На перекрёстке ушедших судеб,
На перекрёстке линий ладони,
Мы позволим себе слово: *Будем*
И добавим к нему слово: *Помнить*...
Идущий по дороге солдат раз за разом опускал меч в озерцо из жёлтых цветов, заставляя его край вздрагивать и разлетаться в стороны сотнями капель-лепестков. Солдат был доволен. Через пару десятков шагов он скрылся в небольшом деревянном строении, бросив лишь краткий небрежный взгляд на странного человека, замершего во внутреннем дворике…
Позже, получив третью кружку пива, Борис, словно что-то припомнив, бодро гаркнул уже в спину удаляющейся женщины:
- Хозяйка, что там за тип под окнами ошивается?
Женщина на секунду остановилась, пожала плечами, выражая недоумение, и пошла дальше, собирая на поднос грязную посуду.
Вскоре она вернулась, с задумчивым выражением на лице вытерла стол, поправила салфетки из грубой серой ткани и торопливыми шагами вышла наружу, подхватив пустую деревянную кадку для воды.
Незнакомец оказался молод. Юное вытянутое лицо, необычно узкий разрез карих глаз, полных задумчивой мудрости, длинные чёрные волосы, собранные на макушке в причудливый хвост, просторные одежды, перехваченные длинным широким поясом и отдалённо напоминающие женские рубахи крестьянок, соломенные сандалии необычно тонкого плетения и меч: всё выдавало в нём чужака.
Поставив кадку на край небольшого деревянного колодца, заботливо обмазанного рыжей муравьиной глиной, женщина уже было потянулась к привязанному колодезному ведру, но незнакомец неожиданно оказался рядом с ней. Он двигался быстро, но при этом очень плавно, словно перетекая по воздуху вслед за дуновением ветра.
- Стрекоза сидящая на воде… - его голос был тихим и спокойным и совсем не походил на юношеский.
- Здесь меня называют Длен, благородный, я хозяйка корчмы. – Ведро упало на воду, зачерпнуло краем первый глоток и начало медленно тонуть, объятое жаждой. – Простите, но я не поняла вас.
Он уже давно перестал удивляться этому непониманию, это был уже далеко не первый его мир, не первая жизнь. Картина Перерождений пестрила воспоминаниями.
- Ши, - мужчина сплёл ладони и пальцы в жесте церемониального приветствия без обмена взглядами. – Понимать традиции других не обязательно, важно уважать их.
- Расскажите мне… - Полное ведро начало свой путь наверх.
Мужчина задумчиво улыбнулся. К тому, что женщины в других мирах так не похожи на тех, что живут в месте, где он обучался, охотник тоже привык.
- У нас нет имён, но есть особые знаки, отражающие суть и имеющие глубокое истинное значение. Ши – это название моего знака. – Он поклонился.
- Продолжайте…
- Чувствовать и понимать истинные значения – это великое искусство. Позвольте, я расскажу вам ещё немного.
Она лишь молча кивнула.
- Один великий мастер, который умел видеть знаки судьбы в переплетениях веток вишни, однажды сказал, что все они были разными, но имели лишь одно значение – цветущая отражением души рассветного солнца.
Молчание длилось довольно долго, но в какой-то момент Длен едва заметно вздрогнула, перелила воду в кадку, затем зачерпнула её сложенными вместе ладонями и протянула чужаку:
- Прошу вас, выпейте, ваш путь был нелёгким…
- Пути… - невольно поправил Ши, в душе которого сейчас бушевала буря, но ничто в нём не выдало этого, он молча выпил из рук женщины.
- Прошу быть моим гостем, Ши.
- Таково ваше желание? – его взгляд стал немного печальным, но в основном выражал лишь холодную решимость.
- Желание? Почему вы сказали именно так? – два тёмно-серых глаза смело впитывали в себя этот холод, но печаль тоже не укрылась от них.
Охотник замер.
- Если женщина предлагает выпить воды из своих ладоней, а мужчина пьёт, то она имеет право попросить его о чём-то, и он должен будет стремиться исполнить желание до самой смерти, если так будет нужно. Таков закон.
Длен немного смутилась и тут же испугалась этого давно забытого ощущения:
- Простите, Ши. Это просто случайность. У нас здесь это всего лишь жест гостеприимства и вежливости по отношению к гостю, которого рады видеть.
- Это не важно. Я выпил воду, и вы имеете право на желание.
- Какими могут быть эти желания, Ши? – женщина словно повинуясь какому-то зову сделала маленький шаг в его сторону.
Буря внутри Ши усиливалась, яростно метался ветер и отдалённые силуэты птиц спешили вдаль:
- Однажды, одна девушка попросила меня умереть…
Длен молчала, в её глазах немым вопросом застыло удивление и что-то похожее на лёгкий испуг.
- Да, она попросила меня умереть от старости. Это очень сложно для воина. Я прожил рядом с ней целую жизнь. – Он опустил взгляд куда-то в землю, и улыбка закралась в его губы.
Хозяйка корчмы развернулась, взяла кадку и неторопливо пошла к двери своего небольшого заведения.
- Я не буду ни о чём вас просить… Но я буду рада, если вы захотите остаться здесь.
Ши знал, что такие как он никогда не оказываются в том или ином месте случайно. Он охотник, а значит, всегда есть цель. Буря стихала, оставляя внутри тяжёлые предчувствия.
Ши потянулся к сумке, где лежала Картина…
Где-то в дорожной пыли умирали жёлтые цветы.
***
Рука осторожно скользит по поверхности Картины, удивительно живой, с таким близким лицом, такого знакомого человека. Из под пальцев ускользает лёгкая рябь, и Картина оживает. В узких глазах человека на ней вздрагивает отражение огня. Тебе не нужно заглядывать в них, ты итак всё знаешь. Его зовут Нагухуань, но в том месте, где он сидит сейчас и греет ладони над пламенем – в поле чужой страны, его называют просто Наг, думаю не нужно объяснять почему. Он так и не привык к этой промозглой осени. Да и разве может называть это осенью тот, кто хоть раз смотрел на жёлто-красный ковёр клёнов с горы Соу. Нет, это не осень, это… Рядом сидит его друг, единственный в этом мире, он хранитель истинного имени Нага, странного имени, иногда так бывает, что истина непонятна… Лежащий на мокрой траве и смотрящий двумя глазами в небо.
Ты задумываешься, теряешь контакт, и картина гаснет. Просто ты знаешь, что завтра целый день будет идти противный мелко-моросящий дождь, а этот человек будет убит в сражении, а небо будет закрыто пухлыми свинцовыми тучами. Но через почти два дня он всё-таки увидит небо, ведь его друг не отойдёт от тела Нага не на секунду, не позволяя воронам выклевать его глаза…
Ты это знаешь, потому что этот друг – это ты. Молодых охотников всегда выпускают парами. А теперь ты один… Покидаешь этот мир, скорей всего навсегда, и уходишь. Встретитесь ли снова…
Картина Перерождений хранит много воспоминаний. Дар или проклятье? Не важно…
У времени есть много истинных имён, одно из них принадлежит тебе, ведь тебя зовут Ши, Собирающий пыль времени по углам. Где и когда? Это тоже не важно…
Но ты ведь помнишь, как всё начиналось. Впрочем… Пальцы касаются полотна. Краски стремительно оживают, смешиваются, спешат уступить место новым, но вот картинка замирает. Твою память обжигает холодом. И ты продолжаешь этот неистовый бег уже вместе с ней, просто так надо, ты должен.
Храм на горе Соу сегодня молчалив. Лишь изредка холодный ветер завывает причудливой нотой в трещинах седых камней и быстро летит дальше, неловко задевая, оказавшиеся на пути деревья, и роняя стайки жёлто-горячих листьев. Он спешит во внутренний дворик, где уже началась церемония Ин-ню. Совсем скоро в миры уйдут шестнадцать новых охотников: четверо сату, четверо сайе, четверо рокошан и четверо вай-юн. Всё как всегда. Но разве не приятно в очередной раз услышать неторопливую речь Вечного Учителя:
- Всегда помните вашу цель. Будьте тверды как камень, гибки как вода, мудры как ветер.
Помните, что вы смертны, но никогда не забывайте ваши прежние жизни. Следуя по Пути, не уклоняйтесь в сторону. Куда бы ни забросил вас Дар, храните традиции свои и школ своих, но уважайте традиции других. А теперь сделайте первый шаг, возьмите Картину и Меч, затем оглянитесь вокруг, замерев взглядом на этих прекрасных красных клёнах, и ступайте дальше. Вы, словно дым на ветру…
***
Специальный низкий столик в форме восьмиугольника, небольшая чашка с травяным чаем и юноша сидящий на полу. Мир, который его окружал, не был новым уже более двух лет и стал чем-то очень близок ему, как и женщина, что всё это время была рядом. Теперь их связывало намного больше, непростительно больше.
Хозяйка корчмы – хозяйка судеб на перекрёстке миров. Серые льдистые глаза с прожилками фиолетовых айсбергов, хранящие отпечаток страны печали…
Что могло возникнуть между ними? Она была его целью в этом суженом уголке пространства, Ши понял это почти сразу.
Она –цель, а он, увы, не герой любовник, он сайе – охотник на демонов искусителей, перерождающийся истребитель зла. Хотя, быть может, это не единственный его путь. В уголках глаз Времени ещё так много пыли. Затишье не может длиться вечно, скоро ему надо будет уйти…
Неторопливый глоток чая. Душистое тепло успокаивает, юноша закрывает глаза и старается не думать ни о прошлом, ни о будущем.
Где-то плачет волк. Громко, неистово… Словно совсем рядом.
Корчма быстро наполняется новым несвойственным ей шумом. Ши открывает глаза и в одно мгновение оказывается на ногах.
- Сумасшедший, - опасливо шепчет чей-то приторный голос и корявый палец с щербатым ногтем указывает на воющего человека в сером дорожном плаще, сидящего за одним из столиков.
Ши тут же врывается в группу людей, которые уже начали окружать возмутителя спокойствия явно не с дружелюбными намерениями. В краях, где воспитывался сайе, безумцы не подвергались насилию, там верили, что они носители особого знака…
Охотник бережно положил руку на плечо воющего незнакомца:
- Твоя песня очень печальна, поющий в сумерках.
Человек в плаще вздрагивает и вой затихает. Ши невольно отдёргивает руку, он не верит тому, что почувствовал. Но те, кто рождён на горе Соу, безошибочно ощущают силу.
- Позволь мне сопроводить тебя… - Собирающий пыль берёт человека под локоть и неторопливо выходит с ним в ночь.
- Ты врятли дашь мне ответ, говорящий голосом зверя… - Они идут рядом, не задумываясь о дороге – двое скитальцев, очень разные и очень похожие. - Но есть нечто очень важное, что я бы хотел рассказать…
Незнакомец молчит.
- Я прожил очень много жизней или правильнее будет сказать – судеб. Я помню их все, они хранятся в Картине Перерождений. Позволь я расскажу тебе о Ней… - Ши учтиво помедлил, возражений, как и ожидалось, не последовало. Был лишь короткий взгляд, после которого охотник почувствовал, что из незримой маски безумия, которую носил его спутник, выпал осколок. Тут же родилось имя – Роняющий Осколки Безумия Под Луной…
Сайе начал свой неторопливый рассказ:
- Картина священный предмет для каждого, кто вырос на горе Соу. Несмотря на название, она не имеет ничего схожего с обычными картинами и больше напоминает книгу, в которой на каждой странице, в виде чёрно-белого рисунка, запечатлён какой-то фрагмент каждой прожитой жизни, всего один… Один, за целую жизнь. Если его коснуться, то мысленно можно слиться с изображением и перенестись туда, прожить эту частичку судьбы ещё раз… Стать частью Картины, узором из дыма, что медленно поднимается над тлеющим костерком из мёртвых листьев… До первого ветерка.
Сумасшедший, внимательно вслушивающийся в рассказ, внезапно вздрогнул и плотнее закутался в плащ.
- Прости, – поспешил перейти к делу Ши, - Там, в том крикливом доме, называемом на местном наречии корчмой, я ощутил, что ты намного старше… древнее. Я должен рассказать тебе об одном мире, который умирает. Я обещал. Пути Картины не всегда ясны, зачастую она перерождает охотника поблизости от цели или жертвы, но иногда бывает что-то иное.
Ши бережно и неторопливо достал небольшой предмет похожий на книгу, бросил взгляд на стоящего рядом и начал листать…
Я не знаю зачем Картина перерождений забросила меня в этот мир, мир для которого закат уже прошёл, и лишь последние багровые лучи существования цеплялись за тучи. Крохотный, плавающий в пространстве остров, хранящий на себе камни руин и всего нескольких обитателей. Одним из них был Белый Гигант из камня подобного мрамору, когда-то гладкого и блестящего, сейчас же он медленно рассыпался вместе со всем, что его окружало. Белые каменные крошки падали вниз, словно под ударами невидимого камнетёса и замирали, накапливаясь в аккуратные кучки. Гигант уже давно просто сидел, замерев словно статуя, за которую я его первоначально и принял, но он был живой. Его вечность медленно перетекала в небытие, и лишь двое существ было с ним рядом в этой затухающей вечности, что медленно собиралась в единое мгновение, чтобы исчезнуть, породив лишь очередную чёрную дыру времени... Их было двое. Потом, когда я узнал, отчего погибает этот мир, я понял, что это очень много - двое... За всё моё пребывание там, никто из этих двоих ничего не сказал, но Белый Гигант представил мне их как Птица и Осколок зелёной звезды. Птица была прозрачно-чёрной и часто тёрлась клювом о белое мраморное плечо, на котором сидела, а Осколок зелёной звезды лежал неподвижно там, где упал когда-то, но, даже просто находясь рядом с ним, ощущалась его неторопливая мудрость. Трудно сказать, сколько я пробыл там, рядом с ними, зная особенности Картины, могу лишь сказать, что это была одна маленькая жизнь. Он очень многому научил меня и много рассказал, этот большой белый исполин, и он ничего не хотел взамен. Но однажды, когда время моего ухода было уже близким, Гигант попросил меня кое-что передать Белому Скульптору, если вдруг я случайно встречу его на своём дальнейшем пути. И эти его слова навсегда остались во мне.
Книга захлопнулась. Медленно таяли призраки недавнего видения.
- Быть может ты встречал Его на своём пути?.. Или знаешь, где Он сейчас?
Выслушав вопрос, человек в плаще торопливо побрёл в ночь, в направлении тёмного леса. Сайе остался стоять. Он видел, как незнакомец едва заметно покачал головой, судя по всему давая понять, что не знает ответов.
Ши провожал взглядом высокую, чуть сутулую фигуру, и что-то внутри него подсказывало, что они увидятся вновь, совсем скоро…
***
Настала весна. Земля стала влажной, чёрной и набухшей, она, жадно причмокивая от удовольствия, впитывала в себя шаги, ходящих по ней существ, и ей было хорошо.
Весна – время встреч.
Они были очень похожи эти два человека, спешащие навстречу друг другу и не делающие ни малейших попыток скрыть свою радость. Всё остальное будет потом, а сейчас – ритуальные приветствия и смех, открытые взгляды и улыбки, рассказы и неторопливые обжигающие глотки травяного отвара. Братья могут себе позволить отложить любые важные разговоры и дела на потом и посвятить немного времени друг другу. Жаль, что это время быстротечно и вот уже ночной сад принимает их в свои уютные объятия, чтобы стать свидетелем беседы, которую охотники предпочитали бы не начинать…
- Ты ведь знаешь, зачем я здесь, брат?.. – начинает старший, едва заметно хмуря брови.
- Да, Шаа. Я знал, что так будет…
- Прости, Ши, это был не мой выбор, я верю и знаю, что ты сам способен принять правильное решение, каково бы оно ни было.
- Но не мы выбираем место перерождения.
- Да. – Слово, словно клинок пещерных мастеров высокогорья, рассекает воздух, заставляя его кричать.
- Ты прав, Шаа, я всё сделаю сам. Я смогу. Я должен… Мы - сайе, избранные, и охота должна быть завершена.
- Брат, - рука старшего с силой сжимает плечо самого родного для него человека.
Ши молчит.
Шаа аккуратно убирает руку:
- Расскажи мне о ней…
- Она – горное озеро. Спокойная гладь кристально-чистой воды, обжигающе холодной, полной силы и свежести. Вокруг тишина и покой, а ещё – отражение неба и ветвей небольшого корявого деревца, слегка нависшего над водой, и стрекоза, спутав миф с реальностью, садится на ветку, которой нет… В этом озере не увидишь дна, только небо, ветка и стрекоза.
- Ты прав, небо оно там – наверху, а не здесь, это всего лишь отражение, но я буду ждать, Ши, столько сколько будет нужно.
- Три луны. Это всё, что я прошу. – Ши поклонился и прошептал фразу прощания.
Шаа поклонился в ответ, развернулся и быстро пошёл вглубь сада. Он не хотел отнимать у брата даже мгновения счастья. Последние слова, что он унёс с собой в этот вечер, звучали эхом в его голове:
- Помнишь, в Храме было время Чёрного и Белого Фонарщика? Чёрный гасит, Белый – зажигает… Но ведь это был один и тот же человек, Шаа.
* * *
Третья луна сверкала изогнутым толстым клинком на ясном, практически беззвёздном небе. Она неумолимо отсчитывала время. Её лучи щедро проникали в открытое окно на втором этаже, выхватывая у тьмы двух стоящих рядом людей. Впрочем, облик обманчив…
Он – древний охотник сайе, проживший множество жизней, она – демон искуситель, ворующая время, сейчас попросту его цель. Облик обманчив, но между ними уже всё сказано. Почти…
Когда закончились слова, они долго молчали, а потом ими овладела внезапная жадная страсть. Охотник и цель наслаждались друг другом, они любили…
Ши достал меч. Демоница покорно стояла рядом, ожидая своей участи, она боялась подарить ему на прощание улыбку, её лицо было печальным. Сайе медлил и эти мгновения отсрочки пугали, заставляли сердце яростно биться в последних конвульсиях… Когда он внезапно заговорил, она вздрогнула:
- У тебя всё ещё есть желание. Попроси… Умоляю! – Он бледен, глаза его закрыты, а голос полон невидимой боли, но он не дрогнул.
- Ты же обещал сделать это быстро, Ши… Почему же ты медлишь, я не так сильна, какой могу казаться. Не проси больше, иначе я тоже могу не сдержать обещания, - теперь дрожь передаётся и её словам.
- Попроси! – его голос становится непривычно резок.
- Попросить что? Смерти? Пощады? Защиты? Это ничего не изменит, ты же знаешь… - холод и спокойствие закралось в сказанное, и ей было больно от этого, но…
- Попроси, чтобы я отпустил тебя…
Крик вырвался внезапно:
- Нет! Ни за что! Я попрошу тебя об обратном, мой нежный Ши: не отпускай меня, живи в этом мире до самой смерти и думай обо мне. Пусть мой образ хоть иногда является тебе в этом прекрасном небе, в этой траве, в каплях тёплого дождя, в звёздах. Не отпускай меня, Ши, прошу тебя… Не отпускай…
Короткий блеск разрезал полутьму комнаты, и меч резким рывком вернулся в ножны.
Ночь дрожала.
Он бежал прочь, словно пойманный на месте преступления убийца. Впервые он ощущал себя убийцей, а не охотником. Жизнь в этом мире исчерпала себя, но он не мог уйти…
Он мог только умереть.
* * *
Весна – время неторопливых прогулок и глубоких вдохов. Цветут белокрылыми ангелами надежды вишни, порой скрывая в переплетении своих ветвей очень загадочные знаки судьбы, и не важно, что все они имеют всего одну суть. Впрочем, Ши и не видит никаких знаков, лишь тёплые улыбки и любимые глаза. Бежать от самого себя бесполезно,
линию горизонта не догнать…
Молчаливый сад вновь становится невольным свидетелем беседы двух братьев, и белые лепестки осыпаются под ноги следами чьей-то несбывшейся любви и замирают. Тонкие изящные мечи покидают ножны внезапно, несколько минут смотрят друг на друга, прежде чем стать лишь невидимыми вспышками. Они танцуют свой страстный и смертоносный танец, и мир вокруг замирает, пока на землю не падает слишком любопытная молодая ветка, усыпанная нежными цветами. Удивлённо белеет идеальный срез. Увлёкшиеся мечи внезапно опускаются и виновато смотрят в землю, словно извиняясь перед случайной жертвой игры…
- Я чувствую, что ты уходишь Шаа. Сосуд твоего времени здесь почти пуст, но прежде чем… - Младший брат замирает.
- Прости, Ши.
- Ты отказываешь мне в Ритуале Последнего Взгляда? – Слова пропитаны горечью.
- Да, брат. Жизней много, но честь – одна… Ритуал можно просить совершить только у достойного и более сильного. Я не смогу победить тебя в бою, я не твой наставник или мастер. Мы равны, скорее всего, ты даже сильнее меня. Я не достоин.
- Прости мне мою слабость, брат. – Ши убрал меч в ножны.
- Таким дивным утром даже старый воин может почувствовать себя краснокрылой бабочкой пьющей росу… Мы встретимся.
- Доброй охоты.
Шаа поклонился и ушёл, не проронив больше ни слова.
Ши стоял и просто смотрел, как фигура брата медленно срезается ниточкой недостижимого горизонта. Рядом стояла другая близкая сердцу фигура… Захотелось закрыть глаза, но сайе не смог.
- Однажды ты откроешь глаза, и будет идти дождь. Но ты всего лишь чьё-то воспоминание. Все мы лишь воспоминания. Ты будешь смеяться и кружиться под каплями, а потом ловить их в ладони. А я выпью снова.
Где-то за гранью пылится время, оно нуждается в заботе и требует внимания, оно ждёт.
И дождётся…
* * *
Луна совершала свою очередную вальяжную прогулку по небу, она помнила и не хотела молчать, даже когда он очень просил. Охотник прятался от её безжалостной улыбки в лесу, в самой чаще, тёмной и таинственной. В этот раз он был рождён для бесконечных ночей.
Когда и как рядом с Ши оказался незнакомец в плаще, сайе не заметил. На какое-то мгновение их взгляды встретились, но даже в этот момент носитель Картины не получил ответа.
- Что привело тебя сюда, заблудившийся среди ветвей? – голос человека почти разучившегося говорить, медленный, неуверенно-осторожный, тихий и глухой.
Ши удивился, насколько точно подобрал слова этот случайно встреченный им в корчме безумный путник, врятли что-либо знавший о нём:
- Я ищу покоя, видящий истину закрытыми глазами.
- То, что ты ищешь, подобно дыму.
- Дыму на ветру… Таков мой путь, раннерождённый.
- Когда-нибудь ты найдёшь то, что ищешь. Сейчас же, я заберу себе твою боль, пока призраки прошлого спят. – Человек подошёл ближе к сайе.
Ши припал на одно колено и поклонился, подавая сильнейшему свой скрытый в ножнах меч, как того требовал Ритуал. Тяжесть отступила, он позволил себе улыбнуться кому-то, видимому только ему. Он вновь был открыт. Открыт для удара.
- У меня остался ещё один вопрос для тебя ищущий Белого Скульптора.
- Я буду рад ответить тебе… - Ши вновь улыбнулся.
- Скажи, какой рисунок ты бы хотел оставить на Картине, как воспоминание об этом мире, прежде чем покинуть его? – Меч медленно, но уверено покинул ножны, он тоже имел право попрощаться с хозяином.
- Цветы… Жёлтые цветы у дороги…
Незнакомец кивнул:
- Прощай.
- Одна из моих жизней будет принадлежать тебе… - пообещал Ши и закрыл глаза.
- Я знаю, – тихо прошептал человек в плаще, но сайе этого уже не слышал.
Где-то вдали плакал волк.
Послесловие
- Скажи мне, Ши, разве этот мир, который я создала, он так плох?
- Я чувствую здесь ауру уюта.
- Зачем же кто-то решил вмешаться, почему моё происхождение не даёт покоя.
- Твои собратья сделали слишком много зла.
- Вы просто приравниваете всех демонов к злу, но вы забыли… Те кто умеет так сильно ненавидеть, умеют также сильно любить. Вы просто бросаете дрова не в тот костёр.
- Прости, Длен, но вы бросаете в этот костёр вещи похуже и пострашнее дров.
- Это ты меня прости, Ши, я обещала быть сильной.
- Кто-то должен зажигать свет, а кто-то тушить, у каждого свой путь.
- Когда придет время, я хочу, чтобы ты подарил мне быструю смерть.
- Моя рука не дрогнет.
- Это очень хороший мир, ведь так?
- Да.
- Наш мир.
- Спи, скоро весна…
- Обними меня.
