Старик Джо отхлебывает из своего стаканчика, ставит его на стойку бара и вытирает усы тыльной стороной руки.
В баре пусто и накурено, будто воздух здесь так и стоит с самого вечера. Старик Джо смотрит на свои сапоги, поправляет ремень, и продолжает...
- Был один парень в наших краях. Ничего себе парень, то ли метис, то ли просто так, лицом смуглый. Откуда он родом, никто не знал. Да тут и спрашивать-то не принято. Хочешь, рассказывай, не хочешь, дело твое. Назвался Сандро, ну так и пошло – Сандро Мексиканец.
Приехал он, вроде, с юго – запада, может, из Мексики, а может и из Аризоны. Подрядился тут на одном ранчо быков в табуны сгонять, ковбоем значит. А это работа не всякому по силам. У нас тут стадо – вроде и дикое почти. Прерия кругом. Их хозяин тавром своим пометит, чтобы с чужими не спутать, и иди на все четыре стороны. Ну, конечно, примерно места известны, где трава лучше, там и бычки найдутся. Они же тоже, со своим интересом.
Ну вот, парень этот с другими парнями работает. Все вроде в порядке.
А стали замечать другие ковбои, что парень этот все больше в одиночку работать старается. Нет, не от работы бежит, а от товарищей своих. Выедут они все куда-нибудь в дальнюю долину, а он норовит самым неудобным путем, хоть через реку какую, хоть через косогор, лишь бы одному стадо искать.
И получалось это у него, как ни у кого. Уж таких он быков находил, что давно никто и не искал, думали, что пропали те совсем.
А у седла Сандро этот всегда лассо возил. Это-то ничего особенного, так все ковбои делают, но его лассо было какое-то странное. Цветом своим и блеском – вроде чешуек змеиных. И не давал он это лассо никому, даже на время. А ночью с собой брал и под голову себе подкладывал.
А приехал тут однажды один франт, в сюртуке и галстуке. Янки, точно янки. За версту видно. Приехал он с заказом очень солидным, такие не каждый год бывают. Тысяч двадцать бычков сразу, а потом еще может быть. У них там, в Чикаго, бойню и завод достраивали уже, и денег у него было, пол Техаса купить.
Ну, ранчеро наш видит дело такое прибыльное, еще парней нанял, и с соседями договорился, чтобы сразу всех бычков вместе согнать. Так быстрее и ковбоям проще. А посчитать потом можно.
И тут, когда они уже в прерию собрались, налетел ураган с юга. Такой, каких здесь старики не помнили. Деревья повалил, изгороди, народу побил изрядно. Но, главное, бычков разогнал по всей прерии, аж до самых гор, а то, может, и в горы. Ищи их теперь. Куда там. За полгода не сыщешь.
А янки этот свое. Давай через десять дней мне двадцать тысяч бычков, а то я в другое место уеду. Тут на вас свет клином не сошелся. И ведь видно, что точно, уедет.
Собрались тут все, кто на лошади сидеть умеет, чуть ли не мальчишки даже, послали несколько человек на юг, за Рио-Гранде – помогите мол, и мы вам потом поможем. Да только далеко до Рио-Гранде. Не успеет помощь.
Ну ищут по прерии чуть ли не ночью, с факелами и ветками смолистыми. Собрали сколько могли, а все – половины нет. Ну, ранчеро совсем загрустил, хоть и виду не подает. Виски из фляги пьет, а это – вовсе не дело.
Смотрят они тут, а Сандро нет нигде. Вот был вроде со всеми, и исчез. Может, ночью в овраг свалился, может еще что. Ну, исчез и исчез. Бывает.
А наутро поехал отряд, конников десять, подальше на запад, к горам. Едут они день, едут два. Дюжины две бычков нашли, да толку с этого не много, даже не стали их в стадо сгонять. И тут видят, от горизонта вроде к ним облако движется и гул такой. Еще немного проехали. А это стадо бычков. Да не просто стадо, а голов тысяч пять, а то и больше. Бежит на них вроде само, и никого вокруг нет.
Подивились парни, однако, на всякий случай, на холм соседний заехали. Такое стадо сметет, и не заметит. И вот, видят они что-то странное. Бегут бычки, а вокруг как змейка волнами перекатывается. Зеленоватая такая и длинная, ну точь-в-точь – лассо Мексиканца.
А тут и он показался вдали. Едет себе не торопясь, и из фляги пьет. Увидел парней, пришпорил лошадь свою, и к стаду, вроде он его гонит. Да куда там. Разве одному ковбою такую махину собрать. Да ни за что. Это же любому ясно.
Ну, подъехал он ближе, парни на него смотрят, но вопросов не задают. Не приучены они вопросы задавать. Но и он тоже понимает, что пора рассказывать правду.
А дело было так.
Работал он ковбоем в Аризоне. И вот, однажды гнал он с напарником табун с одного ранчо на другое. Не очень далеко. И спугнул его табун змейку зеленую, да не одну, а с малышами. Ну, напарник за винчестер свой, он змей жутко не любил, его однажды укусила одна, чуть богу душу не отдал.
Ну, значит, тот за винчестер, а змейка вдруг поворачивается и говорит. Нормально так говорит, даже без акцента вроде. Сандро потом только не мог вспомнить, то-ли она по испански говорила, то-ли – по английски.
И говорит она, что пристрелить ее и детишек вроде не много храбрости надо. Но вот если они ее отпустят, то будет им от нее награда.
Ну, напарник сразу винчестер свой опустил, и двести долларов просит, не меньше. Змейка на него так посмотрела, вроде с улыбкой даже. Раз, а у того в кармане пачка банкнот. И все новые, таких здесь отродясь никто не видал.
- А тебе что? - Это она к Сандро. А тот стоит и молчит. А потом вдруг – ничего мне, говорит, не надо. И коня своего в сторону поворачивает, табун чтобы отогнать. Напарник у виска покрутил, и за ним. Отогнали они табун, и расстались. Тот куда-то на север подался, да и сгинул по дороге.
А Сандро вдруг замечать стал, что лассо его как бы оживать начало. Сначала немного, потом больше. И цвет у него стал меняться. Вроде, как змейки линяют. Кожица наружная сходит, а под ней – новая.
Сандро еще только руку к нему протянет, чтобы, скажем жеребца поймать, а лассо его само – прыг, и все, жеребец пойман, и даже связан.
А потом еще больше. Стало оно само табун собирать. Волнами по траве перекатывается, и вокруг табуна, и быстро так, коню не догнать.
Ну, это парни уже видели.
Пригнали они стадо назад, на ранчо. Ну, там еще добрали, сколько недоставало. В общем, двадцать тысяч собрали, даже больше.
Янки этот удивился, но ничего не говорит. Договор в порядке. Надо платить. А только уже все ковбои знают про это лассо, которое само стадо собирает. Дошло и до янки.
У того глаза загорелись, он к саквояжу своему, денег немеряно достал, и к Сандро. Продай, мол, лассо свое, а я тебе денег дам, тебе до самой смерти работать не надо, что хочешь купишь. А мало если, так я сейчас телеграмму в Чикаго отправлю, они еще сколько надо пришлют.
Только Сандро ему лассо это не продал. И правильно сделал. Зачем янки – лассо?
А ты говоришь – деньги все могут.
09/01-2/08