самых. Хочешь сказку расскажу? Помнишь, ты прикалывалась: «А Паук-то не шутит, руки-ноги он мухе веревками крутит, зубы острые в самое сердце вонзает и кровь у нее выпивает»?
«Если ты помнишь, там есть продолжение. «Вдруг откуда-то летит маленький комарик, и в руке его горит маленький фонарик».
«Вот про муху и комарика разговор. Хорош прелюдий. Как говорится, слушай сюда. Мне надо срочно знать, как ты их взломала. Объясняю расклад. Мы работаем по банку «Великая стена» – твоим хорошим знакомым. Как только в деле прорисовалась ты, меня подключили к работе. Банкиры затеяли крупную игру, в которой ты с твоим Комаром им как кость в горле. Вы нам не нужны. Нужен банк. Если ты скажешь, как расшифровала их письма, мы накроем их и их партнеров в Китае.»
Княжна задумалась.
«На сей раз я обязана верить?»
«Нет конечно. Одно я скажу совершенно точно: вас скоро вычислят. Помнишь инцидент на дороге? Чермный уже мчится к вам на всех парах. Ты говоришь, как к ним залезла, у меня появляется мотив к задержанию, и я командую своим ребятам в Сосново: «Фас!».
«А вдруг ты с ними? Почем я знаю?»
«Что с твоей логикой?! Чтобы тебя зацапать, мне не надо знать, как ты информацию у банкиров сперла. На тебе и так тыща разных подвигов. Хватит до Страшного Суда просидеть.»
«Не гони. Пять лет от силы.»
«Если жива останешься. Про Чермного забыла?»
Зоя не могла видеть, как далеко-далеко Слава Бердянцев, с надеждой уставившись на монитор, говорит подошедшему Кириллову:
- Я ее уговорю! Омоновцев готовь, я ее уговорю! Ты что, собираешься ждать, пока Чермный обоих не укокошит?
Кириллов мрачно покачал головой и выдернул из-за пояса рацию…
«Что, сам расшифровать не можешь? А, Паук?»
«Я – Слава Бердянцев. Там число возможных комбинаций – восемь в сто восьмой степени. На расшифровку понадобится лет двести пятьдесят. Хрен тебя знает, как ты это сделала…»
«Жопа ты с ручкой, а не Слава Бердянцев! Как тебя еще из вашего кефирного заведения не поперли? Мне надо подумать.»
«Я это тебе припомню. Валяй, думай. Но учти, у тебя не больше трех часов. И скажи своему Комару, что он будет ценнейшим свидетелем. Думаю, он не откажется от показаний, когда узнает, кто в Китае так жаждет получить кокаин прямо из его рук.»
« Я выйду через три часа. Хотя бы для того, чтобы отказать.»
Знаменитый Слава Бердянцев снял очки и устало потер глаза. И отбил последнюю фразу:
«Если я у тебя еще на подозрении – спроси его о господине по имени Ван Шон, адвокате из Гонконга. Привет.»
Потом Слава повернулся к Кириллову:
- Наверное, «жуки» в кабинетах Зорина и Чермного снимать пока не стоит.
А в городе Приозерске, в доме Ивана и Ольги Селиверстовых, Мисс Вирус вздрогнула, когда ей на плечи легли тяжелые жесткие ладони.
- Я видел имя Ван Шон. Или мне показалось? – сказал неслышно подкравшийся Лотос, и его тон не предвещал ничего хорошего.
- Нет, не показалось, - Княжна повела плечами, освобождаясь. - Один мой старый знакомый рекомендовал спросить у тебя, что это за господин такой. И посоветоваться нам надо. Подумать всем миром.
Охота.
Зверь был найден. Осталось только затравить – и приготовить из него жаркое. Лотоса, правда, придется помиловать, за то пусть благодарит придирчивого клиента, а Волконская…. Волконская окажется на сковородке, и ее поджарят так, что адское пламя прохладой райских кущ покажется. Чермный лично будет поваром.
Шеф службы безопасности банка «Великая Стена» знал, куда ему направляться. С той дороги, где засекли «дичь», можно было попасть в любой из поселков Приозерского района, в сам Приозерск и умотать в Карелию. Максим знал, что Приозерска сбежавшая парочка не минует: Волконская воспитывалась в Приозерском детском доме, у нее здесь наверняка остались друзья и связи.
Зорина о начале операции Чермный проинформировал уже из машины, выезжая на Выборгскую трассу. Босс принял информацию к сведению, и не преминул укорить Шефа:
- Ты сам намереваешься влезть? Неразумно. Лучше пошли Саню, а сам оставайся в городе. Кроме того, ты мне нужен, чтобы отмахаться от этих настырных фээсбэшников. Мое время, сам понимаешь, лимитировано. Так что не дури.
Но Максим уже взял след. Эти двое раздраконили его всерьез, и он не доверит удовольствие триумфа никому, даже Сане. Он жестко ответил, что проведет операцию лично и отключился. Чермный всегда играл по-крупному.
Бердянцев ждал. Он умел ждать, сколько надо, без нервов и истерик. Но время уходило прямо на глазах. Чермный мчался в Приозерск, мчался за Волконской, и его надо было срочно останавливать…. Но не было самого главного: мотива. Все записанные разговоры – не доказательство, согласно нынешнему УК, нужны показания. Ну же, девочка, решайся! Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
Кириллов молча смотрел, как Слава мерно покачивается на стуле, уставившись на монитор. Время шло…
- Тебе лучше знать, что это за тип, твой Бердянцев, - вздохнул Джамал. – Со своей стороны могу сказать, что раз в деле замешан Шон, то я нам не завидую. Да ты и так уже поняла.
- Еще как поняла, - усмехнулась Зоя, раскуривая третью подряд сигарету. – Серьезный господин. И вредный, как полиморфный вирус. Верить или нет?
- Не знаю. Пойдем на воздух, а то у меня от дыма голова не работает.
На улице было тихо и по-вечернему свежо. Джамал с наслаждением вдохнул отдающий речной тиной воздух. Ему было почти хорошо. Если бы не Чермный, Шон, банк, наркота и прочее дерьмо, в которое он вляпался по самые уши. Зоин белый шелковый костюм мягко светился в полутьме крылечного навеса. «О реке говорил Се Тяо: прозрачней белого шелка», - вспомнилось вдруг Джамалу стихотворение Ли Бо. - «Не часто дано увидеть, что древний поэт сказал».
- Давай прогуляемся, - предложила Зоя. – Сто лет здесь не была…. Хочется посмотреть, что изменилось.
Они вышли с Садовой к шоссе, прошли мимо громоздких, грубых магазинов «Шанхай».
- Раньше здесь была детская площадка, - тихо, тоскливо сказала Зоя, глядя на неуклюжую серую махину. – Росли одуванчики и щавель. Мы ели его немытым…
Молча дошли до моста. Зоя остановилась, глядя в пенные буруны Вуоксы.
- Джамал, почему так больно возвращаться в прошлое?
- Может быть, потому что оно мертво?
Да, прошлое было мертво. Там, в прошлом, расплющенная в кашу машина на трассе под Пекином, там три года ужасающей пустоты, гулкой тишины, там – китайский веер в багровом тумане….
- Нет, Лотос, прошлое не мертво. Оно оживает, как только мы к нему прикасаемся.
Джамал вспомнил о Шоне.
- И даже если мы его не трогаем, - добавил он. – Оно липнет к ногам, тянет на дно, словно камень – утопленника. Чем сильнее стараешься его спихнуть, тем больше запутываешься….
- И возвращаешься снова и снова, как в заколдованном круге, и никуда не вырваться. Все равно придешь туда, откуда начал путь. И где тогда смысл? Для чего вся эта беготня, если она идет по кругу?
- Да ты плачешь! – Джамал развернул Зою лицом к себе, заглянул в карие глаза. – Это не заколдованный круг, Зоя. Это спираль. Винтовая лестница. А поднимаются в ней витки или опускаются – это зависит от нас. Все в мире возвращается на круги своя, но в пути изменяется и приходит в точку отсчета в другом качестве…. А значит, это другая точка. Ведь все зависит лишь от того, как мы видим вещи, а сами по себе они – ничто…. Раз мы становимся другими, значит, изменяется и то, на что мы смотрим. Разве не так?
Зоя шмыгнула носом:
- Так. Только…. Знаешь, я никогда не любила Гегеля.
- Я тоже. Но в чем-то старик был совершенно прав. В «Ли Цзи» сказано: «Окружающий мир воздействует на человека бесконечно, а любовь и ненависть человека не имеют предела, и в таком случае окружающий мир подступает к человеку, и он изменяется под его влиянием». Разве могли бы на Востоке за пять веков до нашей эры и на Западе в девятнадцатом веке говорить одно и то же, если бы это не было правдой?
- А что такое «Ли Цзи»?
- «Книга ритуалов» из конфуцианского «Пятикнижия».
Зоя отстранилась от него, оправила белый шелк и снова уставилась в воду.
- Верить Бердянцеву?
Джамал видел, что она уже все решила. И он знал, что решила Княжна. И уже собрался сказать: «Звони»….
На голову словно свалился кусок неба, череп взорвался болью. Лотос успел сообразить, что получил удар по голове чем-то тяжелым, но и только. Потрясенное сознание отключилось.
В Зареченском районе в десять вечера бывает мало народу…
После оговоренного времени прошел час. Княжна молчала.
Бердянцев уже полчаса как перестал раскачиваться и исступленно пялился на экран. Почему она молчит?
Кириллов умчался в Сосново – ждать сигнала Славы там. Но Слава молчал. Безмолвно светился монитор. Однажды так уже было.
«Маринка, слушай, милая Маринка»…
Марина съежившись сидела в кресле. В голове и в душе царил полный разброд.
- Знала бы ты, с кем спуталась, дура! – первым делом гаркнул Максим, едва привез ее домой. – Не было печали… Да ты хоть знаешь, кто он такой, этот твой Фархад? Что это за заведение? На кой хрен ты туда полезла, скажи мне на милость?!
Макс ходил взад-вперед, как барс в клетке и матерился по-черному, не забывая при этом «обласкать» сестру. Марина не была тепличным растением, и не падала в обморок, слыша цветистый русский мат. Но она никогда не мола себе представить, что придется однажды выслушать в свой адрес такую дрянь, и от кого! От Максима! В один какой-то миг братик вылил на Марину столько грязи, что она даже не сразу поняла – это про нее?! Девушка подавленно молчала, чувствуя, как дрожит и трескается привычный мир, и из-под его обломков выглядывает что-то уродливое, противное и страшное…
- Школа боевых искусств! Три раза ха-ха! – бесновался Максим. – Это прикрытие! «Лотос» – перевалочный пункт по продаже наркотиков за границу! Мужик в алом костюме сидел за контрабанду кокаина, у него до сих пор глюки после передозировки наркотиков, а Фархад твой обожаемый – его правая рука! Он сам на игле сидит! – Снова поток ругательств. – Видела, там рыжая баба сидела? Это хакер Зоя Волконская, ее Интерпол и ФСБ ищут, вот она в «Лотосе» и окопалась, курьером у них сейчас. Так что ты мне, дорогая сестрица, просто подарок преподнесла!
Максима прервало пиликанье сотового телефона.
- Чермный. Да, Юрий Леонидович. Конечно, все меры приняты… Понял, сейчас буду.
Брат убрал трубку и обернулся к Марине.
- А с тобой мы еще разберемся!
Повернулся и вышел. Захлопнулась дверь. Марина продолжала сидеть, не двигаясь с места. Максим, переставший быть братом, Фархад, переставший быть другом… Да полно, Маринка, не спишь ли ты? Да ты ли это вообще?…
Потом вдруг ледяной волной пришло понимание, что никто не поможет. Спасаться от Фархада Марина побежала бы к Максиму, но Максим… За помощью от Максима она обратилась бы к Фархаду, но и Фархад… Куда? К кому? Это так страшно – в одиночку встречать беды! Девушка вскочила с кресла и распахнула окно. Теплый июньский ветер, щедро сдобренный городской пылью, выхлопными газами и тополиным пухом, ударил в лицо и перетрепал по своему вкусу волосы.
Марина глотнула ветра и отошла от окна. Если бы кто-нибудь сейчас спросил ее: «Зачем ты это делаешь?», она бы не ответила. Она и сама не знала, зачем. Она просто достала пистолет, – не тренировочную «беретту», а «ТТ» - сменила холостую обойму на боевую, и запихнула оружие в сумку. Это было единственное, что смог предложить ее запутавшийся в переменах разум. А бьющаяся в истерике душа ничего предложить не могла, кроме одного: «Да сделай ты ХОТЬ ЧТО НИБУДЬ!!!» Марина вышла на лестничную площадку и аккуратно закрыла дверь. Пусть Максим приходит и разбирается, если хочет. Только интересно, с кем он будет разбираться…
--------------
Фархад всполз на четвертый этаж уже в половине десятого. Погрузки-разгрузки вымотали его до предела, а тут он еще, задумавшись, уронил себе на ногу тот самый гонг, и теперь приходилось заметно хромать, чтобы не было так больно. Он постоянно думал о Марине, бесился, переживал, рявкал на всех по поводу и без повода, поругался с Олегом, обидел Алену ни за что ни про что… Джамал как сквозь землю провалился вместе с Зоей, нашел время, называется! Вместе они бы придумали, как найти Маришку, а в одиночку, пожалуй, много надумаешь.
Фархад крыл последними словами Чермного, Джамала, Зою, себя, погоду… Едва войдя в квартиру, он вломился в ванную, содрал с себя одежду и прыгнул под ледяной душ. Тугие, бьющие до боли струи немного успокоили и сняли усталость. Фархад добавил горячей воды, решив еще понежиться под душем, но истошно завопивший звонок лишил его этого удовольствия. Чертыхаясь, Фархад обернул бедра полотенцем и пошел открывать, твердо решив спустить с лестницы так некстати явившегося гостя…
Блестящие черные глаза вперились в него из-под встрепанной челки.
- Маришка… Маришка! Слава тебе господи… Входи. Извини, я из душа… Будь как дома, я сейчас.
У него такая гора с плеч свалилась, что он даже не смутился от своего вида. А впрочем, ему стыдиться нечего. Смущаются пусть те, у которых грудь к позвоночнику прилипает, а в руках ничего, кроме ложки, не держится.
Он не видел, как Марина внимательно посмотрела ему вслед и запустила руку в сумку. Она судорожно пыталась сообразить: зачем она сюда пришла? Что ей здесь надо? И еще, глядя на его сильную спину, по которой стекали капельки воды, и уверенные шаги, она никак не могла себе представить, что этот человек может сидеть на игле…
Фархад наспех вытерся, натянул спортивные штаны и вышел из ванной.
- Ох, Маринка, ну ты и…
Он осекся, глядя на ехидное дуло «Тульского Токарева», уставившееся ему в грудь на расстоянии метра.
- Маринка?..
- Шаг – стреляю. – Голос Маринки был как-то истерически тих. – Я все знаю про ваш притон. И честно говоря, мне на это плевать…
- Стоп, девочка, какой притон? И что ты знаешь?
- Заткнись и не разыгрывай целку!!
- Марина! Что за пошлость?! Не ожидал от тебя…
- Заткнись, говорю! Мне плевать, что вы сбываете наркоту, плевать, что за вами ФСБ охотится, ты мне только одно скажи…
- Маринка, что за бред сивой кобылы?! Убери оружие!
- А тебя оружием не убрать?!
- А ты дверь закрыла?
Фархад знал, что говорил. Маринка автоматически глянула в сторону двери… Преодолеть метр до ее руки было плевым делом.
Марина ничего не успела сообразить: вдруг оба ее запястья оказались вывернутыми, пальцы сами собой разжались, и грозный «ТТ» неуклюже грохнулся на пол. И тут ей стало страшно. Так страшно, что затряслись и подломились колени, и сухой лихорадочный жар объял голову. «Дурака не надо убивать, он сам себе смерть найдет» – подумалось ей. Только минуты через две до нее дошло, что убивать ее никто не собирается. Не было никакой боли – ее просто держали за руки, аккуратно, словно боясь сломать. И тогда пришли слезы.
Ее, вздрагивающую от рыданий, подняли на руки, крепко-крепко прижали к груди и что-то нараспев зашептали на ухо – что-то такое хорошее, такое теплое и заботливое… Она прислушалась.
-Маринка, слушай, милая Маринка,
Кровиночка моя и половинка,
Ведь если разорвать, то – рубь за сто –
Вторая будет совершать не то!
Маринка, слушай, милая Маринка,
Прекрасная, как детская картинка!
Ну кто сейчас ответит – что есть то?
Ты, только ты, ты можешь, и никто!
Продолжая всхлипывать, Марина подняла глаза на Фархада. Он улыбнулся и продолжал шептать:
- Маринка, слушай, милая Маринка,
Далекая, как в сказке Метерлинка,
Ты – птица моя синяя вдали, -
Вот только жаль – ее в раю нашли.
Маринка, слушай, милая Маринка,
Загадочная, как жилище инка,
Идем со мной! Куда-нибудь, идем, -
Мне все равно куда, но мы найдем!
Фархад секунду помолчал, а потом спросил:
- Ну как? Лучше? Кофе будешь?
Марина кивнула и просипела:
- Это определенно не Хафиз…
- Нет, - рассмеялся Фархад. – Это Высоцкий. Так кофе варить?
Марина вздрогнула и прижалась к нему:
- Нет… Посиди еще… Ничего не надо. Посиди со мной просто…
Фархад встревоженно воззрился на мелово-бледное Маришкино лицо, коснулся губами лба.
- Да у тебя температура! Эх ты, воробьенок… Простудилась, что ли? Только гриппа не хватало… Мало того, что меня чуть не убила, тут еще…
- Фархад! Я… Он сказал, сказал… - Маришка судорожно вцепилась в него обеими руками. – Это он сказал! Я не знаю, что я делаю, я вообще не хотела приходить, я наверное дура просто… Это он сказал!! Я…
- Тише, тише, спокойно, не кричи. Кто – «он»?
- Максим! Это он сказал!
Фархад насторожился:
- Это Чермный, что ли? Что сказал?
Лихорадочным шепотом, перемежающимся истерическими всхлипываниями, Марина выпалила Фархаду все, что услышала от брата.
- Ты бы слышал, как он меня назвал, ты бы слышал! Брат, называется! Как будто, как будто я…
- Погоди! Кто брат, чей брат?!
- Максим… М-мой брат…
- Так.
Фархаду стало нехорошо. Он пересадил Марину в кресло и присел перед ней на корточки.
- Как там Зоя сказала? «Маленький город Питер»? Точно… О-ох, ну и бардак!
В Маринкиных черных глазах плескался страх. Затравленно глядя на Фархада, она попыталась подняться с кресла:
- Я п-пойду…
- Куда?! – Фархад понял, что не рассчитал резкости голоса. Маришин страх превратился в настоящий ужас. - Воробьенок… Сиди, лечиться будешь. Еще чего выдумала – с такой температурой через весь город гулять!
Фархад еще раз потрогал ее горячий лоб, нахмурился и вытащил из шкафа теплый свитер из собачьей шерсти. Натянул его на трясущуюся Марину и отправился на кухню.
В огромном мягком свитере было уютно. Марина чувствовала, как ее обволакивает расслабляющее тепло, и никак не могла разобраться, что происходит. Вроде надо хватать ноги в руки и бежать отсюда как можно скорее… Но страх отступал, на его место приходила унылая усталость и разбитость. В мыслях и чувствах по-прежнему творилась сущая сумятица. Пять минут, пока Фархад возился на кухне, мелькнули, как пять секунд. Он появился как-то очень быстро, и вручил Марине горячую дымящуюся кружку:
- Малинового варенья у меня нет, я не Карлсон, таблеток не держу, так что вот…
Марина подозрительно уставилась на то, что было в кружке:
- Это что?
- Кипяченое молоко с маслом и медом. Тебе надо пропотеть.
Маринка недоверчиво принюхалась:
- Фу, гадость…
- Гадость не гадость, а помогает. Ничего не знаю, слышать ничего не хочу. Пей.
Девушка снова поднесла было кружку к губам, но передумала и решительно протянула ее Фархаду:
- Отведай ты из моего кубка.
В ответ ей раздался заливистый хохот. Просмеявшись, Фархад сказал:
- Ну, раз ты уже шутишь, значит, все в порядке, жить будешь, - но молока все-таки отпил. – Б-р-р-р, и впрямь отрава!
Фархад вернул Марине кружку и уселся перед ней на ковер, скрестив ноги. Он мог так сидеть часами.
- А теперь пей, воробьенок, и послушай одну историю. Верить или нет – решай сама…
…Фархад сегодня тренировался дольше обычного. Все уже ушли, а Фархад все скакал по маленькому залу, выписывая немыслимые загогулины. Загоняв себя до полного «не могу», он решил расслабиться – и вот уже битых два часа сидел в тренерском закутке и раскладывал компьютерный пасьянс. И все бы ничего, да только последние пять минут чудо-машина отказывалась повиноваться мышке и вообще вытворяла что-то совсем ненормальное… Фархад сидел перед взбесившимся компьютером и с тоской думал о том, как ему завтра вставят за испорченный агрегат, когда вдруг у входной двери тренькнул бубенчик, а через миг тишину двора взорвал истошный, дикий женский крик…