Совместная борьба Б.Хмельницкого и московских войск против Речи Посполитой
в 1654-1656г.г.
После Переяславской Рады, с весны 1654 г. начинаются уже совместные военные действия против Речи Посполитой.
Центр их переносится в Белоруссию, вернее Великое Литовское княжество, состоявшее в унии с Речью Посполитой.
Сорокатысячное русское войско совместно с 18-тысячным отрядом казаков под командованием полк. Золотаренка (наказного гетмана) в течение весны и лета 1654 г. захватило города Смоленск, Гомель, и другие районы обширные территории Смоленщины и Литвы..
Но, тяжелое ранение, повлекло смерть Золотаренка, и его впоследствии сменил полковник Нечай.
Тем не менее, в следующем (1655 г.) военные действия продолжались. Были захвачены и разорены ( сожжены и разграблены) Минск, Вильно, Гродно, Ковно, так, что к концу 1655 г. руско-украинскими войсками была занята большая часть территории Вел. Кн. Литовского.
Следует отметить важное обстоятельство. В казацком войске по смерти Золотаренка начался разбрат и замешательство.
О. Ригельман пишет об этом так « через короткое время по нем взбунтовались многие казаки против своих начальников и хотели старшин своих побить.
То начальники, вооружась, многих их порубили в то самое время, когда они, напав на обоз купеческий, состоящий с вином, грабили и перепились пьяными, а зачинщиков всех перевешали.
Оставшиеся уже не могли в город Быхов ворваться, ниже в осаде его держать, а посему пошли в Украину свою, оставя только полковника Нечая, которой в тамошнем могилевском повете и по иным городам, даже по Гомель, с войском своим стоял и город Быхов под свое управление взял».
Для самого же полковника И. Золотаренко «жизнь и приключения» продолжились и после смерти. Случай этот настолько уникальный в украинской истории, что заслуживает подробного описания.
История эта началась, тогда, когда тело И. Золотаренка повезли для захоронения в в г. Нежин, « где стояло в церкве почти во весь Филиппов пост, а оттоле, за неделю праздника Рождества Христова, отвезли в город Корсунь и поставили в церкви Николая Чудотворца.
И в самый праздник Рождества Спасителя для выноса из оной в построенную им, Золотаренком, в городе церковь же во имя Рождества Христова собравшиеся нежинские священники с протопопом, с игуменом Дионисием и с двумя диаконами, всего девять человек, отслужили собором обедню, в которую собралось, для смотрения оного выноса и погребения, премножество народа, и в самое то время, как запели «Буди имя Господне благословенно отныне и до века», священник закричал из царских врат, что Церковь загорелась, и вдруг и сказанный в церкви огонь оказался.
Услышав о сем народ и видевши уже оный, вдруг бросился из церкви, которая была только о западных дверях одних, и так стеснился во оных, что не можно им всем было продраться; огонь же, усилившись, пожрал тут всех и церковь, где сгорело людей числом 432 человека, в том числе два брата священников, от чего вместо радостного торжествования празднику редкий кто б в городе не пролил слезы и не рыдал по своих родственниках, погибших так скоро, как то: многие родители о детях, а дети о родителях, жены о мужьях, мужья о женах, братья и сестры о кровных и свойственники о своих.
Нет возможности об оной жалости довольно описывать, как там в такое короткое время учинилось.
По сгорении ж всей церкви труп Золотаренков отыскан, но происходил, как обыкновенно от давно лежалого и обгоревшего тела, не малый смрад от оного, и взят братом его в дом свой, который сделал, по желанию своему, в церкви Рождества ж Христова ему погребение, однако и там церковь два раза загоралась, доколе то погребение отправилось».
Случайно ли все это происходило или действительно И.Золотаренко был большой грешник, так что его душу не принимала ни один церковный храм, так до конца, никто не разобрался. Попробуем мы.
Краткая справка: Золотаренко Иван Никифорович (умер 7.10.1655), нежинский полковник в 1653—55, шурин Богдана Хмельницкого (в третий раз женился на сестре Золотаренко Анне).
В мае 1654 назначен Хмельницким наказным атаманом 20-тысячного войска, которое подчинялось русскому командованию.
Войско Золотаренко заняло в 1654 Гомель, Чечерск, Новый Быхов и др. города и пополнилось белорусскими крестьянами и городской беднотой. Отряды З. сыграли большую роль в провале польского наступления зимой — весной 1655. В июле 1655 вместе с русскими войсками казаки Золотаренко заняли Минск и Вильно (Вильнюс), затем освободили территорию между Вильно и р. Неман. Погиб во время осады Старого Быхова.
А русский историк С. М. Соловьев, "История России" (изд. К. Солдатенкова, M., 1864 г.), добавляет нам следующую информацию о И.Золотаренко:
« Военные подвиги черкасского гетмана сопровождались, однако, страшными жестокостями; перед его именем трепетали жители городов, к которым он приближался; в лучшем положении находились города, покорившиеся царским воеводам, например, Могилев, сдавшийся 24 августа Воейкову и Поклонскому, могилевскому шляхтичу, выехавшему добровольно на русскую службу и пожалованному в полковники.
Казак в душе, Золоторенко не мог примириться с таким возвышением ненавистного ему шляхтича, и вскоре между ними началась открытая вражда. Золотаренко разорял Могилевский уезд, увозил хлеб, угонял скот, бил людей Поклонского и грозил убить самого полковника.
Напрасно воевода Воейков старался удержать от бесчинства его казаков.
Поклонский же, жалуясь на гетмана и отказываясь от полковничества, писал царю 15 сентября: "Бью челом вашему царскому величеству, укажите мне где-нибудь жить, а здесь подле Золотаренка ни за что служить не стану, боюсь его пуще ляхов".
Государь распорядился послать в Могилевский уезд, стрельцов для защиты крестьян от казацких насилий, оставил Поклонского в Могилеве.
Золотаренко же, несмотря на многочисленные жалобы, приходившие на него, оказал милостивый прием в своей ставке под Смоленском, где 24 сентября, по случаю сдачи города, черкасский гетман, вместе с другими почетными гостями, присутствовал на торжественном обеде в царском столовом шатре.
Тогда же, в награду за его военные заслуги, ему пожаловано было местечко Батурин с селами. Из-под Смоленска царь вернулся в Москву, Золотаренко же отправился к Старому Быхову, которым тщетно пытался овладеть, так как жители, по словам захваченного пленного, решили ни за что не сдаваться казакам.
Без успеха, на этот раз, отступил Золотаренко к Новому Быхову, откуда 2 января 1655 г. писал государю, прося помочь ему против приближавшегося Радзивила, а 7 января извещал, что он осажден 24000 литовским войском.
Постояв около месяца под Быховым, Радзивил отошел к Могилеву; туда же за ним должен был идти и Золотаренко, но глубокие снега, по его донесению, мешали ему подать помощь осажденным могилевцам.
Снега, впрочем, не помешали казакам взять Бобруйск, Глуск и Королевскую Слободу; когда же в апреле Золотаренко по просохшим дорогам направился к Могилеву, его помощь там оказалась уже ненужной, так как Радзивил и Гонсевский, потерпев поражение от могилевцев, 1 мая сняли осаду и отступили к Березине.
Золотаренко опять просил у царя подкрепления для новых действий против неприятеля.
В начале июня он лично ездил к государю в Шклов и оттуда отправлен был за Березину; отряженный им черниговский полковник Попович взял Свислочь: "неприятелей в нем всех под меч пустили, а самое место и замок огнем сожгли".
Та же участь постигла и Кайданов. 29 июля воевода князь Яков Куденетович Черкасский, соединившись с З., в подмиле от Вильны напал на обоз гетманов Радзивила и Гонсевского; после долгого, упорного боя гетманы потерпели поражение и бежали за реку Вилию, а русские приступили к Вильне и овладели столицею Литвы.
30 июля радостную весть об этом привез царю духовный отец Золотаренко, епископ Мефодий (протопоп Максим); 9 августа в царской ставке близ Вильны узнали о взятии Ковны, 29-го же о падении Гродны.
В награду за ратную службу Золотаренко получил царскую грамоту на город Глухов. Но это была уже его последняя награда: в том же 1655 г. он скончался от раны, полученной при осаде Старого Быхова». В исторической памяти белорусского и литовского народов И.Золотаренко остался палачем, с которым можно сравнить, только действия войск фашиской Германии во время Второй мировой войны в Беллорусии.
Но, это все происходило далеко на Севере. Так сказать на северном театре военных действий. А вот на юге, т.е. на украинском фронте, говоря современным языком, военные действия русско-украинской армии носили оборонительный характер и сводились к отражению наступавших поляков и их союзников крымских татар.
Обычно в типовых учебниках истории можно прочесть такие комментарии.
«Поляки заключили союз с крымским ханом и крупными силами начали продвигаться вглубь Украины, жестоко расправляясь с населением и все, уничтожая на своем пути.
Полякам удалось продвинуться в район Умани, которую они окружили совместно с татарами.
На вскоре на выручку Умани подошли главные казачьи силы совместно с русскими войсками Шереметьева.
В ожесточенном сражении под Охматовым, в котором принимал участие и, прорвавшийся со своим отрядом из Умани, полк. Богун, польско-татарские силы были отброшены и настолько ослаблены, что сами ушли на запад».
Чтобы разобраться в этом, где тут правда, а где историческая сказка нужно обратится к первоисточникам, из которых современные авторы могли подчерпнуть свои сведения, для вышеизложенных доводов.
Вот что пишет по этому поводу А.Ригельман в своей работе «ЛЕТОПИСНАЯ ПОВЕСТЬ О МАЛОЙ РОСИИ ТА ЕЕ НАРОДЕ И КАЗАКАХ»
«Россияне пресекают путь татарам
Хмельницкий, убедившись, что польское войско собирается к Каменцу Подольскому, и что к ним будут на помощь татары крымские и, соединяясь под Каменцем, пойдут на Украину, тотчас, уведомь о том государя, собрал свои казацкие полки и расставил из оных несколько по городам от самой Умани, а сам, с другими и с войсками московскими, над которыми был воеводою Василий Борисович Шереметьев, стал при Ставищах.
Хитрость полковника Богуна противу поляк
В сей самый случай будучи в Калниках, полковник винницкий Богун, возжелав обольстить поляк, послал сего для немедленно до польного гетмана с тем, будто б желал он и с казаками своими поддаться Польше, и для того просил, чтоб шел он скорее к нему без всякой опасности, чем хотел его заманить, чтоб пришел до него малым числом войска своего, и с тем бы удобнее его разбить, а паче, чтоб тем продолжать столько времени, доколе гетман Хмельницкий соберется с московскими и своими силами, что все по намерению его и чинилось. Польный гетман по призыву тому пришел под Межибожье и, став при оном станом своим, послал к Богуну с извещением о прибытии своем и что далее делать спросить велел.
Богун же напротив сего поджидал, свои войска и хотел с оными на него напасть. Гетман польный как об оном узнал, тотчас, совокупив силы свои, пошел под Кальник, но там Богуна уже не застал, сего для пошел за ним до Умани и там его, в городе осадя, жестоко взять домогался, точию по потерянии множества людей своих принужден был с досадою отступить и возвратиться обратно.
Шествие Хмельницкого своим на помощь, где поляки его осаждают и с ним сражаются
Собравшись войска польские и соединясь с пришедшими к ним на помощь татарами, прямо пошли от Каменца Подольска и, вшед в Украйну, разоряли. Хмельницкий, слыша о сем, послал противу их наказным гетманом Томиленка с казаками, токмо татары оного разбили.
Полковники ж, бывшие с ним, браславский Зеленский, винницкий Богун, поднестровский Гоголь, с казаками ж до Умани убежали, где их поляки с татарами жестоко осадили.
Но как скоро услышали, что Хмельницкий уже с войсками российскими и с казаками идет своим на помощь, оставили Умань, и все силы польские и татарские противу его двинулись и между Ставищами и Охматовым в поле осадили (которое место после победы Дрижиполем прозвался), и не дали ему соединиться с теми казаками.
А как Хмельницкий без оных противу их не весьма силен был, а паче тем, что в самом пути напали вдруг и нечаянно, и так жестоко, что не только их прогоняли, но и во весь обоз их драгуны ввалились и пушками, было, овладели, точию казаки, тотчас исправившись, все единодушно с московским войском на поляк и татар ударили, и так ожесточившись с ними дрались, что даже, наконец, и дрекольем драгун из обозу выгнали, и столько поляк побили, что весь свой обоз как валом из тел мертвых оклали; которая ужасная битва продолжалась во весь день, пока ночь оную воспрепятствовала и успокоила бьющихся от трудов их.
Точию казаки и все войско московское находились тут в великой тесноте и нужде: они не могли иметь ни воды, ни дров, ниже корму лошадям, кроме стужи и снегу, и тот был смешен с кровию.
На другой день вторичное сражение
В наступивший же день паки поляки и татары с ними в брань вступили и во весь день производили битву и сечу велику, так, что от меча и огня бесчисленное множество пало воинства с обеих сторон, от чего приходили уже в немалое изнеможение, но наступившая ночь все то сократила.
При таком ужасном побоище невозможно было исчислить побитых людей, но всяк должен был содрогаться, видя человеческую кровь, текущую ручьями. Точию при всем том царское войско поляк одолевало, и тем пехоты их мало что осталось.
Хмельницкий на третий день, пробившись сквозь поляков, к своим приходит
Во утренний же день увидел Хмельницкий, что поляки и татары его обступают, тотчас все войско свое и обоз изрядным и оборонительным порядком устроил и ударил оным на поляк проломом так сильно, что, пробившись сквозь их, пошел до Охматова, противу чего уже поляки устоять не могли, но принуждены были дать ему дорогу ".
М.Грушевский провел более тщательное исследования и оставил нам такое описание битвы под Охматовым – или «ДРИЖОПИЛСКОЙ КАМПАНИИ»:
«Татар пришло 30 тысяч, как говорили: єто была передовая орда, привел ее Камамбет- мурза, а номинально проводил молодой султан-подросток Менгли-герай, сын недавно умершего хана Ислама.
Дав знать о своем приходе Потоцкому 6 января, они захотели иметь некоторое время на отдых.
11 января Потоцкий со старшиной ездил к султану и мурзе Камамбету-вони стояли в Ободивце. ….
Принято в конечном счете, что польское войско двинулся за три дня, 14 января, а за несколько день за ним пойдет и Орда.
Более близкой целью поставлено было взятие Умани, потому, что туда отошли казацкие отряды из Браслава, и собрались все силы предназначенные для охраны западной границы: уманский полковник Глох, кальницький Богун, браславський Зеленский.
При Умани в Буках и Камне, как говорили языки, стояли казаки Виговского.
Москва, говаривали, пошла на Днепр, “не доверяя холопам, чтобы их не выдавать”. Польское войско было очень оптимистично настроено против обнадежений Татар, что они повлияют на казаков и приведут их к замирению.
Предыдущий марш был очень тяжелым, очень богато пропало людей, особенно из пешего войська от морозов и голода, но здесь, на Побожу всего было достаточно - «нет только напитков и сапог -в ходоках ходит дворня, да и из общества немало”.
Но надеялись, что получив Умань, легко доберутся на Днепр и сделают строй».
ПОХОД НА УМАНЬ
"24 января н. с. Потоцкий с войском подошел под Умань, и послав заранее к отрядам Чарнецкого и Соколинского вместе с татарскими послами, которые должны были уговаривать казаков к замирению.
Но гарнизон, имея ведомости , что Хмельницкий уже идет спасать Умань и слышать не хотела о переговорах.
Гарнизон , которым управлял Богун, сожег предместье, монастыри, которые стояли за городом, и два нижних города, перешла к третьей линии укреплений, над которыми господствовал замок.
На следующий день Потоцкий приступил под город, и повел разведку.
Впечатление было мало утешительно; гарнизон приготовился к обороне. Облитые водой и обмерзлые валы блестели на солнце как стекло; люди, опытные сравнивали их из Бредой, прославленной в тех временах голандською крепостью.
День прошел в казацких выпадах, которые польские силы, разделенные на три части, старались согнать с поля боя.
Потоцкий в своей реляции описывает сие так, что Полякам в сих мелких стычках вообще достаточно досталось. Особено когда польское войско с большими усилиями добывало первую линию укреплений, то Богун с большими силами выскочил за вторую линию валов и отбивался оттуда с большими потерями.
Зажечь верхний город огнистыми пулями, так как удалось в Демкивци, здесь то не удавалось и Потоцкий отступил , чтобы на второй день повести решительный приступ, -чобы получить город.
Но, разведка сообщила, что Хмельницкий действительно приближается.
Московские языки, приведенные живьем, как более ценные , потому что казаков -пленников ротмистры допросив, казнили, чтобы не обтяживать себя, подтвердили эти вести. - Что идет с Хмельницким большое казацкое войско, но московского войска, говаривали, только 6000- то есть корпус А. Бутурлина.
На совещании решено бросить Умань и идти на Хмельницкого - уповаючи на татарские силы, и сейчас же двинулись, на Соколовку и Бузовку. …
Когда подходили к Бузовке, 29 января, чтобы там ночевать, подъезд принес весть, что Орда и с ней 2 тыс. казаков отаборилась в Охматове.
Чарнецкий хотел сейчас же наступать на него, но Лянцкоронский настоял на том, чтобы подождать главное войско с артиллерией.
Пришла и Орда с султаном. Решили пушечным огнем разбить слабый замок, и выбрав для пушек позиции, начали стрелять.
Татарский подъезд прилетел с вестью, что в соседстве, за горой, стоят главные казацкие силы.
Покинув Охматов, пустились туда оборонной рукой, заложивши табор в 15 рядов телег. Орда шла рядом.
Но было совсем смерклось, пока они подошли под обоз, что успел разместить Хмельницкий .
Недалеко от Жашкова на равнине, при потоках Грязи и Бурты, что достала от этой битвы назову “Дрижиполя”.
Казацкое и московское войско встретило поляков и татар пушечным огнем, польская артиллерия отвечала вразнобой; тем временем польская пехота подступила к лагерю казаков , а за ней и ударила на табор конница.
Завязалась страшная ночная битва, одна из самых страшных которую видела сия кровавая кампания.
Полякам удалось разорвать линию лагеря и вырваться к середине. Москали поддались.
Они начали уже просить пардону, бросать оружие и хоругви. Поляки захватили у них 20 меньших пушек и повернув сейчас же начали с них обстреливать Москалей.
Но наступило такое перемешивание войск, что пришлось прервать стрельбу, чтоб не перестрелять своих.
В конечном счете, казакам удалось выбить Поляков из лагеря и замкнуть его заново.
Помогло им, то, что польские жолнеры ринулись грабить телеги.
Орда же не показалась совсем.
Для казаков, по мнению поляков, «сие было второе Берестечко: “силу своих оставили на пляцу, половину армати казнили, только с концом уйшли”.
Число убитых с обеих сторон считается на 15 тысяч, самих Москалей круг 9 тыс.
Эти трупы были использованы казаками, за нехваткой иного фортификационного материалу-з их составляли забрала, “правде нашли новую голандску фортификацию”, как заважив в своей реляции Потоцкий.
Поляки гордились как триумфом, добытыми у казаков - 20 легкими пушками захваченными в первом наступлении,.
А 18 больших пушек осталось на поле, но настолько испорченных, что их нельзя было употреблять».
Тут самое время привести уместный комментарий М.Грушевского, в котором он подводит итог первого года войны с Речью Посполитой.
«Крайнее время сии первые недели нового года н. ст. были одною кровавою оргией польского войска.
Браславщина погибала на глазах. Годовщины перехода Украины под “высокую руку большого государя” знаменовались такой погибелью “святых божьих церквей и православных христиан”, которой Украина не видела уже давно.
Баланс в первом году военного союзу Украины с Московщиной выглядел очень грустно, и хоть гетман перед Матвеевим доказывал, что ничего большого не случилось от его кунктаторства в двух последних месяцах, а что произошло-то, произошло через недодерження слова Москвой, - но в действительности он должен чувствовать, что престиж его политики, относительно его перехода под московский протекторат, нанесен большой вред, из этой беды его нужно было спасаться, что можно и как можно».
После сражения под Охматовым поляки и казаки разошлись на зимние квартиры.
В работах современных российских историков можно встретить любопытные наблюдения о личном составе войск Б.Хмельницкого.
Они представляют с интересную деталь при выяснении вопроса - «Кто же и против кого воевал в Украине в 1655г в армии Б.Хмельницкого?.
«Исследователи эпохи Гетманата зафиксировали одну яркую черту, характеризующую именно этнический облик сообщества «значных»:
«воспитанные в польском духе, тянули к польским порядкам и польской жизни»; «могли бы показаться нам поляками, отличными от прочих только по вероисповеданию»; являясь православными, «отвергали православную Москву и преклонялись к латинской Польше»; «новое шляхетство по образу и подобию польского»; «русское панство с польскими понятиями и традициями»; «не здешней простонародной малороссийской породы»; «изменяют русскому царю, склоняются к польскому королю»; «претендовали на такие же права, какими пользовалась шляхта польская»; полностью проникнуты «польской феодально-республиканской идеологией».
И лишь по прошествии целой исторической эпохи «скинули татарские и польские платья, принявшись говорить, петь и плясать по-русски».
А вот и обобщающее свидетельство ( за 1696): «Начальные люди теперь в войске малороссийском все поляки... Гетман держит у себя в милости и призрении только полки охотницкие, компанейские и сердюцкие... и в этих полках нет ни одного человека природного козака, все поляки».
Несмотря на то, что обе противоборствующие стороны считали себя победителями в битве при Дрижополе, войскам требовался отдых до весны.
Но приготовления украинско-русской армии на южном театре военных действий затянулись до самой осени 1655 года, когда войска под командованием Хмельницкого двинулись на запад и, освободивши при этом обширную территорию Речи Посполитой с украинским населением.
В начале сентябре войска подошли ко Львову, в котором был сильный польский гарнизон.
Сам Хмельницкий и сопровождавший его Бутурлин были под Львовом 18 сентября 1656г.. Но с осадой и штурмом Львова не заладилось и ко всем сложностям для Б.Хмельницкого на театре военных действий появились главные татарские силы Крымский Хан со всей Ордой.
Сначала татары подошли к Белой Церкви, а оттуда с 4 ноября 1655г. пошли на гетмана под Львов, в большом числе.
Поляки насчитывали численность татарской Орды в 150 тысяч
6 ноября 1656г. в казацком лагере под Львовом получена ведомость о подходе татар.
Гетман Б.Хмельницкий отказавшись от штурма города, пошел из-под Львова, 7 ноября 1656г., а Бутурлин 10-го ноября 1656г.
Вот донесение по этому «маневру» одного из главных командиров русско-украинской армии - выводы А. Бутурлина русскому царю.
“За теми вестями мы со всем твоим войском, и гетман Б. Хмельницкий с запорожским пошли из-под Львова в черкасские огороды.
И не придя к городка Озирной (Езерни) 8 (с. с.) в дороге неожиданно напали Татары на обоз моего товарища кн. Грамм. Ромодановского, но твоему войску ничего не сделали.
9-го мы и гетман пришли к Озирной, и гетман начал переходить под городок через переправу, а мы стояли круг переправы.
10-го начал наш обоз переходить, и здесь наступил на нас хан с Татарами, Черкесами и Поляками-з Петром Потоцким воеводой браславським и Лянцкоронским-сыном.
Велел ударить из всех сторон: спереду на обоз гетмана, с левой стороны на околоточного А. В. Бутурлина, а сзаду на обоз мой и кн. Ромодановского, чтобы разорвать наши обозы круг переправы.
Мы против их выходили с конным и пешим войском, и был большой бой из рана до вечера.
В том бое побиты богато мурзы и (простых) Татар, и наряд (армата), сокровище (казна) и войско перешли через переправу цело.
А второго дня как переправу перешли и с гетманом обозом стали, минув Озирну, хан прислал к гетману наговаривать его, чтобы отдал нас с войском.
Но гетман и писарь И. Выговский и полковники ответили, что они нас не выдадут и председатели за нас положить.
Как к сему договору не пришло, сейчас же хан, Нуреддин и иные царевичи наступили на наш обоз со всеми силами, чтобы разорвать наш обоз; мы против них вышли из обоза в поле и был большой бой.
Крымскому хану побиты богато люди, а из твоих людей убитых нет: разошлись из боя все цели, а ранится во всех трех полках 90 мужчины.
Увидев, что ничего он над нами не сделал, хан отступил от нашего обоза верст 10 и в тот день и в ночи присылал к гетману с переговорами о замирении, а второго дня, 12-го, прошел поблизости мимо нашего обоза.
Мы опасаясь от него всякой беды, велели стрелять на них из пушек и отбили его с Татарами от обоза и, сойдясь с гетманом, замирился (с ханом): хан отдал гетману тех твоих людей и Черкасов, что взято было со стольником И. Бутурлиним, а гетман отдал ему Яна Потоцкого, а у нас взял полковника Ю. Балабана и А. Войну.
Хан, взяв тех Поляков, пошел к Молдавской земле, а мы с твоим войском пошли к черкасским огородам, и пришли счастливо с нарядом, казной и всеми людьми к Белой Церкви.
При том, как гетман мирился с ханом, я с ханом не съезжался и договору никакого не имел, а на чем замирился с ханом гетман, мы, списав их договорные статьи, послали тебе с гонцом”.
Это, очевидно, типичная официяльная “отписка”, и мы попробуем поискать другие сведения.
Вот что пишет анонимный очевидец:
“13 ноября (н. с.) под Глинянами пришла весть, что хан стал под Збаражем, с большой силой, наделав большого опустошения на Украине, и войско Запорожское и московское, хотя и кое-что взволновано, тем не меньше бодро выжидало Татар.
14 двинулись отсюда под Белый Камень, но между тем пришел вестник, что Татары сближаются к Збаражу и обступили казаков, которые были посланы заранее с добычей.
В настоящий момент созвано совещание: наступать ли быстро, идти ли медленно, оборонной рукой.
Отбыв совещание, пришли 15-го к Збаражу, и здесь три дня ожидали Москалей, которые не могли поспеть через перегруженные телеги и тяжелые переправы.
Тем временем пришли сведения, что Орда идет на Тернополь - просто на Польшу и на казаков, а 17-го пришел сюда же посланец от хана с секретным , что хан пришел не на то, чтобы драться с казаками, а больше, чтобы отомстить за несправедливость причиненную им (казакам) от Москалей:
“Вы, говорит, войну ведете, чтобы вольности получить, а в. князь московский вас уважает за своих подданных и пишет как своих холопов”.
( Ну, разве не прав оказался Крымский хан, если посмотреть на то, что случилось с украинскими казаками скажем при Петре I или Екатерине II? – автор )
Но сей посланец приходил не столько для дружбы, сколько на разведку войска; он приязненно принят и тоже с благосклонными секретными поручениями отправлен обратно».
“18-го двинулись из-под Золочева, и здесь по отъезде ханского посланца Орда на правом крыле ударила на Москву: убито двух и несколько более значительных Москалей взято, и с тем Орда вернулась на свое положение.
Мы же 19-го пошли на Тернополь, но что нельзя было дойти через тяжелые переправы, стали лагерем под Озерной.
“20-го рано Орда начала нас задевать; мы перешли на иное место, где была лучшая паша, и более выгодно драться с Ордой, и в семь переходе имели с ними разные столкновения».
А еще один из очевидцев событий - Яскульский так описывает эти события.
“Какая была у хана с Хмельницким транзакция, коротко опишу.
Скоро только хан узнал, что Хмельницкий вместе с московским войском, бросив марш на Железке, превратился в Тернополь, в настоящий момент сложил совет с беями и мурзами, что делать: ожидать ли его под Збаражем, идти ли на встречу?
Все на том пригодились, что против его идти.
Тогда хан, оставив коши, пустился против его комонником, одни орды на Тернополь, вторые на Микулинци, третьи на Теребовлю, четверти на Струсив - туда и сам своим лицом пошел, и сошелся с Хмельницким, как тот переправлялся под Озирной.
Здесь в первую очередь напала на него Ногайская Орда и потому лучше всего обловилась: положивши несколько сотен Москвы, прервала немало телег с большой добычею.
Иное войско (татарское) пришло под вечер, и достаточно мало охоты, до битвы, но что наступала ночь, хан позволив некоторым мурзам драться, но сам с иным войском стал под Хмельницким и Москвой, осажденными над Дубровой.
Во время этой битвы пришло письмо к хану от короля и. м. Яна-Казимира, с тем, что он просит хана ратовать его и Хмельницкого приводить до того, чтобы спамятавсь и имел его (Яна-Казимира) по своего господина.
В воскресенье (21 н. с.) ринулся хан на переговоры из ним- однако Орда целый день гарцями забавлялась, от Хмельницкого шел густой огонь из пушек и и иной стрельбы, и в той битве пострелено Камамбета.
В понедельник выехал Карас-бей, Субан-кази ага, Аз-мурза на переговоры, а со второй стороны несколько полковников из Виговским”.
А Крымский Хан в письме к Польскому королю, 27 ноября 1656г., так описывает свои услуги королю, за его призывом на помощь.
“Выйдя из Крыма мы разоряли Украину, а пустившись под Львов нашим путем, уничтожали казацкие залоги, то есть войска казацкие, что назад возвращались, и самого Хмельницкого облегли под Озирной, не давая им переправу дней из четыре.
Они сами, то есть Хмельницкий с полковниками своими пришли к нам, прося у нас согласия, и мы поступили и привели до того, что как был он полковником в. кор. милости, так и теперь остается, и вас королем и господином своим называет, и готов уничтожать неприятелей в. кор. м. и наших также.
“Мы со своей стороны тоже прислужились, не только тем что часть Украины отдали огни и железом истребили, но и сие войско, которое возвращалось из-под Львова из загонами-ми из них ни одного не пустили, и будут наши шаги, труппами простелены, на несколько лет очень значительные, начав от Каминки вплоть до Зборова.
Приступив туда мы самого Хмельницкого взяли в осаду и дрались с ним несколько день - он сам просил милосердие и поддался: найясн. короля признал своим господином и королем, и так как раньше стал его подданным, и его войско вместе с нашим стоит готовое на помощь найясн. королеве, когда будет от него приказ”.
Из польских мемуаристов и писателей писавших о битве при Озерной можно назвать Грондский и Ерлича.
Так, Грондский был сам тогда где-то круг Львова, ожидая конца миссии. Любовицкого, и его рассказ имеет определенное значенне.
Хмельницкий у него спешит напротив Татар, и, утратив в походе связь с московским войском, осажденный татарами “потерпел немало”, а еще больше московское войско, отрезанное от казаков:
Татары богато побили Москвы и взяли в плен, между другими сына самого Бутурлина.
Б. Хмельницкий “сам, будучи в опасности и озабоченный судьбой московского войска, должен был присягнуть, что больше не будет воевать с Яном-Казимиром, хан же обязался выстаратся у Яна-Казимира, что он замириться на почетных и хороших условиях при посредничестве хана”.
По сему условию хан выпустил сына Бутурлина, взамен за Любовицкого".
Ерлич пишет уже со слов очевидцев, но не менее интересно и даже красочно.
“Хмельницкий ни в мысли не имел, чтобы Татары, а особенно сам хан шел против казаков, потому что тот, идя через Украину, ни отрядов, ни Орды не распускал, а идя с войском в куче, у отрядов, что шли из Польщи-тих, что казаки посылали к дому, отбирал добычу, а самих, что ехали при телегах, велел срубать, и несколько тысяч побил”.
“Скрытно”, заскочил он Хмельницкого под Озирной, так что казаки не имели о Татарах никакой ведомости, “аж на своей шеей увидели”.
Татары их немало побили, и половили бояр московских, и казаки вынуждены были с ханом мириться: отдали всю добычу из Люблина, всех пленных и “выдали Москву, которая была с казаками”, и вынуждены так же дать за себя выкуп: 140 тыс. талеров, соболей и всякие иные меха.
После того еще холод и непогода сильно уничтожили их, при повороте, так что они (из контекста видно, что речь о Москве), пометали на полях все пушки и иные (тяжелое вооружение), и из 40 тыс. пришло только 8 тыс.
Царь очень гневался на воевод и Хмельницкого, что они не пошли просто на Краков и зря потратили войско.
Воевод своих, что со слов казаков –« не хотели идти дальнейшее Львова», он наказал смертью, а Хмельницкого трижды вызывал к себе, а за третьим вместе прислал богатые подарки и коня в уборе, с привязанным посторонком: когда бы по хорошему к нему не поехал, чтобы его привели силой, взяв за шею тем постороннком.
Но Б. Хмельницкий велел царскому послу обжечь усы и бороду, коню обсечь хвост и рота и так отослал их назад, приказуючи: “Будучи меньшим лицом, я могу царя посетить раньше, чем он меня скажет привести, а за его такие подарки огнем и мечом поприветствовать”.
Таким образом мы видим, что ситуация на южном театре военных действий, на конец 1656 г. для русско-украинской армии сложилась тяжелая ситуация и о « победе» оснований говорить небыло.
Но хотя казаки очень потерпели в битве, все же они находились на своей территории и поэтому не были в беспомощном положении.
Они дрались, готовые были драться дальше.
Но со своей стороны Крымский хан и не должен был доводить Богдана Хмельницкого до крайности, поскольку имел ясные директивы от Оттоманской Порты и из польской стороны - замирится с казаками и привести их к замирению с Яном-Казимиром, как силу ценную и в данных обстоятельствах для них возможно полезную
Поражение потерпела русская армия. Вышеприведенная реляция А.В. Бутурлина несомненно, достаточно бессовестно ретуширует понесенные потери и ход военных действий в Украине в 1656г.
Сам же Бутурлин был в 1656 назначен киевским воеводой и до 1660г. находился при малороссийских гетманах для наблюдения за ними. И, в конце концов, как не справившийся с поставленной Москвой задачей, окончательно попал в опалу и был сослан.
( конец ч.2 гл.17)