Лотос.ру (кусок 2))) (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Бог троицу любит.
Едва войдя в квартиру, Зоя схватила пакет с вещами и юркнула в ванную. Открыла воду и принялась смывать с волос особый раствор, делающий их слипшимися и серыми. Все! Хватит! А то скоро и в самом деле в страшилку превратится. Ольга не уставала повторять, что самое главное – это выражение лица и манера держаться. Зоя настолько привыкла изображать неуклюжую уродливую корову и строить отвратительную мину, что боялась теперь забыться и продолжать в том же духе. Она была уверена, что никто еще в Петербурге не видел настоящую Зою Волконскую.
Джамал прислушивался к плеску воды в ванной и вспоминал… Женщина давно уже не плескалась в этой ванной. И Елена, и «Турандот» обе любили подолгу лежать в воде, благоухающей ароматической солью. Как они были похожи! Одно лицо, один голос! После смерти Елены он готов был податься в монахи, удалиться в Шао-Линь на всю жизнь. Не дали ученики, а Фархад вообще заявил: «Через мой труп!». Сделать Фархада трупом было бы затруднительно даже для Джамала. «Турандот» снова возродила его к жизни, чуть не убив при этом. Он провел с ней шесть безумных месяцев. Искал сходства, а находил лишь различия. При такой внешней похожести, «Турандот» стала вскоре казаться ему грубой и жалкой пародией на утонченную интеллектуалку Елену.
Раскрылась плетеная дверь, красавица сложила китайский веер и похлопала им по накрашенным губам: «Не угадал!»
Джамал мотнул головой.  
«Не угадал! Не угадал!»
Перед глазами все поплыло, сверкнула сталь …
- Простите, вы не находили мой меч?
- Меч? Вы потеряли свой меч?
- Так получилось…
- Что это за воин, который теряет свой меч?
- Это воин, который хочет познакомиться с красивой женщиной…
Джамал помнил, как все похолодело внутри, когда незнакомка повернула к нему лицо Елены и сказала голосом Елены:
- И часто вы так знакомитесь?
- Только один раз. Со своей женой…
Стало темно.
- А как вас зовут?
- Турандот…
- Что, как китайскую принцессу из сказки?
-  Она загадывала женихам загадки, кто не угадывал – тому отрубали голову.
- Может, я угадаю?
Джамал привалился к стене и сполз вниз, лихорадочно шепча:
- Не угадал…. Не угадал…
В багрово-черном тумане плавал китайский веер, вертелся порошок в бутылке с минеральной водой, солнце играло на лезвии меча.…
Чей-то голос пробился сквозь раскаленное марево ледяной иглой:
- Джамал! Джамал! Тебе плохо?! Дать валидольчику? Джамал, я «скорую» вызову… Э-эй, ты помирать не вздумай, я искусственное дыхание делать не умею! Ох ты е-мое!
Чьи-то прохладные руки сжали виски, пробежали по щеке, пощупали пульс. Две тонкие светлые ладошки протянулись к нему, разодрав кровавый туман. Джамал вцепился в них что было сил и рванулся, выпутываясь из душной паутины.
Наваждение прошло. Джамал ощутил спиной прохладу стены и открыл глаза. Он сидел на полу в кухне, залитой солнечным светом.
- Ну слава тебе господи! – услышал он женский голос. – Живой. А я уж перепугалась мало не до смерти. Только сделай одолжение, руки отпусти, мне больно.
Джамал повернул голову и оторопел. Рядом с ним на корточках сидела девушка. Карие глаза над тоненькой дужкой очков поблескивали тревогой, темные с рыжинкой мокрые волосы хлестнули его по лицу, оставив влажную полосу. Ее запястья были сжаты руками Джамала. Это она вытащила его из тумана.
- Ты… Вы кто? – просипел он.
Карие глаза испуганно распахнулись:
- Приехали! Я – Зоя, ты что, забыл? Матушки мои, не хватало еще, чтоб ты амнезию заработал! Имя свое помнишь?
Джамал кивнул и промолвил, ничего не понимая:
- Я помню Зою.
-  А чего тогда дурные вопросы задаешь? И пусти меня, пожалуйста, без рук оставишь. Безрукий инженер по компьютерам – это неинтересно.
Джамал разжал пальцы. Девушка, назвавшаяся Зоей, уселась рядом на пол и принялась растирать запястья. Он смотрел на нее и думал, что галлюцинации еще не кончились.
-  Скорую вызвать? – осведомилась она. – Или обойдется? Что с тобой такое стряслось? Выхожу из ванной, гляжу – ты на стене висишь. Я тебе кричу чуть не в ухо – ты не отзываешься. Потом как схватил за руки, у меня аж звездочки в глазах запрыгали. Смотри, ты так мне когда-нибудь конечности оторвешь. Так что это было?
-   Так, ничего… - Джамал поднялся. – Рецидивы после отравления. Быстро проходит.
Девушка скептически покачала головой:
- Оно и видно. Эх, жить вредно, от этого умирают! Между прочим, встал сам – помоги встать другому, - и протянула ему красивую тонкую руку. Это была рука Зои.
Джамал помог ей подняться. В ушах еще звенело осточертевшее «Не угадал!», но постепенно отступало, затихало. Джамал согласился бы оглохнуть – лишь бы не слышать больше этих слов. Он согласился бы ослепнуть – чтобы не видеть больше китайского веера.
В его жизни было много женщин, но судьбу решили только две. И сейчас Джамал не мог точно сказать, которая из них убила его. По большому счету, в его жизни были только две женщины.  «Бог троицу любит!» –  Джамал мог поклясться, что эти слова были произнесены кем-то вслух. Но в кухне кроме него никого не было.

Лицо кавказской национальности.
Марина пронеслась по Университетской набережной подобно стихийному бедствию. Траекторию ее движения отмечали сбитые с ног холеные девушки и отборный студенческий мат. Фархад лишь надеялся, что Маринка не пролетит мимо него по инерции.
Мимо она не пролетела, но сбавить скорость не успела – Фархаду показалось, что ему в грудь врезалось пушечное ядро. Он охнул, но на ногах устоял.
- Прости! – жизнерадостно воскликнула Маринка. – Я опоздала всего на три минуты и двенадцать секунд. Препод замурыжил, чтоб ему прыщами покрыться…
Фархад осторожно отлепил ее от себя.
- Сдала?
- А то! Пятачок, однако!
- Поздравляю, - Фархад не смог удержаться от улыбки: уж больно солнечные были у Маринки глаза. – Только в следующий раз не убей меня на радостях.
- Ой! Каюсь, каюсь! И правда, надо быть осторожнее, а то развалишься на старости лет.
Фархад легонько щелкнул ее по носу:
- Вот. Можешь считать, что я дал сдачи. А насчет старости лет… Ну, если меня в теплом месте прислонить к теплой стенке, то со мной еще очень даже можно… поговорить.
- Так я и думала.
Фархад аж онемел: бессовестная! Еще и тридцати нет, а она его уже в старики записала!
- Ладно, потопали. – Маринка по-свойски хлопнула его по спине. -  Прислоню тебя к теплой стенке и… поговорим.
В летнем кафе на первой линии действительно было тепло из-за припекавшего солнышка. Разговор протекал медленно и со вкусом – так могут разговаривать знатоки проблемы, зная, что для споров будет еще уйма времени, и торопиться некуда. Марина, прикрыв глаза, слушала, как Фархад наизусть читает Хафиза на языке оригинала. Плавные, тягучие звуки сплетались в чудесную ритмику стиха, и Марина до такой степени заслушалась, что не сразу поняла, откуда вклинился непонятный противный скрежет.
- Что ж ты, ирод, нехристь, девочке голову забалтываешь! Всем вам, старикам, только молоденьких подавай! Бесстыжие твои глаза, чеченец ты проклятый! Беги от него, доченька, беги, пока не поздно! Всем им только одно надо! Ты ж маленькая еще!
Фархад запнулся на полуслове и в немом недоумении уставился на согбенную годами бабульку, вопившую пронзительно, как  свисток постового. Где она чеченца увидела? Это он, что ли, чеченец? В каком месте, интересно.
А бабка все вопила, как  резаная, увещевая обалдевшую Марину «не слушать ирода». Девушка сначала надеялась, что престарелая радетельница чистоты нравов отлипнет сама, как насосавшаяся крови пиявка. Через три минуты она поняла, что на это надеяться не приходится, и взяла инициативу в свои руки. Пора уже прекращать это безобразие.
- Бабуля, - хамским голосом издала Маринка. – Я совершеннолетняя! Могу участвовать в выборах, покупать спиртные напитки и выходить замуж! Я сегодня за ночь могу триста «зеленых» получить, так что не мешай, пожалуйста, я с клиентом работаю! Если он из-за тебя сейчас сбежит, я эти триста баксов с тебя сдеру!
Фархад подавился, стараясь сдержать смех. Бабка секунду помолчала, оторопело разглядывая Маришкины обтягивающие джинсики, легкомысленную маечку и растопыренные волосы. А потом заголосила  так, что немногие прохожие ускорили шаг, а у Марины заложило уши:
- Ах ты шлюха! Проститутка! Дрянь! Сучка!
Вот этого Фархад вынести уже не мог. Старших, конечно, надо уважать, но не до такой же степени…. Он ничего не сделал,  только встал, подвинув  хрупкий пластмассовый столик. Зрелище, надо сказать, было внушительное. Даже Марина притихла, с испугом наблюдая за этим по-звериному мягким и страшным движением. Оказывается, галантный и надежный единомышленник Фархад может быть еще и таким… опасным. Смертельно опасным.
Бабка проглотила язык и смылась в мгновение ока. Фархад расслабленно плюхнулся обратно в креслице. Марина не поверила своим глазам: снова свой, знакомый и какой-то уютный, как домашние тапочки. «Показалось», - с сомнением решила она.
- Ну вот, настроение теперь ниже городской канализации, - пробурчал Фархад, отхлебывая остывший кофе. – Что такое «не везет», и как с ним бороться? Так на чем мы остановились?
- На Хафизе.– Марина вдруг уставилась куда-то за плечо Фархаду и протянула: - Ой е-е-е!.. Матушка-заступница, милиция-троеручица!
- Чего ты?
Марина указала глазами:
- Мы попали, по-моему.
Фархад оглянулся и тихо выругался. На первой крейсерской скорости к ним неслась только что изгнанная старушенция, а за ней следом браво вышагивал молоденький милиционер. «Террористы, ей-крест, террористы! Они с меня деньги требовали, а этот громила даже убить хотел! Как же не террористы! Самые что ни на есть террористы!» – пронзительное квохтанье бабки  было слышно даже на таком расстоянии. Блюститель порядка внимательно кивал и придерживал рукой наручники.
- Гражданин, предъявите документы! А вы, гражданка, успокойтесь, сейчас разберемся.
Фархад обреченно полез в карман брюк, но паспорта не нашел. Обшарил все – нету.
- Забыл, - виновато улыбнулся он. – Я на свидание с девушкой при документах не хожу.
- Вы задержаны на семьдесят два часа до выяснения личности как лицо кавказской национальности. Пройдемте.
Фархад остолбенел.
- Шутишь!
Милиционеру стало слегка не по себе. Не нравился ему этот узкоглазый, ох как не нравился. Похоже, бабка была права… Узкоглазый медленно поднялся и развернулся – нехорошо так развернулся, будто хищник, примеривающийся к прыжку. Сержанта бросило в пот, он судорожно схватился за резиновую дубинку, мучительно осознавая, что это орудие узкоглазому – что слону дробина…
- Фархад, не смей!!! – Марина тоже уловила знакомую звериную мягкость движения  и бросилась к нему, свернув по пути столик. Сержант удивленно наблюдал, как лохматая собеседница «террориста» вцепилась в него всеми конечностями и оглушительно заорала:
- Оказание сопротивления при задержании, это статья! Только шелохнись, мозги прострелю! Живо давай ключи, привезу я твои документы.
Еще больше милиционер удивился, когда увидел, что узкоглазый просто-таки загибается от смеха.
- Маринка, ну ты даешь! Спасибо, конечно, за заботу… У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс, - Фархад отдал Марине ключи и назвал адрес. Девчонка раздраженно пробурчала:
- Проспект Просвещения! А подальше не мог забраться? В Колпино, например? Ладно, ждите здесь, я мигом. Товарищ сержант, миленький, я вас очень прошу, не уходите отсюда никуда, а то я вас не найду! Понимаете, Фархад - классный специалист в художественном анализе восточной классической литературы, доцент МГУ, недавно книгу выпустил, я его полгода искала по всему Питеру, чтобы поговорить, у меня курсовая как раз по этой теме, а если вы его уведете сейчас, я просто застрелюсь! Второй раз такого человека просто не найти! Вот он уедет послезавтра на симпозиум – и хана мне и моей курсовой!
Добившись от обалдевшего милиционера невнятного кивка, Маринка умчалась. Тихонько посмеиваясь (вот врать-то!), Фархад уселся поудобнее и принялся наблюдать за откровенно нервничающим сержантом. Тот изо всех сил пытался решить невероятно сложную задачу: а с чего это он согласился сидеть здесь с этим сомнительным типом и ждать его документы? Вот поганая старуха, чуть под монастырь его не подвела. А ну как и впрямь этот узкоглазый окажется всеми уважаемым ученым? «Простите, ошибочка вышла»? Хотя кто видел ученых с такими мускулами? Если этот Фархад и профессор, то явно мордобойных наук.
Примерно через час Фархад заметил выруливающий со Среднего проспекта маленький смерч. Скорость у Маринки была потрясающая: прохожие шарахались по сторонам, а кто не успевал увернуться, неминуемо оказывался на асфальте. Фархад уже приготовился к тому, что его сейчас просто-напросто снесет, но на сей раз Марина успела затормозить. Задыхаясь от быстрого бега, она протянула сержанту бордовую книжечку и в изнеможении села прямо на пол.
Фархад поднял ее и усадил в кресло.
- Ты на самолете, что ли?
-   Нет, в ступе с помелом, - еле переводя дух, прошептала Марина. – Ты что, паспорт в ботинках хранишь для большей надежности, или как?
-   Простите, ошибочка вышла, - выдавил милиционер, возвращая Фархаду паспорт. – Честь имею.
Можно было не сомневаться, что бабка вскорости получит на орехи.
- Я у тебя в долгу, - сказал Фархад, отпаивая Марину соком.
- Брось. Услуга за услугу. Теперь мы квиты. О чем задумался?
Фархад и впрямь озадаченно разглядывал в витрине свое отражение.
-  Я одного не пойму: где они тут «лицо кавказской национальности» увидели? То ли лыжи не едут…
Маринка прыснула – она знала продолжение этого шедевра народной мысли. Потом вдруг уставилась на Фархада и осторожно спросила:
- Слушай, а ты кто вообще?
- То есть?
-  То есть чем занимаешься? Я ж про тебя ничего не знаю… Фархад и Фархад, и все. Ни фамилии, ни профессии…
Фархад молча пододвинул ей паспорт.
-  Да что ты прямо как неумный! Я спрашиваю, кто ты, а не твои паспортные данные. Ну сам посуди: бабка эта, чтоб ее приподняло да шлепнуло, от тебя как от смерти шарахнулась, мент тебя увидел – аж взмок… Я у тебя дома какие-то кубки видела, медали всякие… Кто вы, доктор Зорге?
- Террорист, тебе же сказали.
- Кроме шуток.
Фархад раздраженно фыркнул:
-  Ну какая разница? Тренер я, тренер по ушу, школа «Лотос», добро пожаловать, мы научим вас искусству шаолиньских монахов. Все.
Он ожидал чего угодно – восхищения, одобрения, возгласов типа: «И все эти кубки – твои?». Приготовился привычно разыгрывать  смущение, переводить разговор на другую тему…
Маришка разочарованно закатила глаза:
- Тоже мне, тайна мадридского двора! У меня старший брат ояма-карате занимается. А меня не хочет учить, подлец. Давай Хафиза!

Проверка на прочность.
Джамал Лотос явился в школу под вечер и не один. Стайка учеников с радостным удивлением наблюдала, как Лотос открыл дверцу машины и галантно подал руку молодой женщине. Выражение лица его при этом, правда, было какое-то пришибленное. Встряхнув копной волос, в которых солнце вызолотило рыжие пряди, неизвестная особа вместе с Джамалом направилась к дверям, помахивая небольшим чемоданчиком. Восемь пар глаз проследили за ними с благоговейным изумлением, а когда дверь кабинета закрылась за спиной Джамала, кинулись обсуждать невероятную картину.
Фархад смотрел на спутницу Джамала с не меньшим удивлением. Как и Алена, бьющаяся с непокорным компьютером. Спасаясь от красноречивых взоров, Джамал быстро сказал:
- Познакомься, Алена, это Зоя, - и покосился на Фархада. Тот стоял, непонимающе хлопая глазами. – Она полечит компьютер.
Пока девушки обменивались рукопожатиями и улыбками, Фархад обернулся к Джамалу и просемафорил глазами и бровями: «Это что такое?» Джамал только плечами пожал в ответ: «Не знаю!»
- Если вдруг твоя машина
Не работает как надо,
Ты по материнской плате
Сильно стукни кулаком.
Не поможет – бей кувалдой,
Дай ногой по монитору.
Объяснишь потом начальству:
«Она первой начала!»* – продекламировала Зоя, на последних строчках лукаво покосившись на Фархада. Тот быстро взглянул на Алену, и они оба живо выскочили за дверь. Алена сказала:
- А ты говорил – она страшнее атомной войны!
Фархад развел руками. Через миг на них налетели пораженные сногсшибательной новостью ученики – выяснять, кого привез в своей (!) машине Джамал Лотос. Они сильно разочаровались, узнав, что Рыжая (так они уже окрестили незнакомку) – всего лишь инженер по ремонту компьютеров. Только у Васи при словах «инженер по ремонту компьютеров» вдохновенно загорелись глаза.
Когда через четверть часа Джамал появился из кабинета, Фархад сам атаковал его, требуя объяснить, что произошло.
- Не знаю, - честно признался тренер. – Ушла в ванную чудищем, потом…. Я отключился, а когда очнулся – она уже такая. Я думал, признаться, что у меня глюк, но раз ты тоже это видишь…
- Значит, это не белая горячка, - закончил за него Фархад знаменитой фразой из фильма. Он прекрасно знал, что означал расплывчатый эвфемизм «отключился».
Над дверью в очередной раз бренькнул колокольчик. Джамал оглянулся – на пороге стоял, деловито оглядываясь, лысоватый мужчина средних лет. Увидел Джамала и Фархада, подошел и осведомился:
- Простите, не подскажете, могу я видеть… - он глянул в бумажку. – Джамала Лотоса?
Лотос кивнул:
- Это я.
- Здравствуйте, - мужчина протянул руку. –  Меня зовут Михаил Михайлович Шестопалов. Комитет по управлению городским имуществом. Мы можем поговорить?
  Джамала накрыло дурное предчувствие. Открывая перед Шестопаловым дверь кабинета, он тихо сказал Фархаду:
- Через час всех тренеров ко мне.
Тот кивнул:
- Я буду рядом.
Предчувствия оправдались сполна. С любопытством оглянувшись на сосредоточенно работавшую Зою, возле которой вертелся Вася («А теперь что вы делаете?» «А почему нельзя на место процессора Pentium II  установить AMD К7?»), гость из КУГИ со всей возможной вежливостью изложил цель визита. Джамал не мог поверить в то, что услышал. «Жители недовольны», «шумите», «Администрации требуется помещение»… Из всего сказанного Джамал понял только одно: школа должна выселиться. То есть закрыться. То есть…
Зоя выпроводила Васю и потрясенно наблюдала, как Лотос на глазах побледнел, на скулах заходили желваки, сжались кулаки, да так, что смуглая кожа стала пергаментно-белой. А Шестопалов все говорил извиняющимся тоном, объяснял, сожалел…. Как глухой, Джамал встал с кресла, подошел к окну. Вот и все, думал он, вот и все. Знать, было на нем какое-то клеймо неудачника. Джамал почувствовал, что у него уже не осталось сил на борьбу. Вот и все. Это конец.
Из транса его вывел деловитый голос Зои. Она говорила с Шестопаловым тоном, не терпящим возражений.
- Через четыре дня школа выезжает на чемпионат. По приезде мы освободим помещение. Ведь срок аренды еще не истек.
«Мы» ? Ладно…
- Да, но в данном случае Администрация имеет право прервать договор аренды.
- Но вы же этого не сделаете, - мило улыбнулась Зоя.
- Сделаю, - вздохнул визитер. – Обязан.
- Хорошо, сделаете это через две недели.
- Поздно, договор уже прерван.
Зоин голос зазвенел от злости.
- А разве об этом не предупреждают за месяц?!
- Обстоятельства сложились таким образом, что срочность…
-  Да идите вы с вашей срочностью! Как, по-вашему, можно снять все отделимые улучшения за два дня?!
Джамал отвернулся от окна. Она еще и торгуется! Замечательно. Наглость высшей пробы. Только с чего она-то переживает? Сидела бы тихо за своим компьютером.
-  Я крайне сожалею, но это, как говорится, не мои проблемы. Я должен был вас уведомить и уведомил. До свидания.
- Наше вам с кисточкой! – Зоя сделала реверанс.
Шестопалов удалился настолько быстро, насколько можно было убраться, не потеряв при этом лица. Зоя плюнула вслед и рявкнула:
-  Набила бы я тебе рыло, да Заратустра не позволяет! Крыса канцелярская!
«Вот и сказочке escape, кто не понял – F1» - машинально подумала она. Подошла к Джамалу и спросила:
- Что делать будем?
- Не знаю. Сейчас ребята соберутся, подумаем. А ты-то чего встопорщилась? Проблемы школы – мои проблемы, не твои.
Зоя, казалось, не поверила своим ушам:
- Вот спасибо! Я шкуру ему, считай, спасла, а он – «не твое дело»!
Джамал рассвирепел:
- Тебя никто об этом не просил!
Он увидел движение, но отреагировать почему-то не успел. Красивая тонкая рука с размаху огрела его по щеке, острые когти полоснули по виску. В следующий миг он поймал эту руку и глянул сверху вниз в карие глаза. Он увидел гнев, обиду, злость…. И что-то еще, не поддающееся определению.
Фархад, Алена и три других тренера изумленно застыли в пороге, став свидетелями этой невероятной сцены. Джамал обернулся к ним, чувствуя, как горит щека, и лихорадочно соображая, что сказать – и тут спасительно затрещал телефон. Джамал отшвырнул Зою и сцапал трубку.
- Школа ушу «Лотос», здравствуйте.
- Здравствуйте, Джамал. Это Максим Чермный, мы уже знакомы…
Все встало на свои места. И без предупреждения прерванный договор аренды, и требование освободить помещение за два дня, и трое резвых ребят с лаптами. Лотос успокоился моментально, – он не любил неясностей.
-  Как же, припоминаю. Вы в чем-то очень нуждались, но я, извините, так и не понял, чего вы от меня хотели.
- Не поняли? Как жаль…. А я так надеялся, что вы все-таки перемените решение и поймете.
Джамал усмехнулся в трубку:
- Да я, знаете, тугодум…
- Вот что, господин тугодум. Похоже, вы действительно ничего не понимаете. Поэтому я настоятельно рекомендую вам не отказываться хотя бы от встречи с господином Зориным. Там мы с удовольствием вам все разъясним. Красочно и наглядно. Встреча состоится завтра в кафе «Солнечное» в десять вечера. Вся дополнительная информация – у вас в почтовом ящике. Как видите, мы даем вам предостаточно времени подумать. До скорого свидания!
- Пока, – ответил Лотос. Положил трубку и обернулся к тренерам, все так же неподвижно стоящим у двери: - Влип я, ребята, по полной программе. И вы вместе со мной. Ладно, начинаем военный совет.
Он рассказал все с самого начала. Про роковое появление Зои, про кокаин, нападения, Чермного…. Разъяснив ситуацию с выселением школы, Лотос обвел взглядом свой маленький «Генштаб»:
-  Есть предложения? Учитывая то, что съехать мы должны в два дня,  на послезавтра назначены показательные выступления, а через четыре дня мы выезжаем на чемпионат, причем с младшей группой.
- Съехать за два дня, отменить показательные выступления, - предложил Стас, самый молодой тренер.
-  Не годится, - сразу среагировал Фархад. – Съехать-то мы съедем, а где будем пацанов натаскивать перед чемпионатом?
Алена вздохнула:
- Так и так выселяться придется. Раз уж они так серьезно за нас взялись. Вопрос, что делать с показательными и соревнованиями.
Лотос вдруг задумчиво заметил:
- Погода-то какая…. До конца недели жару обещают.
Шесть пар глаз в молчаливом недоумении уставились на него. У Лотоса явно было что-то на уме.
- Значит так, - сказал он. Зоя вздрогнула: сила, горячая, жесткая, гневная, окутывала Лотоса почти осязаемым ореолом. Казалось, подойди сейчас к нему – и отлетишь прочь, натолкнувшись на какое-то силовое поле. – Значит так. Завтра мобилизуем всех и снимаем все, что можно снять. Что снимем -  разносим по домам. Ученикам говорим – школа переезжает, а занятия временно переносятся на спортивную площадку по адресу такому-то…. В связи с хорошей погодой и в воспитательных целях руководство школы нашло целесообразным проводить занятия на свежем воздухе. Раз уж нам устроили проверку на прочность, используем ее сполна. Зоя, будь добра, набери объявление о показательных выступлениях, а то я двумя пальцами до вечера тыкать буду…
Вдохновленные тренера ушли сообщать новости, а задержавшийся Фархад шепнул Джамалу:
-  Я, честно говоря, испугался, что ты скажешь, мол, копают под тебя, и ты уходишь из школы, чтобы не подставлять всех под удар…. Это мы уже проходили.
Взгляд Лотоса был тяжел:
- На сей раз все по-другому. Теперь копают под школу, и все равно, кто стоит у руля. Если я уйду – насядут на тебя, Алену, Стаса…. Я из-под себя выпрыгну, но мы поедем на соревнования. И мы их выиграем, потому что после этой тряски у нас останутся если не самые лучшие, то самые стойкие. Лотос всегда тянется из тьмы и забвения к свету.