"...да не усну в смерть."
Из молитвы святого Макария Великого
1.
В лабиринтах чёрных лет -
в городских не райских кущах
всё теснее от бегущих
а куда? - ответа нет.
Это - бегство от себя -
пренелепейшая штука!
Ты зайди к себе без стука,
сердце гордое скрепя.
На минуточку зайди,
посиди, как "на дорогу":
не забыл ли что-то - Богу,
не тревожно ли в груди?
Что оставил, что нашёл?
И за что, какой ценою
платишь царскою казною -
собственной своей душой?
Там, куда ты держишь бег,
трубы медные сбирая, -
там - ни Радости, ни Рая,
заплутавший человек.
Как бежим мы от себя! –
от грехов своих смердящих,
не надеясь, не любя,
не дожив до настоящих –
До подобий-образов
тех, в которых - лик Господний;
всё бежим-бежим на зов
преисподней.
2.
Попробуй сбежать в никогда
и гребень забвения бросить!
Но памяти горькая проседь
настигнет тебя и тогда.
И лунной ночною тоской,
когда отступает гордыня,
восходит заветное Имя
и слово растёт под рукой.
3.
Все слова незрячие,
все слова обманные,
коли не горячие,
коль не покаянные.
Ты расти, родимое,
лунное да млечное,
так необходимое
милому-сердечному!
Сколько нам отмерено
Божией десницею?
Сколько перемелено
соли под ресницами!
Всё с любимых спросится,
всё к любви относится.
4.
Мне осенняя пела вода,
пели листья в ожогах заката:
Эта боль не пройдёт никогда,
даже там – за чертой невозврата.
Даже там, где кончаемся мы
с нашей горькою вольною волей,
остаются, как тернии, сны –
отпечатки Божественной Боли.
5.
Мы больно делаем друг другу –
мы Богу боли добавляем.
По адовому ходим кругу
и не подобия являем,
А поклоняемся другому –
исконному врагу ЖивоГо,
в духовную впадая кому,
отпав от Любящего Бога.
И все побеги в никогда
душе – как мёртвая вода,
и гулок топот мёртвых ног,
и всяк бегущий одинок.
6.
В никогда сбежать легко –
дело, в общем-то, привычки,
и, любовь послав в кавычки,
жить спокойно и легко.
Роковой замётан след,
и в судьбе – сплошная «пруха»,
а души твоей разруха –
запертый в шкафу скелет.
Под недремлющий контроль
взяты сны и отпечатки,
а с былого взятки – гладки
и отыграны, как роль.
Только что-то выдаёт
неприкаянность обмана,
и спокойствие, как рана,
и скелет в шкафу – поёт.
Расцарапанная суть –
нераскаянная память...
Как легко навеки ранить,
прошептав: «Не обессудь!»
И укрыться в никогда,
словно в домике без крыши,
где, как мысли, бродят мыши,
серые грызут года.
Но домокловым мечом
полнолунный сон наточен.
Будет больно – очень-очень,
даже если – нипочём.
Даже если "никогда"
проросло чертополохом, -
я – в тебе – тяжёлым вздохом
и молчаньем – навсегда.
И его не превозмочь,
не избыть, и не нарушить,
не спасти, как наши души,
в ту - потерянную – ночь,
От которой – семь кругов –
горьких лет на водах Леты,
от которой милость эта –
ТАК любить своих врагов,
Чтоб покоем – их удел,
чтобы тот – в шкафу – сидел
тихо-тихо, не дыша,
как прощённая душа.
7.
Стиха неровное дыханье –
запутанный узор судьбы,
и - привыканье, привыканье
к короткому глаголу «был».
Был... Это всё-таки не «не был».
Был – это много-много неба!
А от него не убежишь -
оно, как жизнь.
Ты не беги, ты отдохни!
Сосчитаны все наши дни.
Из никогда по тонким снам –
дорога к нам.
8.
Отмоем сны, как души наши, -
до тонкости, до просветленья!
Отмоем от греховной сажи, -
подобно смерти промедленье!
Пока не сбЫлось Откровенье,
пока душа черна от тела,
как ценно каждое мгновенье
для слова Божьего и дела!
Остановись, бегущий в гибель!
Сорви оковы потребленья!
Какая в суициде прибыль -
в духовном самоистребленье?!
Спасаться, каяться, молиться
спеши, на волоске висящий!
Пусть Божий Свет омоет лица -
Свет Невечерний - настоящий!
Лишь Он позволит нам очнуться,
узреть грехи и - ужаснуться!
И, выплакав глаза и сердце,
уснуть блаженным сном младенца.
Уснуть не в смерть, не в муки ада,
а в Радость Любящего Сада,
который ждал,
который цвёл,
который нас сквозь ад провёл
земной страдающей любви.
И наша кровь,
в Его Крови
очистившись,
течёт с Креста -
другим -
в уста...
10-21.10.08