Черный кот остановился на опушке леса.
Он оглянулся вокруг - ни одной живой души.
Людей не было тут на самом деле, то, что касается душ, вопрос спорный.
Да что там спорить.
Леший вышел из леса и присел на старый пень.
- Пень на пне, - пошутил кот, но Леший на него не обиделся, не только потому, что себе дороже, обижаться на этого кота, а еще и потому, что он потом заупрямится, и не исполнит то, что от них Яга потребовала, а это уже никуда не годится.
Дело больно важное. Такое, которое может спасти или погубить мир.
Старый Волхв умер не в срок, если бы Морена подождала еще немного, то им с котом не пришлось бы так суетиться, но она пришла к чародею раньше и не спросила, а теперь вот и жди этот экипаж да терзайся в догадках, прибудет он или нет, а вдруг….
Как ей удалось вырвать Летописца из мира своего и сюда направить - этого даже Велесу, видать не известно.
Но ворон уже твердил о том, что хотя и немного медленнее, чем хотелось бы, но он двигался в их края.
И оставалось только рассказать и показать неведомый всем смертным мир, удивительный мир, исчезающий прямо на глазах, потому что не остается хранителей его.
Что-то в миропорядке со временем и на самом деле разладилось.
Старики-чародеи умирают, не дождавшись смены своей, все не совпадает и как старый кафтан трещит по швам.
И может быть так, что в эту осень, исчезнет, испариться то бесценное наследие, которые хранили они почти девять столетий, и умирали сами, но его берегли.
Даже страшно подумать, что такое может и на самом деле случиться, но чем черт не шутит.
Кстати, о чертях, где они интересно, и почему их не видно в последнее время, уж им то никогда и ничего не делалось.
И словно по слову Лешего в тот момент и завились вихри в чистом поле.
Кот всполошился.
Ведь так они могут перепугать путника и заступить ему дорогу.
- Ты угомони их, а то мы не дождемся его вовсе,- потребовал он.
Легко сказать - угомони.
И все-таки невесть откуда взявшиеся вороны, стали черными комами падать в эти вихревые столбы, и все куда-то исчезало, и черти и вороны, и вихри.
И очень вовремя, теперь уже не только кот, но и немного оглохший за эти века леший слышал, что экипаж приближается.
Они странно зашевелились и заволновались сразу.
№№№№№№№
Когда кони неожиданно остановились перед лесным озером, на берегу которого кот и Леший и находились, они сначала не поняли, что это остановило Героя.
А он очень проворно выскочил из кареты, и остановился на берегу, завороженный, страстно сверкнули глаза его, когда трех обнаженных русалок он там узрел.
Раскинувшись небрежно, они качались на волнах и были так прекрасны и ужасны одновременно.
Но их ничто не смущало, и никто не отвлекал, они старались еще хоть миг понежиться в закатных лучах солнца и тепло впитать, потому что в подводном мире об этом можно будет только вспоминать. А сколько будет длиться зима? Вдруг она вовсе не кончится?
Но ни духи, ни поэт в тот момент не заметили, что на другой стороне старик в черном наблюдает за этими тремя девами.
Каким странным, безжизненным был взгляд старого монаха, и сколько страсти было в нем, словно он хотел отлюбить и испытать страсть всей своей жизни.
Человек или призрак был перед ними, как понять.
И только пронзительный крик ворона заставил вздрогнуть всех, кто был рядом, этот крик словно подтолкнул его, а может еще какая-то сила- в лесу заповедном он все-таки находился, а не у себя в монастыре, свечами, да образами окруженный.
И он рухнул в воду так, что русалки, наконец, очнулись и в разные стороны расплылись, явно недовольные вторжением чудака.
Из воды высунулся старый Водяной, он своих девиц никак загнать не мог и вовсе не нуждался в этом типе. И угораздило черного в его озеро свалиться, но увидев и человека и Лешего, и кота и дюжину чертей, он не стал возмущаться, понимая, что происходит что-то не особенно ему понятное.
- Только не говорите потом, что я его утопил, - бросил он Лешему, и кот, понимая, что человек его видеть не мог, и слышал только шелест воды.
Хотя и в этом заблуждался Водяной, это был не просто человек, от которого скрыт весь этот мир потусторонний - Леший и кот и были тут для того, чтобы показать ему все, чтобы смог он запечатлеть этот мир.
Не потому ли он, не отрываясь и не моргая, смотрел на это озеро и на удивительного старика, не понимая, снится ли это или происходит на самом деле, да и какая разница, главное не забыть и записать.
- Старик Данте видел жуткий этот ад со всеми его кругами, - размышлял Поэт , - а мне такое чудо расчудесное открывается, но как же запомнить, как не забыть всего этого.
Когда черный кот уселся у его ног, на него он почти и не посмотрел, решив, что кот - это просто кот.
И очень сильно ошибся, потому что все песни и сказки именно Баюн ему очень скоро и расскажет.
И в обычном коте и может быть самая большая тайна сокрыта, но пока он разглядывал огромного Лешего, немного неуклюжего и молчаливого, который растерянно улыбался, радовался и стеснялся . Он-то знал, что кот сделал его видимым для поэта, и это странно его волновало, мало кто из людей, да почти никто не мог его разглядывать.
Так они и подошли к тому самому священному дубу, в самом центре леса.
Он не был, правда, в тот момент зеленым, а именно золотым казался и очень красивым.
И где-то пронзительно свистнул в кронах его Соловей, то ли удивился, увидев всю честную компанию около своего любимого дуба, то ли возмутился, кто его, Соловья, поймет.
Разглядеть его поэт не мог, но свист слышал и запомнил навсегда.
И тогда кот неожиданно запрыгнул для наглядности на ветку и прошелся перед ними.
Так на глазах и рождалась сказка.
- Скажи мне, - обратился к нему поэт.
- Да, тебе это надо написать, - бесцеремонно прервал его кот.
- Но что именно?
- То, что ты видел и слышал.
- Но разве все это не сон, все это существует на самом деле?
- А как ты сам думаешь? - спросил кот, и взгляд его изумрудных глаз не был больше таким добродушным, наоборот, он казался почти зловещим, это был тот самый кот, которого довелось изловить герою, только износив не одну обувку, и с тремя колпаками на голове, чтобы не заснуть от сладких его песен.
Много времени с тех пор прошло, кот странно переменился и подобрел, но вдруг вернулось к нему прежнее его состояние дикое, потому что больно обидно ему стало, что ни какой-то простак, а тот, кто станет первым поэтом на Руси, сомневается в его существовании.
Леший что-то говорил коту, но когда решил его погладить, то отодвинул руку, словно были у него не шерсть, а иголки настоящие, хотя может и иголки.
И трудно сказать, чем бы все это закончилось, если бы все они не услышали песню, и не заметили, что с двух сторон к ним направляется старуха и девица -раскрасавица.
И если первую и кот и Леший признали сразу, то и они никак не могли понять, кто же та молодая и прекрасная.
Такой они свою Ягу никогда не видели - небесная богиня Ясуня, веселая красавица предстала перед ними.
И закружилась голова у юного поэта от страсти, да что у поэта, кот чуть с ветки не свалился от избытка чувств, и даже старый леший странно засуетился, а она только весело расхохоталась:
- Осень, вот покрасоваться немного на прощание решила.
- Для него нужна настоящая Яга, а такой и мы тебя не знали, - заворчал кот.
- А вот вам и настоящая, ну без ступы, которая идет-бредет сама собой, но настоящая, - она указала на другую.
Но поэт быстро бросился к той самой, узнав ее, да и она, как ни стара была, а своего любимца узнала, да стала обнимать и тискать.
- Что это они, - спросил кот у девицы и Лешего, кто вперед ответит.
- Да видать и без вас знакомы давно.
- Нам же легче будет, вот и пусть принимаются за дело.
- От миссии - то от своей не отлынивай, - прикрикнула на кота старуха, все еще обнимая поэта.
- И не собирался, чем могу - помогу, -заверил кот.
- Вот и я о том самом, - подтвердила она.
№№№№№№№№
Это был первый день Болдинской осени, подарившей миру чудные творения, в которых ожила вся наша Русь Древняя и прекрасная, так и спасен был самый удивительный мир.
А кот Баюн на лесной тропинке встретил своего любимого и неповторимого поэта, последнего из рода, который и должен был для нас написать мифы, предания, сказки, и сегодня мы можем сказать, что он с этим блестяще справился, но ему была открыта и тайна и иной мир во всей его неповторимой красе.
Не потому ли так приятна была ему осенняя дивная краса?
Мы прощаемся с летом и врываемся в осень,
Мы купаемся в солнца последних лучах,
И багряные листья куда-то уносит
Снова ветер -проказник, и клен мой зачах,
Все как было когда-то - пора золотая.
И изгнание в Болдино, - песня слышна.
Где-то в небе кричит улетевшая стая.
Мы прощаемся с летом, стоит тишина.
Так, что слышно, как тихо костер догорает,
И душа в этом трепете странно болит,
Только снова Баюн нам поет и играет
Загрустивший наш Лель от зари до дари.
Духам Пекло приснится, его лабиринты,
И во власти они у Властителя Тьмы.
Странно черные тучи над судьбою нависли
Мы дожили до осени, сны ли весны,
Будут сниться порой, будут видеться снова
Нам костры и русалок во тьме хоровод,
Снова Леший наш хмур, водяной вдруг взволнован.
Все проходит, и это однажды пройдет.
Что там, в жухлой траве? Кровь, багряные листья?
Не понять только снова уныло в ночи.
Воет волк, он пришел, тихо тучи нависли,
И пронзительно ворон о чем-то кричит.
Мы прощаемся с летом и врываемся в осень,
Мы купаемся в солнца последних лучах,
И багряные листья куда-то уносит
Снова ветер -проказник, и клен мой зачах…