Прекрасна твердь: поля, леса, луга,
Туманом, росами промытые долины,
Отвесы гор и льдистые вершины,
И шёпот листьев, летний птичий гам.
Я славлю всё: крутые берега
Великих рек, закатов апельсинных
Осенний водопад, клик журавлиный.
...Но многое нас может напугать! –
Таится непонятное – повсюду.
Оно как боль, как зверская простуда, –
Пугает нас. Оно... оно во всём:
Крик филина, ночная тьма и тени,
Погибшие печальные растенья, –
Во всём, во всём, – как ночью, так и днём.
II
Во всём, во всём, – как ночью, так и днём, –
Сокрыта тайна. Почему? Ведь мир – так ясен!
Смотрите: ярок и певуч... прекрасен! –
Так что же! – в той же мере незнаком.
К нам обращён – раскрашенным он дном, –
Одною стороной, – и потому напрасен
Труд нашего ума... На праздник
К Открытью Таинств так и не придём.
За гранию предметною не видно
Иных миров, и так порой обидно,
Что будущего мы не познаём.
Грядущее! – ведь ты от нас сокрыто
Секундою... причиною... событьем...
Сгорает знание – незнания огнём.
III
Сгорает знание – незнания огнём.
Причины перетёрли нить наитий.
Слабеет дух... Дымит. Огонь событий
Рассеянно сквозь дым мы узнаём.
Отыщем мы Стремлений Водоём, –
Потушим пламя... Новое открытье
Окажется лишь тем, что уж забыто,
Погребено под пеплами. Вдвоём
С Тобой – мой Дух – опять идём к началу,
Пытаемся понять, что означало
Стремление стать облаком в снегах,
И солнца бликом, и ночным виденьем,
Осенней дымкой, тьмой, стихотвореньем...
Дух – Господин, а мир ему – слуга.
IV
Дух – Господин, а мир ему – слуга.
Мы – грубые и тесные одежды.
Он – наши чувства, мысль, любовь, надежда.
С ним – ты и я – как будто наугад
Под тихий ропот дней, под тихий гам
Бредём в пустыне дней, невежи и невежды!
...Мечта моя! – с тобою – неизбежно
Расстаться мне. Не стоит, право, лгать
Себе и своему второму я, –
Кто мой двойник – (с мечтой они друзья).
Мечта моя! В Тебе я не ругал
Несбыточность; пребудем же друзьями.
Кто виноват, что разные мы сами?..
Не будем же искать врага!
V
Не будем же искать Врага,
Который вмиг разъединил любовь и сердце;
Мечту – реальность; гениальность – серость;
И тупости ошмётки настрогал
Из гениальности. К нему и так строга
Реальность. Колебаний герцы
Гармонии сердец ему, безверцу,
Так непонятны, далеки! К тому ж рога
И так его уродуют безмерно.
Однако думать было бы неверно,
Что будто виноват не он. – О том
Давно уже написано, но вы ли
Столь невиновны, если позабыли:
Который – во грехе, да не в одном!..
VI
Который – во грехе, да не в одном,
Виновен, так подчас его любили!
А он – изнеженный – с букетом лилий,
С букетом роз являлся... Все мы льнём
К нему, ко лжи и к лести... А в ином –
Который – Добродетель – клубы пыли
Лишь замечаем. Мы его сгубили
В себе. О, горе!.. не забыться сном!
О, Дух! приди, приди, – отверзь нам очи,
В тумане мы блуждаем долго очень,
Прельщаясь ложью. Вспомни о больном.
К Тебе я обращаю мысли, чувства.
Но всё меняется. Меняется искусно.
Дух переменчив! Дело-то всё в нём.
VII
Дух переменчив! Дело-то всё в нём!
...О, контуры, мерцавшие в тумане!
Я вижу вас. Как дымы из кальяна
Неясные. Да кто ж вы? Мысли о былом?
Рассеянные грёзы под крылом
У памяти больной – открытой раны?
О, лживые мечты, как вы, тираны,
Посмели ранить Память, и притом
Остаться все в душе моей печальной
Полоской света, тонкою и дальной,
Манили через годы наугад.
Томится Память! Силы иссякают.
Печальные лучи Былое испускает.
Темно Грядущее! Судьба моя – шпагат!
VIII
Темно Грядущее! Судьба моя – шпагат!
Я, будто акробат, почти вслепую
С шестом удачи (...Боже, как рискую
По этому шпагату я шагать!..)
Так долго должен двигаться... Нога
Неправильно ступила... Вот я чую,
Что падаю (но вовсе не лечу я).
Не стоит далее... Кратка ль, долга
Судьба. Тебя, Судьба, не выбираем.
Здесь, на Земле, – меж адом и меж раем
Скитаемся. Тернист, тернист наш путь!
Но влево или вправо – злая бездна,
Темна она, бессолнечна, беззвездна.
Не поскользнуться бы, ах, как-нибудь...
IX
Не поскользнуться бы... Ах, как-нибудь
Дойти до тайны бытия. Эйнштейном
Хоть на мгновение побыть, ведь гений –
Не в том, что бы понять, – чтоб заглянуть
Туда, где тайн невидимая жуть
Откроется в Одном – одним прозреньем.
Осколки в вазу обратятся! Зренье
Обычное не может посягнуть
На сии таинства. Но заблистает ваза,
В невидимой, досель незримой, связи
Нам мирозданья открывая суть:
Прошедшее и Будущее – слиты.
Пробьём причин таинственные плиты! –
В Грядущее на миг хоть заглянуть!
X
В Грядущее на миг хоть заглянуть
Не можем мы! – мешает нам предметность:
Цвета и краски, контуры... – заметны
Очам и слуху... С силою на грудь –
На сердце давит тягостная муть
Неощутимого. О, сколько бед нам
Подарит Бытие! – Сие несметно!
Томится Дух... О, Дух, добудь, добудь
Единое Великое Прозренье! –
Хотим мы запредельное Творенье
Всех измерений мира Твоего,
Великий Боже Праведный, осмыслить, –
Коснуться горнего слепительного смысла, –
Почувствовать, смотреть, смотреть его!
XI
Почувствовать, смотреть, смотреть его,
Остов Миров, Грядущее смогли бы,
Когда б причины упростили. Глыбы
Разбили б их. Но злое колдовство
Нагромоздило знанья. – Божество
Прозрений погубило; так что – либо,
Свергая зло, предотвращая гибель
Душ наших, верить – верить в торжество
Божественного Пламени – основы
Всего и Вся... Но – вынуждены снова
Терпеть, томиться, плакать и страдать.
Так!.. Либо – творчество трудами разовьётся,
Откроет нам Иное, и как солнце
Нам воссияет снова Благодать.
XII
Нам воссияет снова Благодать.
Наградою получим Третье Око,
Способное смотреть – смотреть далёко! –
Где раньше не могли и угадать,
Что происходит, – там теперь видать,
Каков энмерный мир. Он, будто кокон;
Он, будто тысячи сливающихся окон,
Открытых в Прошлое (так трудно передать!)
И в Будущее, – в каждое мгновенье
Оси времён! Там мир, как сновиденье,
Одновременно разный, и понять
Сие немыслимо. Но будет – знаю – будет
Разновременное понятно людям,
И будет многомерный мир сиять.
XIII
И будет многомерный мир сиять,
Как аметист, на сером злом пространстве.
Ни времени там нет, ни дольних странствий.
Там – всё и сразу, – и святой, и тать,
Вчера, Сегодня; кем могли бы стать,
Кем стали, с кем давно расстаться
Смогли и нет; и – с кем дано остаться
И не дано... Осколки рассыпать
Калейдоскопов. Сколько их? – их тыщи;
И всё крутится, и поёт, и свищет...
А может, нет... там нету ничего! –
Великий Нуль на троне – праздном троне.
Быть может, скоро... скоро его тронет
Больного Разума больное волшебство.
XIV
Больного Разума больное волшебство
Явило нам пространство, судьбы, время,
Весь строй событий, горестное бремя
Страстей и бед... и твердь, и небосвод...
О, серое живое вещество!
Сколь алчно – алчно властвуешь над всеми:
Под игом Разума давно, и все мы –
Пленённое пространством существо.
Стремленье наше – вырваться из сетей,
Оно бессмысленно, доколь на этом свете
Сеть Разума-Пространств крепка, туга.
Так искромсать бы времени кинжалом
Трёхмерный плен!.. Но счастливы мы в малом:
Прекрасна твердь: поля, леса, луга.
МАГИСТРАЛ
XV
Прекрасна твердь: поля, леса, луга…
Во всём, во всём, – как ночью, так и днём, –
Сгорает знание – незнания огнём.
Дух – Господин, а мир ему – слуга.
Не будем же искать Врага,
Который – во грехе, да не в одном!..
Дух переменчив! Дело-то всё в нём!
Темно Грядущее! Судьба моя – шпагат!
Не поскользнуться бы... Ах, как-нибудь
В Грядущее на миг хоть заглянуть,
Почувствовать, смотреть, смотреть его!
Нам воссияет снова Благодать.
И будет многомерный мир сиять, –
Больного Разума больное волшебство.
