- А давай я угощу тебя хрустящей историей? Эту историю знают очень многие. Её можно сравнить с рецептом жарки блинов. Он известен всем, однако, у каждого результат выходит свой.
- Заманчивое предложение, - говорит он мне, - только блинчики хрустящими не бывают.
- Бывают-бывают! - улыбаюсь я, - это подогретые блинчики. По дюжине блинов печь не принято - мало. Всегда получается больше, а вот съесть это "больше" за один раз выходит довольно редко.
Он кивает и тоже улыбается. Наверное, и сам не раз подогревал холодные "солнышки".
- Тогда мне дюжину. И чтобы поподжаристей, с хрустящим краешком.
- Джуффинову дюжину, - отвечаю я и делаю глоток ароматного кофе. - Ну что ж, оцени мою стряпню, приятного аппетита...
Случилось однажды у Кофы, что Йох,
Событие очень уж странное:
Детишек числом чуть поболее трёх
Угрюмых увидел, и бранное
Словцо соскочило у сыщика вдруг,
Как будто бы знал он заранее,
Что будет замешан в истории друг,
Растящий внучка со старанием.
Растил не внучка? А кого же тогда?
Ах, внучку, ну, это же мелочи!
Простительно в рифму приврать иногда,
Не мальчик, так пусть будет девочка!
Рассказчика с мысли негоже сбивать…
Там был ещё призрачный дедушка –
Великий Магистр и Хумхою звать,
Ворчун, в кулинарии сведущий.
И сэр Джуффин Халли, и сэр Абилат,
Жена – леди Рани, и тот муракок
(Сэр Джуффин женат, Абилат – не женат,
Но вылечит всякий он стафилококк).
Дырявые ветры латали они,
Напару собравшись и двинувшись в ночь.
На тёмной сторонке, от дома вдали
Чужую погибель отваживать прочь.
А Кофа не дремлет – старательно бдит,
Заносит в реестр угрюмых детей.
В засаде сидит, из засады глядит.
Как много загадочных нынче смертей!
Детишки причастны бесспорно – но как?!
Сидят, медитируют – что из того?
А Габа, приятель, в знахарстве мастак,
И внучка угрюмая есть у него…
Допрос состоялся, и Габу едва
В себя привести удалось потому,
Что «идеалистов» не раз и не два,
Как Джуффин сказал: «До хрена их в миру!»
Угрюмых детишек разгадан секрет,
Но что с ними делать, никак не поймут
Ни Джуффин, ни Кофа: управы-то нет
На горе чужое, страданий хомут.
Тут выступил Хумха и довод привёл.
Ему, мол, виднее, куда их девать.
Магистрам хвала, Габа – сонен и квёл –
Спроважен был Джуффином быстренько спать.
Мораль этой басни прекрасно видна.
Не зря существует присловье о том,
Что не напасёшься ты столько вина,
Чтоб горе своё затопить им потом.
Есть выход простой, но «простой» - не звучит…
Ах да, «гениальным» же можно назвать!
Бери своё горе, к Хурону тащи
И в воду швыряй, приказав не всплывать!
