Пока собираются акционеры нашей фабрики слов для вынесения вердикта (мы тут посоветовались и я решил), продолжаю фунциклировать в модусе словоблюда и языкофила.
Как вы уже заметили, я люблю язык в прямом и переносном.
Важный вопрос:
А вы любите - большие и толстые? Некоторые, предпочитают тонкие и маленькие. Дело вкуса.
Читаем: А когда наступает пора "больших и толстых книг", когда так не хочется отрываться от компьютера и мотоцикла, спрашивается, при чем тут Достоевский и Толстой?
И там же:
Но постепенно приходят интерес и понимание, что есть язык Пушкина и язык Эллочки-людоедки. И мы говорим о языке Пушкина, языке Толстого и языке Достоевского потому, что есть личность и гений Толстого, Достоевского и Пушкина. У каждого из них своя душа и свое ощущение мира. А какая у меня душа, какое у меня ощущение мира? И какой у меня язык?..
Вот он - вопрос вопросов мелкотравчатого словолюба - какой у меня язык?
Когда читаешь блестящих авторов, собственная ущербность принуждает вспомнить милое народное выражение: у тебя что - язык из [strike]жопы[/strike] задницы вырос?
Яркая метафоричность вызывает неоднозначные ощущения. Вспоминается еще одна конструкция: "У тебя язык (там же) и у меня язык (аналогично), но есть небольшая разница".
Извините, что потрясаю ваши морально-этические устои упоминанием той же Gluteus Мaximus, но грядущая новость всяляет надежду скудословам с сомнительным происхождением языка.
Переворот в языкологии и метафорике, встречайте: Жителю Польши сделали новый язык из ягодиц.
Ждем новых порывов прорывов в плане языкопластики - сколько еще прилегающих мест имеется.
Беспокоит только, не постигнет ли новый клон участь гипофиза Клима Чугункина, какие звуки издаст оный при оральном же контакте. Не потянет ли его домой, в родные пенаты?
И как прикажете теперь понимать: "...в народной речи живут и всегда действуют законы рождения языка." (Лев Николаевич Толстой)
Проблемус максимус.
