Как живописец обнажает тело
Прекрасной девы на глазах у всех,
Так снова осень, к нам врываясь смело,
Всю наготу являет. Только смех
Ее еще звучит в притихшем доме,
и как одежды, листья сбросил клен,
И старый дуб молчит в своей истоме,
и кто-то в эту наготу влюблен.
Художник дивный, что теперь наряды.
Деталь пустая, призрачная блажь.
И мы живем в эпоху листопада,
и наготе ты должное отдашь.
И эту обнаженную сонату
поэт подхватит в полночи опять.
О, осень, осень, дивная награда -
тепло хранить, и тело рисовать.
Его изгибы так чаруют и манят.
И снова ветер в гневе налетит.
И тишина притворная обманет,
и кто-то там потом изобразит
И вальс последний золотой одежды,
что Воланд, как иллюзию, хранил.
Что оставляла? Смутные надежды,
на то,что мы с тобою сохраним,
Той красоты отчаянную силу,
и листьев золотистых миражи.
И все же осень дерзко и красиво
царила в мире, чувства обнажив.
И мой художник дивный улыбался,
и так близка игра и высота,
И снова Маргарита в ритме вальса,
с букетом замирает у холста,
И золото она ему дарила,
и обнажалась, чтобы там парить.
И осень безрассудная царила,
в увядшем мире продолжая жить.