- Троещина!
Ну, до Троещины не далеко. Минут пятнадцать от силы. Говорю сколько денег. Не помню уж, какие тогда цены были. Ну, пусть будет приблизительно:
- Двадцать гривен.
- А у меня только дешять,- она шепелявит.
- За десять не поеду.
- Ну, ладна. Пятнашать.
Ну, садись. Черт с тобой. Тетки они вообще торговаться любят. Притом, что я цену никогда не задирал. Кидает она на заднее сидение свои пакеты. По звону и объему догадываюсь, что там пустые банки. Любит наш народ эти банки. То, что в банке, могут и так отдать. Но банку верни! Обязательно. Иначе враг на всю жизнь. Год пройдет, два пройдет, но не забудут, и при случае обязательно напомнят. Удивительная мелочность. Вот, видимо, пассажирка моя где-то долги по стеклотаре выбивала. Когда начала усаживаться, я понял, что она порядком пьяна. Трофеи обмывала, наверное.
- А курить у вас мошна?
Да кури, чего уж там. Открыл пепельницу.
- А угоштите даму шпичкой.
Ох... Вот эта фраза в устах пьяной женщины меня просто добивает. Братьев Вайнеров нужно смертным боем бить за то, что вложили они эту пошлость в уста Маньки-Облигации. Теперь таких "облигаций". Проходя мимо какого-нить гэндэлыка в пятницу вечером пару раз рискуешь нарваться на такую вот "оригинальность". И как она себе это представляет. Сейчас я брошу руль, и начну ее огоньками угощать. Не глядя, ткнул зажигалку ей в руку. Чувствую, не понравилось. Где ж ёптыть внимание к женщине? Почему-то у таких теток представление о внимании очень заострено на зажигалках. Закурила. Решила продолжить непринужденную беседу:
- Так мошет все-таки за дешять доедем? Вы такой шимпатичный...
Я начал понимать, что попал. Если пошли разговоры о симпатичности от пьяной тетки, то пиши пропало. Это даже хорошо, что торговаться опять начала. Подъезжаю к остановке:
- Вы вот тут выйдите. Вам удобнее будет, здесь маршрутки останавливаются.
- Да ну, шо вы! Я ш пошутила! Вы шо, шуток не понимаете?
Ладно, думаю. Вопрос с оплатой исчерпан... Едем дальше. Сердцем чую, как у нее в голове крутиться: "Ну и мушик пошел. За пять рублей удавитша. Мог бы и так подвешти".
Не, милая моя. Кого-кого, но никак не тебя. С твоими банками и перегаром. Открываю окно. И сам закуриваю. Дышать стало легче. Пила она определенно что-то, через что солнечный свет с трудом проходит.
- Куда вам на Троещине?
- Лаврухина.
Знаю. Когда я на скорой работал, мы ее любя называли "улица Лаврухина и его матери". Туда хрен подъехать можно было. Но это уже лет 10 прошло. Сейчас это не проблема:
- А вы где работаити? - продолжает резвиться моя тетка.
Черт. Ну вот, я сейчас тебе всю свою родословную до пятого колена и выложу. Пользуюсь старым проверенным методом. На пьяных этот мой ответ обычно действовал положительно:
- В вытрезвителе, санитаром.
- Да шо вы? Какое приятное шовпадение!
Черт, что ж тут может быть приятного? Не могу удержаться, и отрываю глаза от дороги. С близкого расстояния она еще краше. Нежные красные прожилки по щекам. Между передними резцами щель, куда благополучно проваливаются все свистящие звуки. Глазки такие махонькие-махонькие. И жадно блестят. Прическа а-ля осветленный негр. Химея, называется. Ну, в Союзе такие часто делали ленивые тетки. Помыла голову раз в месяц, и все торчит куда задумано. Ангелочек Чарли, в общем. Даже все три, если по объему.
- Вы тоже в вытрезвителе работаете?
- Нет, но почти... Я медшештрой в поликлинике, - продолжает радостно делиться.
- А-а... - это определенно скучно. Уж лучше бы и в самом деле поварихой.
- Так шо мы ш вами коллеги, - игриво финтит глазками.
Правая нога, не спросясь, сильнее надавила на газ.
В тепле ее начало развозить - еще больше захмелела. У меня внутри все заныло. А она продолжает давить на меня своим очарованием:
- Нет, вы вшё-таки хорошенький. Дайте я вас пошелую...
Пытается обхватить меня пухлыми лапками, и норовит лобызнуть в щеку. Одной рукой пытаюсь отмахнуться, другой рукой держу руль.
- С ума сошла!? - кричу, - мы ж на дороге!
Кажется, она об этом и в самом деле забыла. Но что-то в моей фразе ей явно понравилось.
- Ладно, и в шамом деле. Мы ишшо не доехали. Вот дедем, я тогда пошелую. В благодарношть. У меня к вам прошьба будет:
Просьба. Да какие могут быть просьбы. Я тебя вижу 5 минут. Мама дорогая! Начинаю думать, как же от нее избавиться. Понимаю, что самым простым способом будет как можно быстрее довезти ее до места назначения. Если начать высаживать посреди дороги будет куда дольше и хуже - без выяснений не обойтись. Ускоряюсь. Почти доехали. Показывает мне, как подъехать к парадному. Откуда-то достает деньги:
- Заплачу я вам ваши пятнашать. Не торгуясь! Но прошьбу то вы мою ишполните...
Я уже готов на все, только б она быстрее убралась.
- Проведите меня домой.
- ...
- Да вы не бойтешь, у меня муша сичаш нет.
Приятная перспектива на горизонте. Лучше бы он был. Я б этот груз сдал побыстрее.
- Нет, - говорю, - времени у меня нет, и я... и у меня...
В общем, пошел я ей какую-то чушь нести. Причины придумывать. Но она даже не слушала. По интонации моей поняла, что я не пойду. С обидой и вместе с тем требовательно:
- Ну, тогда в подъезд заведите. Пусть хоть соседки увидят и подумают, что у меня любовник.
Не лукавит, не притворяется. Прямо говорит, что ей нужно. Подъехали к парадному. Я глубоко вдохнул... Схватил ее звенящие пакеты, и, не выдыхая, побежал к парадной двери. Поставил пакеты. И тут же обратно. Она успела преодолеть не больше половину пути от машины. Быстро прыгаю в машину и с визгом стартую с этого страшного места. Отъехав и закурив, осматриваюсь. Денег, конечно же, не было. Но я совсем не расстроился. Я был рад, что это приключение закончилось. Малой кровью.
Лето 2008
