Мы познакомились в песочнице, когда мне было 3, а ему 5. Романтическое начало, правда? И вообще-то я очень плохо помню свое детство, а все, что отложилось в памяти – это про него. Мы жили в одном дворе, и росли вместе. Большую часть времени были предоставлены сами себе, и это он научил меня прикладывать подорожник к битым коленям и обливаться водой из колонки, когда на улице +30. А я учила его плавать и ползать по деревьям, поедая грязную немытую вишню. И в нашем совместном детстве произошло небывалое – мы отгородились от остальных дворовых ребят, и открывали для себя мир вдвоем, никого не пуская в нашу необыкновенную дружбу.
Когда мне было 11 лет…Нет, не так…В тот летний день шел сумасшедший ливень, такой – что казалось, плывет и пузырится асфальт. Я сидела дома и читала «Маленького принца». В такую дождину собаку на улицу не выгонят, а тут - звонок в дверь. На пороге – он, 13-летний мальчуган, промокший до нитки, а в руках – красные пионы и огромное зеленое яблоко с розовым глянцевым боком. Свежесрезанные цветы на длинных тонких стеблях – все в дожде, и аромат яблока – ненавязчивый, но приторно-сладкий. Мои первые цветы, первый робкий поцелуй в шеку, первое осознание необходимости его присутствия в моей жизни. Мне было 11 лет.
И мне 15. И в этот город нашего беспечного детства я приезжала лишь не лето, потому что семья переехала на север, не предоставив мне никакого выбора, никаких альтернатив. Мы писали друг другу смешные письма неровным детским почерком, высылали фотографии и открытки, рисовали на полях нашу дружбу – два силуэта – мальчик и девочка – держатся за руки, а перед ними восходит солнце…
В тот год его отправили в Минск, в какой-то пионерский лагерь, с каким-то безумно-английским уклоном, чтобы затем, спустя год он уехал учиться в Лондон и присылал мне оттуда весточки на смешанном русско-английском языке, а я смеялась – «ты настоящий лорд», и лучше учила язык.
В тот год его отправили в Минск, а я так мечтала уехать обратно на Север, с радостью зачеркивала дни в календаре, училась первым аккордам на гитаре, загорала на балконе и плевала вишневыми косточками в прохожих. В этом городе моего детства я была одна без него. Но как неожиданна была встреча, как гром среди ясного неба…Ты примчал ко мне на велике на берег озера, где я покусывала травинки и рассматривала облака, и привез крыжовник в газетном кульке…Ты сбежал из этого проклятого пионерлагеря, и до моего возвращения на Север оставалось целых 3 дня!
А ты был выпускник – совсем взрослый, на пороге новых открытий и приключений. И я впервые коснулась тебя душой. Как же так получались – ходили вокруг да около столько лет…И в последний вечер я помню твой голос: «убежим?», сквозь звук ребячьей гитары и песен Чайфа, и я так легко кивнула тебе, и мы умчались – от всех. Зачем? Чтобы просто, глядя друг на друга, даже не касаясь, еле дыша, молча…смотреть на звезды, рвать травинки и улыбаться. Самыми загадочными улыбками в мире. Ты вытащил из кармана колосок – золотистый и колючий, и подарил мне. Он - лето, он – солнце, он – счастье, он – ты. А я сорвала клевер – протянула тебе, отвернулась. Тогда – я единственный раз в жизни видела 4 лепестка на клевере…А ты сохранил его – незаметно кинул в карман рюкзака, а потом, провожая меня на перроне, нечаянно достал его оттуда и смутился своей детской синтементальности…И я уехала.
Три года в Лондоне – твои письма, и я, как дура из романтических мелодрам, прижималась губами к твоим фотографиям. А ты выслал мне диск с песней Лагутенко, и своей рукой подчеркнул там одну песню, которая начиналась со строк «ему не взять тебя с собой…», я до сих пор закусываю губы. Когда слышу эти ноты. До сих пор.
Я до сих пор ассоциирую тебя с златовласым героем из миров Экзюпери. Нет, и не бывало таких людей на нашей планете, как тот 13-летний Маленький принц на пороге моей квартиры – тень ресниц на щеках, небесные глаза и мокрые пионы.
…А потом мы снова встретились. Студентка 1-курсница и бас-гитарист, 3-курсник. Прошли года – мы умудрялись ничего не испортить, мы умудрялись не стать предсказуемыми, мы умудрялись влюбляться друг в друга каждое утро…
Вместе, как те мальчик и девочка на картинке с солнцем - мы «доросли» до моего третьего, до твоего – выпускного курсов.
Я не знаю…Я не знаю как вдруг я собрала вещи и ушла. Не было причин, не было ссор, не было измен и предательств. Ты легко отпустил меня, понимающе, стиснув зубы. Мы плакали оба, обнявшись, стоя в нами отремонтированном коридоре среди родных вещей и стен. Тогда я первый и последний раз видела твои слезы. И выбежав на улицу, я увидела тебя в распахнутом окне – ты провожал меня взглядом…И я крикнула во весь голос: « я люблю тебя» и побежала каким-то безумными переулками к автобусной остановке. Было 6 утра, июнь, 2003 года.
Мой солнечный, сказочный мальчик. Маленький принц, заботливый и робкий. Необыкновенно воздушный и волшебный человек. Мое вдохновение и дыхание. Как жаль, что больше никогда…никогда…
Я до сих пор боюсь высоты, и этих сумасшедших старых крыш с хлипкими перегородками.
Как ты решился? Как ты смог?..